Экстрим как философия: война, горы и жизнь

Он давно на журналистской стезе, освещает опасные события и покоряет вершины – метафорически и буквально. Мы встретились с Фардином Исазаде, чтобы чуть больше узнать о человеке вне фронта и репортажей, поговорить о войне, мире и творческих планах на будущее.

Фардин Исазаде – азербайджанский военный журналист, работает в Baku TV.
Регулярно участвует в аналитических программах и репортажах, освещает военные конфликты, политические трения и внешнеполитическую повестку региона. Недавно совершил восхождение на Монблан.

– Кто повлиял на становление вашей личности, благодаря чему вы стали тем, кем являетесь сегодня?

– Мой отец. Человек, который всегда был и остается моим ориентиром, хотя его уже 20 лет как нет в этой жизни. Благодаря ему я стал именно таким.

– Расскажите, какой это был человек?

– Для меня как сына это была личность с большой буквы. Таджир Исаев ушел из жизни молодым, в 54 года, но путь его был весьма насыщенным и интересным. Отец был не только хорошим журналистом, он долгое время проработал во внешней разведке. Именно отец сыграл важную роль в моем становлении как личности. Он никогда не давил на меня своим авторитетом, но его мудрые советы и наставления по сей день ценны для меня. До сих пор часто задаю себе вопрос: а что бы на это сказал отец?

– Какие слова отца являются для вас маяком по жизни?

– Отец всегда говорил: деньги, власть – все это временно, преходяще, важно оставаться мужчиной при любых обстоятельствах. Как бы ни был велик соблазн, как бы ни было тяжело, честь, совесть, смелость – вот главные составляющие мужчины. И это очень важно!

– А мама?

– Мама – та самая воспитательница, от которой мне частенько доставалось (улыбается). Но заслуженно. Я был не очень смирным ребенком.

– А каким вы были – любознательным исследователем или бунтарем?

– Дух авантюризма и полное отсутствие страха присущи мне с самого детства. Помню, однажды, не сказав никому ни слова, ушел с дворовыми мальчишками на карьер ловить рыбу. Жили мы тогда на Ясамале. Меня искали весь день и в итоге нашли – ну и влетело мне тогда от мамы… Или вот еще такой случай: совершенно не умея плавать, я прыгнул на спор в тот самый карьер, причем прекрасно знал, что глубина там порядка трех метров. О последствиях не думал. Зато плавать научился...

Мое детство, видимо, уже тогда определяло, кем я стану впоследствии.

– Почему именно экстремальная журналистика, военный корреспондент – дух авантюризма сыграл свою роль?

– Возможно. Хотя я люблю спорт и активно им занимаюсь, писать о нем мне неинтересно. Социальные темы, медицина, сухие цифры статистики тоже не привлекали меня. А в экстремальной журналистике не только работаешь с информацией и доносишь ее до зрителей, читателей, а являешься непосредственным свидетелем, находясь в гуще событий. Это адреналин, драйв.

– Вы побывали во многих военных точках, в местах боевых действий, делали репортажи, рисковали жизнью. Не было страшно?

– Нет, страха не испытывал, но ответственность, безусловно, чувствую всегда. В основном за тех, за кого отвечаю на съемках в боевых и экстремальных точках – за свою команду.

– Возможно, именно это сделало вас столь успешным военным корреспондентом. Помните свое боевое крещение?

– Конечно. Мое первое задание – поездка на Наргиз Тепе в 2008-2009 годах. Тогда журналисты уже активно осваивали эту зону. И вот, попав в гущу событий и увидев своими глазами последствия первой Карабахской войны, я почувствовал боль родной земли, осознал масштаб трагедии. Именно тогда понял, что должен заниматься именно этим...

–  Экстремальная журналистика несет в себе опасность для жизни, а что еще?

–  Наверное, самое сложное – не просто собрать информацию, отснять сюжет и донести его до обывателя, здесь очень важно, чтобы тебя услышали. А для этого нужно не просто оказаться в горячей точке, важен анализ, умение делать прогнозы. Я понял, что одним плоским сюжетом не добиться результата. Ведь информационная война не менее важна, чем сражение на поле боя. Военный корреспондент должен уметь спрогнозировать, объяснить, дать оценку. По крайней мере мой подход именно таков.

Вот, например, в апреле 2020 года я подготовил фильм «А что, если завтра война…». Правда, начал работу над ним в декабре 2017-го. Думал выпустить к годовщине апрельских боев 2018 года. Но политическая конъюнктура менялась так стремительно, что собранная для анализа информация не имела смысла уже на следующий день. Приходилось постоянно вносить поправки. Тем не менее в 2020-м мой первый документальный фильм к годовщине четырехдневной войны вышел. И именно там я давал прогнозы по текущей обстановке: что война не за горами – это был неизбежный сценарий. Но чтобы сделать такой прогноз, нужно уметь правильно анализировать, делать выводы и преподнести так, чтобы тебя не просто услышали, но и задумались. Уверен, это очень важное качество для хорошего журналиста.

– Вы ответственно подходите к своему делу, работаете с командой. Считаете себя лидером?

– Я четко понимаю, что несу ответственность за всех членов команды. Считаю, что именно командная работа является краеугольным камнем в достижении результата. В работе, особенно на съемках, я выслушиваю предложения всех своих коллег, независимо от их статуса и возраста. И если это мнение лучше моего, мы придерживаемся именно его.

Я не терплю высокомерия и сам не такой. На съемках, особенно если это касается зон боевых действий, дисциплина и ответственность – гарантия сделать качественный материал. И чтобы при этом никто не пострадал.

– Были ли в вашей практике случаи, когда вы оказывались на волосок от смерти?

–  Был такой случай в Тертере, когда армянская сторона ударила по фабрике переработки хлопка. Первыми туда приехали журналисты Baku TV и CBC. Кстати, из CBC была Эльмира Мусазаде – отличный профессионал. Я бы сказал, это единственная девушка в журналистике, которая знает тонкости военного дела. И вот в 25 метрах от нас просвистел и взорвался снаряд. Этот взрыв даже попал в объектив нашей камеры…

Другой случай – когда мы с командой зашли в село Молла Велили Физулинского района. Территория была только что освобождена, шли бои. И лишь на следующий день, просматривая отснятый материал, мы поняли, что в селе мы были не одни. Там окопалась вражеская диверсионная группа.

– Страшно было?

– Атмосфера была весьма напряженной, разные мысли промчались в голове. В такие моменты понимаешь, насколько хрупка и бесценна человеческая жизнь.

– В вашей профессии наверняка часто возникает дилемма: показать правду или сохранить чью-то жизнь…

– Был момент во время июльской провокации 2020 года на условной границе. Мы находились в селе Агдам Товузского района. Я тогда одним из первых среди журналистов узнал о смерти Полада Гашимова. И промолчал: огласка этой информации могла быть гораздо более разрушительной, чем гибель генерала.

– Вам приходилось договариваться со своей совестью?

– Стыдно за свои поступки мне никогда не было. Но были моменты, когда я, переосмысливая какую-то ситуацию, понимал, что мог бы сказать или сделать что-то иначе. Думаю, это нормально для любого человека.

– Вы побывали в разных горячих точках, и не только во вторую Карабахскую…

– Да. Я был в Ираке, Палестине, постконфликтной Чечне, на Голанских высотах, которые с 1967 года находятся под контролем Израиля. Де-юре это территория Сирии.

– Как вы думаете, у войны одно лицо?

– Нет. Все войны абсолютно разные: с одной стороны – различные причины конфликта, а с другой – смерть и разрушения, загубленные жизни и боль.

– На ваш взгляд, какая война на сегодняшний день самая страшная?

– Война в Палестине…

– Давайте поговорим о другом, не менее экстремальном вашем занятии – альпинизме. Это ваше хобби?

– Да, альпинизм – хобби, но я уже начал заниматься им профессионально. Кстати, еще люблю охоту и зимнее плавание. К альпинизму я пришел недавно, несколько лет назад, а страсть к горам у меня давняя. Многие свои военные репортажи второй Карабахской войны снимал в горах. Джамышдаг, например, самая высокая точка Карабаха, расположена в горах Малого Кавказа, а на стратегических высотах на условной с Арменией границе – Бартаз, Шукуратаз, Сыгырт, Агбашыюрд, Гатардаг… На все эти вершины я взбирался скорее как любитель. Но в 2021 году, когда поступило предложение к годовщине нашей Победы сделать репортаж с вершины Зяфар на высоте 4301 м, я отправился туда с клубом «Гартал», во главе которого стоит Руфат Годжаев – прекрасный альпинист. Потом мы с ним подружились, так я пришел в профессиональный альпинизм. Стал тренироваться в Баку: бибиэйбатские и нардаранские скалы, Разинская пещера. Стал ходить в горы с профессионалами, и сегодня у нас есть очень амбициозный проект – прокладка Большой кавказской тропы, которая начинается у берегов Каспия, на возвышенности Илхыдаг, и заканчивается на Таманском полуострове, у Черного моря. Идея авантюрная, ну а какой еще она могла быть? На первом этапе мы хотим проложить маршрут до границы с Грузией. Уже прошли порядка 150 км от Илхыдага до Бабадага. Замысел состоит в том, чтобы это стало интересным паломническим маршрутом для туристов и любителей горного отдыха. Надеюсь, у нас все получится.

– А восхождение на Монблан было вашей мечтой или кто-то сделал предложение, от которого вы не смогли отказаться?

– Именно так и было: мне сделали очень заманчивое предложение, от которого я не смог отказаться (с улыбкой). Идею предложил наш соотечественник, который живет во Франции, его зовут Анвер, он служил во Французском легионе. А ему эту идею подкинул другой наш соотечественник – Сабир, давно проживающий в Америке: это весьма уважаемый человек, занимающийся IT-технологиями и достаточно успешный в этой сфере. Он восходил на многие известные вершины мира, и однажды у него возникло желание покорить Монблан. Вышел на Анвера, ну а тот подхватил идею и раскрутил ее среди трех азербайджанцев, живущих в разных концах мира. Так, журналист, айтишник и военный отправились покорять Монблан.

– Учитывая вашу страсть к экстриму, вы согласились сразу?

– Да, не раздумывая.

– Сложно было?

– Любое восхождение имеет свои риски: всегда что-то может пойти не так. Но наша затея, слава Богу, прошла без особых приключений. Была пара моментов, связанных с погодными условиями: в горах погода меняется в считаные минуты. Нам повезло – хоть и на несколько минут, но гора пустила нас на вершину.

– Ваша первая мысль на вершине?

– Честно? «Фардин, держись, тебе еще спускаться!»... Спуск временами был очень опасным. Мы шли в связке по леднику, плюс постоянная вероятность камнепада. Нервы и силы у всех были на пределе, но мы сделали это!

– Сколько дней заняло ваше восхождение?

– В общей сложности три дня. А первая мысль после спуска была такая: «Я обязательно еще раз вернусь сюда»...

– Альпинизм – это риск, граничащий с безрассудством. Как вы думаете, что бы сказал на это ваш отец – отговаривал бы?

– Возможно… но в итоге поддержал бы.

– А вы своих детей стали бы отговаривать, если бы они решили повторить ваш опыт?

– Кстати, моя дочь увлекается альпинизмом и иногда ходит со мной в горы. Как и любой родитель, я, безусловно, переживал бы за нее и за сыновей, но поддержал бы, если бы понимал, что они физически и морально готовы к этому. Горы – это ведь не только физическая подготовка, но и психологический настрой. Срывы на высоте случаются даже у самых опытных альпинистов.

– Как вы находите баланс внутри себя с учетом того, с чем вам приходится сталкиваться: хаос, смерть, боль?

– Стараюсь эмоционально дистанцироваться от этого. А хобби, хотя и кажутся экстремальными, как раз помогают поддерживать жизненный баланс.

– У вас такой богатый опыт в журналистике, в военной аналитике – не думали написать книгу или учебник?

– Вот вы сейчас сказали, и я задумался: хорошая идея...

– На что бы вы сделали в ней основной упор?

– Наверное, на то, чтобы научиться признавать свои ошибки, а они есть у всех. Научиться делать выводы, чтобы не повторять историю. Мы прошли страшные годы, выжили и победили, но нам есть над чем подумать, чтобы будущее поколение не совершало наших ошибок.

– Если бы не экстремальная журналистика, чем бы хотели заниматься?

– Историей, наверное. Ну и еще я бы, наверное, стал путешественником.

– Представьте, что у вас появилась возможность вернуться в детство и дать наставление маленькому Фардину. Что бы вы ему посоветовали?

– «Угомонись!»

– Почему?

– Потому что моя неугомонность привела меня ко всему этому (смеется).

– Если бы вас, не зная кто вы, спросили: «Ты знаешь Фардина Исазаде – какой он?» – что бы вы ответили?

– Противоречивый, непредсказуемый человек, любящий адреналин.

– Творческих вам успехов, и пусть удача всегда будет на вашей стороне!

Зарина ИСМАЙЛОВА