Тамга Тамерлана. Новая книга Эмиля Маджидова

В Бакинском книжном центре состоялась презентация романа Эмиля Маджидова «Тамга Тамерлана. Путешествие Гасан Бека из Гянджи в Керман и обратно».

Книга вышла в московском издательстве «Яуза». Согласно аннотации, «роман описывает события Гянджинского мятежа 1920 года, когда офицеры азербайджанской армии, вдохновленные своей историей – сопротивлением Гянджинского ханства во главе с Джавад ханом русской оккупации в 1804 году, – выступили против репрессий и грабежей большевистской власти».

Главный герой книги – Гасан Бек, «гордый обитатель губернского города Елизаветполя, также известного как Гянджа», – в начале ХХ века бежит от правосудия далеко за пределы Российской империи, но позже возвращается на родину, где попадает в самое пекло гражданской войны...

– Я хотел назвать книгу очень просто – «1920 год», – сказал на презентации автор книги Эмиль Маджидов. – Потому что, по моему мнению, этот год в истории тюркских народов был худшим: в 1920 году у тюрок не было ни одного независимого государства. Мы потеряли республику, Турецкая республика еще не поднялась, а все остальные находились в состоянии либо полной, либо частичной оккупации. И когда смотришь на этот год, понимаешь его как абсолютное дно для нашей цивилизации. И я считаю, что с того года мы начали постепенно подниматься, разными способами, шаг за шагом. А название «Тамга Тамерлана» родилось из того, что я пытался найти что-то вроде тюркского Святого Грааля – какой-то символ, который бы отразил то, что происходит на гигантской территории от Кореи до Балкан... В одном из мифов о Тамерлане говорится, что великий полководец всегда носил на груди тамгу – три кольца в треугольнике, – которая символизировала власть над тремя мирами. И российский издатель, чтобы было больше интриги, предложил название «Тамга Тамерлана».

 

Долгий путь к роману

К этой книге Эмиль Маджидов шел больше десяти лет, изучая документы, расспрашивая всех, кто хоть что-то помнил о тех знаковых временах. Большая часть персонажей книги «Тамга Тамерлана» основана на реальных людях, о которых автор прочитал в архивах ЧК и о которых рассказали аксакалы Гянджи и Баку: «Это что-то вроде коллективной памяти, которую я попытался положить на бумагу – не через очки официальной историографии, а через очки того, как все могло видеться людям».

А история главного героя, как выяснилось на презентации, построена на приключениях прадеда автора. «Гасан Адигезалов ходил по тонкой грани между законом и беззаконием, но в конце жизни компенсировал все свои грехи тем, что стал одним из активных участников и организаторов Гянджинского восстания. Отсюда и мой главный мотив – понять свои корни», – сказал Эмиль Маджидов.

Автор романа намеренно постарался избежать распространненного хода – отсылок к статьям и книгам отцов-основателей АДР: «Все выступления политических деятелей той поры разобраны на цитаты. Но есть в моем понимании то, что происходило на самом деле. Ведь разрыв между политикой и жизнью очень большой. И фундаментом этой книги является попытка понять, как события начала ХХ века могли бы выглядеть в глазах их современников – обычных людей».

 

Наша множественная самоидентификация

Знакомство с книгой «Тамга Тамерлана» стало поводом для размышлений об истории азербайджанского народа, истории культуры, ее развитии, прошлом, настоящем и будущем.

– Я, может быть, скажу немного крамольную вещь, – признался Эмиль Маджидов. – Но наша история не позволяет мышление в рамках города, побережья или какого-то предгорья. Мы являемся продуктом процессов, которые шли на гигантской территории на протяжении тысяч лет. И множественная самоидентификация – наше естественное состояние. Это та причина, почему моя книга написана на русском языке. Это та причина, по которой азербайджанская культура и многоязычна, и даже многорелигиозна. Это та причина, по которой мы можем отследить в своей истории периоды абсолютно разных и сложно пересекающихся культурных влияний. Это та причина, по которой азербайджанец, живя где-нибудь в Америке, может называть себя одновременно турком, азербайджанцем и иранцем. И никаких фундаментальных проблем я в этом не вижу. Считаю, что мы должны смотреть на эту множественную самоидентификацию как на ресурс. И сделать так, чтобы азербайджанцами называли себя максимальное количество людей и максимальное количество людей этим гордилось.