Рауф Мамедов: Нам рано складывать фигуры

Гроссмейстер Рауф Мамедов оказался единственным среди азербайджанских шахматистов, кто смог отобраться на Кубок мира по итогам недавнего чемпионата Европы, проходившего в Черногории.

По итогам континентального первенства Рауф Мамедов занял 14-е место, что гарантировало ему участие в одном из крупнейших шахматных соревнований, которое пройдет в следующем году. В беседе с «Каспием» шахматист рассказал о недавнем турнире, оценил уходящий год и поделился мнением о матче на звание чемпиона мира между китайцем Дин Лижэнем и индийцем Домараджу Гукешем.

– Учитывая, что вы отобрались на Кубок мира, чемпионат Европы наверняка можно будет занести в актив?

– В первую очередь отмечу, что этот чемпионат Европы был, пожалуй, самым сильным по составу в постпандемийный период, и попасть в Топ-20, дающий путевку на Кубок мира, было не так просто. Главная задача как раз и заключалась в том, чтобы попасть на Кубок мира, но после того как я удачно начал, мне захотелось большего. Однако поражение в 10-м туре не позволило оказаться в призерах.

Вообще, чемпионат Европы для меня – особенный турнир, я много раз бывал близок к медали. Обиднее всего было в 2021 году, когда я, находясь на втором месте, потерпел поражение, и тоже в 10-м туре. Чего-то мне, видимо, недостает для медали. Хочу проанализировать, чтобы на ЧЕ-2025 думать только о результате, ведь путевка на Кубок мира у меня уже есть.

Первенство континента – турнир, где не бывает явного фаворита. Некоторые пишут, что эти соревнования являются второстепенными, но это, конечно же, не так. Было немало случаев, когда элитные гроссмейстеры не попадали даже на Кубок мира, потому что там попадаешь к «голодным собакам», имеющим рейтинг за 2500, – у них никогда не выиграть черными, если они сами того не захотят. Чемпионат Европы – серьезное испытание, где тебя, такого элитного шахматиста, быстро спустят с небес на землю.

– Год уже подходит к концу – каким он был для вас?

– Первый турнир в этом году я сыграл только летом. Сначала во Франции, потом был Baku Open, но в конце проиграл будущему победителю турнира. Также не очень удачно сыграл в турецкой лиге.

Ну а после у меня состоялся разговор с президентом Федерации шахмат Азербайджана Маиром Мамедовым, которого я хочу особо поблагодарить. Его поддержка позволяет мне сотрудничать с Александром Халифманом. В результате я неплохо сыграл на Всемирной шахматной олимпиаде, где набрал 6,5 очков из 9. И это несмотря на то, что первые три тура играл черными, а это всегда сложнее.

Затем хорошо сыграл в Еврокубке, где прибавил 8 пунктов рейтинга и сыграл вничью с претендентом на мировую корону Домараджу Гукешем. И сейчас на чемпионате Европы прибавил еще 5 пунктов. То есть пошли достойные результаты, но работать еще есть над чем, да и турниров впереди немало.

– На упомянутой вами Олимпиаде от мужской сборной Азербайджана, ставшей восьмой, результата ждали не так, как от женской. Но получилось наоборот…

– Некоторые утверждают, что мы сыграли там не очень хорошо. На самом деле люди не учитывают один момент: когда занимаешь 20-е место, как это было с нами, когда мы проиграли Литве, очень важно не вылететь на 50-е. Подобное случалось с Норвегией и Украиной в Ченнае. Мы же собрались и в итоге стали восьмыми. Считаю, первая десятка – неплохой результат.  К тому же мы сейчас омолаживаем состав, и Айдын Сулейманлы достойно сыграл на первой доске.

– А как вам Теймур Раджабов в роли капитана команды?

– Мне было очень интересно посмотреть на него в новом качестве. Теймура Раджабова, Шахрияра Мамедъярова и Вугара Гашимова, которого, к сожалению, с нами нет, мы воспринимаем как легенду. Раньше в командных турнирах мне приходилось все время сидеть за ними, а сейчас наоборот. Но в плане капитанских обязанностей Раджабов был 10 из 10. С ним очень легко, он решал все бытовые проблемы, его все уважают, а это очень важно. В то же время, конечно, хочется, чтобы он больше играл, потому что такого шахматиста мы не можем использовать только как капитана. Я считаю, что Теймур – великолепный шахматист уровня за 2700.  

– Ни для кого не секрет, что у Раджабова и Мамедъярова сейчас продолжительный спад. У них снизился интерес к шахматам или это временное затишье?

– Хороший вопрос. Сейчас появилось много молодых шахматистов, и им трудно противостоять. Наверное, у Теймура и Шахрияра сейчас больше бытовых, семейных обязанностей, чем раньше. Но если они захотят вернуться на вершину, думаю, у них это получится, они же еще довольно молоды. Кстати, Шахрияр до сих пор входит в Топ-20, хотя для него этого, скорее всего, мало. У Теймура уже был такой неудачный период в 2016 году – после бакинской Олимпиады, когда его рейтинг опустился до отметки 2694. А потом он легко дошел до 2760. Если захочет, он сможет вернуться.

– А вам, 36-летнему шахматисту, не сложно бороться с молодежью?

– Сложно, зато интересно – это новый опыт. На том же чемпионате Европы я был старше всех своих соперников. Многие считают, что когда шахматисту за 30, он уже возрастной. Надо понимать, что это не футбол, и у нас полно примеров, когда гроссмейстеры после 30 добивались отличных результатов. Думаю, что до 45 можно спокойно играть на высоком уровне. Понятно, что чемпионом мира уже сложнее стать, но если усердно работать, можно добиться хороших успехов. Поэтому считаю, что нашему поколению шахматистов рано складывать фигуры – можно еще поиграть.