Безопасность Украины: опыт Турции и Азербайджана

Готовит ли НАТО план отражения атаки России? Подходит ли пример военного сотрудничества между Баку и Анкарой для Киева? На эти и другие вопросы «Каспия» отвечает украинский политолог, политический философ Андрей Ермолаев.

Недавний саммит НАТО, судя по его итоговому коммюнике, показал, что Североатлантический альянс очень беспокоит проблема безопасности, в том числе ядерной. Об Украине было сказано не очень много, хотя российское вторжение в эту страну красной линией прошло во время всех обсуждений. Особо впечатлило многих наблюдателей принятие плана обороны на случай возможного нападения России на восточные страны НАТО. Его описание занимает 4400 (!) страниц. Страны Альянса распределили зоны ответственности на восточном фланге и решили не менее 2% ВВП направлять на оборону, а численность сил оперативного реагирования в Европе увеличить до 300 тысяч человек.

Сегодня «Каспий» беседует с известным украинским политологом, политическим философом, руководителем проекта Strategic Group Sofia Андреем Ермолаевым.

– Неужели угроза глобальной войны так серьезна?

– Не нужно рассматривать все сквозь призму привычных, сиюминутных, реактивных действий. Западные институции – сложные структуры, где вырабатываются долгосрочные стратегии, привлекается экспертный, аналитический и управленческий аппарат. НАТО развивается на основе периодически меняющихся, обновляемых концепций. Каждый саммит Североатлантического альянса на высшем уровне – это мероприятие, подводящее итог проделанной ранее большой работы. Речь идет о бюджете, военно-технической организации, оборонном периметре, новых военных технологиях. Не говоря уже о геополитических процессах в разных регионах мира. Рассматривать саммиты НАТО как попытку обсудить острые проблемы – большая ошибка. Речь идет о завершающей фазе принятия документа.

Напомню, что еще в 2021 году приняли решение о подготовке новой концепции развития НАТО, которая была одобрена на Мадридском саммите 2022 года. Речь шла о новых ориентирах развития НАТО с учетом новых вызовов, и там был пункт об обеспечении безопасности в глобальном мире. А еще в 2021 году премьер-министр Великобритании Борис Джонсон и президент США Джо Байден подписали новую Атлантическую хартию, где возник очень важный пункт: НАТО – это организация, действующая в глобальном мире и владеющая ядерным оружием. По сути, ядерные силы НАТО названы коллективным инструментом, и этот момент тогда мало кто заметил.

В центре внимания в Вильнюсе был новый восточный фланг НАТО, ведь Альянс укрепился на севере, Финляндия уже в организации, скоро там может появиться и Швеция. Увеличился контингент в Польше и Румынии. Изменилась ситуация в черноморском блоке, ведь Черноморье стало территорией, подверженной российской военной агрессии, часть Украины оккупирована со стороны РФ.

Документы, принятые на саммите – те самые 4400 страниц, это регламент и процедуры, связанные с новой концепцией НАТО. И здесь я бы сделал акцент на военно-технологическом обновлении НАТО.

– Что вы имеете в виду?

– Проблема в том, что в последнее десятилетие ведущие европейские страны, имеющие собственный оборонный комплекс, объективно были заинтересованы в его укреплении, что возможно только благодаря европейским программам. Европейская экономика благодаря этому создавала образцы военной техники. Это привело к определенной конкуренции с США. Поэтому возникли вопросы, связанные с унификацией вооружения: какие виды пойдут в массовое производство и т.д.

События последних лет привели к тому, что у НАТО возникла необходимость увеличения затрат на военные технологии и ускоренное производство военной техники и оборудования. И это было заметно на саммите НАТО, на практике же большие возможности может приобрести военно-промышленный комплекс США, у которых есть определенное преимущество.

– А как насчет Украины? Так много говорили о том, что страна может быть принята в НАТО чуть ли не в ходе саммита в Вильнюсе, хотя сторонние аналитики считали это невозможным…

– Российская агрессия против Украины – другой блок вопросов. Украинская тема рассматривалась сквозь призму эффективности и стабильности нового восточного фланга НАТО. А разогрев информационного поля в Украине в связи с вступлением в НАТО я считаю ошибкой. Неправильно расставленные политическим руководством страны акценты приводят к общественным, медийным и политическим последствиям. Этот саммит НАТО не мог принять решение о вступлении Украины в Альянс. Да это даже не рассматривалось.

На саммите планировалось выработать решение по реализации концепции о восточном фланге НАТО, что и произошло. Обсуждались риск расширения войны с вовлечением членов Альянса (из Центральной Европы и Черноморья) и помощь Украине, чтобы война не распространилась дальше. Были приняты важные решения относительно подготовки бойцов ВСУ, увеличения помощи, укрепления военно-технического сотрудничества.

Условия принятия в НАТО известны: завершение войны, обеспечение суверенитета. И тогда можно реализовать все необходимые процедуры.

– А что вы думаете о гарантиях безопасности вне НАТО? Сообщалось, что Украине предлагалась некая «израильская модель»…

– У меня свое видение, как можно укрепить безопасность Украины, даже если она не является членом блока НАТО. Что такое гарантии безопасности от страны? В случае агрессии эти гарантии должны содержать обязательства непосредственного вовлечения в военные действия. Учитывая специфику Устава НАТО, такие гарантии от отдельных членов Альянса мы вряд ли получим.

Нужно еще учитывать, что Украина является неядерной страной. Это не только добровольное решение, но и базовая позиция, связанная с независимостью. В тексте Декларации о суверенитете говорится о безъядерном статусе. Следовательно, ядерное оружие, как инструмент сдерживания или поддержки безопасности, работать не будет; партнер, или гарант безопасности, его применять не будет. Ядерное оружие как аргумент вообще должно быть исключено.

Что касается «израилизации», то я считаю, что использование этого термина применительно к Украине просто некорректно. У Израиля своя история, специфическая система поддержки, особые взаимоотношения между государством и гражданином. Это несопоставимо ни с одной другой страной мира. Украине нужно внятно сформулировать свою модель независимости в условиях перехода от войны, ее завершения и до участия в блоке НАТО.

– Но как же обеспечить гарантии безопасности для Украины, если страны НАТО имеют кучу ограничений?

– Украина вернет свои территории, я в этом уверен. А сейчас нужно тему гарантий заменить на договор с НАТО (до вступления в этот военный блок), учитывая, что Альянс не готов рассматривать четкие сроки и условия принятия нашей страны в свой состав. У этой идеи есть все предпосылки. Вспомните программу НАТО «Партнерство во имя мира». Отталкиваясь от этого опыта, можно предложить договор с ограничениями: Украина может рассчитывать на усиленную финансовую, военно-техническую, институциональную помощь. Соглашение может предполагать создание коллективных сил в виде интернациональных бригад. И еще договор запрещал бы использование вооружения, которое может привести к вовлечению блока НАТО как воюющей стороны.

– Вы сказали, что Украина вряд ли получит гарантии от отдельных членов НАТО. А ведь есть опыт Азербайджана, не входящего в НАТО, и Турции, имеющей вторую по мощности армию в Альянсе. Между странами фактически заключен военный союз - разумеется, в соответствии с принципами ООН.

– Турция демонстрирует очень высокий уровень самостоятельности. У нее свое видение будущего с родственными странами, создана Организация тюркских государств. Так что на этом направлении будет больше экономических, политических и, наверное, военно-политических инициатив. Я бы рассматривал это еще и как часть трансформации НАТО. Сейчас выглядит исключением из правил. Скорее всего в нашем случае это приведет только к усилению споров внутри Альянса. Вряд ли такого рода гарантии Украина могла бы получить от США, Великобритании или Польши. Украина сейчас в состоянии войны, и любая гарантия означает, что уже завтра страна, давшая ее, вступит в конфликт.