Если ты дирижер…

МЭТР
2 ноября Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев вручил художественному руководителю и главному дирижеру Азербайджанского государственного симфонического оркестра имени Узеира Гаджибейли, народному артисту, лауреату Государственной премии Рауфу Абдуллаеву орден «Истиглал».
Рауф Абдуллаев - довольно распространенное в Азербайджане сочетание имени и фамилии. Но, без сомнения, каждый, кто имеет даже поверхностное представление о национальной музыкальной культуре, предположит в первую очередь, что речь идет о прославленном дирижере, с именем которого связано стремительное развитие и признание национального симфонизма на широком пространстве современного музыкального искусства.
Народный артист Азербайджана, профессор, главный дирижер и художественный руководитель Азербайджанского государственного академического симфонического оркестра им.Узеира Гаджибейли, лауреат Государственной премии, премии Президента Азербайджанской Республики, обладатель высоких государственных наград, в том числе орденов «Истиглал», «Шохрат», «Шараф», «Дружба народов» - значимость и размах творческой деятельности Р.Абдуллаева общеизвестны.
В разные годы этот блистательный музыкант возглавлял Азербайджанский государственный театр оперы и балета имени М.Ф.Ахундзаде, являлся главным дирижером Анкарского театра оперы и балета (в общей сложности на национальных и международных сценах Р.Абдуллаев поставил 30 опер и 20 балетов), главным дирижером Камерного оркестра при Оперной студии Азгосконсерватории, созданного по инициативе Гара Гараева. С 1998 года Р.Абдуллаев бессменно возглавляет Азербайджанский государственный симфонический оркестр им.Уз.Гаджибейли, в котором с перерывами работал и ранее. В период творческой деятельности в Турции маэстро дважды удостаивался премии «Лучший дирижер года» (1993, 1997).
29 октября выдающийся азербайджанский дирижер Рауф Джанбахыш оглу Абдуллаев отметил солидную юбилейную дату. За особо выдающиеся заслуги перед государством и народом Азербайджанской Республики Указом Президента страны Р.Абдуллаев награжден орденом «Истиглал».
Размышляя о времени и о себе, Рауф муаллим отмечает: «Оглядываясь на пройденный путь, мне не о чем сожалеть: я занимаюсь любимым делом, у меня хорошая семья. Сколько раз меня спрашивали: если бы представилась возможность начать жизненный путь со старта, ну и так далее... Думаю, ничего бы не изменил, но многое воспринимал бы уже по-иному - спокойнее, рассудительнее, более трезво… Опыт - великая вещь!».
- Избирая для себя тот или иной путь, многие руководствуются своей предрасположенностью к той или иной профессии. Рауф муаллим, в вашем случае какие данные позволили вам стать дирижером?
- Выбор профессии был предопределен тем фактом, что с детства я жил в окружении музыки: мои два брата (я в семье младший) были музыкантами. К великому несчастью, их уже нет в этом мире, но и Кямалу, и Азеру удалось оставить заметный след в музыкальной истории своего времени. О них много написано, память о них жива…
Когда с рождения попадаешь в столь творческую атмосферу, музыка настолько крепко проникает в тебя, что ни о чем другом ты уже не помышляешь. Но это не значит, что я шел по проторенной братьями дороге вопреки своим пристрастиям и желаниям. Совсем наоборот, мною руководили ответственность и желание не отставать от братьев, не дать им повода изменить свое отношение ко мне.
Что же касается данных, позволяющих стать дирижером, то думаю, не будет преувеличением, если скажу, что дирижер - пожалуй, одна из самых сложных исполнительских профессий, требующая немалого дарования. Достаточно сказать, что «инструментом» дирижера, простите за некоторую вольность, являются люди - коллектив музыкантов, в котором собрано множество самых различных характеров, отличающихся по многим параметрам. Но если ты дирижер, тебе необходимо обладать талантом коммуникабельности, чтобы наладить контакт с исполнителями. А по-другому нельзя - тебя не примут, ты не сработаешься, не сможешь повести оркестр за собой. Если ты дирижер, ты должен стать более чем органичной частью оркестра - его лидером, идеи которого будут не только восприняты, но и поняты и реализованы. Слушательская аудитория - она ведь сразу улавливает такое единение. И если оно достигнуто, то слушатель не будет разочарован, а следовательно, захочет вновь встретиться с таким коллективом.
- Реакция зала - вам удается прочувствовать ее, ведь по закону жанра во время выступления вы не видите слушателей?
- Я столько лет на сцене, а волнение всегда присутствует. И это, думаю, хорошо - привычка в нашем деле может сослужить дурную услугу.
Когда объявляют твою фамилию и ты под аплодисменты выходишь на сцену, то как-то невольно окидываешь взглядом зал, но мысли - уже в музыке, которая целиком владеет тобой, уводит в мир, границы которого закрыты для всех внешних факторов и волнений. В противном случае исполнение не будет искренним, не затронет слушателей.
Несколько отойдя от вашего вопроса, скажу, что неоднократно сталкивался со следующей мыслью: аутентичная передача идеи композитора является гарантом успешного исполнения произведения. Но если это так, то что делать с таким понятием, как интерпретация? Я не имею в виду отсебятину. Не проводя никаких параллелей, отмечу: легендарный Артуро Тосканини, передирижировавший практически весь репертуар, был на редкость требовательным к исполняемой музыке. История знает немало фактов, когда он буквально гнал со сцены вокалистов, которые с целью показать возможности своего голоса допускали в каденциях технические вольности (этим грешат особенно в итальянских операх). И действительно, если бы, к примеру, Россини предполагал в той или иной арии такие украшательства, то мог бы и сам выписать фиоритуру. А раз он этого не сделал, то зачем исполнителю редактировать композитора!
Каждый слушатель, придя на концерт (порой конкретно на объявленного в афише исполнителя или оркестра), уходит в определенном настроении: переполненный чувствами и благодарностью в адрес исполнителей или совсем наоборот - разочарованный и равнодушный. Приятно, конечно же, когда перед тобой оказывается благодарная, не разочарованная публика. Но прочувствовать истинную реакцию аудитории исполнитель, в том числе и дирижер, может лишь по завершении концерта. Надо ли говорить, что все мы, исполнители, надеемся на успех, а потому, выходя на сцену, важно помнить, что зал заполнен людьми, настроившимися на общение с великим искусством музыки, а потому не надо допускать никаких излишеств.
- Возможно, мой вопрос прозвучит несколько бестактно, и все же: если во время концерта что-то пошло не так, вы недовольны собой или исполнителями?
- Ну, как сказать… Если во время исполнения это «что-то не так» случается там, где на репетиции все было обговорено, выверено, то виноваты, конечно же, оркестранты. Но, знаете ли, человеческий фактор никто не отменял. Все мы живые люди, а значит - все может быть. Если что-то не получилось, то не специально же, возможно, от волнения. Любая шероховатость, конечно же, неприятна, но что поделаешь!
- Вас когда-нибудь критиковали в профессиональном отношении?
- Я не помню. Есть любите поискать негатив, но критиковать надо уметь - не все могут, ведь критика должна быть обоснована, а это не многие умеют, да и, думаю, обидеть боятся. Брать на себя миссию «истины в последней инстанции» - очень ответственно. Говорю и попутно все же пытаюсь вспомнить… Нет, в мой адрес пока критики не было.
- Что значит «идеальный оркестр»?
- Это в первую очередь оркестр единомышленников, высоких профессионалов, умеющих и желающих слушать и слышать друг друга. В качестве примера обратимся к Симфоническому оркестру Люцернского фестиваля, которым в свое время руководил неповторимый Клаудио Аббадо. В этом оркестре собраны музыканты с мировыми именами, и в их числе - знаменитая виолончелистка Наталья Гутман, у которой я однажды спросил, как такой оркестр готовится к выступлениям, ведь здесь собраны лучшие музыканты со всего мира.
Наталья мне поведала, что каждому участнику оркестра заранее пересылаются партии. В назначенный день оркестранты съезжаются, уже будучи готовыми к выступлению. Как, по-вашему, много ли им надо репетировать, если почти все они востребованы, имеют успешную сольную карьеру? Для таких музыкантов нет невозможного, никаких ограничений в выборе репертуара - играют так, будто всю жизнь выступают вместе.
Я часто указываю нашим оркестрантам на важную необходимость быть постоянно включенными в процесс исполнения, и даже во время паузы в партии, ведь пауза - тоже музыка, это не прекращение звука, а определенная возможность в дополнение к создаваемому музыкальными звуками образу. При этом у некоторых возникают неприемлемые для оркестрового исполнения мысли: дирижер все равно покажет, когда вступать; у меня пауза, можно и отвлечься... А линия же обрывается, что часто приводит к нарушению звукового баланса.
- Я предполагала, что мы обязательно коснемся проблемы, скажем, целостного восприятия исполнителями оркестрового сочинения. В связи с этим я выписала и позволю себе зачитать небольшой отрывок из произведения Жоржа Перека «Жизнь - способ употребления», признанного уникальным явлением мировой литературы. «Можно три дня подряд разглядывать отдельную деталь пазла и полагать, что знаешь все о конфигурации первоистока и его цветовой гамме, но при этом не продвинуться ни на йоту: по-настоящему важной оказывается лишь возможность связывать эту деталь с другими… лишь собранные вместе они могут явить отчетливое соединение линий, обрести какой-то смысл. Отдельно рассматриваемая деталь пазла не значит ничего; она всего лишь невозможный вопрос, непроницаемый вызов». И далее автор сравнивает искусство пазла с искусством го. Но ведь эта теория вполне применима к различным видам искусства, в том числе и к музыке...
- Согласен. Взаимодействие музыкантов в оркестровой музыке - фактор обязательный, позволяющий облечь идею композитора в звуковой формат, интерпретировать авторское решение. По сути дела, репетицию условно можно представить как составление пазлов, когда приходится проходить через пробы и ошибки, но в то же время возможны, скажем, и озарения, позволяющие воссоздать за короткое время необходимое сближение всех компонентов музыкальной ткани. Такое счастливое «попадание» вызывает искреннее удовлетворение.
- Творческая зависть - вы знакомы с таким явлением?
- Нет. Но когда слушаю выдающихся дирижеров, искренне восхищаюсь, и тогда независимо от меня проскальзывает мысль: «Вот бы и мне так!». Но это не зависть, а скорее огромное желание… Я, к счастью, не знаю, что есть зависть. Никогда никому и ничему не завидовал.
- Существуют ли некие базовые профессиональные принципы, которые присущи только вам?
- Я могу говорить о базовых принципах, но утверждать, что они принадлежат именно мне, - никогда. Если говорить о репетиционных занятиях, то работа здесь выстраивается в зависимости от поставленных задач, установленных сроков проведения концертов. Но всегда есть цель - постараться добиться исключительного исполнения. Однозначно, дирижер должен готовиться к репетициям. В оркестре собраны разные по профессиональному уровню музыканты: кто-то быстрее схватывает, кто-то - позже; бывает, что не вступают вовремя с первой репетиции. Поэтому для меня важно в творческом процессе расписать и донести до сведения каждого оркестранта его стратегию в исполняемом произведении: где он имеет ведущее значение, а где, наоборот, должен уйти на второй план. Сориентироваться в звуковом пространстве непросто - вот тут-то и приходит на помощь дирижер. Тогда все складывается, как при удачном раскладе пазлов, о чем мы с вами уже говорили. Проблем порой немало, но в процессе подготовки к концерту оркестранты становятся единой командой, которую надо вдохновить на успех, а это - уже воспитательно-педагогическая работа.
- Но вы не преподаете…
- А зачем? У нас не так много оркестров, а учить мне всегда есть кого. Меня бесконечно радуют успехи нашей талантливой молодежи. В панораме национального искусства дирижирования достойное место сегодня занимают Фуад Ибрагимов, Эйюб Гулиев, Мустафа Мехмандаров. Они - наше будущее. Фуад, когда он в Баку, обязательно посещает все мои репетиции. Эйюб долгое время приходил на репетиции и садился в оркестр, говоря, что так ему лучше виден весь процесс. Мустафа постоянно на связи, советуется, делится своими планами.
Я искренне радуюсь и горжусь, что у нас есть такое продолжение. Со своей стороны стараюсь всячески им помочь: кому партитуру подарю, кому - свою дирижерскую палочку (благо у меня их немало), нахожу время с ними побеседовать, если надо - помочь советом. Они - пытливые музыканты, серьезные, целеустремленные молодые люди, у которых, надеюсь, будет большое будущее. Руководство республики, Фонд Гейдара Алиева, Министерство культуры и туризма много внимания уделяют нашей талантливой молодежи, создают ее представителям условия для получения крепкого профессионального образования, в том числе и за рубежом. Такое отношение ценно, направлено на создание национального профессионального капитала.
- Мне неоднократно приходилось беседовать и с Эйюбом, и Фудом, и Мустафой. Они - действительно достойные музыканты, которые с большой благодарностью говорят о вашем участии в их профессиональном становлении. Рауф муаллим, вы обладаете уникальной манерой дирижирования, когда все движения вроде бы сдержанны, но в каждом жесте столько скрытой энергии! Порой создается впечатление, что оркестранты понимают вас с полувзгляда, полужеста, а о том, как они уважают и любят вас, говорить не приходится, хотя и отмечают вашу строгость и требовательность.
- Без этого нельзя. А любят и уважают (кстати, я в это верю), потому что понимают, что все направлено на результат. Когда становишься за пульт, не думаешь, как дирижируешь - сдержанно или нет, как будешь себя вести. Было бы плохо, если сдержанность отражалась бы на эмоциональной стороне интерпретации - дирижер должен показать в музыке то, что чувствует, настолько ярко, насколько ему дано.
- Ваш репертуар охватывает, пожалуй, всю историю мировой музыкальной культуры: барочная музыка, классика, романтизм, авангард. Порой напрашивается мысль, что вы идете по жизни рука об руку со временем. Отсюда вопрос: в выборе репертуара вы руководствуетесь личными предпочтениями или зависимы от профессионального уровня оркестрантов?
- Никогда не задумывался об этом. Я верю в оркестр, мы вместе сыграли огромное количество произведений. Без обид, это не Берлинский, не Венский, не Филадельфийский симфонический оркестр, но выдерживает средний европейский уровень, и это уже неплохо, ведь наша профессиональная музыкальная культура сравнительно молода, а сделано немало! В нашем репертуаре самым широким образом представлена история азербайджанской композиторской школы. Мы сыграли Первую, Четвертую, Пятую симфонии, финал Девятой симфонии Густава Малера, его «Песни странствующего подмастерья», «Волшебный рог мальчика», «Песни об умерших детях». Играли Рихарда Штрауса, симфонии Шостаковича и многое-многое другое - все это совсем не простые по оркестровке сочинения. Мы работаем, активно работаем, и результат не заставляет себя ждать.
- Профессия дирижера - что дала она вам, и от чего пришлось отказаться?
- Прежде всего моя профессия подарила мне необыкновенную радость творчества, возможность стать созидателем (а как иначе назвать тех, кто заставляет музыку звучать). Попутно, не побоюсь сказать, обрел мудрость, серьезность, терпимость в отношениях с некоторыми непростыми по своей сути людьми. Отчего пришлось отказаться? А зачем? Жизнь идет своим чередом, пусть так и будет.
- Как вы считаете, насколько уязвима фигура дирижера?
- Могу говорить только о себе. Откровенно говоря, многое, очень многое принимаю близко к сердцу. Внутри, бывает, что-то клокочет, возмущается. На помощь приходит Соломонова мудрость: «И это пройдет». Действительно, проходит, и я забываю обо всем неприятном - не держу зла и обид.
- А как насчет вдохновения - оно есть или все это выдумки?
- Конечно, есть! Вдохновение все время при мне. Не могу сказать, что репетиции пробуждают его, так как здесь все направлено на приведение исполняемого материала в должное состояние. Зато вечером, перед концертом - настроение хорошее, волнуюсь всегда, но до первой прозвучавшей ноты, а после - музыка и вызванные ею эмоции. А потом все начинается сначала, но уже с другими произведениями.
- Текущий год для вас особенный - юбилейный. К вашей коллекции наград прибавился одни из самых престижных орденов страны - «Истиглал», с чем вас от души поздравляем. Насколько результативным для вас был приближающийся к своему завершению 2017 год?
- Я человек скромный, никогда ничего не жду, и тем ценнее внимание к моей личности со стороны руководства страны и столь высокая оценка моего скромного труда. Пользуюсь случаем, чтобы еще раз выразить глубочайшую благодарность и признательность Президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву.
А год действительно был очень насыщенным, но такая продуктивность нисколько не связана с моей юбилейной датой. Я вообще спокойно отношусь к подобным событиям. Скорее речь может идти об образе жизни, к которому весь наш коллектив давно уже привык. Годы прибавляются - таков закон природы. Но не скрою, мне очень приятно и радостно, что 20 ноября в Азербайджанской государственной академической филармонии им.М.Магомаева все же состоится посвященный моей юбилейной дате концерт, в котором примет участие знаменитый скрипач и дирижер Максим Венгеров, хорошо знакомый бакинской аудитории по его участию в Международных фестивалях М.Ростроповича. Меня очень тронуло, когда я узнал, что Максим прилетает в Баку из Мельбурна менее чем на день - ради моего концерта, после которого сразу же улетит в Мюнхен. Более того, он отказался от гонорара!
- Рауф муаллим, если не секрет, какие произведения прозвучат в программе юбилейного вечера?
- Скажу лишь, что Венгеров совместно с нашим симфоническим оркестром исполнит Скрипичный концерт Брамса. Об остальном - позже.
- Практически на всех ваших концертах присутствует ваша супруга - Муниса ханым. Музыковед с ученой степенью и прославленный дирижер - какова «погода в доме»?
- Прекрасная погода, во многом благодаря супруге. В прошлом году мы отметили 45-летие нашей совместной жизни. Я с благодарностью всегда отмечаю, что Муниса посвятила себя семье: занималась воспитанием детей, много внимания уделяет внукам, она прекрасная хозяйка. Думаю, не ошибусь, если скажу, что для меня она создает особые условия, проявляя тем самым уважение ко мне и к моей профессии. При этом постоянно работает над собой: написала книгу о Гара Гараеве, о Назиме Аливердибекове, посещает концерты, художественные выставки. Присутствие Мунисы на моих концертах для меня важно. Мне всегда интересно услышать ее мнение - объектное и профессиональное.
Мы с супругой - счастливые люди. У нас замечательные дети: сын (у него два образования - медицинское и юридическое) и дочь (политолог по профессии). Особую радость нам доставляют четверо внуков - три очаровательные девочки и замечательный мальчик. Кстати, одна из внучек, говорят, похожа на меня. Отношения в семье самые теплые, заботливые - это так важно, так радует и согревает. Откровенно говоря, любовь и внимание к ближнему в традициях нашей семьи, хочется надеяться, что она будет продолжена и будущими поколениями семьи Абдуллаевых.
Время многое меняет в нашем сознании. Казалось, что еще так далеко 60, 70, 80. Но… Хотя почему «но»? Я все тот же влюбленный в музыку Рауф, продолжаю заниматься спортом, как и когда-то в молодости, люблю красивую одежду и все так же общаюсь только с теми, с кем мне спокойно и комфортно.
- Таким откровением вы раскрыли свой главный секрет - эликсир молодости от Рауфа Абдуллаева. Последний вопрос: какое произведение из не сыгранных вами хотели бы исполнить?
- Трудно сказать… «Поэму экстаза» Скрябина. Да-да, именно это произведение.
- Пусть сбудутся все ваши желания, многоуважаемый Рауф Джанбахышевич. С юбилеем вас!
Рая АББАСОВА
Редакция газеты «Каспiй» поздравляет уважаемого маэстро Рауфа Абдуллаева с юбилеем и высокой правительственной наградой и желает творческих успехов, крепкого здоровья, семейного благополучия.