Кино – интереснейшее путешествие в историю

Совсем скоро – в августе этого года в стране будет отмечаться 125-летний юбилей нашего национального кинематографа. Народному художнику, лауреату Государственной премии Азербайджана Рафису Исмайлову есть что рассказать к очередному дню рождения азербайджанского кино.

 

«Заур и Тахмина», «Юбилей Данте», «Храм воздуха», «Мститель из Гянджабасара», «Комната в отеле», «Фарьяд» («Крик»), «Стамбульский рейс», двухсерийные фильмы «Чудак», «Деловая поездка», «Джавад хан»… Все это – названия фильмов самых разных по мировоззрению и творческому почерку известных азербайджанских режиссеров, среди которых Эльдар Гулиев, Расим Оджагов, Аждар Ибрагимов, Октай Мир-Касимов, Тофик Исмайлов, Гюльбениз Азимзаде, Джейхун Мирзоев, Руфат Шабанов, Тофик Тагизаде, Энвер Аблуч. Эти фильмы сняты в разные годы и широко известны и любимы, а в титрах зрители часто видели имя Рафиса Исмайлова рядом со словами «художник-постановщик». Он давно уже народный художник, лауреат Государственной премии Азербайджана (фильм «Бухта радости»), а также национальной азербайджанской кинопремии «Гызыл Пери» за 2015 год (фильм «Посол зари») и ему есть что рассказать к очередному дню рождения азербайджанского кино.

 

 

 

Мой добрый папа

– Вы родились в семье бакинских интеллигентов, которая описана в повести вашего соседа по дому в Баку – известного детского писателя Виктора Голявкина «Мой добрый папа». Интересно именно от вас узнать, какой была ваша семья, ведь она дала Азербайджану сразу двух известных деятелей культуры – вас и вашего брата, оператора и режиссера Расима Исмайлова.

 – Мы жили по улице Лермонтова, 121. Мой отец, Рза Мамедович, окончил исторический факультет педагогического института и преподавал историю в средней школе, а мама, Анна Ильинична, была учительницей русского языка и литературы. Это было в 1943-1945 годах. К отцу приходили его друзья, и они вели какие-то разговоры на исторические темы, спорили о том, как складывалась история стран и народов. Мы, дети, были свидетелями этого. Отец вскоре продвинулся по службе и стал вначале директором школы, потом заведующим отдела народного образования Азизбековского района, продолжая при этом педагогическую деятельность. В те годы мы выписывали различные детские журналы и газеты – «Мурзилку», «Пионерскую правду», родители стремились приобщить нас, трех братьев – Расима, Рамиза и меня (четвертый, Раис, родился позже) – к всемирной и азербайджанской литературе.

Первым научился читать Расим, когда пошел в школу. И тогда мама завела такой порядок. Она сказала брату: «Вечером, когда сделаешь уроки, почитай что-нибудь, а потом подробно перескажи братьям». И после ужина он стал пересказывать нам прочитанное, мама за этим периодически наблюдала. Часто к тому времени приходила наша бабушка по отцу – Хейранса ханым. Она была очень начитанная, знала много азербайджанских сказок – из «Тысячи и одной ночи», арабские, иранские, и мы с детства жили в этой прекрасной волшебной атмосфере. Бабушка рассказывала нам о Синдбаде-мореходе, сугубо азербайджанских сказочных героях, о Красной Шапочке, и все это мы впитывали в себя. Старший брат настолько живописно пересказывал «Оливера Твиста», «Тома Сойера», повести и рассказы Аркадия Гайдара, что в моем детском воображении их герои были как живые: Иван-царевич побеждает дракона, Садко играет на гуслях... Слушая сказки, я тут же пытался нарисовать рождавшиеся в моем воображении образы.

 

Чтобы пленка не засветилась

Мое воображение подпитывали и другие впечатления. Рядом с нашей квартирой на втором этаже жила семья Виктора Голявкина, и к нему приходил друг. Это был Тогрул Нариманбеков, он учился в художественном училище вместе с Виктором. Мне тогда было пять лет, но я помню: у него была небольшая бородка и усики – он был похож на испанца, хотя говорили, что он француз. Видимо, во время войны был дефицит с бумагой и красками, и Виктор вместе с Тогрулом рисовали на стенах парадной вплоть до третьего этажа. Это были композиции с какими-то воинами, батальные сцены, картины, связанные с войной. Он тогда и мой портрет написал, который до сих пор у меня хранится…

Как-то мы заметили, что в cоседней квартире появился новый жилец. Оказалось, это был выпускник операторского факультета ВГИКа Алисаттар Атакишиев, которого по окончании войны пригласили в Баку снимать фильм «Аршин мал алан». И вот однажды в приоткрытую дверь его квартиры, которая была на цепочке, я, пятилетний ребенок, впервые увидел палитру с красками, а на мольберте – картину, вызвавшую у меня настоящий восторг. Заметив меня и моих братьев, наш новый сосед сказал: «Заходите, заходите ребята!». Расим, проходя мимо ванной комнаты, спросил: «А почему у вас здесь красный свет горит?» – «Чтобы пленка не засветилась». Режиссер стал объяснять ему, для чего это надо, и даже показал фотоаппарат. Брат был потрясен и после этого случая попросил отца купить ему такой же. Так еще в раннем детстве мы с братом, впечатленные увиденным у Алисаттара Атакишиева, выбрали свои будущие профессии, сами того не понимая.

В то время все республики Советского Союза должны были сначала привезти свои киноработы в Москву. Тогда Госкомитет по кинематографии в основном возглавляли бывшие военные. Мухаммед Алили, второй режиссер, рассказывал сыну, что когда они приехали в Москву сдавать этот фильм, чиновники после просмотра сказали: «Мы такую войну выиграли, а вы каких-то ханов и беков прославляете! Вас всех надо в Сибирь сослать!». И вот однажды Сталин изъявил желание посмотреть фильм – на даче в Кунцево, вместе со Ждановым. Алили, который заменял киномеханика, рассказывал сыну, что Сталин смотрел и смеялся, а в какой-то момент даже толкнул Жданова: «Знаешь, что он ему сказал?» – и перевел. По окончании просмотра сказал: «Им всем надо премию дать!».

 

В окружении талантов

– Это огромная удача для жизненного старта – с детства оказаться в окружении выдающихся талантов. А как дальше развивались ваши творческие способности и как вы связали свою жизнь с кино?

– Не только с кино, но и с театром! Но сегодня я буду говорить о кино, потому что окончательное решение стать художником кино было принято после того, как еще во время учебы в художественном училище случайно впервые возле Девичьей башни увидел живую съемку фильма «Двое из одного квартала» Аждара Ибрагимова. Мне было очень интересно наблюдать, что и как там происходило. Я тогда твердо поставил перед собой цель работать в кино. Имея диплом художника средней квалификации, устроился на киностудию ассистентом художника и начал тщательно готовиться к поступлению во ВГИК.

В этот отрезок своей жизни – в 1963-1964 годах – я успел поработать ассистентом у художника Надира Зейналова на фильме «Непокоренный батальон», получив свой первый опыт. Это была очень хлопотная работа, и все ради того, чтобы достичь эффекта достоверности, убедительности, чтобы тюрьма в Загатале, где содержали ссыльных с броненосца «Потемкин», в фильме выглядела реальной. Будучи ассистентом художника, я руководил всем этим. Также впервые выполнял ответственную работу по раскадровке фильма, получив ценнейший опыт и понимание того, насколько ответственна работа кинохудожника и какая на нем лежит ответственность за успех будущего фильма.

Фильм по роману «Бунт в крепости» писателя Гылмана Илькина снимал ученик великого Эйзенштейна – выдающийся азербайджанский режиссер Гусейн Сеидзаде. Он, по сути, продолжил знаменитую работу своего учителя, поведав о дальнейшей судьбе потемкинцев. До отъезда в Москву я успел поработать и на съемках фильма «Романтика», который снимал очень талантливый режиссер Рамиз Аскеров, к сожалению, трагически погибший во время этих съемок.

 

Сюжет в зримых образах

– И вот вы поступаете во ВГИК… Как прошли экзамены?

– Должен сказать, из абитуриентов я был единственный, кто успел к моменту поступления приобрести опыт съемок, поэтому первый экзамен сдал на «отлично». Отбор был очень строгий и особо лимитированный – всего 15 человек на каждый факультет, и это при том, что туда стремились не только представители республик СССР, но и зарубежные абитуриенты. Это было связано с тем, что работа с каждым студентом велась индивидуально.

 

– А как другие экзамены?

– Художнику кино важно обладать даром видения текста сценария будущего фильма, и не просто в зримых образах, но и изображать их на бумаге так, будто это уже готовые кадры, то есть делать раскадровку. У меня врожденная способность переносить образы, рождаемые воображением, на бумагу, поэтому мне не составило труда быстро придумать сюжет на заданную экзаменаторами тему и в зримых образах, путем раскадровки, пересказать его. Мне поставили пятерку и сказали: «Вы нам нужны!». Вообще, экзамен по композиции очень важный для выявления способности абитуриента к работе художника-постановщика фильма, и экзаменаторы, распознав талант, настолько заинтересованы в нем, что просят своих коллег, принимающих следующие экзамены, сделать послабление, если ему недостает знаний по их предмету. Профессия художника-постановщика очень редкая.

Мне преподавали Михаил Александрович Богданов и Геннадий Иванович Мясников – два великих мастера, которые были главными художниками на киностудии «Мосфильм» и являлись художниками-постановщиками очень многих фильмов. Среди них, например, «Война и мир», чрезвычайно сложный по задачам, которые в нем ставились перед художниками.

 

Волшебный халат

– Несколько лет назад я убедилась, как интересно было учиться во ВГИКе, во время встречи с азербайджанскими выпускниками в Баку нынешнего ректора этого вуза и преподавателей, среди которых был и Владимир Меньшов. А что бы вы могли вспомнить о годах своей учебы?

– Расскажу только об одном эпизоде, связанном с успехом азербайджанских кинематографистов. Однажды, когда я уже учился на втором или третьем курсе ВГИКа, студентам сообщили, что в актовом зале будет демонстрироваться фильм «Волшебный халат», снятый на студии «Азербайджанфильм». Я впервые о нем слышал, а ребята вокруг только и говорили, что фильм интересный и его обязательно надо посмотреть, потому что там есть сцена, где пионеры фантастическим образом попадают на Луну и не ходят по ней, а летают. Мы как раз тогда проходили предмет «Комбинированные съемки», и педагоги советовали нам убедиться, насколько профессионально провели их азербайджанские кинематографисты. Оказалось, что режиссер-постановщик и соавтор сценария фильма – Алисаттар Атакишиев. Вы не представляете, как мне было приятно, что его работа и нашей азербайджанской киностудии была так высоко оценена!

 

– Вы были режиссером-постановщиком семи полнометражных фильмов, посвященных истории нефтедобычи в Азербайджане. Бывали какие-то особенные сложности при съемках?

– В каждом фильме художник-постановщик в меру своих знаний и способностей решает разные задачи, но если говорить о неординарной ситуации, сложившейся в ходе съемок, в чем-то даже представляющей опасность, то мне сразу вспоминаются съемки фильма «Бухта радости». В нем рассказывается о том, как в 20-е годы прошлого века шла засыпка Бибиэйбатской бухты по уникальному плану, разработанному известным польским инженером Павлом Потоцким. И мне, как художнику-постановщику, пришлось фактически повторить этот подвиг почти в тех же масштабах. Почти три месяца я руководил стройкой, где было задействовано большое количество техники, и не только...

 

Рыцари черного озера

– Были ли фильмы, в которых вы искали выход из положения, какой-то способ решения неожиданно возникшей проблемы?

– Без этого ни одного фильма не бывает, ведь работа у нас творческая. Вот, например, в фильме «Рыцари черного озера» есть эпизод, связанный с тартальной добычей нефти. Это когда в колодец метр на метр, как на бакинских дачах, глубиной метров семь-десять, с помощью троса спускается рабочий, чтобы со дна собрать нефть. По сценарию парень задохнулся испарениями. Двое-трое рабочих бросаются спасать его, и оператор должен показать крупным планом лицо актера, играющего роль погибающего рабочего. И вот оператор фильма Кянан Мамедов с волнением спрашивает: «Как я его сниму, это невозможно!». Вынуждены были остановить съемку и обратиться ко мне: «Как художник ты что предлагаешь?». И я придумал, как выйти из положения. Не стану вдаваться в подробности, но это стоило труда и времени, и оператор получил необходимые условия для съемки кадра, вошедшего в фильм. Нам потом сказали, что нигде таких сложных съемок не ведут…

Премьера фильма режиссера Рашида Атамалибекова состоялась в Москве, и я был потрясен, как наш фильм рекламировали, увидев его афишу на Смоленской площади Москвы: она занимала площадь от второго до девятого этажа многоэтажного дома. На Всесоюзном фестивале кинофильм удостоился первой премии...

Сегодня я рассказал лишь мизерную часть того интересного, что можно поведать о работе художника-постановщика кинофильма. А вся история азербайджанского кино включает в себя и историю творческого поиска режиссеров, операторов, представителей многих профессий, объединяющихся в деле создания кинофильмов, оставляющих след в душе зрителей. И у каждого из нас есть свой такой фильм!

 

– Спасибо за интересные воспоминания.