• вторник, 19 Марта, 08:43
  • Baku Баку 8°C

Судьба азербайджанских эсеров

09 июня 2018 | 14:20
Судьба азербайджанских эсеров

АДР-100
Работая в архиве Министерства национальной безопасности, автор этих строк случайно наткнулся на следственное дело №ПС 20251, озаглавленное «О деле бакинской организации партии социалистов-революционеров». Материалы следствия представлены в основном вторыми экземплярами. Хотя по делу проходило 32 человека, осуждено было 19 из них. Большинство составляли русские и представители других национальностей. Однако четверо были азербайджанцами, и фамилии их привлекли мое внимание.
Учитывая интерес к данной теме наших читателей, я счел своим долгом подробно рассказать об этом следственном деле. Кроме того, как писал покойный ныне академик Зия Буниятов, «…следует раздобыть и опубликовать «черные» списки азербайджанцев. Эти списки где-то хранятся, и найти их будет очень трудно. Но надо искать и искать - этого требуют души наших соотечественников, уничтоженных кировыми, мирзоянами, серебровскими, панкратовыми, сумбатянами и прочими кровопийцами…»
Кто же они, эти наши соотечественники? Некоторые из них хорошо известны широкому читателю. Это депутат парламента Азербайджанской Демократической Республики Джамо бек Сулейман оглу Гаджинский, занимавший должность государственного контролера в первом правительственном кабинете Фатали хана Хойского, а в первом и втором кабинетах Насиббека Усуббекова - должность министра почты и телеграфа; депутат парламета Аслан бек Агалароглу Сафикюрдский, занимавший посты министра почты и телеграфа и труда в третьем кабинете Ф.Хойского и министра юстиции, а также министра труда в кабинете Н.Усуббекова; члены президиума парламента (о чем есть сведения в следственном деле) Риза Бала оглу Гарашарлы и Керим Фейзулла оглу Фейзуллаев.
Из сообщения Валика, уполномоченного АзЧК по левым партиям: «…В ходе следствия было установлено, что бакинская организация партии эсеров проводила свои собрания на квартире отдельных членов партии, одновременно районные отделения партии действовали в Черном городе, Баиловско-Бибиэйбатском и Балаханы-Сабунчинском районах. Была также установлена численность мусульманской группы эсеровской партии в Баку, руководимой Сафикюрдским, Гаджинским, Фейзуллаевым, Гарашарлы и другими. Мусульманская группа поддерживает связь с эсеровской партией и ее русской группой…»
Из донесения, подписанного сотрудником АзЧК Морозом: «…В ночь с 7 на 8 апреля в Баку арестован 51 человек, а за пределами Баку - 17 эсеров. 15 человек из числа задержанных допрошены; некоторые из них под давлением неопровержимых улик во всем признались, подтвердив деятельность бакинской организации партии эсеров. Некоторые же члены бакинской организации партии эсеров упорствуют и несмотря на очные ставки, вещественные улики и показания других не признаются ни в чем и путем затягивания следствия не дают раскрыть укоренившийся в ПСР политический мусор и позорную преступность…»
Бакинскую организацию эсеров обвиняли главным образом в ведении переговоров с врангелевцами, проведении путем поджога нефтепромыслов террора против советского руководства, а также планировании массовых выступлений 1 Мая (сведения о подготовке эсерами вооруженного восстания не были в этом сообщении подтверждены, и в конце сообщения Мороз написал, что истинность всего этого покажут будущие следственные протоколы).
Листая страницы этого дела, убеждаешься, на каком примитивном уровне оно проводилось. Основное внимание в то время власти уделяли ликвидации партий и обществ, началась кампания массовых арестов и репрессий.
Уголовное дело против эсеров вел уполномоченный АзЧК - Валик. Следует отметить, что ни один из схваченных по этому делу не был арестован на основании ордера. В секретном докладе «К истории нашей революции на окраинах» Н.Нариманова, направленном в ЦК Сталину, а копии - Л.Троцкому и К.Радеку, говорится: «…После ознакомления с делами я назначил заседание президиума революционного комитета, на которое пригласил тов.Панкратова, который фактически заправлял всем. Я поставил вопрос, чтобы без санкции ревкома никого не расстреливали. М.Д.Гусейнов и Гараев выступили против. В результате все продолжалось по-старому…»
Панкратов был начальником особого отдела XI Красной армии и относился к наиболее безжалостным палачам азербайджанского народа.
В апреле 1921 года в различных регионах страны начались массовые выступления против советской власти, что и послужило поводом для целенаправленного наступления властей на партии и политические организации. Были арестованы члены партии эсеров России, ее бакинской и тифлисской организаций, члены «народнической группы» мусульман-социалистов и др.
В это время в Баку и было сфабриковано «дело бакинской организации Партии социалистов-революционеров». Азербайджанские эсеры А.Сафикюрдский, Дж.Гаджинский и Б.Гарашарлы якобы создали нелегальную мусульманскую организацию с целью совместно с представителями российской партии эсеров в Баку (Й.Штерн, М.Осинцев, А.Фонштейн, О.Самородова, Н.Аношин, И.Крестовский, Д.Сорокин, А.Фионкин, Н.Сизов, Н.Чванов, М.Зайцев, Ф.Плетнев, М.Голомазов, К.Иванов, Н.Клишапов, Н.Тарханов, И.Спектров) и Тифлисе организовать вооруженное антисоветское восстание.
Как уже сказано, в настоящей статье будут освещаться только эпизоды этого дела, связанные с подсудимыми-азербайджанцами.
29 мая 1992 года Валик допросил в качестве обвиняемого Джамо Гаджинского.
Вопрос: - Состоялась ли в сентябре прошлого года на квартире Сафикюрдского встреча ваша, Сафикюрдского и Фейзуллаева с представителями бакинской организации ПСР?
Ответ: - Да, мы на квартире Сафикюрдского встретились с Крестовским, Осинцевым и еще одним, фамилию которого я позабыл, да и не спрашивал. Там же находился и Фейзуллаев. Когда я пришел, вышеназванные лица пили чай. Я не могу сказать, о чем они говорили до моего прихода. При мне речь шла о ПСР, о положении в уездах Азербайджана. Говорили, что нынешнее положение рабочих выгодно эсерам, но из-за отсутствия своих людей они не могут работать. О конкретной работе ничего не говорилось. Мне кажется, они не вполне доверяли нам…
Вопрос: - Было ли после этого проведено отдельное собрание мусульман по вопросам, поднимавшимся на предыдущем собрании?
Ответ: - Да. Мы вчетвером встретились на квартире Гарашарлы. Мне и Фейзуллаеву было поручено выяснить, чего конкретно хотят эсеры. Я получил Фейзуллаеву передать Крестовскому, чтобы они прислала человека, который изложил бы их условия. Но никто не явился. Потом я поручил Фейзуллаеву сказать Крестовскому, что я отказываюсь встречаться с ним. Вероятно, мои слова были переданы - после этого никто ко мне не подходил.
Вопрос: - Возникало ли у вас намерение объединить мусульманскую группу?
Ответ: - В силу нецелесообразности существования в Азербайджане двух социалистических партий и непонимания массами идеологических основ мы считали возможным создание единой социалистической партии Азербайджана и даже ее легализацию. Мне кажется, что Пепинов беседовал об этом с Агамалыоглу.
Вопрос: - Было ли вам известно о существовании мусульманской эсеровской группы в Лянкяране?
Ответ: - От Фейзуллаева я слышал, что у Крестовского там есть связи с мусульманами, но я их не знаю и имена их при мне не назывались. Я не могу сказать, какая работа проводилась и под чьими знаменами.
Вопрос: - А из Москвы вы получали литературу?
Ответ: - Где-то в сентябре-октябре 1921 года в мое отсутствие в комиссариат пришел турецкий гражданин по имени Бехджат Абашидзе. Когда я вернулся на работу, мне сказали, что ко мне кто-то приходил и, кажется, назвали его фамилию. Я пришел к нему на квартиру, где он передал мне следующее: 1. Конверт, завернутый в газету. 2. Личное письмо от Штерна, в котором ничего не говорилось о письмах и посылке. 3.Вложенное в конверт сложенное вдвое и запечатанное с оборотной стороны письмо, адресованное некоей Ольге Степановне. 4. «Доктора» и 5. Если не ошибаюсь, письма «домой». Уже гораздо позже, после ареста, я понял, что Ольга Степановна - это Самородова. Я разыскал Фейзуллаева и попросил его направить ко мне Крестовского. Когда последний пришел, я спросил у него фамилию и адрес Ольги Степановны и адреса руководителей Яши. Он сказал, что все сделает сам. Я отдал ему все это, после чего он сообщил, что принес мне два номера «Революционной России».
Вопрос: - Знали ли вы об аресте эсеров, и если знали, то откуда?
Ответ: - От Фейзуллаева, я передал Крестовскому, что отказываюсь от встречи, эсеров могут арестовать, так что пусть будут осторожны.
31 мая, спустя два дня после допроса Дж.Гаджинского, уполномоченный АзЧК Валик допросил и Риза Гарашарлы. Как явствует из протокола допроса, Р.Гарашарлы родился в 1981 году, до 1918-го учительствовал, затем был уполномоченным Кавказского благотворительного общества, помогавшего беженцам, по Карской области. В период АДР был членом президиума парламента от фракции социалистов. После апрельского переворота 1920 года назначен заместителем начальника милиции, а в марте 1922 года был командирован в наркомат просвещения.
Вопрос: - Действовала ли в 1921-22 гг. в Баку группа азербайджанских эсеров и участвовали ли вы в ее работе?
Ответ: - Нет.
Вопрос: - Были ли проведены в сентябре 1921 года с вашим участием переговоры бывших членов Народнической партии с представителями бакинской организации ПСР?
Ответ: - Нет.
Вопрос: - Давно ли вы знакомы с Осинцевым?
Ответ: - Со дня открытия парламента Азербайджана. Он обратился к фракции социалистов за помощью в возвращении имущества не то рабочего клуба, не то какого-то союза. Знакомство наше носило мимолетный характер.
Вопрос: - Знаете ли вы Крестовского?
Ответ: - Нет.
Вопрос: - Слышали фамилию Сизов?
Ответ: - Нет.
Вопрос: - Часто ли бывали в 1921 году у Сафикюрдского?
Ответ: - От случая к случаю. Помню, что я был там в дни праздника Новруз.
Вопрос: - Знакомы ли вы с Керимом Фейзуллаевым?
Ответ: - Не знаком и нигде с ним не встречался. Несмотря на это, он здесь, в ЧК, заявляет, что знает меня.
Вопрос: - Не припоминаете ли вы случая, когда в день вашей болезни к вам пришли одновременно Гаджинский, Сафикюрдский и Фейзуллаев?
Ответ: - Нет, такого не было. Во время моей болезни ко мне приходило много людей, но я не припоминаю, чтобы среди этих людей были и они.
Вопрос: - Известно ли вам об интересе членов Народнической партии к бакинской организации ПСР и о переговорах между ними?
Ответ: - Нет, ничего об этом мне неизвестно.
Вопрос: - Было ли у вас издание ПСР 21-го года?
Ответ: - Нет.
Вопрос: - Получали ли вы литературу подобного рода от Гаджинского и Сафикюрдского?
Ответ: - Не получал.
В этот же день между другими арестованными была проведена очная ставка, а 10 июня Валик вновь допросил Гарашарлы.
Вопрос: - Какой пост вы занимали в апреле 1921 года?
Ответ: - Временно исполняющего обязанности заведующего инструктивно-информационной работой в партийно-организационном отделе.
Вопрос: - Командировали ли вы лично кого-нибудь в уезды для инструктирования ревкомов в связи с выборами на съезд советов в 1921 году?
Ответ: - Лично я никого не командировал. Ответственные лица командировались по спискам, присылавшимся из ЦК. Техническая работа по инструктированию на местах была возложена мною на начальника информационно-статистического отдела Пакорского.
Вопрос: - Вы подписали мандат по командированию в Лянкяранский уезд Каменского и Правдина?
Ответ: - Не помню.
Вопрос: - Обращался ли к вам Осинцев по поводу командирования куда-либо из Баку?
Ответ: - Нет, не обращался.
3 июня 1922 года уполномоченный АзЧК Валик допросил Аслана Сафикюрдского.
Вопрос: - Каковы были взаимоотношения между бакинской организацией ПСР и «народниками» в 1921 году?
Ответ: - У нас с ними не было никаких отношений.
Вопрос: - Было ли лично у вас какое-либо дело к представителям и отдельным членам бакинской организации ПСР?
Ответ: - Не было.
Вопрос: - С Крестовским знакомы?
Ответ: - Да, знаком со времени «Мусавата».
Вопрос: - А Осинцева и Сизова знаете?
Ответ: - Осинцева знаю, Сизова - нет.
Вопрос: - Были ли у вас на квартире совместные заседания азербайджанских эсеров и представителей бакинской организации ПСР в 1921-22 гг.?
Ответ: - Нет, такого не было.
Вопрос: - Было ли вам известно местопребывание Осинцева, когда он скрывался?
Ответ: - О том, что он скрывается, я не знал. Поэтому ничего сказать не могу.
Вопрос: - Был ли у вас на квартире Фейзуллаев?
Ответ: - Один раз он был у меня на празднике Новруз, и один раз, кажется, приходил по возвращении с дачи.
23 июня вновь был допрошен А.Сафикюрдский. Целью повторных допросов, как известно, было сломить схваченных, вынудить их дать требуемые показания. Поэтому следователи учитывали каждую мелочь, старались придать каждому действию арестованных политическую окраску. Думается, приведенный ниже диалог в комментариях не нуждается.
Вопрос: - Видели ли вы выписку из постановления коллегии АзЧК о голодовке политзаключенных?
Ответ: - Да, видел.
Вопрос: - Видели ли вы утверждение этого постановления председателем Центрального исполнительного комитета Ю.Агамалыоглу?
Ответ: - Да. Я видел, что председатель ЦИК утвердил выписку подписью «Аго», а потом какой-то неразборчивой подписью. Я усомнился в том, что эта подпись принадлежит Агамалыоглу, потому что знал, что он подписывается «Агамалыоглу». Однако И.Мороз обиделся и заявил, что за это я подлежу расстрелу.
Вопрос: - Считаете ли вы возможным подделку подписи на официальном документе АзЧК, на котором ставится подпись председателя?
Ответ: - Нет, я так не считаю.
Вопрос: - На каком же основании вы берете под сомнение подпись председателя ЦИК?
Ответ: - Обычную подпись Ю.Агамалыоглу я хорошо знаю. По-моему, эта подпись была на нее не похожа.
Вопрос: - Почему вы отказались изложить свое письменное мнение на этот счет и подписаться?
Ответ: - Мы условились, что один экземпляр извещения, объявленного нам 22-го в 9 вечера, останется у нас, и я хотел бы лишь в этом случае своей рукой написать вышеуказанное заявление.
Вопрос: - Вначале, обращаясь с просьбой о передаче вам копии документа, вы согласились с тем, что напишете заявление. Почему вы опять отказались?
Ответ: - Потому, что тов.Иссем хотел забрать с собой копию документа вместе с моим заявлением… Тов.Иссем, разгневавшись на мою жалобу о нем, поданную во время пребывания в баиловском исправительном доме №1, отказался, зачитав мое обвинительное заключение, передать мне его экземпляр и сказал, что здесь не народный суд.
22 мая 1922 года Валик допросил Керима Фейзуллаоглу Фейзуллаева. Керим Фейзуллаев родился в 1895 году, образование получил в Лянкяранской гимназии и Бакинском университете. До революции работал кассиром в Мусульманском благотворительном обществе. До 1921 года работал в различных областях, а с марта 1922 года - в Наркомземе.
Вопрос: - Когда вы познакомились с Асланбеком Сафикюрдским?
Ответ: - После апрельской революции я жил с ним в одной квартире…
Вопрос: - С какого времени вы знакомы лично с Дж.Гаджинским?
Ответ: - Я познакомился с ним в 1916 году в Мусульманском благотворительном обществе. Я работал там кассиром, а он - инспектором.
Вопрос: - Встречались ли вы с Гаджинским где-нибудь на квартире?
Ответ: - Нет, не встречался.
Вопрос: - Знали ли вы Гарашарлы?
Ответ: - С ним я знаком не был. Мы никогда не встречались. Один раз в связи с работой встретились в наркомате внутренних дел…
28 мая Валик дважды в течение дня допросил К.Фейзуллаева.
Вопрос: - Когда и сколько раз вы бывали в доме у Сафикюрдского?
Ответ: - Один раз был 22 марта, в день Новруза. Больше никогда…
Вопрос: - В связи с чем вы передали Крестовскому, чтобы он пришел к Гаджинскому?
Ответ: - Крестовский поручил мне передать Гаджинскому, что Осинцев арестован, нездоров, и чтобы Гаджинский помог ему, семья его голодает…
Вопрос: - Получали ли вы от Гаджинского эсеровскую либо меньшевистскую литературу?
Ответ: - Один раз Гаджинский передал мне «Социалистический вестник» и приложение «О социалистическом конгрессе в Вене». И то и другое я передал Белоусову…
Продолжение следует
Эльшад Годжа
banner

Советуем почитать