Баку 12°C
Воспоминания Рамиля Усубова о Гейдаре Алиеве: «Он был непревзойденным мастером управления»
Интервью с министром внутренних дел АР Рамилем Усубовым.
С Рамилем Усубовым, министром внутренних дел Азербайджана, мы знакомы четверть века. В 90-е годы ХХ века я часто брала у него интервью для российских СМИ, в начале 2000-х он поделился со мной ценными воспоминаниями о годах своей работы с общенациональным лидером Гейдаром Алиевым, часть которых вошла в мой семитомник «Гейдар Алиев. Личность и Эпоха». С 1995 года по сей день мы работаем вместе в Комиссии при Президенте по вопросам помилования. Не раз воочию убеждалась в его принципиальности, непреклонности и в то же время в гуманном, человечном отношении к людям, преступившим закон.
Рамиль Усубов – человек мужественный и преданный идеям великого Гейдара Алиева. Во время карабахских событий он был на передовой линии фронта, в 1993-1994 годах наводил порядок в Нахичеване, боролся с военизированными группировками «фронтовиков», терроризировавшими мирное население. На его жизнь не раз покушались, ему угрожали физической расправой. Но он не только выстоял, но и победил, выполнив поручение, данное ему Президентом.
Затем, по приказу Гейдара Алиева, Рамиль Усубов был назначен министром внутренних дел страны, чтобы принять самое активное участие в борьбе с преступностью, восстановлении контроля за криминогенной ситуацией, стабилизации общественно-политической обстановки в стране.
За четверть века Рамилю Усубову удалось практически с нуля создать одну из самых сильных, профессиональных и уважаемых в обществе правоохранительных структур страны. В Азербайджане – один из самых высоких на постсоветском пространстве коэффициентов раскрываемости преступлений и один из самых низких показателей уровня преступности. Сегодня МВД Азербайджана и все его подразделения работают слаженно как единый часовой механизм, они стоят на страже законности, охраняют мир и покой законопослушных граждан. В Советском Союзе была когда-то популярна фраза «Моя милиция меня бережет». Сегодня миллионы моих соотечественников с чувством благодарности могут сказать то же самое об азербайджанской полиции.
Новость о награждении министра внутренних дел Рамиля Усубова орденом «Шохрат» за долгосрочную эффективную деятельность в правоохранительных органах страны меня обрадовала. Я поздравляю Рамиль муаллима с этой высокой заслуженной наградой, а также с юбилеем, хочу от всей души пожелать ему доброго здоровья и дальнейшей плодотворной работы на благо Азербайджана. А читателям хочу предложить интереснейшие воспоминания генерал-полковника о годах его совместной работы с общенациональным лидером Гейдаром Алиевым. В полном виде они еще нигде не публиковались.
- Господин министр, расскажите, пожалуйста, о вашем знакомстве с Гейдаром Алиевым.
– Наше первое непосредственное общение с господином президентом состоялось 2 июля 1993 года. К тому времени по настоянию Народного Фронта я был освобожден от должности начальника Управления паспортных дел, виз и регистрации и работал начальником отдела в Управлении кадров. В те годы творилось много беззаконий, несправедливость достигла такого уровня, что я намеревался обратиться к Ровшану Джавадову, исполнявшему тогда обязанности министра, с рапортом об отставке. Я несколько раз обращался с просьбой принять меня, однако получал отказ под предлогом отсутствия у того времени.
2 июля начальник штаба МВД, покойный Эльдар Мамедов сказал мне:
- С вами хочет поговорить Гейдар Алиев.
Честно говоря, это было настолько неожиданным, что я занервничал.
В то время Гейдар Алиев был председателем Верховного Совета и исполнял обязанности президента.
Мы поговорили с ним по телефону. Он сказал, что ситуация в Нахичеване очень напряженная.
- Знаю, что ты работал в автономной республике министром внутренних дел, имеешь там авторитет. Поэтому тебе надо поехать туда, нормализовать ситуацию.
Такое предложение, честно говоря, обрадовало и вдохновило меня. Ведь я только что говорил с великим политиком, имя которого известно всему миру, и не просто говорил, но и удостоился чести получить от него задание. Конечно, я знал, что это очень ответственное поручение и что впереди меня ждут тяжелые испытания. Однако я должен был любой ценой оправдать доверие господина Гейдара Алиева. Итак, я вылетел в Нахичеван.
Вот таким был наш первый разговор. Впрочем, я помню еще одно событие. В январе 1982 года первый секретарь ЦК КП республики вместе с большой группой писателей приехал в Шушу на открытие мавзолея великого Молла Панаха Вагифа. Я в то время работал заместителем начальника УВД Нагорно-Карабахской автономной области. Хорошо помню, что шел сильный снег. В какой-то момент машина первого секретаря застряла у въезда в Шушу, перед военкоматом. Мы с группой сотрудников правоохранительных органов и с помощью местной молодежи подняли машину и на руках перенесли ее в безопасное место. Тогда-то мне и посчастливилось познакомиться с партийным лидером Азербайджана. Возможно, в то время он не запомнил меня, ведь я занимал невысокий пост. Поэтому днем нашего знакомства я считаю день 2 июля 1993 года, когда я разговаривал лично с ним по телефону и получил от него конкретное задание.
- Расскажите, пожалуйста, об этом подробней…
– Ситуация в автономной республике была очень сложной. Руководство Народного Фронта после отъезда Гейдара Алиева из Нахичевана стремилось еще более усложнить обстановку и, воспользовавшись отсутствием Гейдара Алиева, взять там власть в свои руки. Они попытались избрать путем якобы голосования замминистра внутренних дел НАР Сиявуша Мустафаева министром МВД…
На следующий день я вылетел в Нахичеван, отнюдь не предполагая, что задержусь там надолго. Гейдар Алиев поручил мне в течение 10-15 дней выправить положение дел в правоохранительной сфере и затем вернуться обратно в столицу.
Приехав туда, я убедился в том, что ситуация и в самом деле очень непростая. Один из местных активистов Народного Фронта, 26-летний Сиявуш Мустафаев, волею судьбы оказавшийся в кресле заместителя министра внутренних дел, не имел никакого опыта, зато обладал большими амбициями. Он спал и видел себя в кресле министра, а тут вдруг появляюсь я. Конечно, мой приезд «фронтовики» во главе с ним встретили с большим недовольством. «Зачем вы сюда приехали? – говорили они. – Мы и сами в состоянии контролировать ситуацию, возвращайтесь обратно». Естественно, я не обращал на их недовольство никакого внимания. «Уеду, когда получу приказ от того, кто прислал меня сюда».
И я начал работать. Я пробыл в Нахичеване примерно одиннадцать месяцев. Все это время пришлось ночевать в комнате отдыха при кабинете министра МВД.
Через несколько дней я выехал в Шарурский район для представления нового начальника полиции. Мне доложили, что в район вторглась вооруженная группа активистов Народного Фронта – группа Шахмардана Джафарова. И почти тут же в кабинет вошли десять-пятнадцать человек, бородатые, с оружием в руках.
- Чтобы через десять минут вы убрались из района, иначе мы возьмем вас в заложники.
Я ответил им, что никуда из района не уеду, пока не выполню все, что необходимо сделать по представлению нового начальника. В ответ мне предъявили ультиматум: если я в указанное время не покину район, они окружат отдел, разоружат всех нас и арестуют. Начальник полиции Шарурского района Аллахверди Гасанов предложил встретиться и поговорить с самим Шахмарданом. В результате напряженных переговоров вооруженная группа покинула отдел…
Вернулся я из Шарура часа в три ночи. Только лег отдыхать, как раздались автоматные очереди. Из дежурной части прибежали сотрудники. Видим, в моем рабочем кабинете и комнате, где я спал, стекла выбиты выстрелами. То ли убить меня хотели, то ли напугать. Кроме того, я получал множество анонимных писем и телефонных звонков с требованием уехать из Нахичевана, в противном случае меня грозились убить. Но я, конечно, продолжал работать с огромной ответственностью, гордый тем, что выполняю поручение, данное мне Гейдаром Алиевым. А суть поручения заключалась в нормализации общественной ситуации в Нахичеване, решительной борьбе с преступностью, разоружении вооруженных формирований. На эту работу меня вдохновляло и отношение ко мне населения Нахичевана, и помощь личного состава нахичеванской полиции.
С чем я столкнулся в первые дни? С существованием под маркой внутренних войск специальной группировки Народного Фронта, насчитывающей 150-200 человек, плюс несколько единиц вооруженной техники. Эта техника разъезжала по Нахичевану и держала в страхе местное население. Причем они не подчинялись ни мне, ни МВД Азербайджана, выполняя указания только Народного Фронта. На ней так и было написано - «НФА». За десять дней урегулировать положение оказалось невозможным. Я был назначен исполнять обязанности министра внутренних дел Нахичевана. Около двух месяцев работал в качестве и.о. Но чувствовал, что подобная неопределенность оказывает давление на личный состав. Господин президент, очевидно, тоже почувствовал это, и я был назначен министром внутренних дел автономной республики.
Все это время я регулярно докладывал об оперативной обстановке лично Гейдару Алиеву. Почему ему, а не тогдашнему министру МВД Вагифу Новрузову? Во-первых, потому, что не было человека, который лучше, чем Гейдар Алиев, знал ситуацию в автономии. А, во-вторых, я ведь выехал туда по его поручению и исполнял его личный приказ.
- А как состоялось ваше назначение на пост министра внутренних дел республики?
– Честно говоря, и это назначение стало для меня полной неожиданностью. 29 апреля 1994 года должно было состояться совещание ответственных сотрудников МВД при президенте республики. За несколько часов до начала совещания господин президент принял меня, он интересовался положением в Нахичеване, моей службой, личной жизнью. В ходе совещания была подвергнута резкой критике работа МВД, президент потребовал коренных перемен в деятельности министерства. А потом неожиданно для всех Гейдар Алиев назначил меня министром внутренних дел республики. Наш общенациональный лидер заявил: «Я полностью доверяю Рамилю Усубову и от всех вас требую, чтобы вы оказывали ему всемерную поддержку». Эти слова стали для меня огромным моральным стимулом. Так я получил возможность работать вместе с Гейдаром Алиевым, участвовать под его руководством в процессе строительства государства.
В последующий период, который продолжался более девяти лет, я смог воочию убедиться в величии Гейдара Алиева. Мы воспринимали его как наивысший авторитет, это была истинно гениальная личность, великий лидер, который думал лишь о благосостоянии народа, укреплении нашего государства, о светлом будущем независимого Азербайджана. Посвятивший свою жизнь народу Гейдар Алиев был безусловным автором и гарантом наивысших достижений нашего народа. Мудрая политика, проводимая Гейдаром Алиевым, привела к укреплению основ государственности, усилению контроля за криминогенной ситуацией в стране, эффективной борьбе с преступностью и, в целом, к стабилизации общественно-политической обстановки.
По инициативе и под руководством Гейдара Алиева были приняты важнейшие решения, направленные на усиление борьбы с преступностью. Указ президента от 9 августа 1994 года «О мерах по укреплению правопорядка и усилению борьбы с преступностью», а также принятый под руководством авторитетных международных организаций, с учетом рекомендаций европейских экспертов Уголовно-процессуальный кодекс, законы «О полиции», «Об оперативно-следственной деятельности», положение «О службе в органах внутренних дел» создали совершенную правоохранительную базу, на основе которой органы внутренних дел строили всю свою дальнейшую деятельность.
После того, как наш великий лидер по настойчивому требованию народа вернулся к власти, был заложен переход от хаоса к стабильности, произошли коренные изменения в общественно-политической жизни народа, в криминогенной ситуации. Под руководством Гейдара Алиева правоохранительные органы повели решительную борьбу с организованной преступностью, против различных группировок, вооруженных бандформирований, угрожающих стабильности. Криминогенная обстановка была взята под полный контроль. Благодаря этому Азербайджан и сегодня находится на одном из последних мест не только в СНГ, но и в странах Восточной Европы по количеству правонарушений в расчете на сто тысяч человек, и лидирует по показаниям стабильности общества.
- Вы много лет были членом команды Гейдара Алиева, присутствовали на различных совещаниях, в том числе самых узких, с его участием. Как они проходили и каким образом принимались окончательные решения?
– Вопросы общегосударственного значения Гейдар Алиев всегда выносил на обсуждение Совета Безопасности. И не раскрывая заранее своего мнения, выслушивал всех членов Совета. Никто не знал, какое решение примет Гейдар Алиев. Он говорил: «Есть такой-то вопрос. Какого вы по этому поводу мнения? Как нам поступать?». И каждый должен был высказаться.
– А нельзя было отмолчаться, дескать, я не знаю, что сказать?
– Нет. Бывало, что присутствовал человек, который к данному вопросу не имел отношения, такие люди могли промолчать. Но в основном примерно процентов 80 выступали поочередно. И каждого Гейдар Алиев внимательно выслушивал. При этом, обладая феноменальной памятью, он мог напомнить тому или иному выступающему: «Ты же недавно говорил то-то и то-то…». Конечно, последнее слово, обобщающее мнение принадлежало Гейдару Алиеву. Но во время обсуждений я чувствовал, что если есть мнения, идущие на пользу нашему общему делу, он обязательно учитывал их. Я был свидетелем этого. Многие, не знавшие его, полагали, что Гейдар Алиев говорил: «Будет, как я сказал – и точка». Это не соответствует истине. Гейдар Алиев выслушивал всех и принимал решение с учетом конструктивных мнений и предложений.
– А он обосновывал свое решение?
– Непременно. Очень часто мнения, высказываемые в процессе обсуждения, совпадали с мнением самого Гейдара Алиева. Не все, конечно, но у пятерых из восьми мнение совпадало с мнением господина президента. Однако при этом он мог увидеть опасность, которая нам была незаметна. И тогда он объяснял: «Вот потому-то мы должны сделать так-то». То есть, он объяснял нам причины своего решения, обосновывал его.
Никто из людей, тесно работавших с Гейдаром Алиевым, не может сказать, что господин президент не прислушивался к мнению членов своей команды. Гейдар Алиев был истинным лидером, умеющим управлять, слушать оппонента. А потом принимать дальновидное решение, которое шло на пользу государственности. Именно таким я знал Гейдара Алиева.
– Какие качества он более всего не любил в своем окружении?
– «Рамиль, - говорил он, - в государственном чиновнике может быть чуть меньше профессионализма, этому можно научить. Можно приучить человека с большей требовательностью относиться к своей работе. Объяснишь, потребуешь, и он поймет. Но предательства высокопоставленного чиновника я не смогу простить. Если высокопоставленный чиновник предает, использует свое положение во вред государству, такого человека надо немедленно снять с работы, потому что он может нанести еще больший ущерб».
– Он говорил о предательстве против него лично или против государства?
– Я был одним из близких Гейдару Алиеву людей. И я никогда не видел разницы между его личной жизнью и государственными интересами. Даже когда он говорил о своей жизни, то всегда подводил к мысли, что государственный человек должен поступать именно так, а не иначе. Скажем, если вопрос касался проведения свадебных торжеств, господин президент рассказывал нам о своей свадьбе и говорил о том, что в это тяжелое для народа время государственный чиновник не должен позволять себе излишне роскошные торжества. То есть он учил всегда учитывать общественное мнение, считаться с ним и при этом приводил примеры из своей личной жизни.
Между личной и общественной жизнью Гейдара Алиева не было никакой разницы. Поэтому предать Гейдара Алиева значило предать интересы Азербайджана.
– А что он мог простить чиновнику? Ведь каждый из вас мог допустить ошибку.
– Случайно допущенную ошибку он мог не только простить, но даже и не акцентировал на ней внимание. Ведь человек и сам понял, что он ошибся.
– Гейдар Алиевич обладал большим чувством юмора. Можете ли вы вспомнить какой-то смешной эпизод из практики общения с Гейдаром Алиевым?
– Ничего особенно смешного вспомнить не могу. Вот разве что однажды в 1997 году я докладывал ему оперативную обстановку по телефону. “Рамиль, - спросил он, - кого называют «вором в законе»”? Я удивился. Как это человек, который долго проработал на ответственных должностях в КГБ, не знает этого. Такого быть не может. Значит, за вопросом что-то кроется. «Вас понял, господин президент, - сказал я, - в Азербайджане не должно быть никаких воров в законе. Законы Азербайджана должны быть превыше всего». И через десять дней в Азербайджане не осталось ни одного вора в законе. Их нет до сегодняшнего дня. То есть одним шутливым намеком он дал понять, что от них надо избавиться.
– При таком тяжелом, до предела загруженном графике, множестве сложнейших государственных забот он умел быть внимательным к людям, окружающим его.
– Он был очень справедлив. Бывало, кто-то наговорит ему на того или иного из членов его команды, обвинит в каком-то проступке, и Гейдар Алиев на него обижался. Однако если выяснялось, что на человека зря наговорили, он умел его успокоить. Даже если тот человек был гораздо ниже по рангу. Он старался ликвидировать любую несправедливость в отношении других. Например, если наговор не получил своего подтверждения, то в дальнейшем господин президент относился к этому человеку гораздо мягче. То есть, он не говорил прямо: я был не прав, но всем своим отношением демонстрировал свое к нему доброе отношение.
Он был очень тонким политиком, его величие проявлялось в отношении к нации, к государству. Я десять лет проработал при нем министром внутренних дел и видел, что Гейдар Алиев всем своим существом привязан к Азербайджану, к народу. А как он переживал, что в нашем народе нет достаточной организованности, сплоченности! Поэтому он так стремился организовать диаспору за рубежом.
Он говорил: «Рамиль, ты думаешь, я не понимаю, что каждый раз повторяю одно и то же о Нагорном Карабахе? Я нарочно делаю это. Ведь мы думаем, что все знают о нашей трагедии, но это не так. Поэтому и вы всюду должны говорить об этой проблеме, разъяснять нашу справедливую позицию. Весь мир должен узнать о нашей боли…»
– А его отношение к прессе… Я не знаю другого лидера, который бы выдержал столько критики и даже оскорблений со стороны оппозиционной прессы. Но при этом он журналистов не притеснял, отменил цензуру, всегда проявлял огромную выдержку и терпение во взаимоотношениях с журналистами. Он даже вам, членам его команды, запрещал подавать на них в суд.
– Эта выдержка была в нем не только в отношении прессы. Он так же вел себя и в отношении людей, которые действовали против него. Он прощал даже тех, кто покушался на его жизнь. «Эти люди просто ошиблись», - говорил он. Гейдар Алиев не стремился покарать кого-либо. Он и наказывал-то для того, чтобы подобные инциденты не повторялись, так как они могут нанести вред обществу, государству. У него был именно такой подход к наказанию.
У Гейдара Алиева всегда за словом стояло дело. Многие, в том числе и я, отнеслись с большой осторожностью к ликвидации цензуры. Я как член Совета Безопасности, не понимал, что же теперь будет. Ведь отныне пресса сможет писать все, что им вздумается. Мы не могли понять этого. Но он сказал: «Нет, мы должны пойти на отмену цензуры. Это необходимо для Азербайджана». И со временем и общество, и государственные чиновники привыкли к этому.
– Что дали вам в человеческом плане годы работы в команде Г.Алиева? Чему они вас научили?
– Позитивные процессы, происходившие в Азербайджане в годы руководства Гейдара Алиева, сыграли очень большую роль в моем формировании. Я рос и учился в Нагорном Карабахе. До 1969 года – пока к власти не пришел Гейдар Алиев – в регионе были очень сильны националистические, сепаратистские настроения. Представьте себе: люди опасались разговаривать на улицах Ханкенди на своем родном языке. Потому что их могли за это оскорбить и даже избить. Но с приходом к руководству республикой Гейдара Алиева положение постепенно стало меняться: мы получили возможность говорить на своем языке, слышать на улицах азербайджанскую речь. Нас, азербайджанцев, уже не воспринимали с презрением, а сам Нагорный Карабах вернулся в полное и безусловное подчинение центральной республиканской власти. Я уже не говорю о том, что в 70-е годы в НКАО изменилась демографическая ситуация, и доля проживающих там граждан азербайджанской национальности увеличилась вдвое. Кроме того, все годы своего пребывания на посту руководителя республики Гейдар Алиев уделял самое пристальное внимание социально-экономическому развитию НКАО: техническому переоснащению действующих и строительству новых промышленных предприятий, развитию сельского хозяйства, инфраструктуры, прокладке шоссейных и железных дорог. Поэтому армянское население автономной области относилось к своему руководителю с большим уважением, благодарностью и в подавляющем большинстве не поощряло сепаратистские устремления эмиссаров из Еревана.
Все это я увидел в молодые годы, поэтому у меня с юности сформировалось огромное уважение к личности лидера, благодаря правильной политике которого мы, азербайджанцы, живущие в Нагорном Карабахе, смогли почувствовать себя полноправными членами общества, сполна ощутить свое национальное самосознание. Его работа, его поведение были для нас, молодых людей, жизненным примером. Я помню, когда меня призвали в армию – я служил в Германии, – русские ребята спрашивали, откуда я и какой национальности. И сколько я ни говорил, что я азербайджанец, они считали меня то армянином, то грузином. А Гейдар Алиевич заставил весь мир узнать, что есть такая нация – азербайджанцы.
– Что вы у него переняли, когда стали работать министром?
– Мой стиль, заимствованный у Гейдара Алиевича, сложился в то время, когда я работал заместителем начальника ГУВД Нагорного Карабаха. То есть это происходило не за один день. Он формировался десятки лет. И я не считал, что готов стать министром внутренних дел, когда Гейдар Алиевич назначил меня на этот пост. Гейдар Алиев многому научил меня. Он учил меня, как и что я должен говорить, на что делать акцент в своих первых выступлениях по телевидению. Учил меня, как организовывать работу в министерстве. Словом, он много сделал для того, чтобы сформировать во мне качества руководителя, способного управлять большим и сложным министерством. Я, например, и прежде знал, что Гейдар Алиев сам живет скромно и требует того же от своих чиновников. Но когда я стал министром, я получил возможность в непосредственной близости наблюдать за его манерой поведения, стилем и методами работы, и это было для меня школой жизни. Он учил нас, как себя вести в различных, порой крайне экстремальных ситуациях, как уметь просчитать правильные варианты, как относиться к людям, учил тому, что в вопросах государственных личные интересы должны отходить на задний план. И эти уроки стали для нас жизненной потребностью.
Меня зарубежные коллеги часто спрашивали – как мы достигаем успехов в борьбе с преступностью. А секрет прост: господин президент требовал синхронной работы всех правоохранительных органов страны. Ведь между ними существуют определенные ведомственные интересы. И бывает, что конкуренция приводит к тому, что начинают ставить подножки друг другу. Но ведь это наносит ущерб общему делу. Гейдар Алиев прекрасно понимал опасность ведомственного подхода к делу и требовал от нас не допускать «перетягивания каната». Если есть преступник, он должен быть арестован, следствие необходимо вести правильно, чтобы виновный понес заслуженное наказание. А кто его изобличил, чья это заслуга – МВД или генпрокуратуры – дело второе. Таким образом Гейдар Алиев наладил совместную работу правоохранительных органов по улучшению криминогенной ситуации. Он всегда был сторонником совместной работы правоохранительных органов. Ведомственные интересы, говорил он, ни в коем случае не должны преобладать над государственными. Мы все это твердо усвоили…
– Какое основное качество политика, отличающее его от остальных, вы бы выделили в Гейдаре Алиеве?
– Во-первых, он очень хорошо знал свой народ. Хорошо знал сложившиеся проблемы. И плюс к этому его волевые качества, решительность. Он знал, как надо поступать в той или иной ситуации, знал, что будет сложно, но он шел на эти трудности, не отступал. Кроме того, его решительность, глубокие, аналитические знания… Он был непревзойденным мастером управления.
У меня масса воспоминаний о Гейдаре Алиеве. В моей памяти запечатлена каждая встреча с ним, каждое его наставление, каждое поручение. Я до сих пор с волнением вспоминаю нашу последнюю встречу с общенациональным лидером 8 июля 2003 года на Совете Безопасности. Собирающийся в Турцию на лечение президент давал нам свои советы, указания. Он велел как зеницу ока беречь независимость Азербайджана, напоминал о нашей ответственности перед народом, о верности нашим обязательствам, о необходимости беречь безопасность граждан, и, наконец, Гейдар Алиев потребовал у каждого члена своей команды и в дальнейшем быть в одном строю, сохранять монолитную, единую политическую платформу. Словом, это был воистину великий, решительный, мудрый человек, думающий не о своем здоровье, а о народе, который он любил больше жизни.
21 апреля 2003 года, выступая на мероприятии, проводимом во Дворце Республики, он получил травмы, однако, несмотря на боль, вновь и вновь поднимался на трибуну, демонстрируя всему миру свою несгибаемость, решимость, свою неиссякаемую солдатскую твердость. И это в моих глазах вознесло Гейдара Алиева на недосягаемую для рядового смертного духовную вершину. Таким – великим Лидером нации – он и останется в моей памяти до конца моей жизни.
Эльмира Ахундова
Депутат Милли Меджлиса, Народный писатель Азербайджана
1News.az
С Рамилем Усубовым, министром внутренних дел Азербайджана, мы знакомы четверть века. В 90-е годы ХХ века я часто брала у него интервью для российских СМИ, в начале 2000-х он поделился со мной ценными воспоминаниями о годах своей работы с общенациональным лидером Гейдаром Алиевым, часть которых вошла в мой семитомник «Гейдар Алиев. Личность и Эпоха». С 1995 года по сей день мы работаем вместе в Комиссии при Президенте по вопросам помилования. Не раз воочию убеждалась в его принципиальности, непреклонности и в то же время в гуманном, человечном отношении к людям, преступившим закон.
Рамиль Усубов – человек мужественный и преданный идеям великого Гейдара Алиева. Во время карабахских событий он был на передовой линии фронта, в 1993-1994 годах наводил порядок в Нахичеване, боролся с военизированными группировками «фронтовиков», терроризировавшими мирное население. На его жизнь не раз покушались, ему угрожали физической расправой. Но он не только выстоял, но и победил, выполнив поручение, данное ему Президентом.
Затем, по приказу Гейдара Алиева, Рамиль Усубов был назначен министром внутренних дел страны, чтобы принять самое активное участие в борьбе с преступностью, восстановлении контроля за криминогенной ситуацией, стабилизации общественно-политической обстановки в стране.
За четверть века Рамилю Усубову удалось практически с нуля создать одну из самых сильных, профессиональных и уважаемых в обществе правоохранительных структур страны. В Азербайджане – один из самых высоких на постсоветском пространстве коэффициентов раскрываемости преступлений и один из самых низких показателей уровня преступности. Сегодня МВД Азербайджана и все его подразделения работают слаженно как единый часовой механизм, они стоят на страже законности, охраняют мир и покой законопослушных граждан. В Советском Союзе была когда-то популярна фраза «Моя милиция меня бережет». Сегодня миллионы моих соотечественников с чувством благодарности могут сказать то же самое об азербайджанской полиции.
Новость о награждении министра внутренних дел Рамиля Усубова орденом «Шохрат» за долгосрочную эффективную деятельность в правоохранительных органах страны меня обрадовала. Я поздравляю Рамиль муаллима с этой высокой заслуженной наградой, а также с юбилеем, хочу от всей души пожелать ему доброго здоровья и дальнейшей плодотворной работы на благо Азербайджана. А читателям хочу предложить интереснейшие воспоминания генерал-полковника о годах его совместной работы с общенациональным лидером Гейдаром Алиевым. В полном виде они еще нигде не публиковались.
- Господин министр, расскажите, пожалуйста, о вашем знакомстве с Гейдаром Алиевым.
– Наше первое непосредственное общение с господином президентом состоялось 2 июля 1993 года. К тому времени по настоянию Народного Фронта я был освобожден от должности начальника Управления паспортных дел, виз и регистрации и работал начальником отдела в Управлении кадров. В те годы творилось много беззаконий, несправедливость достигла такого уровня, что я намеревался обратиться к Ровшану Джавадову, исполнявшему тогда обязанности министра, с рапортом об отставке. Я несколько раз обращался с просьбой принять меня, однако получал отказ под предлогом отсутствия у того времени.
2 июля начальник штаба МВД, покойный Эльдар Мамедов сказал мне:
- С вами хочет поговорить Гейдар Алиев.
Честно говоря, это было настолько неожиданным, что я занервничал.
В то время Гейдар Алиев был председателем Верховного Совета и исполнял обязанности президента.
Мы поговорили с ним по телефону. Он сказал, что ситуация в Нахичеване очень напряженная.
- Знаю, что ты работал в автономной республике министром внутренних дел, имеешь там авторитет. Поэтому тебе надо поехать туда, нормализовать ситуацию.
Такое предложение, честно говоря, обрадовало и вдохновило меня. Ведь я только что говорил с великим политиком, имя которого известно всему миру, и не просто говорил, но и удостоился чести получить от него задание. Конечно, я знал, что это очень ответственное поручение и что впереди меня ждут тяжелые испытания. Однако я должен был любой ценой оправдать доверие господина Гейдара Алиева. Итак, я вылетел в Нахичеван.
Вот таким был наш первый разговор. Впрочем, я помню еще одно событие. В январе 1982 года первый секретарь ЦК КП республики вместе с большой группой писателей приехал в Шушу на открытие мавзолея великого Молла Панаха Вагифа. Я в то время работал заместителем начальника УВД Нагорно-Карабахской автономной области. Хорошо помню, что шел сильный снег. В какой-то момент машина первого секретаря застряла у въезда в Шушу, перед военкоматом. Мы с группой сотрудников правоохранительных органов и с помощью местной молодежи подняли машину и на руках перенесли ее в безопасное место. Тогда-то мне и посчастливилось познакомиться с партийным лидером Азербайджана. Возможно, в то время он не запомнил меня, ведь я занимал невысокий пост. Поэтому днем нашего знакомства я считаю день 2 июля 1993 года, когда я разговаривал лично с ним по телефону и получил от него конкретное задание.
- Расскажите, пожалуйста, об этом подробней…
– Ситуация в автономной республике была очень сложной. Руководство Народного Фронта после отъезда Гейдара Алиева из Нахичевана стремилось еще более усложнить обстановку и, воспользовавшись отсутствием Гейдара Алиева, взять там власть в свои руки. Они попытались избрать путем якобы голосования замминистра внутренних дел НАР Сиявуша Мустафаева министром МВД…
На следующий день я вылетел в Нахичеван, отнюдь не предполагая, что задержусь там надолго. Гейдар Алиев поручил мне в течение 10-15 дней выправить положение дел в правоохранительной сфере и затем вернуться обратно в столицу.
Приехав туда, я убедился в том, что ситуация и в самом деле очень непростая. Один из местных активистов Народного Фронта, 26-летний Сиявуш Мустафаев, волею судьбы оказавшийся в кресле заместителя министра внутренних дел, не имел никакого опыта, зато обладал большими амбициями. Он спал и видел себя в кресле министра, а тут вдруг появляюсь я. Конечно, мой приезд «фронтовики» во главе с ним встретили с большим недовольством. «Зачем вы сюда приехали? – говорили они. – Мы и сами в состоянии контролировать ситуацию, возвращайтесь обратно». Естественно, я не обращал на их недовольство никакого внимания. «Уеду, когда получу приказ от того, кто прислал меня сюда».
И я начал работать. Я пробыл в Нахичеване примерно одиннадцать месяцев. Все это время пришлось ночевать в комнате отдыха при кабинете министра МВД.
Через несколько дней я выехал в Шарурский район для представления нового начальника полиции. Мне доложили, что в район вторглась вооруженная группа активистов Народного Фронта – группа Шахмардана Джафарова. И почти тут же в кабинет вошли десять-пятнадцать человек, бородатые, с оружием в руках.
- Чтобы через десять минут вы убрались из района, иначе мы возьмем вас в заложники.
Я ответил им, что никуда из района не уеду, пока не выполню все, что необходимо сделать по представлению нового начальника. В ответ мне предъявили ультиматум: если я в указанное время не покину район, они окружат отдел, разоружат всех нас и арестуют. Начальник полиции Шарурского района Аллахверди Гасанов предложил встретиться и поговорить с самим Шахмарданом. В результате напряженных переговоров вооруженная группа покинула отдел…
Вернулся я из Шарура часа в три ночи. Только лег отдыхать, как раздались автоматные очереди. Из дежурной части прибежали сотрудники. Видим, в моем рабочем кабинете и комнате, где я спал, стекла выбиты выстрелами. То ли убить меня хотели, то ли напугать. Кроме того, я получал множество анонимных писем и телефонных звонков с требованием уехать из Нахичевана, в противном случае меня грозились убить. Но я, конечно, продолжал работать с огромной ответственностью, гордый тем, что выполняю поручение, данное мне Гейдаром Алиевым. А суть поручения заключалась в нормализации общественной ситуации в Нахичеване, решительной борьбе с преступностью, разоружении вооруженных формирований. На эту работу меня вдохновляло и отношение ко мне населения Нахичевана, и помощь личного состава нахичеванской полиции.
С чем я столкнулся в первые дни? С существованием под маркой внутренних войск специальной группировки Народного Фронта, насчитывающей 150-200 человек, плюс несколько единиц вооруженной техники. Эта техника разъезжала по Нахичевану и держала в страхе местное население. Причем они не подчинялись ни мне, ни МВД Азербайджана, выполняя указания только Народного Фронта. На ней так и было написано - «НФА». За десять дней урегулировать положение оказалось невозможным. Я был назначен исполнять обязанности министра внутренних дел Нахичевана. Около двух месяцев работал в качестве и.о. Но чувствовал, что подобная неопределенность оказывает давление на личный состав. Господин президент, очевидно, тоже почувствовал это, и я был назначен министром внутренних дел автономной республики.
Все это время я регулярно докладывал об оперативной обстановке лично Гейдару Алиеву. Почему ему, а не тогдашнему министру МВД Вагифу Новрузову? Во-первых, потому, что не было человека, который лучше, чем Гейдар Алиев, знал ситуацию в автономии. А, во-вторых, я ведь выехал туда по его поручению и исполнял его личный приказ.
- А как состоялось ваше назначение на пост министра внутренних дел республики?
– Честно говоря, и это назначение стало для меня полной неожиданностью. 29 апреля 1994 года должно было состояться совещание ответственных сотрудников МВД при президенте республики. За несколько часов до начала совещания господин президент принял меня, он интересовался положением в Нахичеване, моей службой, личной жизнью. В ходе совещания была подвергнута резкой критике работа МВД, президент потребовал коренных перемен в деятельности министерства. А потом неожиданно для всех Гейдар Алиев назначил меня министром внутренних дел республики. Наш общенациональный лидер заявил: «Я полностью доверяю Рамилю Усубову и от всех вас требую, чтобы вы оказывали ему всемерную поддержку». Эти слова стали для меня огромным моральным стимулом. Так я получил возможность работать вместе с Гейдаром Алиевым, участвовать под его руководством в процессе строительства государства.
В последующий период, который продолжался более девяти лет, я смог воочию убедиться в величии Гейдара Алиева. Мы воспринимали его как наивысший авторитет, это была истинно гениальная личность, великий лидер, который думал лишь о благосостоянии народа, укреплении нашего государства, о светлом будущем независимого Азербайджана. Посвятивший свою жизнь народу Гейдар Алиев был безусловным автором и гарантом наивысших достижений нашего народа. Мудрая политика, проводимая Гейдаром Алиевым, привела к укреплению основ государственности, усилению контроля за криминогенной ситуацией в стране, эффективной борьбе с преступностью и, в целом, к стабилизации общественно-политической обстановки.
По инициативе и под руководством Гейдара Алиева были приняты важнейшие решения, направленные на усиление борьбы с преступностью. Указ президента от 9 августа 1994 года «О мерах по укреплению правопорядка и усилению борьбы с преступностью», а также принятый под руководством авторитетных международных организаций, с учетом рекомендаций европейских экспертов Уголовно-процессуальный кодекс, законы «О полиции», «Об оперативно-следственной деятельности», положение «О службе в органах внутренних дел» создали совершенную правоохранительную базу, на основе которой органы внутренних дел строили всю свою дальнейшую деятельность.
После того, как наш великий лидер по настойчивому требованию народа вернулся к власти, был заложен переход от хаоса к стабильности, произошли коренные изменения в общественно-политической жизни народа, в криминогенной ситуации. Под руководством Гейдара Алиева правоохранительные органы повели решительную борьбу с организованной преступностью, против различных группировок, вооруженных бандформирований, угрожающих стабильности. Криминогенная обстановка была взята под полный контроль. Благодаря этому Азербайджан и сегодня находится на одном из последних мест не только в СНГ, но и в странах Восточной Европы по количеству правонарушений в расчете на сто тысяч человек, и лидирует по показаниям стабильности общества.
- Вы много лет были членом команды Гейдара Алиева, присутствовали на различных совещаниях, в том числе самых узких, с его участием. Как они проходили и каким образом принимались окончательные решения?
– Вопросы общегосударственного значения Гейдар Алиев всегда выносил на обсуждение Совета Безопасности. И не раскрывая заранее своего мнения, выслушивал всех членов Совета. Никто не знал, какое решение примет Гейдар Алиев. Он говорил: «Есть такой-то вопрос. Какого вы по этому поводу мнения? Как нам поступать?». И каждый должен был высказаться.
– А нельзя было отмолчаться, дескать, я не знаю, что сказать?
– Нет. Бывало, что присутствовал человек, который к данному вопросу не имел отношения, такие люди могли промолчать. Но в основном примерно процентов 80 выступали поочередно. И каждого Гейдар Алиев внимательно выслушивал. При этом, обладая феноменальной памятью, он мог напомнить тому или иному выступающему: «Ты же недавно говорил то-то и то-то…». Конечно, последнее слово, обобщающее мнение принадлежало Гейдару Алиеву. Но во время обсуждений я чувствовал, что если есть мнения, идущие на пользу нашему общему делу, он обязательно учитывал их. Я был свидетелем этого. Многие, не знавшие его, полагали, что Гейдар Алиев говорил: «Будет, как я сказал – и точка». Это не соответствует истине. Гейдар Алиев выслушивал всех и принимал решение с учетом конструктивных мнений и предложений.
– А он обосновывал свое решение?
– Непременно. Очень часто мнения, высказываемые в процессе обсуждения, совпадали с мнением самого Гейдара Алиева. Не все, конечно, но у пятерых из восьми мнение совпадало с мнением господина президента. Однако при этом он мог увидеть опасность, которая нам была незаметна. И тогда он объяснял: «Вот потому-то мы должны сделать так-то». То есть, он объяснял нам причины своего решения, обосновывал его.
Никто из людей, тесно работавших с Гейдаром Алиевым, не может сказать, что господин президент не прислушивался к мнению членов своей команды. Гейдар Алиев был истинным лидером, умеющим управлять, слушать оппонента. А потом принимать дальновидное решение, которое шло на пользу государственности. Именно таким я знал Гейдара Алиева.
– Какие качества он более всего не любил в своем окружении?
– «Рамиль, - говорил он, - в государственном чиновнике может быть чуть меньше профессионализма, этому можно научить. Можно приучить человека с большей требовательностью относиться к своей работе. Объяснишь, потребуешь, и он поймет. Но предательства высокопоставленного чиновника я не смогу простить. Если высокопоставленный чиновник предает, использует свое положение во вред государству, такого человека надо немедленно снять с работы, потому что он может нанести еще больший ущерб».
– Он говорил о предательстве против него лично или против государства?
– Я был одним из близких Гейдару Алиеву людей. И я никогда не видел разницы между его личной жизнью и государственными интересами. Даже когда он говорил о своей жизни, то всегда подводил к мысли, что государственный человек должен поступать именно так, а не иначе. Скажем, если вопрос касался проведения свадебных торжеств, господин президент рассказывал нам о своей свадьбе и говорил о том, что в это тяжелое для народа время государственный чиновник не должен позволять себе излишне роскошные торжества. То есть он учил всегда учитывать общественное мнение, считаться с ним и при этом приводил примеры из своей личной жизни.
Между личной и общественной жизнью Гейдара Алиева не было никакой разницы. Поэтому предать Гейдара Алиева значило предать интересы Азербайджана.
– А что он мог простить чиновнику? Ведь каждый из вас мог допустить ошибку.
– Случайно допущенную ошибку он мог не только простить, но даже и не акцентировал на ней внимание. Ведь человек и сам понял, что он ошибся.
– Гейдар Алиевич обладал большим чувством юмора. Можете ли вы вспомнить какой-то смешной эпизод из практики общения с Гейдаром Алиевым?
– Ничего особенно смешного вспомнить не могу. Вот разве что однажды в 1997 году я докладывал ему оперативную обстановку по телефону. “Рамиль, - спросил он, - кого называют «вором в законе»”? Я удивился. Как это человек, который долго проработал на ответственных должностях в КГБ, не знает этого. Такого быть не может. Значит, за вопросом что-то кроется. «Вас понял, господин президент, - сказал я, - в Азербайджане не должно быть никаких воров в законе. Законы Азербайджана должны быть превыше всего». И через десять дней в Азербайджане не осталось ни одного вора в законе. Их нет до сегодняшнего дня. То есть одним шутливым намеком он дал понять, что от них надо избавиться.
– При таком тяжелом, до предела загруженном графике, множестве сложнейших государственных забот он умел быть внимательным к людям, окружающим его.
– Он был очень справедлив. Бывало, кто-то наговорит ему на того или иного из членов его команды, обвинит в каком-то проступке, и Гейдар Алиев на него обижался. Однако если выяснялось, что на человека зря наговорили, он умел его успокоить. Даже если тот человек был гораздо ниже по рангу. Он старался ликвидировать любую несправедливость в отношении других. Например, если наговор не получил своего подтверждения, то в дальнейшем господин президент относился к этому человеку гораздо мягче. То есть, он не говорил прямо: я был не прав, но всем своим отношением демонстрировал свое к нему доброе отношение.
Он был очень тонким политиком, его величие проявлялось в отношении к нации, к государству. Я десять лет проработал при нем министром внутренних дел и видел, что Гейдар Алиев всем своим существом привязан к Азербайджану, к народу. А как он переживал, что в нашем народе нет достаточной организованности, сплоченности! Поэтому он так стремился организовать диаспору за рубежом.
Он говорил: «Рамиль, ты думаешь, я не понимаю, что каждый раз повторяю одно и то же о Нагорном Карабахе? Я нарочно делаю это. Ведь мы думаем, что все знают о нашей трагедии, но это не так. Поэтому и вы всюду должны говорить об этой проблеме, разъяснять нашу справедливую позицию. Весь мир должен узнать о нашей боли…»
– А его отношение к прессе… Я не знаю другого лидера, который бы выдержал столько критики и даже оскорблений со стороны оппозиционной прессы. Но при этом он журналистов не притеснял, отменил цензуру, всегда проявлял огромную выдержку и терпение во взаимоотношениях с журналистами. Он даже вам, членам его команды, запрещал подавать на них в суд.
– Эта выдержка была в нем не только в отношении прессы. Он так же вел себя и в отношении людей, которые действовали против него. Он прощал даже тех, кто покушался на его жизнь. «Эти люди просто ошиблись», - говорил он. Гейдар Алиев не стремился покарать кого-либо. Он и наказывал-то для того, чтобы подобные инциденты не повторялись, так как они могут нанести вред обществу, государству. У него был именно такой подход к наказанию.
У Гейдара Алиева всегда за словом стояло дело. Многие, в том числе и я, отнеслись с большой осторожностью к ликвидации цензуры. Я как член Совета Безопасности, не понимал, что же теперь будет. Ведь отныне пресса сможет писать все, что им вздумается. Мы не могли понять этого. Но он сказал: «Нет, мы должны пойти на отмену цензуры. Это необходимо для Азербайджана». И со временем и общество, и государственные чиновники привыкли к этому.
– Что дали вам в человеческом плане годы работы в команде Г.Алиева? Чему они вас научили?
– Позитивные процессы, происходившие в Азербайджане в годы руководства Гейдара Алиева, сыграли очень большую роль в моем формировании. Я рос и учился в Нагорном Карабахе. До 1969 года – пока к власти не пришел Гейдар Алиев – в регионе были очень сильны националистические, сепаратистские настроения. Представьте себе: люди опасались разговаривать на улицах Ханкенди на своем родном языке. Потому что их могли за это оскорбить и даже избить. Но с приходом к руководству республикой Гейдара Алиева положение постепенно стало меняться: мы получили возможность говорить на своем языке, слышать на улицах азербайджанскую речь. Нас, азербайджанцев, уже не воспринимали с презрением, а сам Нагорный Карабах вернулся в полное и безусловное подчинение центральной республиканской власти. Я уже не говорю о том, что в 70-е годы в НКАО изменилась демографическая ситуация, и доля проживающих там граждан азербайджанской национальности увеличилась вдвое. Кроме того, все годы своего пребывания на посту руководителя республики Гейдар Алиев уделял самое пристальное внимание социально-экономическому развитию НКАО: техническому переоснащению действующих и строительству новых промышленных предприятий, развитию сельского хозяйства, инфраструктуры, прокладке шоссейных и железных дорог. Поэтому армянское население автономной области относилось к своему руководителю с большим уважением, благодарностью и в подавляющем большинстве не поощряло сепаратистские устремления эмиссаров из Еревана.
Все это я увидел в молодые годы, поэтому у меня с юности сформировалось огромное уважение к личности лидера, благодаря правильной политике которого мы, азербайджанцы, живущие в Нагорном Карабахе, смогли почувствовать себя полноправными членами общества, сполна ощутить свое национальное самосознание. Его работа, его поведение были для нас, молодых людей, жизненным примером. Я помню, когда меня призвали в армию – я служил в Германии, – русские ребята спрашивали, откуда я и какой национальности. И сколько я ни говорил, что я азербайджанец, они считали меня то армянином, то грузином. А Гейдар Алиевич заставил весь мир узнать, что есть такая нация – азербайджанцы.
– Что вы у него переняли, когда стали работать министром?
– Мой стиль, заимствованный у Гейдара Алиевича, сложился в то время, когда я работал заместителем начальника ГУВД Нагорного Карабаха. То есть это происходило не за один день. Он формировался десятки лет. И я не считал, что готов стать министром внутренних дел, когда Гейдар Алиевич назначил меня на этот пост. Гейдар Алиев многому научил меня. Он учил меня, как и что я должен говорить, на что делать акцент в своих первых выступлениях по телевидению. Учил меня, как организовывать работу в министерстве. Словом, он много сделал для того, чтобы сформировать во мне качества руководителя, способного управлять большим и сложным министерством. Я, например, и прежде знал, что Гейдар Алиев сам живет скромно и требует того же от своих чиновников. Но когда я стал министром, я получил возможность в непосредственной близости наблюдать за его манерой поведения, стилем и методами работы, и это было для меня школой жизни. Он учил нас, как себя вести в различных, порой крайне экстремальных ситуациях, как уметь просчитать правильные варианты, как относиться к людям, учил тому, что в вопросах государственных личные интересы должны отходить на задний план. И эти уроки стали для нас жизненной потребностью.
Меня зарубежные коллеги часто спрашивали – как мы достигаем успехов в борьбе с преступностью. А секрет прост: господин президент требовал синхронной работы всех правоохранительных органов страны. Ведь между ними существуют определенные ведомственные интересы. И бывает, что конкуренция приводит к тому, что начинают ставить подножки друг другу. Но ведь это наносит ущерб общему делу. Гейдар Алиев прекрасно понимал опасность ведомственного подхода к делу и требовал от нас не допускать «перетягивания каната». Если есть преступник, он должен быть арестован, следствие необходимо вести правильно, чтобы виновный понес заслуженное наказание. А кто его изобличил, чья это заслуга – МВД или генпрокуратуры – дело второе. Таким образом Гейдар Алиев наладил совместную работу правоохранительных органов по улучшению криминогенной ситуации. Он всегда был сторонником совместной работы правоохранительных органов. Ведомственные интересы, говорил он, ни в коем случае не должны преобладать над государственными. Мы все это твердо усвоили…
– Какое основное качество политика, отличающее его от остальных, вы бы выделили в Гейдаре Алиеве?
– Во-первых, он очень хорошо знал свой народ. Хорошо знал сложившиеся проблемы. И плюс к этому его волевые качества, решительность. Он знал, как надо поступать в той или иной ситуации, знал, что будет сложно, но он шел на эти трудности, не отступал. Кроме того, его решительность, глубокие, аналитические знания… Он был непревзойденным мастером управления.
У меня масса воспоминаний о Гейдаре Алиеве. В моей памяти запечатлена каждая встреча с ним, каждое его наставление, каждое поручение. Я до сих пор с волнением вспоминаю нашу последнюю встречу с общенациональным лидером 8 июля 2003 года на Совете Безопасности. Собирающийся в Турцию на лечение президент давал нам свои советы, указания. Он велел как зеницу ока беречь независимость Азербайджана, напоминал о нашей ответственности перед народом, о верности нашим обязательствам, о необходимости беречь безопасность граждан, и, наконец, Гейдар Алиев потребовал у каждого члена своей команды и в дальнейшем быть в одном строю, сохранять монолитную, единую политическую платформу. Словом, это был воистину великий, решительный, мудрый человек, думающий не о своем здоровье, а о народе, который он любил больше жизни.
21 апреля 2003 года, выступая на мероприятии, проводимом во Дворце Республики, он получил травмы, однако, несмотря на боль, вновь и вновь поднимался на трибуну, демонстрируя всему миру свою несгибаемость, решимость, свою неиссякаемую солдатскую твердость. И это в моих глазах вознесло Гейдара Алиева на недосягаемую для рядового смертного духовную вершину. Таким – великим Лидером нации – он и останется в моей памяти до конца моей жизни.
Эльмира Ахундова
Депутат Милли Меджлиса, Народный писатель Азербайджана
1News.az
