Возчик

ПРОЗА
Увидев у дороги «Победу», дядя Таптыг, приговаривая «хо-хо», остановил свою телегу. У машины стоял незнакомый человек.
Собрав сухие лоховые сучья, он развел костер и грелся. Машина стояла так, чтобы не привлекать внимания.
Здесь была пограничная зона. И дядя Таптыг знал, что здесь не редкость встретить подозрительного человека. Поэтому, оглядев незнакомца, он спросил:
- Что, машина забарахлила? Может, нужна помощь?
- Нет-нет, большое спасибо. Я жду Самеда, он здесь охотится, - ответил незнакомец, стоявший у машины, и указал рукой в сторону камышей.
- Я его не знаю, кто это - Самед? Из какого села?
- Не здешний, приехал из города… Может, слышал - поэт Самед Вургун.
Лицо дяди Таптыга просветлело.
- Как не слышал?! Разве есть человек, который бы его не знал? Выходит, ты его водитель?
Незнакомец одобрительно кивнул головой.
Старый возчик потер ладонью лоб:
- Скажи, братец, если я скажу тебе один куплет стихотворения, ты ему перескажешь, когда он вернется?
- Почему нет, всегда пожалуйста.
- Скажешь ему:
Ай Самед Вургун,
У которого усталый шофер,
Что тебе сделали птицы,
Зачем ты их убиваешь?
Шофер расхохотался:
- Ты же настоящий поэт! - он тут же кинулся к машине, быстро достал оттуда бумагу и авторучку и подошел к Таптыг киши.
- Повтори снова, я запишу.
- Зачем писать, так запомни.
- Боюсь забуду. Видишь ли, отец, у меня начинающийся склероз.
- А это что такое?
- Память стала слабеть… И еще… боюсь премию упустить.
- Какую премию? - удивленно спросил Таптыг киши.
- Знаешь, у Самеда есть одно правило. Кто ему скажет хорошее стихотворение, он того награждает.
Дядя Таптыг повторил стихотворение. Водитель поспешно записал.
Возчик вдруг спросил водителя:
- Скажи, братец, Самед Вургун живет в Баку или в своем селе?
- Конечно, в Баку.
- Тогда я тебе еще один куплет скажу.
- Скажи, - обрадовался водитель.
- Прочтешь Самеду Вургуну:
Ты живешь в Баку,
Никто не сравнится с тобой,
«Не убивай!», - кричат птицы, теряя перья,
Что они тебе сделали?
Водитель поспешно записал и этот куплет.
Возчик потер свои заскорузлые руки. Эти мозолистые руки кормили семерых детей.
- Послушай, братец, если вы часто приезжаете сюда на охоту, то ты, наверное, знаком с этими местами?
Водитель почувствовал, что расспросы закончатся еще одним куплетом.
- Да, - ответил он, - спрашивай, что хочешь, отвечу.
Дядя Таптыг показал на Араз, у берегов которого прожил уже более сорока лет, и спросил:
- Как называется эта река?
Шофер обрадовался легкости вопроса и ответил:
- Араз.
- Если это Араз, тогда прибавь еще один куплет.
Аразом ты называешь эту реку,
Прекрасные стихи ты даришь человеку.
Пусть и нам останется немного птиц,
Разве достал тебя этот турач?
- Ну, пока, - произнес дядя Таптыг и погнал буйволов. Водитель побежал и, преградив путь его телеге, умоляюще попросил:
- Послушай, дорогой, Самед Вургун будет очень недоволен. Он же спросит меня, как звали того, кто прочитал тебе эти стихи? Что я отвечу?
Возчик понял, что водитель не отстанет от него и придется ему прочитать еще один куплет на прощание:
Тапдыг весну восхваляет,
Опытный охотник в гуся стреляет.
Зачем фазана истреблять,
Что вам сделала куропатка?
Водитель несколько раз произнес «большое спасибо» и отошел от буйволов, освободив путь телеге.
Солнце поднялось уже высоко. Дядя Таптыг заторопился и погнал буйволов в сторону леса.
***
После того как возчик уехал, водитель с нетерпением дожидался поэта. Несколько раз он поднимался на насыпь у обочины дороги, смотрел вдаль, но ни поэта, ни его друга-охотника он не увидел. Он даже несколько раз прокричал: «Эй, дядя Самед, эй, эй, дядя Самед!». Однако ему никто не ответил. Молчаливая Муганская степь жадно поглотила его визгливый высокий голос.
Когда солнце было в самом зените и жгло особенно нещадно, вернулся поэт вместе со своим другом-охотником.
- Пить очень хочется, дай кружку воды, - попросил он водителя.
Тот налил воды из кувшина в кружку поэта:
- Ах, дядя Самед, я только что нашел одного поэта. У этого хитреца такие интересные стихи. Вот, я записал их. Он протянул листок бумаги поэту. Самед усмехнулся:
- Ну-ка, прочти, посмотрим.
Когда водитель прочитал первый куплет, поэт, услышав свое имя, улыбнулся.
Он взял листок у шофера, внимательно посмотрел.
- Как хорошо! Тот, кто сочинил эти стихи, - человек с характером. На, читай дальше, я не разбираю твой почерк.
Шофер дочитал остальные куплеты. Поэт молчал. Он, глубоко задумавшись, смотрел на тихие воды Араза. Затем, не отрывая взора от реки, задумчиво повторил один куплет возчика:
Аразом ты называешь эту реку,
Прекрасные стихи ты даришь человеку.
Пусть и нам останется немного птиц,
Что тебе сделал турач?
Затем спросил:
- Кто это был, почему отпустил? Куда он ушел?
- Я не мог его удержать, да и вы хороши, как ушли, ни слуха ни духа. Я спросил его, откуда он. Сказал, что из Гызылкенда, поехал за дровами в Хубарлинский лес. Куда он денется? Как соберет дрова, так этой же дорогой поедет домой.
- Если так, то подождем.
Приблизительно через два-три часа на Хубарлинской дороге показалась телега, нагруженная дровами. Поэт оживился и пошел навстречу.
- Братец, останови телегу, познакомимся. Это ты написал мне памфлеты?
Дядя Тапдыг остановил телегу и подошел к поэту. Смущаясь и защищаясь, произнес:
- Ну, я. Так пришло на ум, ну и сказал.
- Ты знаешь, мне твои стихи понравились. Да и сам ты похож на человека с характером.
Дядя Тапдыг сменил тему разговора:
- Скажи-ка, поэт, почему ты берешь на душу такой грех, что это ты делаешь? В молодости я тоже охотился, как и ты, потом птиц жалко стало. Да и в селе ругать стали, мол, брось ты это дело, пожалей себя, не бери грех на душу.
Кто имеет в охоте опыт,
Тот птиц в крови потопит.
Поэт взял его за плечи.
- Ты говоришь мудрые слова. Ты читал мои стихи «Джейран».
- Дети читали. Знаю наизусть.
- После того как я написал эти стихи, перестал охотиться на джейранов. А с этого дня не буду охотиться и на турачей. Как тебя звать-то?
- Для чего тебе это, поэт? - удивленно спросил его дядя Тапдыг.
- Когда я приеду в следующий раз, хочу тебя разыскать. Повезу в Баку, там будешь учиться, станешь грамотным.
- Не знаю, - ответил возчик. - Разве не поздно? А кто будет кормить моих детей?
Большинство из них еще маленькие.
- Ты об этом не думай. О них я позабочусь. Каждый месяц буду им деньги посылать.
Они еще долго беседовали, а потом поэт уехал в город.
Дяде Тапдыгу все, что произошло с ним, казалось сном. Сердце его наполнялось радостью и гордостью. Ему все еще не верилось, что несколько минут назад он говорил с Самедом Вургуном.
Прошло двадцать дней. В дверь дома дяди Тапдыга постучал почтальон.
- Дядя Тапдыг, вам из Баку прислали тысячу рублей. Что-то подпись очень странная.
- А что там написано, сынок?
- Только две буквы: «С» и «В». Больше ничего.
Дядя Тапдыг расписался и взял деньги. Через три дня в адрес возчика Тапдыга пришло письмо. На конверте было написано: «Союз писателей Азербайджана. От Самеда Вургуна». В письме поэт писал: «Уважаемый товарищ Тапдыг! Мне очень понравились твои стихи и ты сам. Поэтому я послал тебе небольшую сумму денег, тысячу рублей, на расходы. Напиши мне, получил ты их или нет».
Дядя Тапдыг срочно написал ответ.
Поэт, заставив его прождать шесть месяцев, послал ему второе письмо.
Это грустное письмо Самеда Вургуна очень расстроило дядю Тапдыга. Поэт просил прощения, что долго не отвечал на письмо, был болен. Находится на лечении в Москве. Как только подлечится, вызовет Тапдыга в Баку.
Это было последним письмом поэта. Смерть великого поэта так потрясла возчика, что он долгое время со слезами на глазах слагал только скорбные стихи.
Не повезло мне, я в траур оделся.
Я досыта на тебя, мой друг, не нагляделся.
Но даже этим Тапдыг не мог себя успокоить. И однажды в полдень у себя во дворе он сжег свои стихи о поэте и его щедрости. И, сидя у костра, горько заплакал.
Шамистан НАЗИРЛИ
Перевод М.Фахри