Я считаю себя шушинцем

Заслуженный деятель искусств, секретарь Союза композиторов Азербайджана Джалал Аббасов отмечает 65-летие. В эти же дни его «Карабахская трилогия» выдвинута на Государственную премию Азербайджана.

 – Джалал муаллим, ваш отец – известный композитор Ашраф Аббасов, вы выросли в доме, где вашими соседями были композиторы Тофик Кулиев, Ариф Меликов. В гости к вам приходили Дмитрий Шостакович, Тихон Хренников, Александр Юрлов... Наверное, по части выбора профессии у вас и вариантов не было?

– Отнюдь, меня никто к занятиям музыкой не принуждал. Хотя музыка, конечно, была повсюду. И я поступил в музыкальную школу Бюль-Бюля, на отделение фортепиано. Но в старших классах мне прискучило разучивать чужую музыку, и я перевелся на теоретическое отделение. А после поступил и на первый курс историко-теоретического отделения в консерваторию.

 – Когда вы начали писать музыку?

– Довольно поздно, в 10-м классе. Сочинял пьесы, изучал современную музыку – Шнитке, Щедрина, всю, какую мог найти. Продолжил, конечно, и в консерватории. Но, как ни странно, отец не знал о моих экспериментах. Я играл свое, когда его не было дома. Но выдал меня наш сосед Хайям Мирзазаде, ведь несмотря на то что у нас «дом композиторов», слышимость прекрасная (смеется). И Хайям муаллим при встрече спросил отца: «Ашраф муаллим, из вашей квартиры раздаются звуки, но почерк не ваш. Джалал сочиняет?». Отец вызвал меня: «Покажи, что натворил», – а затем велел написать несколько прелюдий. Я сочинил семь, и мы пошли показывать их Хайяму Мирзазаде. Тот посмотрел мои рукописи и сказал отцу: «Будет алеаториком!». Занимаясь факультативно, я написал сонатину для фортепиано, пять пьес для квинтета духовых и романс, сдал переходной экзамен и перевелся на композиторский факультет без потери курса...

Летом 1978-го отец поехал в дом творчества в Рузу. И вдруг звонок: «Срочно приезжай! Гара Абульфазович здесь». Мы с мамой немедленно отправились в Подмосковье. Там в своем коттедже Гара Гараев послушал мою сонатину. «Сочинение, конечно, сыроватое. Но тебя, наверное, мучает вопрос: стоит ли заниматься этим делом? Однозначно – стоит!», – сказал Гара Гараев. И добавил: «Но надо помнить о народных истоках!»

– Какие еще заветы великого Гараева вспомните?

– Помню, как на правительственном концерте известная в то время певица исполнила песню Гара Гараева. Мы, студенты, были в шоке. И тогда он сказал: «Композитор должен уметь писать в любом жанре: и киномузыку, и музыку для театра, и песни». У него, например, есть мюзикл «Неистовый гасконец».

 – А чему вы учите своих студентов?

– Я говорю им: вы можете выбрать додекафонию, сериальную музыку, минимализм, алеаторику... Путей много, хоть инструмент во время исполнения разбивайте (шучу), но самое главное – чтобы была идея. Без настоящей идеи все напрасно.

– Много сейчас идут в композиторы?                

– Немного. Я преподаю в Национальной консерватории. Раньше бывало до семи студентов, а сейчас – один, из Ирана.

– Это плохо?

– Безусловно. Вы посмотрите в титры наших фильмов и сериалов. Авторами музыки там зачастую значатся музыканты – не композиторы. А бывает, и люди, вообще не имеющие музыкального образования. Отсюда и уровень.

– Вы – секретарь Союза композиторов. Сколько сейчас членов в вашей организации?

– 161 человек – композиторы и музыковеды. Это все люди с соответствующим высшим образованием. Устав не позволяет принимать в союз непрофессионалов.

– Чем занимается сегодня союз?

– Многим. К примеру, мы убедились, что нынешние студенты, аспиранты, подготавливая какие-то теоретические работы, в основном опираются на нашу классику. А современных композиторов они попросту не знают. И мы решили это исправить: обратились ко всем ныне живущим азербайджанским композиторам, чтобы составить сводный каталог с нотами, партитурами и аудиозаписями, если есть. В союзе функционирует семь секций – по жанрам, организуются прослушивания, концерты.

– Современная музыка – это, как правило, эксперименты, поиск новых форм, жанров ...

– Можно сказать и так. У меня есть цикл из пяти мунаджатов. «Мунаджат» это не только «предисловие», «посвящение», но и внутренняя молитва. Там есть соло для отдельных инструментов – альта, маримбы, в том числе и первое в Азербайджане соло для контрабаса. Или вот по книге стихов Аллы Ахундовой «Веселая весна» я написал одноименную детскую оперу – то есть оперу, которую исполняют дети. А в кантате «Дюзгюляр» хоровая музыка, фортепиано чередуются с детскими считалочками... Вместе получается веселое, исполненное национальных интонаций представление. Сейчас эту оперу поставили студенты и ездят с ней по детским домам.

Увидеть Шушу снова

– Ваша музыка исполняется по всему миру – от США и Германии до Индонезии и Южной Кореи. Вы – лауреат конкурса патриотической песни, конкурса ООН. А сейчас ваша «Карабахская трилогия» выдвинута на государственную премию. Как появилась эта трилогия?

– Она сложилась постепенно. Сперва я написал симфонию Səni bir daha görə bilsəydim, после появился реквием In Memoriam, посвященный Национальному герою Альберту Агарунову. А после того, как азербайджанский народ под руководством Президента Ильхама Алиева, одержал великую Победу, появилась и третья часть – ода Şanlı Azərbaycan. Ее исполнил хор консерватории из 120 студенток в сопровождении симфонического оркестра под управлением Фахраддина Керимова в прошлом году на концерте в честь Победы. Казалось бы, разные жанры – симфония, реквием, ода – но они сложились в трилогию, и ректор Сиявуш Керими счел ее достойной быть выдвинутой на госпремию. Это единственное музыкальное произведение, представленное на премию в этом году.

 – Похоже, Национальная консерватория живет активной жизнью...

 – Да, очень! Проводится, в частности, большая работа по пропаганде национальных инструментов. Прошел фестиваль тара, буквально на днях завершился фестиваль кяманчи. Причем делают это в современном стиле: иногда применяют синтезатор, вступает вокал и так далее.

– Симфония Səni bir daha görə bilsəydim («Если бы смог увидеть тебя снова») была посвящена земле ваших предков – Шуше...

– Да, я родился в Баку, но считаю себя шушинцем. В Шуше родился мой отец. У нас там был большой дом, где каждое лето собиралась вся родня. Было так весело и интересно, что даже телевизор не требовался... Я в прошлом году наконец снова побывал в Шуше и увидел, что от дома осталась лишь часть стены, а вокруг все заросло так, что и не пройти...

 – О чем подумали?

 – Вспомнил, как было там когда-то хорошо. Погоревал о том, во что враги превратили наш прекрасный город. И, конечно, подумал, что скоро моя Шуша будет восстановлена. Может быть, когда-нибудь там появится и дом-музей народного артиста Азербайджана Ашрафа Аббасова – моего отца.