Дон Жуан между эпохами

На малой сцене Азербайджанского государственного академического Русского драматического театра состоялась долгожданная премьера. Блистательная постановка, созданная на основе двух классических произведений – «Каменного гостя» А.С.Пушкина и «Дон Жуан в Египте» Н.С.Гумилева, несомненно станет украшением театрального репертуара.

О спектакле «Дон Жуан» мы побеседовали накануне премьеры с его постановщиком Микаилом Алиевым-Мердинли.

– Режиссерский факультет Театрального института имени Бориса Щукина вы окончили в прошлом году. При этом уже позади постановка «Любовь» по Людмиле Петрушевской в Yarat, «На моих сов не падает свет» по Исмаилу Иману и «Норма» по Лейли Салаевой в театре О2. Отсюда первый вопрос: как вы подбираете материал для постановок?

– По-разному... иногда материал сам меня находит.

– А как появился в вашей жизни «Дон Жуан»?

– Я всегда считал «Маленькие трагедии» Пушкина одной из вершин драматургии. Но делать весь цикл очень сложно. Трагедии, конечно, маленькие, но в совокупности они длятся больше трех часов. Поэтому я выбрал «Каменного гостя». А после подумал: «А что у нас еще есть про Дон Жуана?» Прочитал очень много, и Мольера, и Тирсо де Молину, и Байрона, вплоть до либретто Лоренцо да Понте к опере Моцарта. И нашел Николая Гумилева с его «Дон Жуаном в Египте». Мне показалось интересным связать двух выдающихся авторов, две эпохи – Золотой и Серебряный век – и показать уникум Дон Жуана через два драматургических материала.

– Пушкинский Дон Жуан и Дон Жуан гумилевский – разные или...

– Разные. Если у Пушкина это «маленькая трагедия», то у Гумилева я назвал бы пьесу «маленькой комедией». К тому же мне было интересно поиграть с эпохами. Пушкинский Дон Жуан в финале падает – и вдруг оказывается во времени Гумилева. И по монологу мы понимаем, какой длинный путь он прошел. Дон Жуан побывал в преисподней и обманул самого Сатану!

– Кто ваш Дон Жуан – соблазнитель, авантюрист, философ?

– Вообще, спектакль об ужасном мире – мире упадка, разврата, в котором не осталось ничего святого. И Дон Жуан – лишь порождение этого распутного мира. Кто в этом виноват? Наш мир породил этого искусителя и развратника. И мы его заслуживаем! Дон Жуан – обаятельнейший, талантливейший грешник. Великий грешник! Если бы его талант был направлен в другую сторону, мы получили бы Моцарта или Микеланджело!

Дон Жуан – это архетип, который проходит через время. И я неспроста веду его сквозь эпохи. Потому что и сегодня время удивительное, странное. В мире ежечасно происходят немыслимые исторические события, войны, катастрофы... Самое время для этого персонажа. Дон Жуан – венец этого страшного, ужасного мира.

– Гумилев написал своеобразное продолжение пушкинского «Каменного гостя»?

– Да. И перед нами предстает Дон Жуан еще более дерзкий, еще более циничный. И это понятно – ведь он повидал Сатану! И цинизм его не заканчивается, нет ему конца. И зло будет всегда.

– То есть Дон Жуан неисправим?

– Нет! Как и этот мир.

– Где проходит граница между Пушкиным, Гумилевым и вами? Где начинается собственный режиссерский взгляд?

– Я очень трепетно отношусь к текстам классиков, да и современников. Но в любом случае режиссер при работе над спектаклем основывается на собственном эмоциональном опыте, ну или на своем воображении. Поэтому так или иначе там буду я – и в Пушкине, и в Гумилеве. Я не исчезну, это невозможно. И захотел бы – не получилось бы. Плюс у меня есть замечательные опытные актеры – акулы сцены.

– Как подбирали исполнителей?

– Самое трудное было подобрать Дон Жуана. Этот процесс шел мучительно, со сменами... Первый не смог, второго заменили... Ну, значит, так и надо. В итоге мы дошли до самого молодого артиста театра – Фарида Гусейнова. Он очень хорошо справляется, хотя я понимаю, что такая значительная роль – во многом рубашка на вырост, на перспективу, он будет в ней расти.

Насчет Лепорелло я был железобетонен. Его играет Илькин Мехтиев. Я увидел Илькина в «Гамлете» Александра Шаровского и понял, что он будет отличным спутником Дон Жуана. Профессионал высокого уровня, один из столпов нашего спектакля.

Другая опорная колонна – Максуд Мамедов в роли Дона Карлоса. Великое счастье для молодого режиссера – работать с таким театральным мастодонтом. Это человек не только с актерскими мозгами, но и с режиссерским складом ума. И работать с ним... тяжело.

– Потому что каждая репетиция – экзамен?

– Абсолютно! То есть я все время подготовки спектакля проходил через эту акулу! (смеется) Это для меня – школа. Да, были споры, это естественно. И всякий раз он меня убеждал. Потому что Максуд Мамедов как никто понимает театр изнутри, действие, специфику профессии. Это ценнейшая опора, а потому – радость и счастье спектакля. Как и прекрасный пыл Ярослава Трифонова, исполняющего роль Американца. Роль вроде бы небольшая, но Ярослав согласился, потому что хочет работать со мной. Я этого вовек не забуду. Ярослав тоже предлагал свои идеи, свою помощь. Театр строится на этом. Он слагается из таких компонентов. Идеальный театр – театр сотворчества.

– А что молодежь?

– Молодежь замечательная! Исполнительница роли Донны Анны – Сяма Велиева прекрасна. Это моя любовь: очень гибкая, подвижная, настоящая актриса – пойдет на любую жертву на сцене, отдаст жизнь ради образа. Театр должен беречь таких актрис. Она сумасшедшая!

– Таких мало осталось…

– Во-от! Она безумная! (смеется) Задает мне бесконечные вопросы, ищет, придумывает, старается. Сабина Мамедова-Асим, играющая небольшую роль Американки, тоже спрашивает, спрашивает, спрашивает. Вечером звонит и снова спрашивает... Это прекрасные актрисы! Сабина играла главную роль в моем первом спектакле, поэтому она для меня значимый, дорогой человек.

Деля Назарова – Лаура – актриса замечательного темперамента, мощной женской, сексуальной энергии – и это чрезвычайно важно конкретно для «Дон Жуана». Ведь это – спектакль о плоти и страсти.

– Главное – с плотскостью не переборщить…

– Нет, надеюсь, что не теряю чувства юмора и театральной эстетики... Словом, сложился великолепный состав.

– Дон Жуан XIX и XX века способен соблазнить кого-то в наше время?

– Конечно, он же гений. А грех бесконечен.

– И при его помощи режиссер должен соблазнить зрителя?

– Задача непростая: человек лежит дома на диване, смотрит на телефоне ролик за роликом. И нам нужно заставить его встать, одеться, сесть в такси и приехать в театр. К счастью, это удается. Потому что несмотря на все техническое развитие, театр будет всегда. И даже если мы будем ставить античную драму, все равно станем говорить о сегодняшнем дне, о нас. В этом и смысл театра.

Фотографии спектакля: Лала Гусейнова