Баку 14°C
И моя путеводная нить не порвется…
ПОЭЗИЯ
Виктория Шиляева родилась в Баку. Окончила филологический факультет Азербайджанского государственного университета по специальности «Русский язык и литература». Член Союза писателей Азербайджана. Публиковала рецензии и лирические стихи в республиканской периодике. В 2000 году в издательстве «Элм» вышла ее книга «Твои стихи». С ноября того же года живет в городе Шверин (ФРГ). В 2015-м вышла из печати ее книга «Диктатура нежности», в 2016 году - «Вслед свету». Предлагаем вашему вниманию подборку ее стихотворений.
И наступит зима.
И расчертит мое заточенье
на квадраты сугробов,
на классики в старом дворе.
Я узнаю себя,
как до нитки промокший кочевник,
в зеркалах отчужденных таможен,
в другом ноябре.
Только там и тогда
посчастливилось много моложе
мне запомнить себя ненадолго.
Не спорьте со мной!
Кто сказал, что вернуться домой
насовсем невозможно,
если юность моя
возвращается каждой весной,
всякий май замыкает свечением
беженки-вишни,
той, что сбилась с пути
и на север пришла сиротой,
и сумела прижиться,
забыв, что могла бы здесь лишней
стать, когда бы хозяин-садовник
не взял на постой?
Так и я себя набело вспомню,
как эта японка,
и о новых надеждах
с три короба мне наплетет Новый год,
и моя путеводная нить не порвется,
где тонко, -
верный встречный в Крещенье
дождется меня у ворот.
***
Я думала, все это отболело,
истаяв на излете четвертинки,
во сне уставшей плакать то и дело
над гаснущей переводной картинкой.
В стране чужой, что кается доселе,
над мертвыми рыдать мне не по чину:
на кладбище, в ограде темных елей,
кадиш пропеть положено мужчинам.
Я - девочка, подранок, полукровка,
не убегала от расстрела ночью.
Как долго я живу и как неловко
оборванных на вдохе одиночеств
я груз несу. Не распрямить мне плечи.
Прострелена подслушанною шуткой,
мгновенно я лишаюсь дара речи,
дар плача укрывая в промежутке
меж старостью и неизбывным детством,
не знавшим ни шаббата, ни кашрута.
Оно от тех досталось мне в наследство,
кто уронил последнюю минуту
на этот плац, утоптанный надежно,
кто не услышал звук последней пули
пред темнотой… Укрою осторожно,
пока меня оттуда не вернули,
тех, кто замерз в могиле безымянной,
весны и новой жизни не дождался…
Не залечить мне этого изъяна,
что горечью в крови моей остался,
ни праздником, ни радостью, ни счастьем.
Мне в небо не взлететь рассветной птицей.
Беспамятство любовного причастья
без памяти о них не повторится.
И нерожденным умирает слово,
и высыхают слезы на ресницах,
и пепел Клааса прозреньем новым
в бессонницу мою опять стучится.
***
Ты - мой поплавок. Мой спасательный круг.
Мы встретились поздно, не сразу, не вдруг,
оставив весну за плечами,
подставив озябшие лица дождям,
разгладив судьбы полотно по краям,
а души доверив молчанью.
Мы не выбираем случайных дорог.
Кто дольше, кто горше из нас одинок,
не помним и вряд ли узнаем.
Но снова я руку тебе протяну,
весну заколдую и лето верну
небес на краю и за краем.
г.Шверин, Германия
Виктория Шиляева родилась в Баку. Окончила филологический факультет Азербайджанского государственного университета по специальности «Русский язык и литература». Член Союза писателей Азербайджана. Публиковала рецензии и лирические стихи в республиканской периодике. В 2000 году в издательстве «Элм» вышла ее книга «Твои стихи». С ноября того же года живет в городе Шверин (ФРГ). В 2015-м вышла из печати ее книга «Диктатура нежности», в 2016 году - «Вслед свету». Предлагаем вашему вниманию подборку ее стихотворений.
И наступит зима.
И расчертит мое заточенье
на квадраты сугробов,
на классики в старом дворе.
Я узнаю себя,
как до нитки промокший кочевник,
в зеркалах отчужденных таможен,
в другом ноябре.
Только там и тогда
посчастливилось много моложе
мне запомнить себя ненадолго.
Не спорьте со мной!
Кто сказал, что вернуться домой
насовсем невозможно,
если юность моя
возвращается каждой весной,
всякий май замыкает свечением
беженки-вишни,
той, что сбилась с пути
и на север пришла сиротой,
и сумела прижиться,
забыв, что могла бы здесь лишней
стать, когда бы хозяин-садовник
не взял на постой?
Так и я себя набело вспомню,
как эта японка,
и о новых надеждах
с три короба мне наплетет Новый год,
и моя путеводная нить не порвется,
где тонко, -
верный встречный в Крещенье
дождется меня у ворот.
***
Я думала, все это отболело,
истаяв на излете четвертинки,
во сне уставшей плакать то и дело
над гаснущей переводной картинкой.
В стране чужой, что кается доселе,
над мертвыми рыдать мне не по чину:
на кладбище, в ограде темных елей,
кадиш пропеть положено мужчинам.
Я - девочка, подранок, полукровка,
не убегала от расстрела ночью.
Как долго я живу и как неловко
оборванных на вдохе одиночеств
я груз несу. Не распрямить мне плечи.
Прострелена подслушанною шуткой,
мгновенно я лишаюсь дара речи,
дар плача укрывая в промежутке
меж старостью и неизбывным детством,
не знавшим ни шаббата, ни кашрута.
Оно от тех досталось мне в наследство,
кто уронил последнюю минуту
на этот плац, утоптанный надежно,
кто не услышал звук последней пули
пред темнотой… Укрою осторожно,
пока меня оттуда не вернули,
тех, кто замерз в могиле безымянной,
весны и новой жизни не дождался…
Не залечить мне этого изъяна,
что горечью в крови моей остался,
ни праздником, ни радостью, ни счастьем.
Мне в небо не взлететь рассветной птицей.
Беспамятство любовного причастья
без памяти о них не повторится.
И нерожденным умирает слово,
и высыхают слезы на ресницах,
и пепел Клааса прозреньем новым
в бессонницу мою опять стучится.
***
Ты - мой поплавок. Мой спасательный круг.
Мы встретились поздно, не сразу, не вдруг,
оставив весну за плечами,
подставив озябшие лица дождям,
разгладив судьбы полотно по краям,
а души доверив молчанью.
Мы не выбираем случайных дорог.
Кто дольше, кто горше из нас одинок,
не помним и вряд ли узнаем.
Но снова я руку тебе протяну,
весну заколдую и лето верну
небес на краю и за краем.
г.Шверин, Германия
