Дискурс о войне и мире

КОММЕНТАРИЙ
В политической истории Третьей республики на дилемму войны и мира дважды ссылался первый президент Армении Левон Тер-Петросян. В обоих случаях он не выбирал удобного момента с точки зрения внутриполитической конъюнктуры.
Об этом в статье «Дилемма войны и мира: куда идет Армения?» пишет армянский аналитик Саргис Арцруни. В статье он подчеркивает, что в ноябре 1997 года, когда Левон Тер-Петросян опубликовал свою знаменитую статью «Война или мир?», кризис правительства и вариант его разрешения были практически очевидны. Это был первый случай в послевоенной Армении, когда на столь высоком уровне были начаты общественно-политические дебаты по урегулированию нагорно-карабахского конфликта в контексте развития Армении.
Мирная повестка Тер-Петросяна
Однако если для Тер-Петросяна проблема Нагорного Карабаха имела первостепенное значение, в той же степени, что и для оппонента его взглядов министра обороны Вазгена Саркисяна, то для стремящегося к власти Роберта Кочаряна точно была предлогом, чтобы прийти к власти.
Двадцать лет спустя Тер-Петросян, осознавая всю бесперспективность жесткой риторики, представил мирную повестку на парламентских выборах 2017 года в качестве политической программы АНК. К сожалению, из-за отсутствия ресурсов АНК, чтобы диктовать повестку дня, обсуждение не состоялось. А ведь прими тогда Армения его платформу, призывающую к миру и возвращению Азербайджану его исконных земель, она могла бы беспрепятственно развиваться в позитивном ключе, и сегодня угроза войны не маячила бы на ее пороге. Мало того, она могла бы стать участницей всех глобальных региональных проектов, инициированных Азербайджаном, а главное - мир и благополучие воцарились бы на этой благословенной земле, и народы могли свободно перевести дух.
Но концепция Тер-Петросяна 2017 года, почти полностью повторявшая тезисы его знаменитой статьи 1997-го, не была должным образом воспринята в армянском обществе, которое посчитало ее несколько устаревшей. Как считает Арцруни, создавалось такое впечатление, что «Тер-Петросян говорил не для консолидации определенных групп общества или решения избирательных проблем, а для истории». И в течение последовавших за прекращением огня 24-х лет первые лица правительства или оппозиции Армении, по сути, отказались предложить концептуальное решение проблемы Нагорного Карабаха, удовлетворяясь обсуждениями тезисов Тер-Петросяна, в основном с беспощадной, часто необоснованной, популистской критикой. Возможно, считает Арцруни, концепция Тер-Петросяна и была недостаточно сформированной, но на политическом уровне была предложена альтернатива мнению премьер-министра Вазгена Саргсяна, который отправной точкой считал, что благоприятное разрешение карабахского конфликта обусловлено укреплением внутреннего потенциала Армении на политическом, экономическом и социальном уровнях.
Вне всякого сомнения, подходы Тер-Петросяна имеют и идеологически мотивированных противников в лице деятелей, выступающих «в качестве коллектива под условным названием «ни пяди земли», но, по сути, они выступают против любой перспективы компромисса», примеряя на себя тогу патриотов. Говоря о том, что «нет необходимости вдаваться в подробности о том, куда привел дашнакское правительство Первой республики Севрский договор, или как появилась в повестке дня версия Мегри, когда Роберт Кочарян изменил сущность вопроса «НКР», переведя ее из плоскости самоопределения к территориальному спору между двумя странами», Арцруни констатирует, что в результате «НКР» полностью потеряла свою субъектность в качестве стороны конфликта, делая, таким образом, субъектом взаимных уступок Армению. К тому же «айдатскость» или «претензии не являются политической программой, поскольку основаны на эмоциях, необходимости восстановления исторической справедливости, внутреннего патриотизма и даже ненависти». И приходит к выводу, что «такие подходы не могут служить руководством для урегулирования нагорно-карабахского конфликта и развития Армении».
Дипломатический блеф
Что же касается сменивших Левона Тер-Петросяна президентов Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, в карабахском вопросе у них никогда не было концептуальных подходов, они ограничивались лишь формулированием лозунгов. Сохранение статус-кво было осью политики этих президентов.
«Именно здесь мы сталкиваемся с обычным заблуждением, потому что сохранение статус-кво, по сути, является непродуманной систематической политикой, которая направлена на становление государства нового качества через политические и экономические реформы, а дипломатическим блефом, в основе которого лежит расчет, что международный и региональный контекст в этот момент делает невозможным консенсус в вопросе Нагорного Карабаха.
А так как апрельская война 2016 года показала, что статус-кво может быть нарушен в любое время, поскольку ни посредники, ни международные гарантии не являются сдерживающим фактором, Арцруни задается вопросом, «о каком статус-кво идет речь, когда на контентной плоскости время служит не формированию конкурентоспособного государства, а укреплению коррупции, олигопольной системы?» Ведь проблема «НКР» используется для оправдания плохого управления, коррупции и фальсификации выборов. Всестороннее резюме военно-технических, экономических, демографических и интеграционных факторов доказывает, что статус-кво на самом деле не сохраняется, в регионе нарушается баланс сил, что привело к войне в апреле 2016 года, и нет никакой гарантии, что риски новой войны нейтрализованы.
Дискурс о войне или мире актуален и сегодня, пишет армянский эксперт, по крайней мере, для внутренних обсуждений, для разработки альтернативных подходов. Имеет ли Армения ресурсы развития в условиях нынешнего статус-кво, когда две из четырех ее границ закрыты, а режим конфликта увеличивает зависимость страны от Москвы? Каков тот критерий компромисса, который гарантирует безопасность Армении и «НКР»?
Эти вопросы требуют конкретных ответов, потому что ими обусловлено не только урегулирование нагорно-карабахского конфликта, но и перспектива развития Армении. Может, следует все-таки вернуться к мирной повестке Тер-Петросяна?
Тамилла НУРИЕВА