Дипломатический тренд

РЕГИОН
«С целью обеспечения безопасности региона мы готовы сотрудничать с нашими соседями и друзьями без вмешательства иностранцев», - заявил президент Ирана Хасан Роухани во время выступления в порту Бендер-Аббас, и этот пассаж можно считать новым дипломатическим трендом «муллократии с человеческим лицом».
Помнится, советская перестройка тоже начиналась с ветра перемен, правда, тогда вместо форточки и окон для свежего воздуха были открыты двери для бандитов и аферистов всех мастей. Что касается заявления четвертого по значимости чиновника в иерархии южан, это больше похоже на упражнения типично восточного человека в риторике, поскольку есть огромная разница между тем, что делает иерократический режим, и тем, что он заявляет время от времени.
В этом плане интересно продолжение его речи, адресованной не арабам, а как раз западным политикам, которых он и имел в виду.
Продать дороже, купить дешевле
Оказывается, иранцы готовы сделать все необходимое для защиты своих земель без чьей-либо поддержки и даже не спросят разрешения.
Странно как-то получается, а разве какая-то страна просит разрешение на сохранение государственного суверенитета? И вот тут появляется момент истины: «Сегодня я обращаюсь ко всему миру из одного из самых уязвимых регионов планеты - Персидского залива. Мы за мир и стабильность во всем мире и хотим продолжения мирной стратегии в регионе», - сказал политик, заверив на голубом глазу, что Иран был и будет хорошим соседом для всех окружающих его стран. Единственное его условие - чтобы соседи не обманывались на посулы иностранных империалистов-недоброжелателей, строящих свои планы за спинами доверчивых мусульман.
«Они думают не о ваших интересах, а только о своих, желая продать странам региона свое оружие как можно дороже и купить у них нефть как можно дешевле», - подчеркнул Роухани, предложив виртуальным собеседникам-арабам создать обширный союз для сотрудничества в области торговли, туризма, промышленности и энергетики, что, по его мнению, послужит укреплению мира и стабильности в регионе.
Кто в списке «недоброжелателей»
Стоит полагать, что, говоря об «иностранцах и недоброжелателях», Роухани, по всей вероятности, в первую очередь имел в виду Израиль и стоящие за ним США, которые стремятся восстановить и даже усилить свою доминанту на Ближнем Востоке, несколько ослабевшую при прежнем президенте Бараке Обаме.
Надо отметить, что господство это опирается главным образом на две точки опоры, одной из которых традиционно является Израиль, другой - монархии Персидского залива, возглавляемые Саудовской Аравией. Несомненно, исламская революция 1978-1979 годов в Иране, свергшая шахскую династию Пехлеви, несколько ослабила эту систему, хотя и создала одновременно новые возможности для повышения уровня присутствия американцев. Поскольку монархии Залива, напуганные восторгом, с которым «арабская улица» восприняла свержение шаха и установление клерикального режима, а также возможностью перенесения иранского опыта на их почву, поспешили теснее сплотиться вокруг США в военно-политическом плане.
В дальнейшем угроза экспорта исламской революции и восьмилетняя ирано-иракская война выдвинули на передний план вопросы безопасности стран Залива, и уже в 1981 году Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Оман и ОАЭ с целью отражения угроз со стороны Ирана образовали совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Нетрудно при этом заметить, что с каждым новым конфликтом уровень американского господства, его военно-политического присутствия на Ближнем Востоке, которое строится через стимулирование конфликтов и их преодоление при посредничестве американцев (прямом или косвенном), возрастает. Так что, как это ни парадоксально, именно Иран с конца 1970-х годов играет в этом процессе одну из ключевых ролей, поскольку через противостояние с ним там укрепляется гегемония Вашингтона.
Экспертная оценка
Как разъяснил ситуацию корреспонденту газеты «Каспiй» глава клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде, озвучиваемая стратегия национальной безопасности Ирана направлена на ликвидацию в регионе американской силовой структуры, в которую входят и союзники Вашингтона, прежде всего Тель-Авив и Эр-Рияд:
- Понятно, что столь откровенная линия поведения порождает противодействие американцев, зацикливая их на борьбе со страной, изгнавшей «гринго» оттуда, причем с большим скандалом. Еще одним фактором давления на Иран является НАТО (где первую скрипку опять же играют США), которое берет эту страну в «дугу безопасности», начиная от Турции на западе, и кончая Афганистаном на востоке.
Следует учесть, что после постреволюционных реформ в Иран был привнесен еще и религиозный фактор и произошло усиление разлома ядра исламского мира между иранцами и арабами, сопровождающееся неформальным спором о первенстве. При этом иранские исламисты утверждают, что политика и экономика стран региона Ближнего Востока искажены вмешательством Запада и его экономическим доминированием, и этому должен быть положен конец. Кроме того, официальный Тегеран обвиняет своих арабских антагонистов в содействии американским усилиям по структурированию Ближнего Востока в интересах США и Израиля. Лидеры Ирана, например, не опосредованно, а напрямую обвинили Белый дом и ЦРУ в создании радикальных суннитских террористических исламистских группировок, таких как «Аль-Каида» и ИГ (так называемое «Исламское государство»). Южане справедливо считают обе эти организации серьезной угрозой для своей безопасности, а Саудовскую Аравию - провокатором межконфессиональной напряженности, который пытается изолировать Иран от региональных дел. В результате Тегеран вынужден был переформатировать внешнюю политику в конце 1990-х годов, отказавшись от «нетто» экспорта своей версии исламской революции в регионе, поскольку это только вело к росту сопротивления соседей и к его полной изоляции.
Что касается собственно поддержки Ираном шиитских движений в регионе, то он продолжает оказывать ее, характеризуя это (иногда вполне справедливо) как помощь «угнетенным». При таком раскладе у американцев помимо ставших традиционными угроз в адрес оплота шиизма остается одно средство - расширение или институционализация коалиции арабских суннитских государств, которые могут преуспеть в прокси-конфликтах и в промежуточной, но не окончательной победе над движениями и правительствами, поддерживаемыми Тегераном. Но и южане, как говорится, закалены в революционных боях и не боятся подобной формы противостояния, а это значит, что конфликты в Йемене, Сирии и Ираке будут продолжаться и даже могут перекинуться в Саудовскую Аравию.
Что же касается заверений иранского лидера в мирном характере своих намерений и в стремлении создать союз со странами Залива для сотрудничества, - это не более чем дипломатическая риторика, поскольку он не уполномочен на практике менять устоявшуюся политику, определяемую верховным лидером.
Салех БАЯТ