• пятница, 29 Марта, 14:21
  • Baku Баку 14°C

Чингиз Абдуллаев: «Сегодня мы многое потеряли» - Беседы с Бахрамом

25 октября 2017 | 16:40
Чингиз Абдуллаев: «Сегодня мы многое потеряли» - Беседы с Бахрамом

Народный писатель Азербайджана, секретарь Союза писателей Азербайджана, глава Наблюдательного Совета «Нефтчи» Чингиз Абдуллаев в рамках рубрики «Беседы с Бахрамом» на сайте Vesti.az рассказал о многом...
Представляем читателям данное интервью:
Улица Гуси Гаджиева и все, что ее окружало, с детства было для меня самым родным и любимым районом Баку… Мой детский сад, где сегодня находится иранское посольство, моя школа, и наш, дом, где я родился и вырос, находившийся напротив «Азернешр», в котором жили знаменитые люди нашего города - мама Фикрета Амирова, академик Назим Гусейнов, Рамиз Фаталиев, Назим Рзаев и многие, многие другие…
1 сентября 1966 года меня отдали в 134-ую школу, а на следующий день перевели в школу №189, потому что она находилась настолько близко от дома, что пока звенел звонок на первый урок, я успевал добежать до школы и подняться в класс! Это было очень удобно - нужно было только выйти за минуту до звонка и пробежать по базару, но когда школа так близко, подводишь сам себя и часто опаздываешь!
Справа от школы находился военкомат, а чуть ниже Президиум коллегии адвокатов Азербайджана, в котором работал мой папа, занимавший должность председателя Президиума этой самой коллегии, и когда мы выходили из школы, он мог нас видеть, а на большой перемене мы с братом прибегали к нему, и его секретари угощали нас чаем с вкусными, теплыми булочками.
Эта часть города вообще была насыщена школами – 132, 134, 189, 190, «десятилетка» им. Бюль Бюля, где училась целая плеяда тех, кого сегодня знают во всем мире – Юсиф Самедоглы, Васиф Адыгезалов, Анар, Эмин Сабитоглы, Сарвар Ганиев…
Перечислять можно до бесконечности! Многие азербайджанцы тогда считали, что их дети должны учиться на родном языке, но при этом им давали музыкальное образование и все, кого я назвал, прекрасно владели русским языком. Может быть, поэтому то поколение получилось таким талантливым и разносторонним!
В школу я пошел с удовольствием, проучился все десять лет и до сих пор с огромным удовлетворением вспоминаю свои школьные годы. В 8-ом классе меня избрали президентом футбольного клуба школы! Самое смешное, что и на юрфаке университета я тоже возглавил футбольный клуб с первого курса, так что, еще в те годы мне довелось познать все «прелести» этой ноши… А вице-президентом в школе был мой одноклассник, Эльшад Насиров, который сейчас является вице-президентом, но уже АФФА. Я однажды пошутил, что он видимо обречен дружить с Абдуллаевыми!
Учитывая, что моя мама была профессором и ректором университета, а про папу я уже рассказал, я никогда не зацикливался на одежде и школьных принадлежностях – ручках, тетрадках, пеналах и портфелях, которые так важны для любого школьника, и пользовался тем, что покупали мне родители. Так же, как никогда не думал о том, что в нашей семье были две государственных машины.
Да и зачем мне нужно было об этом думать, если мой тогдашний ареал обитания находился около дома, а до школы я добегал за минуту! Это чувство спокойного отношения к «благам» сохранилось у меня и сегодня, и, хотя я занимаю должность секретаря Союза писателей почти три десятилетия, у меня у единственного из руководства нет служебной машины. Я просто от нее отказался! Одно время в «Нефтчи» тоже выделили машину, и я проявил «слабость» - согласился принять! Но сейчас сдал и ее! Лучше ездить на своих и ни от кого не зависеть! И вообще нужно уметь вести себя чуть скромнее.
Я имею ввиду быт, а не творчество! Помню, однажды мы с братом в детском саду кушали взятые из дома апельсины. Пришел мой папа и увидел, как другие дети на это смотрят. Эти апельсины он у нас отобрал и запретил нам приносить подобные дефицитные продукты в садик: «Или поделись с другим, или не кушай сам»...
Папа прошел в войну и у него было повышенное чувство справедливости, которое он привил и нам, и благодаря этому, я никогда ничем не кичился, хотя в те времена даже цветные карандаши были редкостью!
Я помню много смешных историй, связанных с еще одним страшным дефицитом - жвачкой! Один из моих одноклассников, Фарид Махмудов, профессор, доктор медицинских наук и большой специалист по кожно-венерическим заболеваниям, сидел за одной партой с другим моим товарищем, ныне вице-президентом «СОКАР» Эльшадом Насировым.
Когда мы встречаемся, они со смехом вспоминают, как Фарид принес в школу жвачку, немного ее пожевал, и потом дал ее пожевать Эльшаду! Тонкие, упакованные во вкусно пахнувшую обертку белоснежные пластинки привозили из Болгарии или Чехии, и те, кому перепадало такое счастье, сразу же становились центром внимания!
В 1966 году жвачки, которые сегодня продают на каждом шагу, причем всех видов и цветов, были чем-то невиданным!
В классе нас было 35 человек – 20 девочек и 15 мальчиков, и до сих пор я помню имена и фамилии всех моих одноклассников!
Завучем в нашей школе была Анастасия Николаевна, женщина невероятной строгости. А в те годы как раз наступали времена «Битлз» и все мальчишки отпустили длинные волосы.
Однажды Анастасия Николаевна устроила дикий скандал нашим мальчикам: «Все вон из класса! Идите стричься!», и всех отправила в парикмахерскую. Ребята были жутко обижены на нее и в знак протеста состригли все волосы. Единственные, кто этого не сделал был я и Эльшад Насиров. И Бог нас, все-таки, наказал, что мы не поддержали наших товарищей, потому что у всех ребят, кто тогда подстригся «под ноль», до сих пор сохранились хорошие, густые волосы, а мы с Эльшадом стали лысыми!
На следующий день наши девочки, увидев разнообразные головы своих одноклассников, стали над ними подсмеиваться, а я даже провел конкурс на лучшую лысину класса! Естественно, ребятам стало немного стыдно, поэтому, несмотря на сентябрьскую жару, они стали приходить в школу в меховых шапках, и наша неугомонная завуч, увидев это безобразие, кричала: «Шапки долой!»
Моим самым любимым учителем был Борис Михайлович Флисфейдер, преподававший нам физику и астрономию и обладавший большим чувством юмора. По астрономии у меня была «пятерка», по физике - «четверка», но я не любил математику!
Выиграв городские олимпиады, я терпеть не мог решать задачи и тайком читал книги. Математичка меня за это ненавидела: «Он может решать, но не хочет этого делать!»
Один из наших школьных случаев даже в КВН попал!
Нам предстояла контрольная по физике, к которой я вообще не готовился, и Борис Михайлович меня предупредил, что всю неделю он видел, как я на уроках читал книжки, и будет следить, что я напишу на контрольной: «Я знаю, ты человек изобретательный и умный, но, если ты думаешь списать, ничего у тебя не получится». Но я тоже был с юмором и прицепил к настольной лампе резинку, на которой была закреплен листок из учебника. На контрольной я оттягивал резинку вниз и переписывал прямо оттуда, а когда ко мне подходил Борис Михайлович, я отпускал резинку, и она скрывалась под абажуром лампы.
Кончилось тем, что я все написал, но в конце решил слегка подшутить над учителем. На следующий день Борис Михайлович объявлял нам оценки, и когда очередь дошла до меня, он сказал: «Абдуллаеву я бы поставил «пять», но не могу этого сделать. Из учебника переписано прекрасно, слово в слово, но есть там один момент, который его выдал. Чингиз написал «смотри рисунок 243»!
Видимо, он так увлекся, что не заметил своей оплошности». Но я-то сделал это нарочно, чтобы подчеркнуть, какой я умный и смог списать у него на глазах! Борис Михайлович поставил мне «четверку» за находчивость…
Мы всем классом, вернее, мальчишеской его частью, играли в футбол в новом школьном спортивном зале, который строили уже при нас, а кроме этого увлекались настольным футболом. У нас целые баталии разворачивались по этому поводу, мы даже ходили друг к другу в гости сражаться на крошечных полях! Каждый из нас был какой-то страной –Бразилией, Италией или Германией, узнавал все о сборной, игроках, клубе. Так получилось, что весь наш класс жил практически на одной улице, начиная от Крепости, где жил Фарид, чей папа, кстати, был племянником Мир-Мовсум-ага, в Монолите жил Вова Громов, потом шел мой дом, дальше жил Саша Пучков, Игорь Ахундов, Эльдар Ахмедов, Эльшад Насиров. Мы не просто учились в одном классе, мы ходили друг к другу в дома, знали пап и мам, и они нас знали.
Однажды в наш класс попал парень года на три нас старше, и нам от него здорово доставалось, ведь мы были намного слабее его. Кончилось все тем, что мы всем классом на него напали и так побили, что он перевелся в другой класс… У меня и с братом была такая история, когда его обижал какой-то мальчик, и мы, объединившись, дали ему отпор. Именно тогда я понял - подлецов надо наказывать, и добро должно быть с кулаками…
А вообще я не был драчливым, и не помню, чтобы за десять лет у нас в классе кто-то с кем-то дрался, хотя у нас учились ребята из разных социальных слоев общества. Никто не думал о национальности, кто у кого папа, хотя у Вовы Громова папа был военкомом, у Эльшада Насирова – генералом КГБ, а в то время в Азербайджане было только два таких генерала - Гейдар Алиев и Мустафа Насиров… Ну, генерал так генерал, мы об этом даже не думали, так же, как никто даже помыслить не мог, что к школе можно подъехать на папиной машине!
Однажды кто-то принес в класс ящерку. Она бегала по классу, девочки визжали от страха, и, как и следовало ожидать, в классе появилась разъяренная завуч, которая грозно спросила: «Кто это сделал?» Сейчас в это трудно поверить, но шесть ребят встали и сказали: «Это сделал я».
Естественно, наказание последовало мгновенно – нас оставили после занятий, и завуч пригрозила, что срежет всем один балл за поведение. Конечно же, она этого не сделала, ведь мы хорошо учились, да и вели себя тоже хорошо, но как же нам было обидно, что она не понимает настоящую мальчишескую дружбу… Мы дружили по-настоящему, и дружим до сих пор!
В 60-е годы даже на Западе еще не наступила сексуальная революция, не говоря уже об СССР, поэтому девочки для нас были нашими товарищами. В те годы я был довольно стеснительным, и с моей соседкой, очень красивой девочкой Кеклик Акперовой, которая жила со мной на одной площадке, я стеснялся здороваться в классе. Мы приветствовали друг друга в подъезде! «Здравствуй», - говорил я. «Здравствуй, - отвечала Кеклик, и мы поднимались вместе на пятый этаж.
Я женился на другой моей соседке, с которой я так же здоровался около ее дома, и кончилось это свадьбой. Все было абсолютно целомудренно и чисто… Никто не мог подумать ни то, что об интимных отношениях, а просто сказать что-то обидное или пошло пошутить… Во многом это было влияние поколения, рожденного в 30-е годы и ставших «шестидесятниками», отличавшихся особенной совестливостью и нравственностью.
К тому же, не надо забывать, что в нашем окружении было много фронтовиков-родителей, еще чувствовалось дыхание страшной войны, и вокруг нас ходили живые герои! И главное - многие представители старшего поколения выросли без отцов и очень ответственно относилось к своим детям… Мы были октябрятами, нас тожественно принимали в пионеры и комсомол, но для нас это уже была некая формальность, а после 70-х годов воцарилось всеобщее неверие и цинизм…
Практически все мои одноклассники после окончания школы в 1976 году поступили в ВУЗы… Без репетиторов! Я стал студентом юрфака, хотя тогда это было очень сложно и всех абитуриентов проверяла специальная комиссия. Вступительный экзамен я сдавал на английском языке, когда представителем из ЦК был Рамиз Мехтиев. Мой товарищ Вова Громов поступил на востфак, Фарид Махмудов в мединститут, Эльшад Насиров в МГИМО, Юлиан Подгорный в МВТУ, и т.д. Все это говорит о высоком уровне преподавания. К сожалению, сегодня центральные школы во многом потеряли этот уровень, и, думаю, в ближайшие годы будет сложно его восстанавливать…
Но в дни нашей юности все знали, что 6, 134, 23, 160,189-ая школы были самыми лучшими и сильными. Конечно, там учились дети многих высокопоставленных и известных людей, ведь тогда никто не отправлял своих сыновей и дочерей за границу, поэтому и старались поднимать и совершенствовать образование, подбирать хороших педагогов, которые в те времена были либо детьми войны, либо сами прошли весь путь до победы, и знали цену хлебу, труду и слову…
Анастасия Николаевна, наша суровая завуч, во время войны вытащила своего мужа с поля боя и они прожили вместе долгую жизнь. Когда она умерла, ее муж от горя повесился… Это были люди особенной формации, и для меня они - святые.
История 189-ой школы очень интересная, и эти легенды я слышал с детства… Когда-то на месте школы находился самый большой в Закавказье православный храм Александра Невского, а после революции его взорвали, и, говорят, это место прокляла какая-то инокиня… Позже на фундаменте храма построили училище, потом школу и она дважды горела! К счастью, никто не погиб… А во время войны школу закрыли и там был госпиталь. Не знаю, как сейчас, но когда мы учились слева от входа висела памятная табличка…
В этом госпитале юная Инна Лиснянская, ставшая впоследствии известной поэтессой, которой Евтушенко посвятил стихи, ухаживала за ранеными и помогала им писать письма. Евтушенко говорил, что посвятил свои стихи двум бакинцам – моему герою Дронго и Инне Лиснянской, которую в своих стихах он назвал «БАКИНЯ»… Этот госпиталь был особенным – сюда привозили раненных в лицо и голову.
Видимо, эти страдания искупили проклятие, и когда после войны здесь вновь открыли школу, там за столько лет ни разу не было никаких происшествий! Наоборот, когда в 6-ой школе случился пожар, наша школа приютила ее учеников… Так что, школа №189 легендарная во всех смыслах…
Около нашей школы находился самый дорогой базар Баку – «Пассаж», и туда приезжали и приходили за покупками со всего города, ведь рядом был горком партии, ЦК, МВД. Я знал в лицо всех торговцев и часто просыпался на рассвете от криков зеленщиков: «Пара десять, пара десять!!!» Сейчас в этом здании открыли ресторан. Мы с друзьями как-то там побывали и сидя под чудесным куполом, вспоминали, как бегали здесь между рядов. Но главное - на этом базаре всегда были цветы! Это после кровавых событий 20 января гвоздики стали символом траура, в наше же время это был очень популярный цветок, и мы всегда могли сбегать в Пассаж, чтобы купить цветы для наших девочек или когда шли к своим друзьям на день рождения, которые мы очень весело и дружно отмечали…
Помимо школы, у нас было еще одно увлечение – кино, тем более, что в центре было полно кинотеатров. Я даже помню, как в третьем классе мне удалось уговорить маму, чтобы она отпустила меня с товарищем в кинотеатр «Араз». Впервые в жизни без взрослых!
К моменту окончания школы в 1976 году довольно часто случались драки между школами, и на выпускной вечер к каждой школе прикрепили участкового, а всем школьникам на эту ночь, почему-то, раздали бесплатные пропуска в метро, и мы всем классом поехали кататься!
Вышли на какой-то станции, если кто-то смотрел фильм «Бегство мистера Мак-Кинли», увидели примерно такой же пейзаж – пустыня, пригорок, на который мы взобрались, немного постояли и поехали обратно в город! Недавно был в Кубе и тамошний Ичра Яшар Мамедов, выпускник 160 школы, вспоминал, как они дрались с другой школой! Но дрались честно, без подножек, без подлостей!
Когда мы учились в старших классах, начиналась эра хиппи, мини юбок и длинных волос у парней, которые воспринимались, как угроза всем существующим правилам. Это сегодня в телефоне можно увидеть все, что угодно, но в дни нашей юности, несмотря на западную моду и музыку, мы оставались удивительно чистыми… В нашем классе за одной партой сидели Вадим Мирджафаров и очень красивая девочка Ира Афанасьева.
Они просидели вместе все десять лет, отучились в институтах, а потом поженились. Сегодня они живут в Волгограде и у них уже взрослые внуки!
Шатал – это слово знали все советские школьники! Сбежать с уроков – было святое! Помню, как половина нашего класса сбежала на только вышедший фильм «Есения», который показывали в кинотеатре «Азербайджан».
Мы понимали, что совершаем нехороший поступок, и в классе стали оставаться человек по десять, чтобы совсем уж не срывать занятия. Стыдно сейчас признаться, тем более что я сижу в кабинете Самеда Вургуна, но больше всего убегали с уроков азербайджанского языка… К сожалению, преподавание родного языка в то время было факультативным, и это было неправильно!
В той же Грузии попробуй не знать язык, ты не сможешь там жить! Поэтому иногда вырастали азербайджанцы, которые двух слов не могли сказать. Мне, например, было очень обидно, когда в 29 лет меня избрали секретарем и я недостаточно хорошо говорил по-азербайджански.
Приходилось просить коллег, чтобы они меня поправляли…Спасибо Джабиру Новрузу и Габилю, они мне тогда очень помогли!
Интернациональные традиции, которыми так славился Баку, закладывались в школе. У нас в классе учились русские, евреи, армяне, грузины, украинцы… А еще в нашем городе было необыкновенное уважение к старшим. Не могу сказать, что мы потеряли эту традицию, но в моем детстве она особенно культивировалась! Возможно, это было связно с тем, что поколение, которое нас воспитывало, потеряло своих отцов, и для них живые отцы были чем-то невероятно уважаемым. Кстати, папы в то время никогда не приходили в школу, должно было случиться что-то немыслимое, чтобы чей-то отец пришел в школу! Это был позор для любого мальчишки и даже девочки! Обычно на собрания всегда ходили мамы…
Существовало безусловное уважение к женщинам, к матерям, к нашим девочкам. Для моего поколения было невозможно обидеть или оскорбить девочку. Более того, если нашу девочку кто-то задевал, мы всем классом шли наказывать обидчика. Это же наша сестра! Мы же были не просто одноклассниками, у каждого были братья, сестры, родные и двоюродные, и все они учились или у нас, или в ближайших школах! Мы просто не могли себе позволить недостойного поведения, потому что кругом были наши друзья и родственники!
Современные молодые люди совершенно иные, более свободные… Мы были другими, и не потому что были глупыми. Время было другое! Я помню, как появились первые цветные телевизоры, как была только одна бакинская телевизионная программа, как в 1966 году обсуждали футбол и победы «Нефтчи», которая была символом невероятного успеха! Все бакинцы так любили свою команду! Любишь не потому, что кто-то выигрывает, а просто потому, что любишь, потому что это твоя команда! Я всегда говорю – любите Азербайджан, потому что если вы не будете его любить, другие не обязаны это делать! А если мы постоянно во всем будем искать один только негатив, кто же тогда будет любить родину?
Для нас слово Родина, мать, отец были святыми… Так нас воспитывали... ВСЕХ! Но постепенно многие ценности - порядочность, честность, стыд - стали исчезать из нашей жизни… Тогда у нас не было Бога, но была великая литература и мораль… Но в 1991-ом нам сказали, что и совесть не очень нужна… А сейчас нам говорят, что и нравственность никому не нужна…
В Баку моей юности могли не подать руки тому, кто недостойно себя вел и мое поколение еще застало эту традицию. К сожалению, сегодня мы многое потеряли…
Сакральность и таинство женщины, уважение друг к другу, желание помочь, защитить, протянуть руку в трудный момент, куда-то исчезло понятие чести и мужского слова… Но я надеюсь, что молодое, умное, образованное поколение с должным уважением отнесется к замечательным традициям нашего народа!
banner

Советуем почитать