Раздумья о былом

СИТУАЦИЯ
На днях мне позвонили знакомые, посетившие могилы своих близких на кладбище в поселке Говсан, и сказали, что вандалы повредили памятник, который я установила на месте захоронения своего сына Георгия, погибшего в автомобильной катастрофе 19 июля 2011 года.
Они умоляли меня не приезжать, чтобы не расстраиваться, увидев поваленную плиту с надписью, а потом, заплатив небольшую сумму рабочим, проследили, чтобы ее водворили на место.
Конечно, я поехала туда и с ужасом увидела, что на кладбище сломанными и развороченными оказались десятки плит и обелисков. Тех, о которых еще не успели позаботиться родные, и явно не спешили руководители объекта, обязанные по заведенному в мире порядку срочно и стыдливо сделать это. Чтобы такого, не дай Бог, не успели увидеть граждане, доверившие им охранять нечто самое дорогое - не просто останки, но память о предках, составляющих историю своей родины.
Да где они, руководители и их начальники? Щедро выделявшие здесь участки под переносившиеся захоронения и заверявшие, что обустроят объект по достойному мегаполиса стандарту? Разве что обитатели конторки, сотрудники которой принимают заказы граждан на памятники и ограды? Рабочие, за плату выполняющие мелкие услуги? Но, судя по опыту, здесь нет ответственных за благоустройство и охрану объекта сотрудников, от имени государства, по долгу службы и по закону осуществляющих эти важные функции.
Как не сказать сегодня о том, что возможность безнаказанного вандализма здесь практически закладывалась самими устроителями этого погоста как минимум шесть лет назад, и молчать о плодах этого беспрецедентного беспредела уже невозможно…
О том, что снесено Монтинское кладбище, знают все бакинцы - об этом писали и много говорили даже те, кого это практически не касалось. Для меня же это стало событием огромной важности.
Моя мама скончалась в 1961 году, когда ей едва исполнился 51 год, и похоронили ее на этом самом кладбище, рядом с родителями - отцом, умершим в 1944 году, и матерью - в 1945-м. Это было большим горем, и, естественно, мы всей семьей часто посещали могилы дорогих нам людей.
Установив скромное надгробие с каменной рамкой для живых цветов, обнесли могилы близких металлической оградой, посадили там ели и кусты розмарина, установили скамейку. Позже в ограде похоронили старшую сестру мамы, мужа средней сестры, племянницу.
Регулярно бывая здесь, отмечая семейные даты, мы все годы подкрашивали ржавевшее от времени железо ограды, поливали цветы, подрезали разраставшийся куст - наводили порядок и чистоту, а по праздникам и семейным датам приходили просто посидеть «с ними» под сенью постепенно вымахавших метров на десять елок.
Сидели, думая каждый о своем. Подчас физически ощущали ту благодать, которая снисходила в момент концентрации раздумий о былом, о времени, кода рядом с нами жили те, кто нашел здесь, как говорят, вечный покой.
Как-то получилось, что стали считать это семейное захоронение и местом упокоения моего отца, скончавшегося в одном из лагерей ГУЛАГа в Магадане, где, как известно, персонального погребения никто не удостаивался. Во всяком случае, поминали его именно здесь. И естественно, никогда не задавались вопросом: зачем мы все это делаем?
Впервые ответить себе на этот вопрос заставили обстоятельства: прошел слух, что Монтинское кладбище сносят, и, испытав страшное волнение, я стала размышлять о том, чего меня хотят лишить. Возможности неизменно ощущать присутствие в нашей жизни дорогих людей? По-своему общаться с ними? Испытывать особую связь со своим прошлым и благодарность за то, что получила от них? Права продлить память о дорогих, родных людях?
Пришлось задуматься и о том, на какие же личные, интимные, благородные чувства и святые побуждения (и не только мои) посягнули те, кто позволил себе осуществлять столь вандалистскую, бредовую идею об уничтожении кладбища … ради «освобождения» его территории под строившиеся здания и дорогу!
Признаюсь, обуявший нас в последние годы строительный бум я воспринимаю со знаком плюс и подчас даже вступаю в споры с так называемыми радетелями патриархальной старины и «поборниками справедливости». Зная, как часто оставались невыполненными проекты реконструкции центральных районов Баку из-за отсутствия у советских органов власти денег, приветствую и снос прогнивших времянок, и то, что на деньги предпринимателей возводятся современные многоэтажки с комфортабельными квартирами, украшающие уже терявший свою праздничность город.
И гул возмущения объясняю извечной ненавистью иных обывателей к предприимчивым землякам, прислушиваясь к которым, мы могли бы не иметь многого из того, что сегодня греет душу и радует глаз.
Сейчас мало кто помнит, с каким яростным сопротивлением «населения» сталкивались в начале ХХ века разбогатевшие азербайджанские нефтепромышленники, активно преображавшие город Баку с помощью лучших архитекторов. Говорят, что даже место под строительство «Исмаилийе», в котором сейчас располагается президиум Национальной академии наук, - лучший из архитектурных шедевров, украшающих наш город и сегодня, пришлось отвоевывать, так как на перекрестке бывших Николаевской и Базарной улиц находился рынок, которым пользовалась вся округа, в том числе и жители Ичери шехер.
Да, и век назад, в годы активной реконструкции города Баку, тоже сносили дома, выкупали и даже отвоевывали занятые дотоле участки, но здравый смысл одерживал верх - аппетиты богобоязненных людей, с пиететом относившихся к законам и знавших меру в том, что касалось чужой собственности, не распространялись на кладбищенскую территорию!
По мне, так то, что в наши дни произошло с кладбищем, могли проделать воспитанники советской власти, приучавшей «массы» к мысли о том, что все у нас общее, при этом позволявшей избранным партийцам жить по принципу «кто успел, тот и съел».
О том, как вести себя в случаях, когда с ростом городов находившиеся на задворках кладбища оказываются в центре мегаполисов, в мире хорошо известно: объявляют закрытыми эти, как правило, давно обнесенные добротными заборами погосты, и - до поры, до времени - обходят стороной. Тем более что за рубежом люди за плату арендуют участки под захоронения на определенный срок, и то, что произошло у нас, там невозможно.
А вот у нас…
Кичась своей гуманностью, советское государство в пылу обобществления всей собственности объявило право каждого гражданина на бесплатную могилу (кстати, сделав вид, будто не видит, что кладбищенские работники взимают и кладут в свой карман немалые суммы за эту «услугу»).
Теперь, когда вдруг наша земля обрела стоимость и стала предметом купли-продажи, неприватизированные кладбищенские территории лишили покоя приверженцев той психологии - а почему бы не разжиться? Аппетит ведь (если он не связан с едой, а касается вещизма и не ограничен моральными нормами) часто становится неуемным и распространяется на то, что априори принадлежит всему обществу на равных. Особенно если очень уж хочется похвастаться перед окружающими своей обеспеченностью и материальной состоятельностью.
Честно говоря, я лично уже смирилась с тем, что останки моих родных пришлось перенести на новое место - пустырь, выделенный городской властью в Говсаны, возле поселка Деде Горгуд. И даже не собираюсь осуждать тех, кто сровнял бульдозером опустевшие могилы многих достойных бакинцев-старожилов, уничтожил парк разросшихся деревьев.
Хотя мелькает в сознании некая крамольная мысль о том, что на место Парка культуры и отдыха имени Кирова, уничтожившего в годы советской власти кладбище в селе Чемберикенд, по воле какого-то рока вернулась Аллея шехидов, могилы самых молодых наших соотечественников, потерявших жизнь в Карабахской войне, - и надругательство над останками не прощается?.. Но об этом никто, видно, не подумал, даже те, кто в темпе, «без шума и пыли» провел акцию переселения кладбища. Уж как им, бедным, приходилось изворачиваться, врать, хитрить, но перечить начальникам никто не посмел! Почему?
Сейчас я забыла о том, как задавалась этим вопросом в тот ноябрьский день 2007 года, когда с огромным трудом вымолила у представителей власти Наримановского района на Монтинском кладбище гробы, а точнее - грубо сколоченные ящички, выдававшиеся для перевозки останков. И получила их лишь после того как твердо заявила им, что не уйду, пока не сделаю этого именно сегодня. Ведь приближавшийся (судя по урчавшему уже под самым ухом звуку) бульдозер вот-вот мог уничтожить и нашу ограду, сровнять с землей могилы семи моих близких родственников, и это не позволяло мне оставаться спокойной.
Особенно поразило поведение «ответственных дежурных», их пренебрежительное отношение к людям, вдруг оказавшимся «просителями». Торопясь выполнить чей-то заказ, они ощутили себя хозяевами положения и в тот ноябрьский день 2007-го картинно записывали в тетрадь «на очередь» фамилии желающих перенести останки близких… на январь 2008 года, хорошо зная, что за эти три месяца здесь вообще ничего не останется! Но они «находились на работе», они выполняли поручение, и их абсолютно не волновали ни права граждан, ни чувства соотечественников, думать о которых им, наделенным какими-то сомнительными «полномочиями», как бы и не полагалось.
Сейчас меня очень волнует, с какой непростительной легкостью они врали, что все будет сделано достойно, как обнадеживали нас, что на новом месте появится чуть ли не парк деревьев, а на самом деле не провели даже воду, чтобы граждане сами их посадили.
За прошедшие до гибели сына годы я не часто бывала на новом месте захоронения родных людей - на позорно унылом пустыре, усеянном вкривь и вкось наспех врытыми в землю крестами и некоторым количеством перевезенных памятников. Хотелось бы приезжать чаще, посидеть тут, но как? Маршрутки туда не ходят, а таксист, которого умоляешь подождать хоть несколько минут (обратно уехать не на чем), берет за услугу не меньше 30 манатов - накладно! Да и нет здесь ни деревьев, ни скамеек...
За прошедшее с 2007 годы люди сами, на свои деньги, как всегда бывало, могли бы на новом кладбище посадить деревья, но… если туда проведут воду и откроют автобусный маршрут. Увы, судя по обстановке, никто этого делать не собирается. Если что и меняется - многие установили ограды и памятники, благо цех по их изготовлению работает исправно. Что касается забора, асфальтированных дорожек между рядами, приметных столбиков с указателями рядов, - об этих важных вещах здесь никто не заботится.
Вся территория заросла колючками и расцвечена мусором, который разносит по округе столь активный на неухоженном пустыре ветер.
Если отрешиться от предрассудков и традиций, можно даже сказать, что мертвым безразлично, как их похоронят - пышно или совсем скромно. И не волнует их, воздвигнут на их могиле памятник или посадят скромный кустик цветов, - это характеризует только нас. Именно здесь, на кладбище, более всего видно, умеем ли мы чтить память, быть благодарными и тонкими, а главное - личным примером завещать потомкам основы понятий о нравственности, о том, что любовь к предкам - это еще и любовь к родине.
Галина МИКЕЛАДЗЕ