• вторник, 19 Марта, 12:34
  • Baku Баку 8°C

Свет очей моих Джейхун

17 марта 2018 | 13:00
Свет очей моих Джейхун

АДР-100
Нынешний год, объявленный Президентом Азербайджана Годом Азербайджанской Демократической Республики, пролил свет на непростое время в истории Азербайджана, которое в советский период изучалось поверхностно, допускались значительные пробелы, искажение фактов и событий.
Достоверное и объективное изложение и оценка произошедших в 1918-1920 гг. судьбоносных событий и принятых решений ждали своего часа, который пробил сначала в 1991 году принятием конституционного Акта о государственной независимости Азербайджана, восстановив справедливость после долгих десятилетий советского режима, а потом - исторически верным распоряжением нашего Президента.
С каждым днем раскрываются все новые подробности того неспокойного времени, изучаются документы, извлекаются из архивов свидетельства, пишутся статьи и проводятся исследования, делаются научно обоснованные выводы. Темные закоулки истории освещаются все более ярким светом неустанного труда благодарных потомков…
Одним из членов правительственной делегации Азербайджанской Демократической Республики, которая отправилась во Францию для участия в Версальской мирной конференции, был брат основоположника национальной профессиональной музыки Узеир бека Гаджибейли - Джейхун бек Гаджибейли.
Джейхун Гаджибейли родился в 1891 году в городе Шуша. Окончил там русско-татарскую школу, продолжил учебу в Баку, а затем поступил на юридический факультет Петербургского университета, после чего уехал во Францию, где поступил в Сорбонский университет.
С начала XX века Дж.Гаджибейли активно сотрудничает с бакинской прессой. Помимо статей, публикуемых в газетах «Каспiй», «Иршад» и «Тарагги», он занимается редактированием русскоязычной бакинской газеты «Азербайджан».
После образования АДР Дж.Гаджибейли назначают редактором газеты «Азербайджан» - официального печатного органа правительства. В 1919 году в составе азербайджанской делегации, руководимой Алимардан беком Топчибашевым, едет во Францию для участия в Версальской мирной конференции. Когда в 1920 году АДР прекратила существование, он не вернулся в Азербайджан и до конца своих дней жил в Париже, где развернул активную деятельность по пропаганде истории и культуры Азербайджана, переводя Видади, Набати, Гасымбека Закира и других поэтов на французский язык.
Его перу принадлежит целый ряд статей на филологические и литературоведческие темы («Хафиз Ширази», «Жизнь Фирдоуси», «Азербайджанские поэтессы» и другие). Дж.Гаджибейли публиковался в некоторых французских журналах и газетах, принимал непосредственное участие в создании азербайджанской редакции Радио «Свобода». Активно сотрудничал в кавказской зарубежной прессе, редактировал французское издание журнала «Кавказ» в Париже, впоследствии - журнала «Азербайджан» в Париже и Мюнхене.
В 1925-м был посвящен в масонство в парижской эмигрантской ложе «Золотое руно», созданной для выходцев с Кавказа. Он был автором исследований «Бабек и древнее государство Арран», «История городов Баку и Барда», статей, посвященных творчеству иранских поэтов Фирдоуси и Ширази. Одним из его ценных трудов было исследование «Карабахский диалект и фольклор», изданное в 1934 году в Париже в «Журнале двух миров». Здесь же опубликованы и два других его труда - «Из истории Азербайджана. Аббасгулу Ага Бакиханов» и «Интеллектуальный потенциал в СССР». Особое внимание его привлекали проблемы раскрепощения и равноправия женщин, их роли в общественной деятельности и социальной борьбе. В 1959 году Институт по изучению СССР в Мюнхене выпустил в свет результат его исследований - книгу под названием «Антиисламская пропаганда и ее методы в Азербайджане».
Скончался Джейхун Гаджибейли в 1962 году в Париже, где и похоронен.
В 1990 году дипломат Рамиз Абуталыбов привез в Баку личный архив Дж.Гаджибейли и передал его в Центральный государственный архив Азербайджана, а в 1993-м в Баку издано Собрание сочинений Дж.Гаджибейли.

В День национального театра 10 марта в Азербайджанском государственном музыкальном театре состоялась премьера спектакля, поставленного по пьесе писателя-драматурга Али Амирли «Nuri-didə Ceyhun». Показ был приурочен к 100-летию АДР и 125-летию со дня рождения Джейхуна Гаджибейли. Режиссер-постановщик спектакля - заслуженный деятель искусств Мехрибан Алекперзаде, автор идеи проекта и художественный руководитель - директор театра, заслуженный деятель искусств Алигисмет Лалаев.
В постановке заняты заслуженные артисты Парвиз Мамедрзаев, Шовги Гусейнов, Антон Ферштандт, актеры Эльчин Иманов, Гюльнара Абдуллаева, Ульвия Алиева, Ниджат Али, Гюльчохра Абдуллаева, Мехрибан Залыева, Надир Хасыев, Фируз Мамедов, Шабан Джафаров, Эльмеддин Дадашов, Фарид Рзаев. Дирижер-постановщик спектакля - заслуженный деятель искусств Фахраддин Атаев, художник-постановщик - Вюсал Рагимов, балетмейстеры - заслуженный артист Закир Агаев и Елена Агаева, хормейстер - заслуженный артист Вагиф Мастанов, дирижер - Самед Сулейманов, концертмейстер - Фидан Бабаева, ассистент режиссера - Эльмеддин Дадашов. В спектакле прозвучали музыкальные композиции Узеира Гаджибейли, Солтана Гаджибекова, Ниязи и других.
Прежде всего хотелось бы отметить, что спектакль по многим критериям и параметрам держит первенство среди остальных театров и постановок - как в плане оригинальных режиссерских решений, так и в техническом отношении. Наша газета не раз писала о деятельности режиссера театра «Йуг» Мехрибан Алекперзаде. Это постоянно находящийся в творческих поисках и созидательном процессе духовно-профессионального обновления режиссер-новатор, обладающий ярко выраженной индивидуальностью, не боящийся смелых экспериментов, умеющий поднимать общенациональные проблемы до уровня общечеловеческих и мировых.
Мехрибан ханым на днях вернулась из своеобразного турне по театральным фестивалям, проводившимся в Тегеране (Иран), Фуджейре (Дубай), Дели и Калькутте (Индия), где ее спектакль и исполнительницу главной роли в моно-спектакле «Cəza» («Наказание»), заслуженную артистку АР Камалю Гусейнову ожидал оглушительный успех и творческий триумф. Жесткость, бескомпромиссность и требовательность Мехрибан ханым оправдываются великолепно продуманной режиссерской стратегией, лишенной общепринятых стереотипов и опробованных подходов, но неизменно поражающей оригинальной новизной и неожиданными поворотами. Мехрибан ханым однозначно можно смело причислить к поколению креативно-интеллектуальных режиссеров мирового уровня, держащих руку на пульсе времени, ибо ее потенциал неисчерпаем, как нескончаема прозрачная вода родника, поднимающаяся на поверхность сквозь глубокие недра земли.
Когда несколько улеглись послепремьерные страсти и волнения, мы встретились с режиссером-постановщиком спектакля «Нури-диде Джейхун» Мехрибан Алекперзаде. Предлагаем вниманию читателей нашу беседу.
- Вопрос, который появился у меня еще до премьеры: почему столь серьезный спектакль поставлен в Музыкальном театре, а не в Аздраме, скажем?
- Это произошло потому, что директор театра А.Лалаев, как автор идеи, выступил с инициативой, обратившись ко мне с просьбой поставить в его театре спектакль о Дж.Гаджибейли, хотя мои принципы и цели никак не вязались с этим театром и его творческой направленностью. В это же время вышла в свет книга воспоминаний и сновидений Джейхун бека, которую Алигисмет муаллим передал мне для ознакомления. Прочитав ее, я поняла, что коллаж снов Джейхун бека никак не вмещается в мое видение спектакля о нем, ведь сведений об этом человеке было до обидного мало. Эта личность почти неизвестна азербайджанскому читателю. Посоветовавшись, мы решили пригласить драматурга Али Амирли и заказать ему пьесу о Дж.Гаджибейли. Скажу откровенно, произведение было встречено мною неоднозначно, но потом, с согласия автора, я внесла некоторые коррективы и дополнения и приступила к репетициям.
Не могу не сказать, что директор театра и автор пьесы предоставили мне полную свободу для реализации своего видения сценического воплощения образа Джейхун бека и тех, кто находился рядом с ним во Франции. В принципе, это стиль моей работы, и как режиссер я не люблю вмешательства в свое творчество. Да, я согласна, это произведение не для Музыкального театра, однако нельзя забывать, что идея представления широкому зрителю личности Джейхун бека на театральной сцене исходила лишь от Алигисмета Лалаева. Он полностью доверился мне и создал для работы все возможности, за что ему огромная благодарность. Вместе с тем в Музыкальном театре имеются отличные сценические возможности технического характера, которые мы использовали. Например, хор впервые не просто пел где-то в стороне, он находился на сцене в качестве участника событий. Именно потому мы просто обязаны были озвучить музыку Узеир бека.
- Кстати, она настолько усиливала происходящее, что приводила зрителей в трепет. Музыки было не много, но она создавала атмосферу того времени и ауру Узеир бека…
- Этим мы связали спектакль с музыкальным характером театра, на сцене которого он ставился. С другой стороны, этой постановкой Музыкальный театр расширил границы своего жанрового разнообразия. Это был первый уверенный шаг вперед, и теперь театр ставит не только музыкальные комедии, но и драмы, трагедии, эпопеи. Пока мы работали над спектаклем, произошло несколько важных для нас совпадений: сначала Президент страны объявил 2018-й Годом 100-летия АДР, потом распорядился на государственном уровне отметить 125-летие со дня рождения Джейхуна Гаджибейли, и в свете этих указов спектакль послужил нашим первым вкладом, который мы смогли осуществить, и придал новый импульс для работы.
- Однозначно время работало на вас, и спектакль стал своеобразным подарком к юбилею!
- Зритель познакомился с личностью Джейхун бека, узнал о его тягостной жизни в эмиграции и душевных страданиях, сопровождавших его до самой смерти. В спектакле я задействовала все синтетические формы театрального действа, которые сочла необходимыми, и в этом плане театр выступил пионером по многим показателям - в оформлении и декорациях, массовках, в которых участвовали сами актеры. Впервые на азербайджанской сцене показана жизнь азербайджанцев в эмиграции. После ознакомления с жизнью Джейхун бека я поняла, сколько у Азербайджана сынов-героев, которых мы еще не знаем, и мы, служители театра, должны представить их обществу.
Я рассматриваю эту миссию как честь, поскольку именно мне выпала возможность впервые показать эту историческую личность соотечественникам.
- Что вы скажете об исполнителе главной роли Джейхун бека - импульсивном и эмоциональном Парвизе Мамедрзаеве?
- Для меня Парвиз стал настоящей находкой, хотя я до него я пересмотрела многих актеров. Одно время он играл прекрасные роли в Театре пантомимы, но сегодня преподает в Университете культуры и искусства. Парвиз никогда не играл на большой сцене, но от этого его талант не только не убавился, а приобрел еще большую концентрацию и глубину. В этом спектакле его дарование проявилось во всей своей красоте и силе. Я считаю выбор удачным.
- Насколько достоверно удалось показать характер и особенности личности Джейхун бека как государственного и общественного деятеля, отца и супруга? Какова была цель режиссера - показать жизнь в эмиграции известного деятеля или раскрыть внутренний мир одного из лучших представителей нации?
- По сути, в спектакле нашли отражение обе эти цели, потому что была показана лишенная родины и полная страданий жизнь в эмиграции. Для меня главным было представить и познакомить зрителя с личностью Джейхуна Гаджибейли и его трагической судьбой. Хотя мы и не сделали акцент на его общественно-государственной миссии во Франции, тем не менее, думается, удалось показать, что все его стремления и помыслы были направлены на процветание, свободу и независимость Азербайджана. Мой главный посыл зрителю заключался в желании показать живущего во имя родины, но при этом лишенного возможности возвращения на землю своих предков азербайджанского интеллигента-эмигранта, оставившего после себя эту мечту…
- Да, его сердце билось в унисон с родиной, и он в полной мере соответствовал тем высоким ценностям, которые проповедовал и за которые боролся. Этот мотив красной нитью пронизывает весь спектакль…
- Вместе с тем он своими действиями и чувством обреченности закрывал для себя пути назад, в Баку. В моем понимании все, что Джейхун бек делал для Азербайджана, оборачивалось против него самого и исключало возможность вернуться на родину. Главным было показать, ценой каких страданий и мучений он проживал свою жизнь в эмиграции во имя Азербайджана. Что касается достоверности, отмечу, что мы работали, руководствуясь реальными фактами, взятыми из его воспоминаний и переписки с братом - Узеир беком, письма которого озвучивались и демонстрировались на мониторе. Это - достоверные факты, документ, и мы ни на йоту не вышли за пределы имеющихся свидетельств. Переписку братьев мы превратили в их диалоги, виртуальную беседу материализовали живым разговором на сцене. Вот такая трансформация.
- Это была одна из удачных режиссерских находок спектакля.
- Даже диалоги Джейхун бека со своим сыном Джейджиком (Джейхун) взяты из его воспоминаний.
- Сцена бурного разговора отца с сыном, родившимся в эмиграции, перенявшим де-факто образ мышления и ментальность французов, хотя де-юре он оставался азербайджанцем, была очень впечатляющей, она подняла серьезные вопросы, с которыми и сегодня сталкиваются люди, эмигрировавшие в западные страны, дети которых постепенно теряют свою национальную идентичность и корни предков, становясь жертвами глобализации. Это чрезвычайно сильная сцена, и здесь немаловажную роль сыграл тот момент, что отец и сын, споря друг с другом, незаметно перешли на французский язык. Это тоже было вашим решением?
- Вы угадали, это моя собственная интерпретация, поскольку в произведении такого момента не было. Я рассуждала так: юноша, вышедший из семьи, долгое время проживавшей во Франции, который считал себя гражданином этой страны, однозначно должен говорить по-французски - на языке, который стал ему почти родным. Джейхун бек также прославился своими великолепными переводами на французский, именно потому я сочла естественным разговор отца с сыном на языке страны, где они прожили не одно десятилетие. Актеры абсолютно не знали французского языка, мы приглашали педагога из Бакинского французского лицея, который работал с ними.
- Однако насколько ярким был образ Джейхун бека, настолько же блеклым мне показался образ Узеир бека…
- Во-первых, нашей целью было выделить и показать именно Джейхун бека, а Узеир бека и так все знают, он известная личность, и мы не ставили задачу выпячивать его образ. Именно потому мы не стремились добиться внешнего сходства актера с Узеир беком, и вообще, ни один образ не был портретным. Для меня важнее было показать внутренний мир героев, энергетику их личности. Вполне осмысленным также было отсутствие грима на лице главного героя: я стремилась показать неизвестные нам грани, особенности личности и характер этих людей, даже если это знаменитые и выдающиеся имена.
- Образы других героев - например, Багирова, сыграны довольно убедительно и ярко. Скажите, все артисты - из труппы Музыкального театра?
- Мы старались, чтобы он, одетый во френч, походил скорее на Берию, хотя многие увидели в нем Багирова. Что касается актеров, в спектакле были задействованы актеры из разных театров. В спектакле был лишь один актер Музыкального театра, который играл сына Джейхун бека, - Ниджат Али. Это очень талантливый и трудолюбивый артист, и я считаю, что нельзя ограничивать репертуар актеров однотипными постановками, надо возлагать на них роли, прямо противоположные тем, что они привыкли играть. Это нужно для их развития и выявления скрытых творческих возможностей. Я считаю, нам удалось создать образ Джейджика только благодаря участию Ниджата Али. Те же слова относительно актерского амплуа, подхода и интерпретации роли можно отнести и к актрисе Ульвие Алиевой, которая создала образ сестры Джейхун бека.
- А как возникла идея взять на роль замечательного оперного певца Антона Ферштандта?
- Это был единственный актер, которому я всегда шла навстречу. В этом человеке гармонично соединилось все - и ум, и способности, и красота. Когда я увидела его, тут же решила привлечь в спектакль, на эту роль до него я сменила двух актеров. Антон самостоятельно выучил свою роль по-французски, без моей помощи или участия. Его чувство ответственности, сознательность и тонкое понимание видения режиссера не могут не вызывать глубокого уважения и желания работать с ним. Это актер-личность, а для меня это очень важно. Если актер сам не является личностью, он никогда не сможет сыграть личность высокой пробы. У Антона роль небольшая - лишь один выход на сцену, но она исполнена мастерски и запомнилась.
Пользуясь возможностью, хотела бы отметить также слаженный труд технического персонала театра, который проявил подлинную самоотверженность, - руководителя постановочной части Габиль муаллима, постановщика сцены, главного машиниста сцены Меджид муаллима, мастера и художника по свету Вадима Куськова, звукорежиссера Севду Мамедову, балетмейстеров Закира и Елену Агаевых, хор Вагифа Мастанова - всей команде приношу глубокую благодарность. Все они привнесли в свой труд немалую долю патриотизма, вызванную трагической судьбой азербайджанских эмигрантов.
- Насколько допустим и оправдан на сцене лишенный художественности и выразительности натурализм поведения актера, его разговор на повышенных тонах, проявление нетерпения и раздражения?
- Это происходило во второй части, когда многолетняя чаша терпения переполнилась и вопрос невозможности возвращения на родину стал аксиомой. Ярость и гнев героя - задумка режиссера, они обоснованны, когда человек задыхается, понимая безвыходность и обреченность своего положения. В спектакле применены метафорические и авангардные формы режиссуры, здесь было важно не столько то, что произносится вслух, сколько как это произносится, и я искала разные способы и формы реализации. Я старалась взглянуть на события с иного ракурса и показать смелых людей в лодке без паруса в океане… Это спектакль-метафора, полный символов и скрытого смысла.
Спектакль «Нури-диде Джейхун» носил ознакомительный характер, зритель узнал Джейхун бека, и первое знакомство с ним может породить разное отношение, мысли и чувства. Но человек, каждый шаг которого до конца его жизни был направлен на признание, независимость и пропаганду своей родины, человек, который жил на чужбине в такой острой нужде, что его семья не могла даже оплатить услуги могильщика, человек, потерявший на войне своего сына, человек, который жил и дышал Азербайджаном, достоин того, чтобы его имя произносилось с и уважением.
Считаю, что наша творческая команда выполнила лишь толику огромного долга, который возложен на всех нас, соотечественников Джейхун бека Гаджибейли. Хотелось бы, чтобы наш труд был принят всеми азербайджанцами, которые жили вдали от родины, но делали все для ее процветания и прогресса. Эти люди выполнили свою миссию и ушли в вечность, а мы, живущие сегодня, должны листать страницы их жизни, помнить о них и воздавать должное их заслугам. Хотя наш спектакль посвящен Джейхун беку, но в его лице - и всем тем, кто был послан молодой демократической республикой на конференцию во Францию с нелегкой миссией отстаивать независимость Азербайджана.
Афет ИСЛАМ
banner

Советуем почитать