Быть музыкантом - такое счастье!

ПОРТРЕТ
Народный артист Азербайджана профессор Эльдар Искендеров знает о виолончельном искусстве своей страны, пожалуй, все. Так уж сложилось, что на каждом этапе творческого становления судьба преподносила ему величайший дар в лице блестящих педагогов, каждый из которых наделял своего талантливого ученика ценными профессиональными качествами.
Родители Эльдар муаллима не имели прямого отношения к музыке. Его отец - Гусейн Искендеров - в свое время был министром автомобильного транспорта, затем - секретарем ЦК, начальником отдела Госплана Азербайджанской ССР. Под стать своему супругу была и Сугра Гаибова: одна из первых женщин-депутатов Азербайджана, нефтяник-стахановец, получившая орден Ленина из рук самого Калинина. При всей своей занятости чета Искендеровых делала все возможное, чтобы вырастить своих детей широко образованными людьми.
Вспоминая прошлое и анализируя настоящее, Эльдар Гусейн оглу Искендеров рассказывает о жизни и основных этапах своего творческого становления.
Шуша
«Материнская линия Гаибовых берет свое начало в Шуше, которую называют «консерваторией Кавказа»: земля Карабаха дала миру много выдающихся деятелей искусства и литературы. В Шуше, недалеко от Джидырдюзю, располагался двухэтажный дом моего деда - Салима Гаибова. Верхний этаж, построенный без единого гвоздя, как знаменитый Ханский дворец в Шеки, был украшен великолепным шебеке. Каждое лето мы ездили в Шушу на отдых.
В моей памяти часто всплывают волнующие картины: у Иса-булагы расстилались ковры, сотканные шушинскими мастерицами. Знаменитые музыканты располагались на этих коврах, и начиналось необыкновенное по красоте действо. Акустика в этих местах поистине уникальная: эхо от музыкальных инструментов и пения распространялось далеко вокруг… Воспоминания тех лет живут и волнуют меня. Я чувствую какую-то особую, непрерываемую генетическую связь со священной карабахской землей».
Учеба
«В семь лет меня привели в музыкальную школу для одаренных детей при Азгосконсерватории, позже получившую статус Средней специальной музыкальной школы им. Бюль-Бюля. Оказалось, что я счастливый обладатель абсолютного слуха. Меня зачислили в класс виолончели и выдали инструмент, у которого не хватало одной струны.
Всего месяц позанимавшись в классе Алекпера Дашдамирова, я был переведен к Владимиру Аншелевичу. Его первый урок запечатлелся в моей памяти на всю жизнь. Он поставил мой палец на жильную струну и крепко надавил. От боли у меня появились слезы на глазах, но я продолжал сидеть молча. Присутствовавшая на уроке мама воскликнула: «Что вы делаете? Ведь это же ребенок!». Владимир Цезаревич внес ясность: «Виолончель - мужской инструмент, и мальчик должен это почувствовать, чтобы играть в струне, а не на струне».
Аншелевич был беспощадным в своих требованиях, но говорил исключительно правильные вещи. Любил ставить оценки с «нюансами» в виде «+» и «-». Даже двойки были неодинаковыми, а «4-» воспринималась уже почти как «отлично». Если ученик не был готов к уроку, то сначала из класса вылетал он сам, а уже за ним летели его ноты и виолончель.
Профессиональный авторитет Аншелевича был непоколебим, ведь он прошел знаменитую школу Константина Миньяр-Белоручева. Отношение к занятиям учеников, как и их родителей, было самое усердное. Представьте, отец Владимира Цезаревича специально посещал уроки Миньяра-Белоручева, чтобы аккуратно записывать все его методические наработки. Так появилась рукописная тетрадь, которую с полным правом можно назвать «Секреты высшего педагогического мастерства». Здесь собраны неизданные «упражнения на 6 дней в неделю». Аншелевич, уезжая навсегда из Азербайджана, оставил свою тетрадь мне, надеясь на ее публикацию в дальнейшем. Издание этих записей могло бы принести большую пользу в деле музыкального воспитания талантливой молодежи.
Следующий этап моего виолончельного образования связан с именем Исаака Михайловича Турича - ученика Леопольда Ростроповича, Семена Козолупова и Марка Ямпольского, в творческой жизни которых заметную роль сыграл Пабло Казальс. Лучшие азербайджанские виолончелисты второй четверти ХХ века были учениками Леопольда Витольдовича Ростроповича. Среди них - Асаф Зейналлы, Алекпер Дашдамиров, Исаак Турич, Герман Крупкин и другие. Турич в дальнейшем продолжил свое образование в Московской государственной консерватории им.П.И.Чайковского, после окончания которой, по личному приглашению Узеира Гаджибейли, приехал работать в Баку.
С Исааком Туричем я начал заниматься с третьего класса. Благодаря Владимиру Аншелевичу у меня уже был поставлен технический аппарат, Исаак Михайлович же начал работать над музыкой. В поле внимания этого выдающегося педагога попадало все: постановка рук, распределение смычка, интонационное дыхание, фразировка и т.д. Он мог посвятить целый урок оттачиванию одной фразы, пока не добивался своего, а по окончании его говорил: «Иди и работай дальше». В процессе одного занятия Турич мог выкурить целую пачку сигарет, в результате чего у меня выработалось неприятие к курению, сохранившееся по сей день. К сожалению, вскоре после окончания мною четвертого класса Исаак Михайлович скоропостижно скончался. Для меня это была тяжелая, невосполнимая утрата…
Миновали каникулы, и уже в сентябре я был распределен в класс Сабира Гусейновича Алиева, который прошел (в той же последовательности, что и я) школу Аншелевича и Турича, но в гораздо большем объеме. Сабир Алиев, как педагог, декларировал внимание к деталям, свободу музыкальной развернутости. Он советовал посещать не только уроки других педагогов-виолончелистов и их мастер-классы, но и класс вокала, где изучались основы дыхания и фразировки.
Эти знания в дальнейшем могли быть применены при игре на виолончели - наиболее близком к вокалу инструменте. Уроки Сабира Гусейновича не имели ограничений во времени. Очень часто мое ожидание «своего часа» начиналось с утра и продолжалось до окончания рабочего дня. Время пролетало незаметно, а я получал возможность лучше ощутить весь механизм исполнительской «мясорубки».
Успехи
«Лучшим экзаменатором Сабир Гусейнович считал концертную площадку, где все его ученики обязательно проходили «боевое крещение». В сентябре 1968 года, будучи студентом 1-го курса консерватории, я получил от Сабира Гусейновича заманчивое предложение: для участия в престижном III Закавказском конкурсе музыкантов-исполнителей подготовить конкурсную программу (идентичную требованиям Международного конкурса им.П.И.Чайковского), рассчитанную на три тура.
Сабир Алиев неизменно повторял, что самый худший из участвующих всегда лучше самого лучшего неучаствующего. Для подготовки оставалось всего 8 месяцев! Было нелегко, и вдруг за месяц до начала конкурса члены комиссии настоятельно посоветовали мне заменить Виолончельный концерт Тихона Xренникова другим произведением крупной формы. Сабир Гусейнович предложил остановиться на Сонате №2 Н.Мясковского, одновременно происходила шлифовка других конкурсных произведений.
На III Закавказском конкурсе, проводимом в Ереване, не обошлось без дележа призовых мест. По этому поводу родилась даже шутка: «конкурс по-кавказски». Но, тем не менее, лучший результат, по признанию всех членов жюри, был за азербайджанскими виолончелистами - Юрием Абдуллаевым, Анатолием Мамедовым и Эльдаром Искендеровым, студентом I курса. Мое третье место рассматривалось как большое достижение.
Приближался III Всесоюзный конкурс виолончелистов, запланированный на октябрь 1969 года. Место проведения - город Баку, который привлекал к себе внимание бурным музыкальным развитием. Показательный факт: на ноябрьском параде 1970-го огромный интерес вызвала колонна из пяти грузовиков: на четырех из них разместили по роялю с поднятыми крышками. За каждым роялем сидели наши прославленные пианисты-лауреаты - Фархад Бадалбейли, Зохраб Адыгезалзаде, Арзу Алескеров и Виктор Матюшкин. В пятом же грузовике, украшенном ковром, сидели виолончелисты - Расим Абдуллаев, Юрий Абдуллаев, Анатолий Мамедов и, как вы догадались, я. Из микрофонов лилась славица в нашу честь.
Мое выступление на III Всесоюзном конкурсе виолончелистов было отмечено Почетной грамотой и специальным призом, врученным мне как самому юному участнику.
Консерваторию я заканчивал Первым концертом Дмитрия Шостаковича. Выступление было особо отмечено председателем Государственной комиссии профессором Георгием Пеккером. По единогласному решению всех членов ГЭК я получил рекомендацию для поступления в ассистентуру-стажировку при МГК им П.И.Чайковского. К большому сожалению, к этому времени прием заявлений был уже завершен, и мне пришлось целый год по распределению работать в Театре оперы и балета им. М.Ф.Ахундзаде. Впереди меня ждала армия».
Армия
«Наша часть базировалась в Гяндже. Служил я в военном оркестре - играл на духовом альте. Был у нас майор Анатолий Кузьменко, который уважал музыкантов. Я ему как-то сказал, что виолончель могла бы стать хорошим дополнением к оркестру, и он поверил. Представьте себе: одна виолончель среди медных инструментов! Небывалое дело! Зато я получил возможность готовиться к поступлению в аспирантуру.
Как-то Кузьменко дал мне ответственное поручение - настроить генеральское фортепиано. Я понятия не имел, как это делается, но не выполнить приказ не мог. Решил настраивать по слуху, но все «расползлось». Пришлось кое-что придумать, и в результате с заданием майора справился с честью».
Аспирантура
«После армии я все же прошел ассистентуру-стажировку в Московской консерватории в классе Татьяны Алексеевны Прийменко (ученица знаменитых Галины Козолуповой и Мстислава Ростроповича). Жил я в общежитии на Малой Грузинской, 22. График был насыщенным: с шести до восьми утра - занятия в репетитории (если повезет вовремя занять очередь), с девяти - в консерватории.
Успевал заниматься и общественной деятельностью: был представителем от аспирантуры в профсоюзе, что давало мне право на два билета на концерты. Но я вывешивал объявление о наличии этих билетов и проводил жеребьевку среди аспирантов. Помнится, приехал как-то в Москву Нью-Йоркский симфонический оркестр. Организаторы концерта бросили клич: кто поможет с разгрузкой инструментов, тому контрамарки на оба концерта.
В московский период меня неоднократно приглашали играть в различных ансамблях, в том числе и в симфоническом оркестре железнодорожного управления (!). Нас, студентов консерватории, сажали в последние оркестровые ряды и предупреждали: «Не играйте слишком хорошо». За каждый концерт плюс одну репетицию платили по 10 рублей - неплохое по тем временам подспорье для скудной аспирантской стипендии. Мне посчастливилось неоднократно выступать и в составе Азербайджанского государственного симфонического оркестра под управлением Ниязи, когда этот коллектив бывал на гастролях в Москве.
После окончания аспирантуры Ниязи пригласил меня в руководимый им оркестр, но с этим коллективом я выступал эпизодически. Больше внимания уделял педагогической работе и выступлениям в составе струнного квартета, в который также входили Алимухтар Бабаев, Рашид и Дмитрий Сеид-заде.
Мы активно пропагандировали творчество азербайджанских композиторов, в нашем исполнении прозвучало немало замечательных премьер».
Турция
«В 1993 году меня пригласили на преподавательскую работу в консерваторию Тракийского университета города Эдерне. Через некоторое время в связи с творческими планами переехал в Билькент, где сразу дал два успешных сольных концерта и выступил на двух международных фестивалях. Параллельно играл в составе струнного квартета и камерного оркестра, организованных Сарваром Ганиевым, а также занимался с шестью аспирантами.
Позже переехал в Эскишехир, но, проработав два с половиной года, вернулся на родину. В настоящее время по воле судьбы я вновь работаю в Турции: являюсь профессором кафедры струнных инструментов консерватории при Стамбульском государственном университете».
Исполнитель. Педагог. Просветитель
«На протяжении всей творческой деятельности я совмещаю исполнительскую и преподавательскую работу, взаимодополняющие друг друга. С удовольствием принимаю участие в выступлениях Текфеновского оркестра, в котором собраны лучшие музыканты из 23 стран мира. Этот коллектив, для которого известные композиторы пишут произведения с включением в партитуру народных инструментов, порой называют «оркестром трех морей», имея в виду Каспийское, Средиземное и Черное.
Что касается моих педагогических принципов, то в учениках для меня важен не только талант, но и трудолюбие. Отрадно, что среди моих студентов есть лауреаты международных конкурсов, а среди тех, кто уже завершил учебу, - много педагогов, работающих на всех континентах мира.
Находясь внутри учебного процесса, я понимаю, как важно иметь под рукой широкий учебно-педагогический репертуар. Решив заняться созданием новых репертуарных сборников для виолончелистов, я одновременно преследовал цель привлечь внимание исполнителей к профессиональному восточному, и в первую очередь - азербайджанскому композиторскому творчеству.
Надо сказать, что еще в 1926 году Узеир Гаджибейли в статье «Европейские инструменты и восточная музыка» особо отметил возможность и необходимость переложения мугамов для игры на европейских инструментах. Эту ценную мысль Узеирбека я попытался приложить к корневому для себя инструменту: максимально используя технические возможности виолончели, стремился сохранить уникальную природу мугама.
По завершении определенного этапа работы виолончельный репертуар пополнился четырьмя сборниками (в настоящее время работаю над пятым): «Семь азербайджанских классических мугамов» для виолончели соло, «Произведения азербайджанских композиторов для виолончели и фортепиано» (в двух томах), «Дуэты для двух виолончелей» (для начинающих виолончелистов), «Начальные уроки игры на виолончели». Я был счастлив услышать плоды своего труда в исполнении молодых талантливых музыкантов-виолончелистов на презентации первых двух сборников.
Если говорить о ближайших планах, то собираюсь продолжить работу по издательскому делу, занимаюсь изысканиями, стараясь найти старинные, незаслуженно забытые произведения. Мой коллега организовал квартет гитаристов, который много выступает в различных проектах. Я сделал обработку четырех скрипичных сонат Н.Паганини для виолончели и двух гитар, которые планирую исполнить в ближайшее время с этим коллективом».
Послесловие
«Может показаться, что я живу только в мире музыки, но это не так. Меня привлекают туристические походы-исследования. К примеру, один из моих маршрутов был проложен по книге Гудрата Исмайлова «Каменные надписи». По ходу встречался с пастухами, беседовал со старожилами, людьми, сохранившими знания своих предков. Такие походы помогают лучше узнать свою страну.
В какой-то период занимался стрельбой из пистолета, с увлечением играл в шашки и даже записался в секцию, но это отдельная, местами смешная история. Я - заядлый филателист. И все же, окидывая мысленно свой путь, еще и еще раз понимаю: неизменная страсть всей моей жизни - музыка, с которой я неразлучен. Выступая в престижных залах Турции, Бельгии, Голландии, Франции, Англии, Германии, Испании, Туниса, Японии, США, в странах СНГ и других, всегда ощущаю неразрывную связь с Азербайджаном - родиной, подарившей мне счастье быть музыкантом.
Рая АББАСОВА