Турецкие страхи Тегерана

ПОЛИТИКА
Наконец-то Иран, хранивший долгое молчание по поводу проводимой Турцией военной операции «Оливковая ветвь», решил высказаться.
Молчание нарушил официальный представитель внешнеполитического ведомства Бахрам Гассеми, заявивший, что руководству Турции следует пересмотреть свое вмешательство, которое может привести к возвращению террористов. И вообще, по мнению официального Тегерана, присутствие любой внешней силы на сирийской территории без согласия руководства этой страны неприемлемо.
По сути, прозвучали правильные слова, однако почему-то муллократия поддерживала позицию Анкары по поводу недопустимости референдума в курдской автономии Ирака. А ведь в Сирии прямо на границе с Турцией поддерживаемые Вашингтоном отряды народной самообороны (ОНС) создали не подконтрольный Дамаску анклав.
Там создано полугосударственное военно-племенное образование, с территории которого регулярно обстреливаются населенные пункты братской страны.
Нарушенный баланс
Понятное дело, операция турецкой армии в Африне нарушила баланс в регионе, что, несомненно, усиливает позицию Турции. Молчание США, точнее, то, что Вашингтон ограничился нейтральными заявлениями, конечно же, вызывает некоторое недоумение. Но еще больше заставляют задуматься возражения соседнего Ирана, где есть собственные курды, которые могут поднять голову в случае успеха сирийских соплеменников, тесно привязанных к террористической организации «Курдская рабочая партия».
Кстати, Турция, в течение продолжительного времени готовящая «Оливковую ветвь», ускорила ее именно после появления плана создания американцами так называемых «пограничных войск» из ОНС. По сути дела, эта операция направлена на устранение потенциальной опасности для Ирана тоже, и с точки зрения здравого смысла, более всех должен быть заинтересован в ее успехе Тегеран. Хотя бы потому, что 30-тысячные «пограничные войска», которые хочет создать Вашингтон, будут препятствовать доступу Анкары и Тегерана на земли Сирии, и если целью США является создание на южных рубежах Турции «курдского коридора», простирающегося от Ирака до Сирии с выходом на Средиземное море, то одновременно и на границе Ирана Вашингтон намеревался выдвинуть контролируемую им серьезную силу.
Проведение «референдума о независимости» в курдской автономии Ирака было пробным шаром в этом направлении, но тогда Анкара и Тегеран совместными действиями сорвали этот сценарий. Но поскольку «пограничные войска» предполагается создать под «крышей» ОНС, это вновь откроет Эрбилю, в том числе, путь к независимости, такого рода обходным маневром будет сформирована «курдская армия», в которую войдет, в том числе, и территория, контролируемая кланами Талабани и Барзани. А это в первую очередь означает усиление партии «Свободной жизни в Курдистане» (ответвление КРП в Иране), что ставит под угрозу территориальную целостность этой страны.
Что теряет Иран?
Гипотетически представим, что Тегеран потерял доступ в Ирак и Сирию, тогда его влияние в регионе в значительной мере ослабнет, что также означает прекращение связей с «Хизбаллах» в Ливане, а это является, наряду с укреплением Эр-Рияда в регионе, одной из основных целей последних операций США, включая боевые действия возглавляемой ими коалиции против так называемого «Исламского государства» (ИГ). Ну, а после этого начинаются хрестоматийные события - начало войны Вашингтона и Тель-Авива против этой основной военной силы Тегерана за рубежом. Именно на это и рассчитано намерение включить организацию «Хизбаллах» в список террористических.
На фоне всего этого реакция Ирана на «Оливковую ветвь» заставляет задуматься, хотя он и считает, что распад Сирии может вызвать в регионе «эффект домино», который несет угрозу его территориальной целостности. Однако не в страхе дело, а в том, что налицо столкновение региональных интересов, в результате которого неизвестно, у кого на руках окажутся козыри. То есть, если Турция сумеет очистить Африн, а вслед за ним и Мюнбич, то территория «Щита Евфрата» будет полностью находиться под контролем Анкары. Это означает, что и город Алеппо, имеющий важное стратегическое значение, будет взят братской страной в клещи с запада и востока и позволит ей взять под контроль северную часть реки Евфрат, которая разделяет зоны влияния США и России, что усилит ее позицию на переговорах. И если Турция заблокирует Алеппо, она получит серьезный рычаг против Асада и, как следствие, против шиитской теократии, поскольку она тогда получит реальную возможность посадить за стол переговоров Свободную сирийскую армию.
Вот почему режим Асада выступил против операции в Африне и поддержал ОНС, хотя раньше он был против курдских формирований: «Те, кто движется с Америкой, поставлены на карту».
И наконец, самое главное: Тегеран обеспокоен тем, что Вашингтон будет вынужден пойти на компромисс с Анкарой и постарается исключить муллократию из переговорного процесса.
Экспертная оценка
Как сказал корреспонденту газеты «Каспiй» глава исследовательского Центра «Атлас» политолог Эльхан Шахиноглу, реакция Тегерана хоть и запоздала, но была ожидаема:
- Тегеран не может остановить военную операцию Анкары, и кроме заявлений ему ничего не остается, что логично, хотя нелогичен факт призыва прекратить борьбу с курдскими вооруженными формированиями, которые требуют автономию не только в Турции, в Ираке и Сирии, но и в самом Иране, который тоже не желает предоставить им этой свободы. Тем не менее, он призывает Турцию отказаться от борьбы с сирийскими курдами.
Впрочем, это вовсе не означает, что в Тегеране так уж озабочены проблемами воинственного этноса. Просто они являются единственными естественными союзниками алевитского семейства Башара Асада (помнится, в 1980 году аятолла Хомейни назвал шиитом главу алевитского клана Хафеза Асада, имевшего к исламу опосредованное отношение, хотя и ратовал за идеи «братьев-мусульман»), потому и поддерживают территориальную целостность Сирии. Башар Асад в свою очередь заявляет, что Турция является «посредником террористов», и хотя Тегеран с такими заявлениями не выступает, но интересы патронируемого клана старается отстаивать. К тому же он опасается того, что турецкие войска в Сирии останутся надолго под предлогом искоренения ростков терроризма.
Кроме того, Тегерану не нравится, что Анкара проводя военную операцию, координирует свои действия с Москвой, но не с ним, игнорируя его интересы. Поэтому своим напыщенным видом и «громогласными» заявлениями вроде бури в стакане воды он пытается напомнить, что тоже является важным игроком, с которым Анкара должна считаться. Хочет, чтобы Анкара постоянно информировала его о ходе военной операции, однако по многим обстоятельствам это вряд ли возможно.
Впрочем, в самом Иране тоже нет единого мнения относительно турецкой операции в Сирии. Разные силы в по-разному оценивают ее - одни критикуют, другие молчат, а третьи, в том числе, азербайджанцы по ту сторону Араза, считают, что не стоит в это вмешиваться.
Салех БАЯТ