Кино – это всегда диалог

Его фильмы не раз получали признание на международных кинофестивалях, а его стиль – лаконичный, но выразительный – делает его одним из самых интересных режиссеров современного азербайджанского кино. Сегодня в гостях у «Каспия» Асиф Рустамов.

Асиф Рустамов – один из наиболее ярких азербайджанских режиссеров, чьи фильмы неизменно привлекают внимание и зрителей, и кинокритиков. Его работы отличаются глубиной, реалистичностью, умением затронуть сложную тему – будь то личная драма, социальный конфликт или вопрос национальной идентичности. В каждом своем проекте он стремится передать подлинные эмоции, избегая штампов и поверхностных решений.

– Сегодня вы на определенном витке своей карьеры. Какое главное открытие о себе вы сделали как режиссер?

– Я не считаю, что профессия режиссера кардинально отличается от других. Мы все выполняем свою работу, день за днем погружаясь в рутину и продолжая жить. В этом смысле режиссер ничем не выделяется. Возможно, я отношусь к этому ремеслу достаточно прагматично, поэтому не могу сказать, что за годы работы открыл для себя нечто принципиально новое.

Скорее время, возраст и опыт помогают укрепляться – становиться увереннее в навыках, глубже понимать материал, лучше его чувствовать. Чем дольше пребываешь в деле, тем лучше знаешь его. Что же касается магии кино – той самой мистики, о которой постоянно твердят, – то существует она не в работе режиссера, а в самом материале, в фильме. И в каком-то смысле она вообще не принадлежит автору. Ну или мне так кажется...

– Что-то изменилось в вашем подходе к кино, если сравнивать с началом пути?

– Конечно, с возрастом мы все меняемся. Думаю, мой взгляд на кино тоже претерпел значительные изменения, трансформировался, стал более независимым. Раньше хотелось доказать всем, и себе в первую очередь, что ты – режиссер. Хотелось, чтобы фильмы заметили, чтобы их хвалили, награждали, чтобы зритель любил их. Со временем желание это пропадает – становится второстепенным и постепенно исчезает совсем. Все больше дискутируешь сам с собой…

Когда снимаешь кино, работаешь прежде всего на себя. Уже знаешь своего зрителя, он относительно определенный, поэтому снимаешь то, что действительно волнует. Больше не пытаешься угодить, поймать тренд, соответствовать ожиданиям – просто делаешь кино, а дальше – как получится. Переживать, как оно будет воспринято, больше не приходится. В этом смысле я стал свободнее.

– Расскажите о вашем последнем или самом важном проекте. Есть ли у него международные перспективы?

– Сейчас я работаю над проектом «Каспий – не море». Мы с Ирадой Багирзаде пишем сценарий, и он уже на финальной стадии. Чем меня привлекает этот проект? Прежде всего возможностью работать с лучшими актерами. С теми, кого я считаю лучшими.

За годы работы убедился, как сложно собрать ансамбль, в котором все актеры одинаково сильны. Всегда есть более слабые звенья, а мне хочется достичь баланса. Поэтому я придумал проект, где сценарий пишется под конкретных актеров – без кастинга. Даже сами актеры пока не знают, что я их выбрал. Но уверен, что они не откажутся...

А кроме того, это эксперимент. Вся история разворачивается в течение одного дня и в одном месте. Такая античная концепция позволяет сосредоточиться на самом важном – актерской игре и драматургии. Что же касается международных перспектив… честно говоря, меня это мало волнует. Не думаю, что они есть, более того, не уверен даже в национальных перспективах. Мне важно работать для своего зрителя, пусть даже он не столь многочислен.

– Когда вы снимаете фильм, что для вас важнее – передать авторское высказывание или учесть зрительское восприятие?

– Это как вопрос о курице и яйце. Автор рассказывает историю, которая ему важна. Тут не может быть второго мнения. Но при этом он все равно стремится быть понятым.

Чем больше опыта, тем меньше думаешь о зрителе. Если режиссер не связан коммерческими обязательствами, он более свободен, меньше ориентируется на аудиторию, но подсознательно все равно ищет отклик. Потому что кино – это всегда диалог… даже если автор этого не осознает.

– Когда вы в последний раз, увидев что-то в реальной жизни, подумали: вот готовая сцена для фильма?

– Так не бывает. Бывают истории, которые вдохновляют на создание фильма. Бывают моменты, из которых рождаются отдельные сцены. Например, когда я писал сценарий «Холодный как мрамор», у меня долго не складывался образ главного героя. И вот однажды я слушал общественное радио. В эфир позвонил мужчина – художник, который рисует портреты для надгробий. Он рассказал свою историю, и я понял: вот он, мой герой… Такие моменты случаются. Но чтобы одна история сразу стала фильмом – нет, это так не работает.

– Чего сейчас больше всего не хватает азербайджанскому кино?

– Однозначного ответа нет, потому что ничего не изменилось – проблемы просто меняются местами. То нет финансирования, то оно есть, но распределяется неправильно. То не хватает профессионалов... Наш кинематограф развивается по принципу: шаг вперед, три – назад.

– Кино – это работа со временем. А как вы сами относитесь ко времени?

– Меня больше волнует прошлое. Оно дает особые ощущения – грусть, сожаление, ностальгию. Я пытаюсь заставить зрителя задуматься о том, что было «до», что осталось за кадром, чего мы не увидели. В основе того, что есть сегодня и что будет завтра, всегда лежит прошлое.

– Вы бы когда-нибудь доверили искусственному интеллекту написать или даже снять ваш фильм?

– Уже пробовал. Несколько лет назад я написал синопсис сериала, а ИИ помог его развить. В итоге получилось шесть серий. Проект так и не был реализован, но сам опыт оказался интересным. И вообще, я не вижу в искусственном интеллекте что-то чуждое человеку. Это просто инструмент. Он может быть хорошим редактором, соавтором, но не заменит автора.

– Если бы вам дали возможность снять ремейк любого фильма, какой бы вы выбрали?

– Малоизвестный.

– Если представить, что через 50 лет кто-то снимет фильм о вашем поколении азербайджанских режиссеров, каким был бы его лейтмотив?

– Я не хочу, чтобы о нас снимали фильм. Мы не смогли изменить ситуацию в кинематографе. Не решили его проблемы. Не сплотились. Так что, наверное, и снимать нечего...

ХАНУМ ГАДИРЛИ