Огонь, батарея! Огонь, батальон!

Генерал-майор запаса Фахраддин Джебраилов – один из тех, кто стоял у истоков Вооруженных сил нашей страны. Свой путь в профессию он начал еще в мирное время, в 1975-м, а войну (первую Карабахскую) в возрасте 35 лет – уже в звании подполковника.

Договариваясь с ним о встрече в НАНА, называю номер своего кабинета – 227. В телефоне раздается: «Вам эти цифры о чем-то говорят? Это же номер сталинского приказа «Ни шагу назад!». Понимаю, что дело иметь придется не просто с человеком, прошедшим огонь и воду, но и прекрасно знающим военную историю. И это неудивительно: родился Фахраддин Джебраилов в семье военврача, выпускника Харьковской военно-медицинской академии, все детство и юность прошли в военных городках не только Советского Союза, но и Восточной Германии – Торгау, знаменитого тем, что в 1945 году здесь произошла встреча союзных войск, разгромивших фашистов.

Кстати, первым местом службы сразу же после окончания БВОКУ (Бакинского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета АзССР) также стала Германия: город Риза, танковая дивизия, куда он прибыл в звании лейтенанта, там же на погоны прикрепил третью звездочку. Вместе с детскими годами общий стаж пребывания в этой стране составил 11 лет.

Я – командир, мне доверяют

Из того далекого детства в Германии запомнился эпизод, который наш герой считает очень важным. Любимая военно-патриотическая игра мальчишек той поры – «Зарница». Фахраддин часто возглавлял отряд, его считали смелым и находчивым командиром. Однажды, когда успех «наступления» его подразделения зависел от связи с другой стороной, он не колеблясь, прыгнул в озеро, чтобы переплыть, хотя на тот момент только учился плавать, на воде держался неуверенно, а риск был достаточно серьезный. Доплыв до середины, мальчик понял, что силы покидают его, руки становятся тяжелыми и непослушными, ноги тянут вниз. «Я же командир, – начал успокаивать он себя, – на меня смотрят, на меня равняются, мне доверяют. Я должен справиться. Все равно доплыву». После этого случая Фахраддин уже не боялся ни воды, ни других опасных и рискованных ситуаций.

Это умение справляться со страхом и неуверенностью пригодится потом, когда он будет командовать отдельным мотострелковым батальоном в Нахчыване, затем – штабом 704-й мотострелковой бригады в Бейлягане, 172-й бригадой – на Муровдаге, одном из самых напряженных участков фронта первой Карабахской войны.

Хуже гор могут быть только горы

В 1993 году шли ожесточенные кровопролитные бои на карабахском фронте. Кроме двух батальонов Национальной армии да порядка двух тысяч плохо вооруженных необученных бойцов, ничего не было. Военное руководство страны придерживалось строго оборонительной тактики. Положение армян было лучше – не уступая в численности, они имели превосходство в оснащении оружием и военным снаряжением, были хорошо подготовлены к действиям в горах. Их костяк составляли малочисленные, но мобильные отряды наемников. Приборы ночного видения, бронежилеты, портативная аппаратура – все это у них было в достаточном количестве, позволяло придерживаться наступательной тактики. Кроме того, политическая обстановка в Баку была нестабильной, что в целом влияло на действия войск на фронте.

Вот как генерал вспоминает первые дни боевых сражений:

– Карабахская война – это столкновение в горах, в нагорной части Карабаха горы Малого Кавказа повсюду – суровые, коварные, недоступные. «Лучше гор могут быть только горы» – это песня для отдыхающих и альпинистов, а для тех, кто воюет, нет ничего хуже гор…

На Муров!

В конце января 1994 года комбрига вызвали в штаб фронта в Ахмедбейли и зачитали приказ начать наступление вдоль Араза с левого фланга. В это время пришла шифр-телеграмма о разгроме 701-й бригады: для армян открылась дорога на Гянджу. Новое назначение для подполковника Джебраилова – командир 172-й бригады, дислоцировавшейся на Муровдагском перевале.

– Мы стали восстанавливать высоты – одну, вторую, третью, заняли позиции, начали обороняться, – вспоминает офицер. – Наступил апрель, и вдруг мы узнаем, что на фронт прибыл Верховный главнокомандующий, наш Президент Гейдар Алиев. Всех собрали в Барде – высшее военное руководство, главы местных исполнительных органов, представители прокуратуры, КГБ, командиры воюющих боевых единиц.

О встрече с общенациональным лидером генерал-майор Джебраилов рассказывает с особой теплотой в голосе.

В кабинете Гейдар Алиев был не один, его окружали Ариф Рагимзаде, Наджмеддин Садыхов, Мамедрафи Мамедов, Нураддин Садыхов. Увидев вошедшего подполковника, сказал: «Садись рядом со своим министром. Расскажи о себе». Биографию комбрига Верховный главнокомандующий слушал внимательно, пару раз что-то уточнял, потом неожиданно задал вопрос: «Ты мне скажи, Гянджу удержишь?». Джебраилов ответил, что вопрос с Гянджой не стоит, потому что он этот участок держит и врага не пропустит. Гейдар Алиев погрустнел: «К сожалению, вопрос стоит очень остро. В Москве сказали, что если Азербайджан не подпишет документ (речь идет о трубопроводе БТД), армяне возьмут Гянджу. Так ты удержишь ее?».

Разрешите поднять карту?

У военных есть такое понятие: «поднять карту». Молниеносно сориентировавшись, подполковник обратился к Верховному: «Разрешите?» – вытащил из планшета карту и стал рассказывать об оборонительной тактике, показывать: вот левый фланг, вот передовые части, где находятся артиллеристы, вот заминированные территории. Гейдар Алиев понял, что перед ним высокопрофессиональный военный, и успокоился.

Через день в штабе бригады раздался звонок из Баку. В трубке послышался знакомый голос Президента:

– Джебраилов? Ну-ка, скажи мне, что ты сделал?

– Гейдар Алиевич, у вас карта перед собой?

– Да.

– Взял высоту Кероглудаг, более 3 тысяч метров над уровнем моря.

– А Гюзгю взял? – Подполковник промолчал, потом выдавил: «Еще нет, но обязательно возьму. Эта высота на очереди».

Ее он взял в конце апреля, незадолго до вступления в силу Трехстороннего соглашения о прекращении огня. Эта высота покорилась с огромным трудом и большими потерями. И все 42 дня, что за нее бились наши бойцы, Президент был на связи. 12 мая 1994 года, через несколько дней после подписания Бишкекского протокола, по всей линии боевого соприкосновения замолчали пушки, придавая наступившей тишине законную силу.

Под грифом «эксклюзив»

– Это было самым большим достижением – возрождение армии, боеспособность ее частей, успешно проведенные боевые операции в 1993-1994 годах. Стало очевидно, что уже не будет победных маршей и легких армянских побед. И как бы народ ни стремился к миру, он должен уметь защитить себя и на силу ответить силой, – убежден офицер, который по инициативе общенационального лидера стал полковником и Национальным героем Азербайджана.

Так для комбрига закончилась война, но не завершилась воинская служба: Министерство обороны, Управление международных связей. В 2013 году тремя указами Верховного главнокомандующего Ильхама Алиева Фахраддин Джебраилов стал генерал-майором, начальником Главной военной инспекции и членом Военной коллегии. Отдельным распоряжением главы государства новоиспеченный генерал награжден орденом «Флаг Азербайджана».

Его биография, конечно, героическая, но не менее мужественными были и поступки бойцов, которыми он командовал и о которых рассказал нашему корреспонденту под грифом «эксклюзив».

Командир, спаси моего сына!

Один эпизод, вырванный из той кровавой мясорубки. Август 1996 года. Из-за сильного тумана на Муровдаге шестеро солдат и сержант заблудились и наткнулись на армянский пост, попали в плен. Противник по рации передал свои требования: за каждого бойца по 5 тысяч долларов, за сержанта – 35 тысяч. С трудом удалось насобирать всего 5700 долларов. Армяне поняли, что денег больше не будет, бойцов отдали, а сержанта – нет. Пришлось разрабатывать спасательную операцию по захвату в плен армян с последующей попыткой обмена их на нашего воина.

Пока готовилась операция, к Джебраилову пробилась мать сержанта, в руках – золотые изделия: обручальные кольца, бусы, серьги – все, что удалось насобирать по родственникам. Обратилась к командиру: «Спаси моего сына, единственного кормильца семьи. Он писал, что ты добрый, заменяешь им отца»... Но золото не пригодилось. Комбриг сформировал две разведгруппы, которые пошли левым и правым флангом. Последним командовал младший лейтенант Рагуф Оруджев, которого за беспримерное мужество и героизм уже тогда прозвали муровдагским гарталом (орел). Впоследствии он дослужится до полковника, станет начальником разведки войск спецназначения и погибнет в апрельских боях 2016-го.

Примерно через неделю блужданий разведчики привозят трех армян, жителей деревни Зод, косивших сено: двое мужчин лет 40 и 12-летний подросток. Подошли азербайджанские беженцы из той же деревни, узнали земляков, бросились обниматься – они же мирные люди, говорят. Тут же заскрипела рация, армяне просят вернуть ребенка за любое вознаграждение, остальные пленники (даже отец ребенка) сородичам не нужны.

И это все, что нужно знать о войне!

– Я подошел к мальчику, угостил его виноградом, поинтересовался, почему о нем так хлопочут, – рассказывает Фахраддин муаллим. – Оказалось, что его родной дядя – командир 55-го мотопехотного полка, что располагался напротив нас.

И снова неожиданный звонок из Баку, голос Президента и диалог, понятный только им двоим: «Джебраилов, это правда? – Так точно. – Что-нибудь интересное? – В обще плане да, а так – ничего особенного».

Спустя какое-то время их по принципу «три на три» обменяют в Газахе на нашего сержанта и еще двух пленных, ранее пропавших без вести...

Эта история – одна из многих, которые случались на войне. Но пересказывая ее, офицер делает акцент на одном важном моменте: когда разведчики захватили в плен армян и стали заталкивать их в машину, в суматохе мальчик потерял свою обувь. И тогда наши бойцы сняли шапки и надели ему на ноги, чтобы не замерз, не простудился (большая часть пути пролегала в горы, где температура, несмотря на летний месяц, уже тогда была низкой). И на руках, сменяя друг друга, подняли в штаб.

 – Вот это мои ребята! Мои бойцы! И это все, что нужно знать о той проклятой войне! – впервые эмоционально вскидывает руки генерал, до того хладнокровно рассказывавший о всех перипетиях войны...