У Азербайджана высокая степень субъектности

ЭКСКЛЮЗИВ
О нерешенных политических проблемах, сохранившихся с прошлого года,»Каспий» беседует с доктором политических наук, профессором кафедры политической теории МГИМО Кириллом Коктышем.
– Кирилл Евгеньевич, давайте начнем беседу с урегулирования отношений между Арменией и Азербайджаном. Несмотря на то, что прошло уже больше двух лет после второй Карабахской войны, завершившейся победой Азербайджана, практических результатов, касающихся подписания мирного договора, до сих пор нет…
– На текущем уровне, если мы говорим об Азербайджане и Армении как о двух разных субъектах, конфликт разрешить крайне сложно. Если оспаривается земля, то надо понимать, что ее не станет больше, ее невозможно удвоить. В этом случае конфликт решается либо путем перемещения на уровень выше (как это было в СССР или в какой-то мере в ЕС, когда субъекты становятся частью одного образования), либо путем перемещения на уровень ниже, когда один этнос уничтожает или изгоняет другой. Такие примеры мы видели.
Стабильная консервация баланса вероятна только при условии, что ни одна сторона не имеет ощутимого превосходства. А у вас это не так.
–Но мы же сейчас говорим об армяно-азербайджанском урегулировании, не о Карабахе, этот вопрос для Баку закрыт. Азербайджан предлагает Армении мирное урегулирование, но продвижения нет. Кстати, все это происходит на фоне резкого падения рейтингов армянского премьера Никола Пашиняна. Согласно последним опросам, уровень доверия к нему очень низок –11%.
–Да, это катастрофический показатель. Но при этом, по сути, сейчас в Армении идет вытеснение элиты, имеющей карабахское происхождение. Действия Еревана по Карабаху имеют двоякую цель. С одной стороны, Армения проиграла в войне 2020 года, но армянские элиты во главе с Пашиняном выиграли, так как получили возможность выбить почву из-под ног у политических оппонентов. Вот эта двоякость как раз и создает нестабильность. Это такой внутриармянский генезис.
Возможные подвижки в армяно-азербайджанском урегулировании очень сильно зависят от внешних игроков. Но мы видим события в Украине. Запад рассматривает их как системное противостояние с Россией. На это накладывается спор между Лондоном и Вашингтоном, ведь Великобритания надеялась перехватить знамя лидерства западного мира из рук Байдена и вручить его британскому премьеру,но этого не случилось. Есть множество факторов, так что я бы не исключал возможности эскалации между Арменией и Азербайджаном в 2023 году. Гарантировать спокойствие достаточно сложно, и не только в регионе Южного Кавказа. Ситуация не институциональна, и я думаю, что Президент Азербайджана Ильхам Алиев это понимает.
– Перейдем к постсоветскому пространству. У разных стран различные тренды:кто-то стремится на Запад, кто-то тяготеет к условному Востоку, кто-то, как Азербайджан, соблюдает нейтралитет…
– С началом «специальной военной операции» (кавычки наши – Ред.) в Украине Россия обнаружила, что нужно содержательно оформить свою разницу с Западом. Возникла ситуация, когда в РФ поняли, что ей нужно строить отдельный евразийский пояс со своей собственной системой разделения труда. В этой конструкции предлагается весомая роль «акционеров». Президент Беларуси Александр Лукашенко понял это первым. Одно дело, когда вы пассажир поезда, и вам нет разницы, в каком направлении он движется, и совсем другое – участиев управлении составом и получении бонусов. Чтобы работала мощная экономика, которая поддерживает современные жизненные стандарты, необходимо иметь разделение труда в пределах 250-300 миллионов человек. В этом случае союз с Россией может выглядеть привлекательным.
Центральноазиатские страны традиционно выигрывали из-за того, что были ориентированы на много центров влияния. Это и исламский фактор, и Китай, и Россия, и Европа. Но в ЦА сейчас есть силы, которые выстраивают конфигурацию. Речь идет о России и Китае. РФ интересует безопасность, а КНР готова вкладывать инвестиции.
Присутствует еще и тюркский фактор, Организация тюркских государств, но это все-таки пока еще больше на уровне риторики, которая, кстати, всех устраивает. При этом ставятся определенные цели, что важно для президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, у которого в этом году есть вызов – президентские и парламентские выборы.
Надо отметить, что абсолютное большинство стран мира не обладает полной субъектностью. По большому счету, этим могут похвастаться только государства с большим экономическим комплексом, ядерным оружием, научным потенциалом. Речь идет о четырех-пяти странах, а точнее – цивилизационных образованиях: США, Европа, Китай, Россия, Индия. Страны поменьше располагают меньшим суверенитетом и вынуждены работать в режиме взаимозависимости и контактов с теми или иными центрами силы.
В большинстве постсоветских стран наблюдается прозападная ориентация. Это такая схема, когда заключается соглашение с элитами, и у них все будет хорошо. Но заплатит за это общество. Это мы начинаем наблюдать в Армении, это есть в Молдове и так далее.
Возвращаясь к степени субъектности, хочу сказать об Азербайджане. Благодаря Президенту Ильхаму Алиеву у вашей страны высокая степень субъектности, намного более высокая, чем у других стран. Здесь надо сказать, что к ресурсам, которыми располагает Азербайджан, добавлена политическая искушенность лидера страны. Азербайджан будет играть роль центра притяжения. Есть и другой фактор – выстраивание общего народа, а не отдельной нации. В Азербайджане это получилось, в чем я не сомневался. Упомяну один нюанс: в свое время, когда я учился на втором курсе, Ильхам Алиев принимал у меня экзамен в МГИМО, и я прекрасно понимаю, каким уровнем знаний он располагает.
Достаточно высокая степень субъектности есть у Беларуси благодаря в том числе и своему индустриальному потенциалу, и системе подготовки кадров.В Армении и Грузии все достаточно сложно. Там сохранилось мелкое производство, но ничего крупного уже нет. Со сферой услуг все в порядке, но все остальное нужно покупать на стороне.
В ЦА располагать собою может разве что Казахстан. В земле страны содержится полная таблица Менделеева,но промышленность все-таки ориентирована на начальную стадию переработки. В остальных странах ЦА еще со времен распространения хлопкового земледелия стала очевидна структурная зависимость от внешних источников. Прокормить себя эти республики не в состоянии. К этому добавилась другая проблема – границы. В СССР они были административными, а сегодня вызывают конфликты. И есть фактор воды: у кого вода, у того и власть. Так что в большинстве стран ЦА суверенитета и субъектности меньше всего на постсоветском пространстве.