По следам одного письма

ИЗ БЛОКНОТА ЖУРНАЛИСТА
Азербайджан всегда славился своей интернациональностью и толерантностью, а Баку и Сумгайыт, да и другие города республики и поныне отличаются своей многонациональностью и гостеприимством. Но провокации, организованные в Сумгайыте в феврале 1988 года армянской агентурой под нелегальным патронажем КГБ Армении, нарушили мирную жизнь сумгайытцев, привыкших к дружбе и взаимопониманию.
Начало всему было положено не в самом этом городе, а далеко за его пределами - в Армении, Америке, Ливане и Сирии, где дашнакские националисты десятилетиями готовились к реализации своей мифической идеи о «великой Армении», которой в истории никогда вовсе и не было.
Может показаться странным, но о готовящихся армянскими шовинистами провокациях в Азербайджане впервые открыто рассказал автору этих строк еще за три месяца до сумгайытских волнений не кто иной, как сам тогдашний глава Нагорного Карабаха, первый секретарь обкома партии Борис Кеворков.
Причиной его откровений стало злополучное письмо из Степанакерта (Ханкенди), в котором почерком школьника было написано одно-единственное предложение, причем ультимативное: «Мы поверим горбачевской перестройке, только если Нагорный Карабах будет передан советской Армении». И вроде бы автор словом «советской» хотел особо подчеркнуть якобы глубокую приверженность и преданность армян Нагорного Карабаха советским, ленинским идеалам. Стояла и подпись: Вагиф Алиев. Надо же, азербайджанец из Степанакерта прямо жаждет отторжения Нагорного Карабаха от Азербайджана и передачи его «Советской Армении».
Это было в конце декабря 1987 года, когда главный редактор газеты «Вышка» Юрий Иванов вызвал меня и, ознакомив с письмом, явно огорченный неожиданным для нас его содержанием, поручил срочно выехать в Степанакерт и разобраться на месте, с чего это вдруг Вагифу Алиеву пришла в голову столь непатриотическая идея, хотя мы оба ничуть не сомневались, что тот - подставное лицо, а письмо явно анонимное. После проверки наличия адреса и адресата я должен был встретиться с Борисом Кеворковым.
Конечно, сразу же по приезде в областной центр, который был создан на базе азербайджанского села Ханкенди, я убедился, что наше подозрение насчет анонимки оказалось небезосновательным - по указанному адресу и даже близко к нему никакого Вагифа не оказалось...
Объективности ради должен признать, что Б.Кеворков относился к нашей газете если и не с любовью, то уж точно с вниманием. Даже после нашей предыдущей встречи поручил своим подчиненным выделить специальную комнату под корпункт «Вышки» с надлежащим оборудованием в новом административном здании. А принимал он меня, как правило, не единолично, а коллегиально - в присутствии второго и третьего секретарей, заведующих отделами пропаганды, промышленного и сельскохозяйственного.
Так было и в очередной (получилось, что в последний) раз. Когда я заходил к нему для обсуждения моих планов по освещению жизни и деятельности области и поступивших оттуда в редакцию писем, его подручные - все, кроме одного, были у него в полном составе. После совместного рассмотрения и обсуждения ряда вопросов социально-бытового характера я, ничего не комментируя при присутствующих (ведь вопрос неожиданный и довольно деликатный), отметив только, что это - лично для вас, протянул ему то письмо.
Едва успев ознакомиться с текстом ультимативного письма, он неожиданно для всех присутствующих стукнул по столу и приказным тоном сказал: «Прошу освободить кабинет!».
Я был в шоке... Как же так? В присутствии своих подчиненных, среди которых не было ни одного азербайджанца (хотя область и является частью Азербайджана!), он выгоняет меня, азербайджанца, на азербайджанской же земле, из кабинета? - думал я нервно, оказавшись в крайне неприятной ситуации. За что? Из-за письма, которое так подло сочинили сами армяне? Не думая о возможных неприятных последствиях, я уже готовился прямо и резко ответить ему в присутствии его армянских подчиненных, но он, вновь стукнув кулаком по своему огромному столу, повторил: «Я сказал: освободите кабинет!».
Не выдержав, я собирался уже ответить, как мне показалось в тот момент - наглому диктатору, как его «четверка» одновременно встала и неохотно покинула кабинет, еще не понимая, что происходит, но горя желанием узнать: что же в том письме могло так вывести из себя шефа, чуть ли не доведя его до ярости? Только после того как они коллективно покинули кабинет, я понял, что приказ главы области касался их, а не меня. Оказывается, Кеворков не хотел обсуждать поднятый в письме вопрос в присутствии своих армянских коллег, чтобы не придавать его широкой огласке и не давать повода для распространения нежелательных слухов, хотя не было исключено, что те давно уже были в курсе готовящихся «мероприятий»…
- Вы и ваш редактор думаете, что я ничего не знаю о происходящем в области, сижу здесь просто так? - продолжал он с явным возмущением, еще не успокоившись из-за провокационного письма анонимщика.
Оставшись наедине со мной, он неожиданно для меня полностью раскрылся.
- Знаете, эти ярые шовинисты-дашнаки из-за рубежа, особенно из Америки, Ливана, Сирии и Армении, уже долгие годы строят планы по отторжению Карабаха от Азербайджана. Всякими способами и путями их эмиссары хотят прорваться в наш край, чтобы запудрить мозги карабахцам провокационными идеями, поднять народ на восстание для достижения своей заветной цели. Зная об этом, я в свое время докладывал об их планах и Леониду Брежневу, и руководству республики, первому секретарю Кямрану Багирову. К сожалению, Брежнев не принял мой сигнал всерьез, не обратил на это особого внимания, оставаясь в своем убежденном коммунистическом мнении, что советские народы очень дружны и никто не посмеет нарушить их братство и единство. Да и Багиров ничего серьезного предпринимать не хотел, хотя вроде и предупредил соответствующие органы о необходимости взять обстановку под контроль. Но никакого контроля нет.
Это при К.Багирове, его явном попустительстве и безответственности 18-21 сентября 1987 года - еще за три месяца до моего приезда в Степанакерт с тем злополучным письмом - в областном центре происходили погромы квартир азербайджанского населения, сопровождаемые избиениями и поджогами домов, изгнанием азербайджанцев.
Нынче вот так гордо признают армяне свой «героизм» в сочиненной ими же специально для Википедии выдуманной «истории» Степанакерта (Ханкенди). Тем самым армяне подтверждают, что именно они, а не азербайджанцы, первыми - за пять месяцев до сумгайытских событий - совершили в Степанакерте погромы и убийства, варварство и вандализм в отношении азербайджанцев.
Но в то время об этих фактах до нас в Баку редко доходили вести, официальные органы умело их скрывали, называя происходящее «необоснованными слухами, наносящими вред дружбе двух братских народов».
По признанию Б.Кеворкова, в последние годы участились случаи проникновения дашнакских эмиссаров в Нагорный Карабах, усилилась их пропаганда по присоединению области к Армении, и немало людей поддавалось на их провокации. Явно чувствовалась злоба и ненависть главы области к дашнакским элементам и их эмиссарам. Отметив, что силами правоохранительных органов, в том числе КГБ, они находят и выдворяют незваных гостей из области, он с сожалением добавил: «А вот справиться с вертолетами, которые периодически появляются над городами и селами НКАО, сбрасывая пропагандистские листовки, мы не можем. Ведь они там, наверху, в небе, и мы не можем следить за ними, предотвращать их полеты. В сбрасываемых тысячами листовках они и мне угрожают, причем убийством, почему-то объявляя меня первым врагом армянского народа».
Нервно продолжая беседу, он открыл установленный под столом сейф и, вытащив оттуда кипу листовок, разбросал их передо мной, сказав: «Вот, пожалуйста, ознакомьтесь и полюбуйтесь вместе с вашим уважаемым редактором».
Некоторые из листовок я бегло прочел. В основном там были призывы к борьбе «за независимость», «за присоединение к родине - Армении». А некоторые были адресованы непосредственно партийному руководителю области: «Кеворков, вон из Карабаха! Ты - враг армянского народа!», «Кеворков, ты продался Азербайджану, пощады тебе не будет!», «Кеворков, ты не армянин, рано или поздно мы тебя уничтожим!». Видимо, не случайно с началом митингов в 1988-м мятежниками Степанакерта он немедленно был снят с должности. С того момента он вместе с семьей переехал в Баку (возглавляя автономию 14 лет, он за все это время ни разу не посетил Армению), где прожил несколько лет и только потом обосновался в Москве, но ни в коем случае не в Армении!
Даже в Википедии, где, как и всюду, предусмотрительно обосновались армяне, особо и злобно подчеркнуто, что «в отличие от бывшего первого секретаря Нагорно-Карабахского обкома КПСС Гургена Мелкумяна, уроженца Нагорного Карабаха, Кеворков родился в азербайджанском городе Шамаха, был женат на азербайджанке и всецело предан Г.Алиеву». Вот почему дашнакские прихвостни считали его одним из главных своих врагов и предателем «высших интересов» армянского народа.
Спустя годы приходится признать, что небрежное отношение Брежнева к сигналу Б.Кеворкова и попустительство, нерешительность, политическая близорукость, недееспособность Кямрана Багирова в нужный, критический момент и привели к тем событиям в Степанакерте, а позже и в Сумгайыте, которые разожгли политический пожар не только в Азербайджане, но и во всем бывшем СССР.
Что же касается сумгайытских событий, то их организаторами тоже были армяне, что неопровержимо доказано следственными органами и Генеральной прокуратурой СССР. Главную роль в организации беспорядков, вандализма и убийств армян исполнял ранее дважды судимый, хорошо владеющий азербайджанским языком житель Сумгайыта Эдуард Григорян, который представился митингующим как Паша. Поскольку это имя довольно распространено в Азербайджане, его и приняли за своего. К тому же он, взяв на себя роль атамана - дирижера действий толпы, выступал перед ней с «нужными» призывами, сквернословя в адрес армян и угрожая им. И толпа молодых людей, поверив ему и увидев в его лице «настоящего патриота» Азербайджана, уверенно пошла за ним, беспрекословно выполняя все его указания.
По данным следственных органов СССР, он лично зверски убил шестерых армян и на глазах обезумевшей молодежи насиловал армянских девушек, чтобы те последовали его примеру. Удивительно, что все происходящие события - вандализм в отношении армянских семей (которые в отличие от других соплеменников отказывались переводить деньги в специально созданный фонд подпольного общества националистов «Крунк») - оперативно снимались скрытыми видеокамерами (которые и найти-то в Сумгайыте в то время было весьма проблематично) какими-то группами «Дашнакцутюн». Буквально на следующее утро ужасающие кадры были показаны многими телеканалами стран Европы и тогдашнего СССР.
Каким образом - непонятно. Ведь не было же тогда интернет-связи. Кроме того, не зная точно, где что произойдет в тот или иной момент, как можно было осуществить те съемки без предварительной тщательной подготовки? Как доказано следственной группой Прокуратуры СССР, оказалось, что в руках у «вдохновителя» сумгайытских событий Паши - Эдика Григоряна уже заранее были и списки армянских семей, «злостно» не плативших взносы в «Крунк», и схемы адресов их проживания, чтобы оперативно вести свои преступные действия и так же оперативно снять их на камеру, что и было сделано по заранее задуманному сценарию.
Обо всем этом очень убедительно, с доказательствами самих пострадавших от бесчинств и зверств банды Григоряна, рассказывают в своем документальном фильме видный кинорежиссер-документалист Давуд Иманов и известный сценарист, заслуженный журналист республики Эйруз Мамедов.
Да и сам я 27 февраля - за день до событий в городе - совершенно случайно оказался сначала свидетелем, а чуть позже вынужденно первым вышедшим перед толпой на трибуну на площади Ленина, чтобы успокоить молодых людей, просить их не поддаваться на провокации (в те дни первый секретарь горкома партии Дж.Муслимзаде находился вне республики, а его горкомовские подчиненные вместо того, чтобы предпринять какие-то экстренные меры, заняли наблюдательную позицию, плотно закрывшись внутри помещения горкома партии). Безусловно, я тогда еще не знал, что «поезд тронулся» и уже поздно: есть кому управлять толпой. К большому сожалению, тот подонок, очень умело скрывавшийся под азербайджанским именем Паша, натворил такие заранее задуманные кровавые преступления, которые и дали повод армянским дашнакам-шовинистам раструбить по всему миру, что азербайджанцы организовали в Сумгайыте резню армян, совершили «геноцид», умалчивая о том, что под руководством Григоряна вместе с армянами были убиты еще шестеро азербайджанцев.
Несмотря на то, что армяне сами вначале организовали резню азербайджанцев и поджог их домов в Степанакерте, а потом умудрились продолжить свои гнусные дела в Сумгайыте уже в отношении своих соплеменников, создав «сумгайытский козырь», тем самым получили поддержку не только Москвы, но и проармянских зарубежных стран, после чего им был дан зеленый свет для осуществления дальнейших фашистских преступлений. Они один за другим сбивали наши вертолеты с азербайджанскими государственными деятелями, руководителями правоохранительных органов, российскими офицерами, зверски убивали людей, с особой жестокостью и варварством совершили геноцид в Ходжалы, захватили и уничтожили семь наших приграничных с НКАО районов, сотни сел…
На снимках:
Сумгаитские события
Пострадавшая Межлумян на следствии указывает на изнасиловавшего ее Эдуарда Григоряна
Рахман ОРХАН,
заслуженный журналист Азербайджана
P.S. Все это стало возможно благодаря тому, что начиная с Л.Брежнева до М.Горбачева, все руководители Союза не придавали должного значения провокационно-подрывным действиям армянской стороны, а экс-руководители Азербайджана К.Багиров, А.Везиров и А.Муталибов, завися от Кремля, были нерешительны и несостоятельны как главы республики. В итоге мы оказались перед горькими, плачевными, трагическими фактами, хотя все могло быть совсем иначе...