• пятница, 29 Марта, 16:30
  • Baku Баку 14°C

И еще раз о любви

16 сентября 2018 | 10:22
И еще раз  о любви
ПРОЗА
Любовь долго терпит, милосердствует, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Апостол Павел
Незабвенный Юрий Олеша говорил, что «времена волшебников прошли. А может, их никогда и не было». Скорее всего, он был прав. И все же, о волшебниках не скажу точно, а вот что чудеса случаются, и в особенности тогда, когда хочется в них верить, - заявляю авторитетно!
Только не будет моя история нежна и трепетна, как светлый рассказ «Дары волхвов». Кудесник О.Генри описал в нем молодую пару, отдавшую друг другу самое дорогое, что у них было. Но у них осталось нечто большее - их молодость, когда трудности не переступаются, а перепрыгиваются. Возможно, потому, что их просто не замечают, или кости еще гибки…О молодом счастье рассказывать - одно удовольствие, само перо устремляется в ликующий полет! Нет, я и сейчас поведаю о пожилой паре. И вовсе не потому, что старики мне ближе. Скорее, напротив. Но уже давно я наблюдаю одну странную штуку. Пространство и время - две физические величины - рассматриваются в природе всегда в непрерывной связи. В жизни же они работают в основном противоположно. Пространства и расстояния иной раз скрепляют людей больше, чем близость, возможно, потому что физическая удаленность нивелирует работу времени. И мелкие раздражения, неизбежные при долгом тесном общении, совместном проживании и возрастных изменениях, растворяются пространством. Через «версты и мили» все кажется милым, тихим и теплым, потому что этого требует наша душа, истосковавшаяся по родности.
Но тем интереснее и драгоценнее люди, не преодолевшие временные рубежи (увы, это не дано никому), но научившиеся жить со временем в ладу. На это нужно немало мудрости, и еще больше - мужества. Зато и награда сторицей – достоинство и элегантность, а не зыбкая моложавость.
Мои герои подарили друг другу в канун Рождества и Нового года самый главный рождественский дар - любовь. Именно Любовь была первым даром божественному младенцу. Золото, ладан и смирна были лишь дополнением к ней.
Когда молодой Руслан привез к себе на родину из Могилева тоненькую большеглазую сироту Таю и заявил ошарашенной родне: «Женюсь!», - поднялся неистовый змеиный шип. Увещевания самого Руслана не привели ни к чему. Парень, что называется, запихнул обе ноги в один башмак: «Только Тая, и больше никто!». На парня махнули рукой - все же фронтовик, да к тому же после контузии. Начались паломничества к его матери. «Уговори, вразуми, наставь! Ты же мать!!! Единственный ребенок у тебя! Не пара она нашему мальчику! Да еще на глазах всю родню расстреляли! Не приведи Бог такой напасти. Неизвестно еще, как это на ней сказалось».
Бесполезно… Свадьба состоялась, и на ней, как водится, осыпали молодых конфетами с пожеланиями сладкой и долгой жизни. Все обычаи были соблюдены, чтобы перед людьми не было стыдно…
На третий день после свадьбы свекровь отозвала Таю в сторонку:
- Сядь-ка, поговорим! - Тая послушно присела на край стула. За время предсвадебного противостояния она похудела еще больше. На белом, без кровинки, лице жили только огромные синие глаза.
- Скажу тебе честно, - свекровь мяла в руках праздничную крепдешиновую косынку.
- Я не хотела тебя в невестки. Не о такой судьбе я мечтала для сына.
Заметила, как по горлу Таи прошел судорожный вздох, прибавила чуть мягче:
- Но раз смогла стать женой - видно, чему быть, того не миновать, - постарайся стать своей для рода, влиться в семью. У нас девушка не за парня выходит, а за его маму, папу, бабушек-дедушек, братьев-сестер. Всех надо приветить, для всех ласковое слово найти. Такое у нас не в чести, чтобы молодые только в своем углу сидели и своей жизнью жили. Не обижайся, ты мне ничего плохого не сделала, и я тебе тоже. Но я правду говорю, как есть. Трудно поначалу будет. Да не дрожи так! Я не зверь. У тебя нет никого, у меня тоже. Будешь ко мне с уважением, я тебя не обижу и всему, что знаю, научу. И другим в обиду не дам. А разводов в нашем роду отродясь не было. Из того дома, куда невестой пришла, и гроб твой должны вынести. Запомни! Будешь ссориться, скандалить, сыну моему нервы трепать - прокляну!
Тая всхлипнула.
- Плакать, дочка, не надо. Твое место уже крепко. Родишь - вообще нерушимо будет. Невест бывает много, а жена есть жена. Главное, знай: мужчине, даже самому хорошему, верить нельзя, а плохой - он и так плохой. Любовь у них сегодня есть, завтра - нет, а у тебя дело свое - семью строить, дом водить. Из семьи мужчины наши не уходят. Вытри слезы.
Тая послушалась. И стала такой, как говорила свекровь. Словно ласточка притулилась на стене неведомой жизни и - веточка к веточке, год к году свила свое гнездо, терпеливая умница. Через пять лет в родне говорили, что Руслан и старая Салтанат не девку, а золото взяли, даром, что «не наша». Через десять лет в открытую завидовали свекрови, цедя сквозь зубы, что Бог дает милости редко, но уж если дает, то полными горстями. А Тая стряпала, растила сына и дочку, ухаживала за недвижной Салтанат и знала, что в одном-то уж свекровь точно ошиблась: они с Русланом любят друг друга так же, как и много лет назад, хотя время изменило их нещадно.
Спустя 29 лет, в 15-й день веселого месяца мая, Салтанат позвала к себе Таю:
- Пора мне.
Тая запротестовала.
- Не перечь, я знаю. Дай воды.
Тая подала стакан воды.
- Благослови тебя Бог, дочка. Береги детей, и мальчика моего тебе поручаю. Трое детей у тебя… - последние слова она выдохнула неожиданно молодым певучим голосом.
Свекровь была идеальной кавказской старухой - сухой, немногословной, в низко повязанном черном платке. Для нее сын и в 56 лет был мальчиком.
Руслан много и часто болел. Тая шутя говорила, что жизнь у нее - как расписание поездов: от станции «Школа», где она преподавала домоводство, до станции «Кухня», где она ранним утром разгружала принесенную Русланом провизию, а потом до станции «Тумбочка с лекарствами», дальше по графику: «Школьные уроки», «Родительские собрания», «Уборка дома», «Прием гостей». Дни сначала летели быстрее гонца, потом стремительнее молнии, и зеленые волны Каспийского моря несчетное количество раз ударялись в длинные песчаные берега. Тае было некогда думать о его красоте и величии. И без того известно, что другого моря в ее жизни не будет, а значит, оно - самое лучшее. Самое теплое и красивое.
Сорок четыре года - как единый вздох. Сын, дочь, зять, невестка – четверо детей. Четверо внуков. Три небольшие комнаты с застекленным балконом. Кошка с тремя котятами. «На все стороны света, - шутила Тая. - Теперь только жить и радоваться!».
Руслан молча улыбался. Тая любила его сдержанную улыбку – краешком губ.
Четыре стороны света - крест.
- Ну, вы понимаете, что такое изношенное сердце. Три инфаркта - не шутка. Сердце у него - как вялая тряпка. Ну и, конечно, выход на пенсию деятельные люди переживают тяжело. Это еще благодаря вашему уходу, диете и лекарствам он прожил так долго. В общем, будьте готовы ко всему…
Врач постукивал ручкой по рецептурному бланку. Тая задумчиво посмотрела в окно. Это должно было случиться. Жаль, что именно сейчас, в конце декабря, когда вовсю идет предпраздничная суета. Не январь, а именно декабрь наполнен ощущением чуда, приятными хлопотами, радостной беготней за подарками, теплыми запахами ванили, корицы и яблок. Хорошо, когда в такие дни медленно перепархивает снег и деревья уютно дремлют под белыми шубами - картина зимней сказки готова!
Но, увы, с Природой не поспоришь. Уж если не посылает снега, то изволь мириться с мягким серым деньком, влажным асфальтом и голыми ветками.
- Ничего не случится, доктор! - она решительно встала. - До свидания.
Врач посмотрел ей вслед. «У пожилых свои причуды», - равнодушно подумал он. Это был хороший старый врач, и все долгие годы практики ему гораздо легче было читать графики кардиограмм, чем художественную литературу.
Когда она вошла в дом, муж выжидательно посмотрел на нее.
- Жить будешь, - бодро сказала она. - Выпей свою таблетку, сейчас обедать будем. - Затем вошла в спальню, не зажигая света, нащупала в глубине платяного шкафа какую-то коробочку, всыпала содержимое в стакан с водой и выпила залпом.
Обед был диетическим, но вкусным. Тая, отменная кулинарка, давно освоила национальную кухню, но готовила для мужа только особые блюда - паровые куриные котлеты, отварной картофель, нежирный бульон и компоты из боярышника и вишни.
Жареное и жирное подавалось к столу только на званых обедах.
- Я отдохну немного, что-то много съел, - Руслан прилег на диван, - если задремлю, укрой чем-нибудь.
- Конечно, - Тая посмотрела на часы. - Ты отдыхай, я посуду помою.
Сквозь сон Руслан услышал сдавленные стоны. Быстро встал, вышел на кухню.
Тая корчилась на диванчике.
- Что с тобой? - испугался старик.
- Не знаю, - сдавленно промычала Тая. - Что-то вертит, и режет, и крутит.
Живот ходуном ходит. Плохо мне!
- Что ты съела? - растерялся Руслан. - Такого от еды никогда не было. Может, простудилась? Ай, жена, да что же такое?!
- Ой, не знаю. О-о-ой!!! Помоги до туалета дойти!
Руслан бросился к ней. Кряхтя и охая, она добрела до туалета. Таю скрутил сильнейший приступ рвоты.
- Я «скорую» сейчас вызову. Детей! - Руслан и в молодости не проявлял такой активности, как сейчас. Глаза его заблестели, даже спина немного распрямилась.
- Не надо «скорую». Не надо, говорю! - В лице Таи не было ни кровинки, по вискам струился пот.
- Как не надо?!!
Руслан, кажется, забыл, что за два часа до этой минуты был седым согбенным старцем с взором потухшим и дрожащими ногами. Сейчас даже щеки его порозовели.
- На тебе лица нет, Таечка!
«Таечка», - мысленно отметила для себя жена.
Так задушевно и будто стесняясь, Руслан называл ее, только когда они оставались наедине. Никогда на людях - неприлично.
- Нет! Уложи меня на диван, сейчас пройдет!
- А если это аппендицит?
- Очнулся?! Аппендицит мне давно вырезали!
- Ты как хочешь, а я детям позвоню! Если с тобой что-то случится, что я буду делать?..
Через полчаса в комнату вбежали перепуганные дочь с сыном. Тая по-прежнему была бледна как смерть, живот был тверд как железо, но позывов на рвоту уже не было.
- Нет, вы только посмотрите на свою мать! - расправив плечи, старик широкими шагами мерил пространство из угла в угол. - Чуть не умирает, не дай Бог, а упрямство, видно, вперед нее родилось! «Скорую» не разрешает звать. Где такое видано?!
- Мама, это не шутки! - дети решительно склонились над ней.
- Молодец мой старик, - услышали они еле слышный шепот. - Того и гляди еще по столу кулаком хватит! Поскрипим еще!
- Мама?
Тая чуть заметно улыбалась. Заметив, что Руслан приближается к дивану, простонала:
- Кажется, отпускает. Наверное, я все же простыла. Там, на кровати, шаль, принеси мне ее, пожалуйста.
Когда Руслан вышел, она тихо сказала:
- Ваша бабушка говорила, что женщину всегда хоронят чуть глубже, чем мужчину, потому что она хитрее мужчины, и даже под землей может что-то придумать и воскреснуть!
- Мама! Ты это все специально?
- Ну, а как вы думали? Надо же было вашего отца встряхнуть. Он меня потерять боится так же, как я его. Поскрипим еще!
- Мама, что ты сделала? - дочь бессильно всплеснула руками.
- Ничего страшного. Старая добрая английская соль. Немножко встряхнула кишки, и все. Я так в детстве вас лечила от запоров и глистов... Т-с-с! Отец идет.
- Возьми! Подожди, я сам тебя укрою. Как тебе? - Руслан суетился возле своей Таечки, как мать возле младенца.
- Ой, лучше, гораздо лучше, только слабость. Сейчас пройдет. Ах! - Тая прикрыла в изнеможении глаза.
- Вы идите на кухню, чайник подогрейте, поешьте что хотите, - Руслан махнул рукой детям. - Я с ней посижу.
- Папа, а ты сам как сейчас? - сын был серьезен.
- Нормально. Вначале, когда ее схватило, испугался, а сейчас вроде ничего.
- Муж да жена - одна сатана! - сказал на кухне брат сестре. - Уникальные у нас предки, ничего не скажешь!
Дочь промолчала, улыбнулась. За окнами впервые с начала декабря закружились мягкие белые хлопья. В сиреневом свете ранних сумерек они напоминали растрепанных балерин. Некоторые из них долетали до окон и таяли на теплых стеклах, оставляя прозрачные светлые полоски. Кошка с котятами, изрядно переволновавшиеся за последние часы, опять запрыгнули на кухонный диванчик и уснули. Спали они крепко, изредка вздрагивая лапами. Очевидно, им снились их рождественские дары - мясо, рыба и молоко. Но, конечно, они никому не рассказали о своих снах, когда проснулись. Ведь совершенно точно известно, что никому нельзя рассказывать хорошие сны, а то можно спугнуть удачу.
P.S. Руслан и Тая прожили еще двенадцать лет и четыре месяца, успели понянчить пятого внука и умерли во сне с разницей в один день. Вначале - Тая, затем Руслан бросился догонять свою половинку. Случилось это в апреле, когда вовсю цвели алычовые деревья и асфальт был белым от лепестков. Но в день прощания вдруг пошел мокрый снег. Мягкие хлопья напоминали растрепанных балерин, а некоторые из них долетали до окон и сразу таяли на теплых стеклах, оставляя прозрачные светлые полоски.
Вы скажете, такого не бывает?.. Бывает, уверяю вас! В жизни бывает все, и всегда находится лазейка для чуда.

Ляман БАГИРОВА
banner

Советуем почитать