Из тюрьмы без туберкулеза

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Заключенные входят в группу повышенного риска заболевания туберкулезом. Этому способствует в первую очередь скученность, при которой один заболевший может легко заразить остальных. В связи с этим борьбе с данным опасным инфекционным заболеванием в пенитенциарных учреждениях страны уделяется особое внимание, и в данном направлении достигнуты значительные успехи.
По свидетельству начальника Главного медицинского управления Министерства юстиции Рафаэля Мехтиева, процент смертности от туберкулеза в пенитенциарных учреждениях в 2018 году по сравнению с 1995-м сократился в 126 раз, по сравнению с 2005 годом - в 11 раз, по сравнению с 2015-м - вдвое.
Р.Мехтиев отметил, что в этом году трое заключенных, зараженных как туберкулезом, так и гепатитом и СПИДом, скончались в лечебных учреждениях ведомства. «Посредством международных проектов мы можем привлекать дополнительные средства для борьбы с туберкулезом и СПИДом», - добавил он.
О ситуации с лечением туберкулеза в тюрьмах страны корреспондент газеты «Каспiй» побеседовала с главой Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым.
- Как вы прокомментируете сообщение о сокращении заболеваемости туберкулезом в тюрьмах втрое? За счет чего удалось достичь таких впечатляющих результатов?
- В свое время от туберкулеза в отечественных тюрьмах заключенные умирали в десятки раз чаще, чем сейчас. Нагляднее всего, конечно, сравнивать с началом 1990-х, когда Азербайджан восстановил независимость и на родину, в переполненные тюрьмы, вернулись тысячи заключенных из российских лагерей. В некоторых тогда даже спали по очереди, а смертность заключенных была такой, что одна из колоний - ныне это вполне благополучное учреждение №5 - заслужила прозвище «концлагерь». Были случаи, когда заключенные падали в голодный обморок, устраивали бунты. Небо и земля в сравнении с нынешним положением.
Поэтому правильнее сравнивать с более близким временем - например, когда Азербайджан вступил в Совет Европы в январе 2001 года. Подготовка к этому началась с 1996-го, когда страна получила статус «приглашенного гостя». В Азербайджан зачастили иностранные визитеры, появился интерес к «европейским стандартам», установленным для тюрем СЕ экспертами Европейского комитета по предотвращению пыток (ЕКПП), на тюрьмы стали выделять больше бюджетных средств.
Специальный докладчик ООН по пыткам сэр Найджел Родли, посетивший Азербайджан в мае 2000-го, услышал от начальника Пенитенциарной службы, что одной из основных проблем, с которыми в настоящее время сталкивается его ведомство, «является наличие значительного числа заключенных, больных туберкулезом; около 2000 человек, страдающих туберкулезом, которые в настоящее время находятся под стражей, должны быть изолированы от остальных заключенных, чтобы предотвратить распространение болезни. Для объединения в одну группу больных туберкулезом недавно построено пенитенциарное учреждение смешанного режима».
Имелась в виду колония №3 (в обиходе «тубзона»), куда из всей пенитенциарной системы собрали туберкулезников и отдали на попечение Международного комитета Красного Креста, который применял в лечении популярную в мире систему DOTS (короткий курс лечения антибиотиками под прямым наблюдением врача). Звучит парадоксально, но тогдашнее руководство Министерства здравоохранения было против DOTS. И Азербайджан стал единственной страной в Европе, а может быть, и в мире, где Минздрав не принимал участия в лечении заключенных-туберкулезников. Впрочем, это пошло на пользу пациентам.
При посещении Найджелом Родли единственной в стране Гобустанской тюрьмы его острый глаз заметил у заключенного в карантине симптомы туберкулеза. Это впоследствии подтвердилось медицинским обследованием, но на тот момент заключенные, содержавшиеся от 5 до 12 лет, еще не прошли флюорографию, и это очень удивило европейца.
Добавлю, что они и не могли тогда пройти нормальное обследование, потому что медсанчасть в Гобустане была в зачаточном состоянии. Это впоследствии подтвердил Европейский суд. Сейчас там неплохое оборудование, а заключенные дополнительно проходят также ежегодное комплексное обследование комиссией из Медицинского управления Минюста.
В Гобустанской тюрьме начальник сообщил Найджелу Родли, что «с начала года (т.е. за четыре месяца - Авт.) умерло девять заключенных. Семеро, шесть из которых отбывали пожизненное заключение, скончались от туберкулеза. Следует отметить, что всего в Гобустанской тюрьме содержится менее тысячи пожизненных заключенных.
Если еще точнее, то лимит этой тюрьмы составляет 700 заключенных. Из них за четыре месяца умерло 1,3%, что само по себе немало. Но год еще только начинался, и цифра не была окончательной. Важно было и то, что «пожизненники», которые тогда представляли собой треть заключенных Гобустана, составляли большинство умерших и погибали в шесть раз чаще. Причем умирали в Гобустане, а не в Центральной тюремной больнице и не в туберкулезной колонии, куда их запрещали переводить из опасения побега.
Впервые «пожизненника»-туберкулезника перевели в колонию №3 в том же 2000 году, впрочем, вернули, так и не долечив. Но сдвиг произошел, и с того времени в колонии №3 создано специальное режимное отделение для этой категории туберкулезников.
Родли сообщили также, что довольно высокий уровень смертности от туберкулеза среди пожизненных заключенных объясняется, по словам заместителя министра, тем фактом, что «туберкулез довольно широко распространен в центрах досудебного содержания под стражей, где больные находятся вместе с остальными заключенными».
С этим было трудно спорить, потому что ужасные условия следственных изоляторов Минюста бросались в глаза всем проверяющим. Ремонт и улучшение следственных изоляторов, построенных в основном в царское время, особых результатов не дали. Поэтому в 2009 году Баиловский изолятор снесли и заменили его построенным в европейском стиле изолятором в Кюрдаханы. В Нахчыване и Шеки построили свои изоляторы, в Гяндже это уже в повестке дня.
Немалую роль сыграли визиты экспертов ЕКПП, после каждого из которых появлялись подробные отчеты с рекомендациями. Публиковались они исключительно с разрешения властей страны, поэтому добрая половина этих документов обнародована лишь недавно, спустя годы. Однако критика была принята во внимание и много что исправлено.
- И что мы имеем на сегодняшний день?
- Все заключенные при поступлении в следственный изолятор или колонию проходят медобследование, включая флюорографию. Эти обследования продолжаются с разумной периодичностью все время, пока человек находится в заключении. При обнаружении туберкулеза заключенного немедленно отправляют на лечение в колонию №3. Там созданы отделения хирургии, женское, режимное и другие. Это позволяет лечить туберкулезников в изоляции от обычных больных, не подвергая их опасности заражения. Достигнуты впечатляющие успехи в лечении туберкулеза в сочетании со СПИДом - раньше это означало бы смертный приговор. После излечения в колонии №3 клинически здоровых заключенных содержат отдельно от общей массы заключенных в колонии №17.
Недолеченных туберкулезных больных, как правило, не освобождают условно-досрочно или по помилованию, чтобы прерванное лечение не превратило болезнь в хроническую, а вирус - в мультирезистентный, устойчивый к медицинским препаратам. При этом принимаются во внимание и интересы близких заключенного, который может их заразить. По этой причине, кстати, врачи могут на какой-то срок запретить свидания больного с детьми, которые особенно восприимчивы к туберкулезу. Если же посреди курса лечения заканчивается срок приговора, то в гражданскую больницу направляется вся документация для завершения лечения.
- Заключенные обычно попадают в тюрьмы уже больными или большинство из них заболевает там?
- Согласно Большой советской энциклопедии, «основной источник распространения туберкулеза - больной человек, который выделяет при кашле, чихании, смехе мелкие капли мокроты и слюны, где содержатся МТ - микобактерии туберкулеза. Капли мокроты попадают и на одежду, белье больного, на мебель, ковры, стены и пол комнаты; они высыхают, но содержащиеся в них МТ отличаются высокой устойчивостью к воздействиям внешней среды и долго остаются жизнеспособными».
Из этого ясно, что если в камере содержится или содержался больной, то это помещение становится опасным для содержания здоровых заключенных. Именно по данной причине перегруженность камер следственных изоляторов в 1990-е годы и совместное содержание больных и здоровых заключенных превращало следственные тюрьмы в идеальный рассадник болезни. По той же причине были столь подвержены туберкулезу «пожизненники» первой волны (бывшие смертники): в 16 двухместных камерах к моменту отмены смертной казни содержалось 128 осужденных.
Таким образом, туберкулезники в тюрьмах появлялись и с воли, и благодаря соседству с больными. Однако есть и третий способ заражения туберкулезом, который с трудом можно счесть «естественным». В обиходе и литературе достаточно часто можно встретить заявления вроде того, что человек заболел и «сгорел от чахотки» (туберкулеза) ввиду несчастной любви, бедности и т.п. Нам, живущим в обычных квартирах, нормально питающимся, заботливо лечащимся от насморка и бронхитов, это кажется насмешкой над здравым смыслом. Если на человека не чихал туберкулезник, то он, как нам кажется, не может самостоятельно заболеть.
Оказывается, может. Возбудитель туберкулеза (палочка Коха) присутствует в организме каждого из нас. Другое дело, что в нормальных условиях мы с ним справляемся за счет иммунитета. Однако в некоторых стрессовых состояниях - а в тюрьмах с избытком поводов для стресса, депрессии, социальной дезадаптации; перегруженность камер, проблемы с питанием - иммунитет снижается, и человек может заразиться от собственных, обычно безопасных для него бактерий.
В этом случае помимо своевременной диагностики туберкулеза может встать и вопрос о том, насколько повинна администрация тюрьмы в создании условий, благоприятствовавших заболеванию. Например, заключенный может длительное время содержаться в перенаселенной камере, подвергаться избиению персоналом и сокамерниками, быть лишенным прогулок на свежем воздухе, полноценного сбалансированного питания, свиданий и передач из дома, находиться без психологической помощи - и в результате «вдруг» заболеть.
В современных реалиях, когда больных уже отделяют от здоровых, улучшаются условия содержания заключенных, поддерживается их связь с семьей, на первое место постепенно выходит проблема распространенности туберкулеза на свободе. В старые добрые времена граждан заставляли регулярно проходить медобследование, делали прививки от болезней. Сейчас это все, увы, в прошлом, и если человек работает не в системе общественного питания, а на стройке или гнет спину в поле, то вряд ли он регулярно проверяется на туберкулез.
Симптомы туберкулеза на начальной стадии довольно распространены: общее ухудшение самочувствия, усталость, упадок сил, раздражительность, потеря массы тела, избыточная потливость в ночное время. Кто из нас не испытывал подобного? Позже появляется длительный кашель, но и это сейчас не редкость из-за пыли и загрязненности воздуха.
В целом болезнь не мешает социальной активности туберкулезника, и мы наверняка ежедневно с ними контактируем на работе, в транспорте, быту. Таким людям при всей стрессовости нахождения в тюрьме это обстоятельство позволяет обнаружить и своевременно вылечить туберкулез. Но, конечно, нужно регулярное, а при необходимости и принудительное обследование населения на туберкулез и другие заразные болезни. «Свобода» каждого болеть туберкулезом не должна нарушать право окружающих на здоровую жизнь.
Елена МАЛАХОВА