Музыка как средство общения

ИССЛЕДОВАНИЯ
Достойный продолжатель композиторской школы Гара Гараева, заведующий кафедрой композиции Бакинской музыкальной академии (БМА) имени Уз.Гаджибейли заслуженный деятель искусств, профессор Айдын Азимов в рамках своей музыкально-просветительской деятельности начинает реализацию проекта по правильному и углубленному изучению истории азербайджанской музыки, национального музыкального мышления и гениального наследия великого Узеир бека Гаджибейли. В связи с этим в Центре искусств состоялась лекция, посвященная азербайджанскому музыкальному мышлению, с которой выступил неутомимый исследователь и пропагандист азербайджанской музыки профессор Айдын Азимов.
Приветствуя собравшихся в зале музыкантов, преподавателей, студентов, деятелей культуры и представителей СМИ, директор Центра искусств Севда Керимова отметила, что профессор А.Азимов в своих исследованиях всегда затрагивает мало изученные, но весьма актуальные проблемы азербайджанской музыки и национального музыкального наследия.
Свое выступление профессор Айдын Азимов начал с вопроса, адресованного как аудитории, так и музыковедческой науке: для чего и кому нужно изучать национальное музыкальное мышление? Композитор добавил, что эти темы издавна беспокоили его и дали толчок многочисленным исследованиям, неразрывно связанным не только с самой музыкой, но и с другими науками, поискам точек их соприкосновения и взаимопроникновения. Тема столь же актуальная, сколь и глобальная, ибо затрагивает историческую идентичность азербайджанцев как часть тюркского мира. Проблема музыкального мышления азербайджанцев, подчеркнул профессор, имеет отношение прежде всего к отечественным композиторам. Однако надо определить, а что же такое музыка?
А.Азимов в 90-х годах прошлого столетия десять лет работал в Турции, где создал и возглавлял кафедру композиции в консерватории Мерсинского университета, и мысль о том, что музыка и слово родились одновременно, подобно братьям-близнецам, высказанная им турецким профессорам и музыковедам, перевернула все представления, бытовавшие в их сознании до того времени. Где начинается музыка и где кончается слово? И наоборот. По словам профессора, все дело в том, что исследователи музыки не соединяют и не сопоставляют музыкологию с тюркологией, и по этой причине все исследования становятся неполноценными и половинчатыми. Великий Узеир бек в своих статьях указывал на эти моменты. Издревле на Востоке тюркская музыка была немыслима без единства слова и музыки, и этот тезис непременно нужно принимать во внимание. Будущие музыканты в музшколах не изучают азербайджанской музыки и ее истории, в вузе они только прикасаются к ней. Однако, посетовал профессор, без этого капитала - ашыгской музыки и мугама - молодые композиторы и музыканты отчуждаются от своей культуры, потому что близость к ней, не говоря уже о любви, не успевает в них созреть. Именно поэтому проблема эта настолько актуальна и безотлагательна, что при существующей энергии и силах проводимые исследования теряют свою фундаментальность и исторический базис.
- Я очень давно, можно сказать с первого курса консерватории, самым серьезным образом исследую эту тему, руководствуясь идеями Узеир бека, - сказал Айдын муаллим. - Все мы знаем его книгу «Основы азербайджанской народной музыки». Однако если мы вдоль и поперек не будем знать труды и трактаты о музыке Аль-Фараби, Абдуррахмана Джами, Абу-Али-Ибн-Сина, Абдулгадира Марагаи, Аш-Ширази, Аль-Кинди и других средневековых ученых, если не усвоим их систему, мы не сможем понять систему Узеир бека Гаджибейли. К примеру, тетрахорд - почему и для чего он нужен? Почему еще Пифагор использовал это построение, почему Аль-Фараби ссылался на него и потом создал свою систему? Почему Узеир бек, прочитав их труды, занимался тетрахордом? - вопрошает композитор. Это очень важные моменты.
«Основы» Уз.Гаджибейли - это трактат о музыке, но там отсутствует один пункт, который мы встречаем во всех восточных трактатах, заметил профессор, но, зная все драматические перипетии нелегкой жизни Узеир бека, можно лишь догадываться о причинах этого. Это пункт о том, что же такое музыка?
- Именно с этого вопроса начинаются все древнейшие трактаты ученых-энциклопедистов о музыке, - подчеркнул А.Азимзаде. - У Аль-Фараби этому посвящен целый раздел. Также и у Абу-Али-Ибн-Сина, Джами и других ученых. Говорить о музыке нужно, отталкиваясь и руководствуясь постулатом, что музыка - это одно из средств человеческого общения. Об этом говорили и Пифагор, и Конфуций, и Аль-Фараби, причем не просто человеческого, а высокодуховного и высокоинтеллектуального общения, рождающегося из потребности в таком общении. Музыка - это то, что невозможно выразить словами. Однако далее Аль-Фараби добавляет, что «музыка - это и самое совершенное средство общения и контакта человечества с его Богами». Эти два предложения, подчеркнул Айдын муаллим, можно смело назвать двумя темами для докторских диссертаций.
Конфуций говорил, если вы хотите узнать о состоянии (степени развития) государства, посмотрите на уровень его музыкальной жизни. Но еще задолго до того, как Айдын Азимов прочитал Конфуция, композитор писал в одной из своих статей: «...если вы хотите узнать состояние государства, не нужно идти в филармонию и слушать симфонию, а надо пойти в музыкальные театры и посмотреть, в каком положении их творческая деятельность».
Примерно через полгода после того, как профессор озвучил эти мысли, сгорело здание Оперного театра. Исторический Тагиевский театр, где в 1908 году произошел настоящий культурный взрыв, был разрушен.
Есть очень точные определения музыки восточных средневековых мыслителей. Скажем, Абу-Али-Ибн-Сина говорил, что музыка - это часть математики, помимо арифметики, геометрии и астрономии. Чем он обосновывал эти слова? А тем, что музыка - это настолько тонкое понятие, что не терпит неточностей, и любой музыкант должен быть прежде всего математиком и делать все предельно четко. Антон фон Веберн высказал такую мысль: «Музыка - это незыблемые законы природы, которые мы слышим ушами».
Невероятно. Если суммировать все сказанное, говорит Айдын муаллим, можно сказать, что музыка - это одно из средств познания Всевышнего.
Однако поговорим и о музыкальном мышлении тюрков, т.е. нашем мыслительном процессе, который подразумевает обращение к иным культурам через осмысление собственной культуры в свете новых веяний. Ментальное мышление азербайджанского народа формировалось на протяжении столетий, и на нем образовался институт ашыгской музыки, а затем был воздвигнут храм мугама, т.е. появились две грандиозные системы. Азербайджанские тюрки, возможно, единственный народ, который долгие века нес их на себе, пронося сквозь войны и время. Как сказал С.Вургун, «Nələr çəkmiş başın sənin…» Очень глобально сказано об Азербайджане, одной лишь строчкой! Узеир бек в своей книге писал, что когда-то это было огромное здание, имея в виду восточную музыку - в то смутное время он не мог сказать азербайджанской или тюркской музыки из опасения быть обвиненным в национализме или пантюркизме. Но это здание подверглось разрушению, и каждый, кто мог, взял из руин по камню.
- Я стараюсь высказать некоторые аспекты национального мышления тюрков, на которых начали развиваться ашыгская музыка и музыка вообще , - говорит профессор Айдын Азимов. - Когда мы говорим, на самом деле мы поем, поэтому нас слушают. Звук, воспроизводимый человеком, бывает только музыкальный, и вся его притягательность состоит именно в этом. Слово и музыка - это одно целое, и мелодия звука исходит из самого слова, его значения и смысла. Азербайджанское музыкальное мышление - это произношение слова музыкой. В Европе или, скажем, в Индии слову не придается столь серьезного значения, как у нас, потому что их мышление иного свойства. В своей статье великий Узеир бек по существу представил две формулы музыкального мышления азербайджанского народа. Третью, на основе всего сказанного им, дополнил ваш покорный слуга. Узеир бек пишет, что произношение музыки без размера, без метра азербайджанский народ называет «Бойаты». Редакторы этой статьи того времени исправили это слово в скобках на «Баяты», считая это механической ошибкой. Но у Узеир бека этого не может быть.
Прочитав эту статью еще студентом Музыкального училища имени А.Зейналлы в начале 60-х годов, А.Азимов задумался над этими словами и начал исследовать эту тему. В связи с этим профессор рассказал случай, произошедший в прошлом веке, когда его назначили художественным руководителем праздника урожая в Исмаиллинском районе.
- Там я встретил покойного ашыга Шамиля - он был в пожилом уже возрасте, - рассказывает композитор. - Я сразу спросил его, может ли он исполнить «Сары торпаг»? Услышать это специфическое ашыгское название мелодии из уст городского человека было для него невероятным, старик оживился и, вскинув на меня свои удивленные глаза, медленно ответил: «Смо-гу…», и, взяв свой саз, старик, которого списали на пенсию и махнули на него рукой, в одно мгновение превратился в живого и молодого удальца. И вдруг он крикнул балабанисту: «A ya! Boyatlama!» Я удивился и спросил у другого балабаниста, что это такое «боятлама», и он объяснил мне, что это говорят, когда балабанисты очень затягивают мелодию».
«Бой атма», «Бойаты» не имеют никакого отношения к термину «Баят огуз» или «Баяты», и на самом деле это бойаты, т.е. петь, удлиняя и протягивая звуки. Турецкий исследователь музыки, человек, по своему масштабу равный Узеир беку, Музаффар Сарысезен также пишет, что «boyatı» - это эквивалент турецкого Uzunhava (протяжный напев).
Профессор Айдын Азимов, имеющий богатейшую фонотеку, которую он собирал на протяжении долгих лет, озвучил для публики мелодию «Heyva gülü», которую исполнял знаменитый автор и исполнитель на зурне Aли деде (Али Керимов).
По ходу лекции аудитории были представлены и другие образцы азербайджанского музыкального мышления, такие как «kəsmə» и «döymə», великолепные примеры ашыгской музыки, a также собственные сочинения, незнакомые широкой публике и навеянные древним искусством ашыгской и мугамной музыки.
В заключение композитор ответил на интересующие публику вопросы.
Афет ИСЛАМ