• вторник, 19 Марта, 15:07
  • Baku Баку 8°C

Плачешь или помогаешь: как Лейла Алиева стала волонтером в красной зоне в Москве

19 октября 2021 | 10:25
Плачешь или помогаешь: как Лейла Алиева стала волонтером в красной зоне в Москве
Часто коронавирусным больным нужно именно общение, потому что болеть тяжело и физически, и морально: неделями находишься в закрытом пространстве, говорит Лейла Алиева.
«Вы только не преподносите, пожалуйста, все так, будто я что-то хорошее сделала, - быстро говорит Лейла перед началом интервью. – У меня такого ощущения правда нет».
В прошлом Лейла Алиева - патронажная сестра, ухаживавшая за неизлечимо больными людьми, а сегодня – психолог, работает с детьми-отказниками с особенностями развития. Болезни и страдания для нее не в новинку - она сталкивается с ними каждый день. А недавно еще и пандемия добавила дел: Лейла отправилась добровольцем-волонтером в красную зону. О своем опыте работы она рассказывает Sputnik Азербайджан.
Не пациенты, а друзья
По первому образованию Лейла – психолог. Вспоминает: на первых курсах учебы увлекалась психотерапией. А когда началась практика, поняла, что хочет работать с детьми.
«Нас тогда к мальчику привели – и сразу было видно, что у него психические отклонения, - рассказывает Лейла. – В тот момент я осознала, что меня он не пугает. Наоборот, мне было интересно – хотелось разобраться, что с ним происходит. Так и выбрала профессию».
Сейчас Лейла работает в Москве, в Свято-Софийском социальном доме. Это первая в России негосударственная организация для детей-инвалидов с тяжелыми нарушениями развития.
«У этих детей нет родителей, они – отказники, - говорит девушка. – И когда к нам люди приходят, часто спрашивают: как же вы тут работаете, как вам этих детей не жаль?» Дирекция дома на эти вопросы обычно отвечает следующим образом: существует два типа людей. Первый – это как раз те, кому таких детей жалко.
«Эти люди начинают сразу плакать-переживать, а значит, работать здесь не смогли бы - было бы слишком тяжело, - объясняет Лейла. – А есть те, кто, видя детей-инвалидов, в первую очередь думают, что можно сделать, чтобы помочь. То есть спокойствие не значит жесткое сердце, это просто другой тип реагирования».
Воспитанников социального дома Лейла не называет пациентами принципиально – только друзьями или детьми.
«Моего лучшего друга здесь зовут Данила, мы уже 4 года дружим, - говорит она. – Раньше я была его индивидуальной сопровождающей. Что это значит? Что ты ухаживаешь за ребенком буквально с момента подъема и до подготовки ко сну, сопровождаешь на развивающие занятия. Ну и вот: Данила – непростой парень. У него генетическое заболевание – синдром кошачьего крика. Он не разговаривает, издает только звуки и вообще мало с кем общается. Но я сразу, как пришла сюда работать, почему-то именно к нему потянулась».
Выстраивание общения с детьми с нарушениями развития – это сложный путь, говорит Лейла. «Не бывает такого: ты вошла – и вы сразу друг друга полюбили, - честно признается она. – Но тем приятнее, когда время идет, ты работаешь, стараешься и в какой-то момент понимаешь: ребенок тебя принял. Однажды у меня были проблемы со здоровьем, я какое-то время не ходила работу. И вот, наконец, прихожу, а Данила видит меня – сказать ничего не может, но хохочет. Я так обрадовалась: помнит меня».
Можно научиться не видеть болезнь
Абстрагироваться от переживаний Лейлу научили еще и курсы патронажных сестер. За несколько лет до прихода в социальный дом она получила квалификацию младшей медицинской сестры, и ее первой пациенткой стала девушка с рассеянным склерозом.
«Патронаж ведет больных до конца, и с той девочкой я была все полтора года, пока она не ушла, - очень спокойно говорит Лейла. – И все это время я не думала о том, что она умрет. Знаете, можно научиться видеть прежде всего человека, а не его болезнь. Я себе все представляла так: ну, по-разному же в жизни бывает. Случись такое с другом – я ведь продолжала бы как личность его воспринимать».
Несколько лет работы с неизлечимо больными людьми – это сотни воспоминаний. Лейла до сих пор держит в памяти детали распорядка дня каждого подопечного: для кого-то нужно было просто сходить в магазин и помочь убраться дома, кому-то - обязательно по утрам варить кашу. Кого-то можно было вывозить гулять, а кто-то не мог встать с кровати. Кто-то ушел не в ее смену (на одного пациента приходится несколько сестер), а с кем-то Лейла находилась рядом все последние дни.
«Возвращаясь к той девочке с рассеянным склерозом: она уже уходила в больнице, а у меня так совпали смены – шли друг за другом, поэтому я могла с ней остаться ночевать. Помню, я ей сказала: «Знаешь, я не поеду домой, заночую с тобой, лягу на раскладушке». А она уже почти не реагировала – и вдруг улыбнулась, - Лейла на мгновение замолкает. – Конечно, такое не забывается. Расставаться с людьми всегда тяжело, ты же с ними целый этап жизни прошел – прикипаешь».
После такого опыта медсестра готова ко всему, считает Лейла. Поэтому, когда услышала о наборе волонтеров в красную зону госпиталя для ковидных больных, откликнулась сразу.
«Счастье – просто смотреть в окно»
Лейлу распределили в ковидный госпиталь на ВДНХ. «Один из павильонов комплекса превратился в оборудованную больницу, - говорит Лейла. – В отличие от других волонтеров, мне не нужно было проходить курсы. Единственное – нужно было разобраться с подачей кислорода».
В отделении, куда попала Лейла, все больные лежали с кислородными масками. Смена волонтера длится четыре часа, из них Лейла в первый день выдержала полтора – с непривычки ей стало плохо в защитном костюме.
«Задач хватало: я успела перестелить постели, помыть одну пациентку и покормить другую – ее надо было кормить дробно, - рассказывает девушка. – Но и просто поговорить с людьми время нашлось. Часто им нужно именно общение, потому что болеть коронавирусом тяжело и физически, и морально: неделями находишься в закрытом пространстве, вставать нельзя, еще и поговорить не с кем».
Состояние больного часто осложняется переживаниями за близких.
«Представляете, там одна женщина лежит под кислородом – и при этом пытается рассказать мне, что боится за своих родных, думает, как они, - вспоминает Лейла и добавляет: - После этого дежурства у меня ощущение жизни стало какое-то другое - более острое, что ли. Там, в отделении все ведь лежат. А я потом выхожу на улицу и понимаю: совершенно другая картинка! Можно ходить, гулять. Даже просто встать и в окно посмотреть, оказывается, счастье».
Семья Лейлы гордится ее стремлением помогать людям, но, как смеется девушка, не всегда понимает, зачем ей это нужно.
«Еще когда решила с особенными детьми работать, мама и сестра переживали: мол, тяжело, можно же было консультировать людей где-нибудь в офисе. Можно было, но у меня не получилось, - улыбается она. – Мне нравится, что я вижу больше реальной жизни, и родные принимают мой выбор».
banner

Советуем почитать