По горячим следам

Минуло 27 лет после трагедии 20 января 1990 года. Это событие каждый год с болью вcпоминается как кровавое преступление, совершенное против человечности. Запечатленная в памяти ночь Черного января - не только кровавая дата, но и день памяти наших шехидов, а также свидетельство единства, гордости и чести азербайджанского народа, боровшегося во имя территориальной целостности Азербайджана. Эти события еще раз продемонстрировали готовность нашего народа к борьбе за независимость и восстановление попранных прав.
Представляем вашему вниманию впервые публикуемое обращение, составленное по горячим следам, на одном дыхании, поэтому слова в нем не подбирались, они сами рвались из груди, Зауром Мамедли, председателем профсоюзного комитета, заведующим 1-м хирургическим отделением Клинической больницы Скорой медицинской помощи, кандидатом медицинских наук.
«К вам обращаются врачи и медицинский персонал Клинической больницы Скорой медицинской помощи г.Баку и профессорско-преподавательский персонал кафедр Азербайджанского государственного медицинского института имени Н.Нариманова, работающих на базе больницы.
В ночь с 19 на 20 января 1990 года мы находились в больнице и видели часть жертв разыгравшейся трагедии, которые были доставлены в больницу. Увиденное невозможно описать, рука еле водит перо. В течение четырех часов были доставлены машинами скорой помощи, попутками, при помощи жителей на руках около 200 раненых жителей города. Среди них 30 уже были мертвы. Они были расстреляны в упор, эти молодые красивые ребята. Тела, двор больницы и хирургическая приемная залиты кровью. Часть из них ранены в голову, лицо, тело, конечности, многие изуродованы. Раны кровоточат, люди стонут, врачи в слезах оказывают им помощь.
Все шесть операционных (12 операционных столов) работают, перевязочные комнаты также превратились в операционные. Тысячи жителей Баку, в том числе студенты медицинского института, пришли в больницу, чтобы сдать кровь для раненых. У 398 взята кровь и перелита раненым.
Всем была оказана высококвалифицированная помощь. В самый разгар на полчаса был отключен свет, положение осложнилось, пришлось работать при зажженных свечах.
Все врачи, медицинские сестры, санитарки, профессора, доценты явились в больницу по вызову главного врача Д.А.Гусейнова. Многие сами, помня о святом назначении врача, рискуя собственной жизнью, спешили оказать посильную помощь, несмотря на то, что на улицах было темно и шла стрельба. Среди убитых - женщины, дети, расстрелянные на улице, у себя в квартире, на балконе, через окно.
После операций погибло еще 14 человек. Только в нашей больнице убитых было 44 и раненых - 175 человек. У многих раны большие, разорванные и обожженные. Извлеченные пули - крупные, и, как нам объяснили люди, отслужившие в армии, со смещенным центром тяжести. Эти пули, ранив человека, продолжают движение в теле и рвут внутренние органы, хотя их применение против мирного населения запрещено.
Пули не щадили никого: врач Станции скорой помощи Александр Мархевка, спешащий на помощь к раненым и истекающим кровью, был расстрелян в машине «скорой», а шофер ранен. Врач, кандидат медицинских наук Чингиз Рустамзаде, также спешивший на помощь, расстрелян из автомата - шесть огнестрельных ранений обеих ног и таза. Врач Тофик Оруджев, подполковник медицинской службы запаса, ранен автоматной очередью в грудную клетку и брюшную полость у себя дома…
Все случаи перечислить невозможно, но нас заинтересовал вот какой факт: инженер Ариф Бабаев, услышав стрельбу, вышел на улицу и был ранен очередью из автомата. Истекая кровью, он упал и увидел, как среди солдат один был с фотоаппаратом. Подходя к каждому убитому, он клал рядом с ним автомат и фотографировал, затем убирал оружие, фотографировал другого, и так несколько раз.
Для чего это делалось? Не для того ли, чтобы доказать, что народ Азербайджана был вооружен и ввод войск был неизбежен?
Обману нет предела...
Если уж и была такая жизненная необходимость во введении чрезвычайного положения и вводе войск, танков и БТР в Баку, то почему это не сделали 13 и 14 января?
Почему не ввели войска в приграничные с Арменией районы, когда оттуда началось масштабное нападение вооруженных до зубов армянских боевиков? Когда газеты и телевидение сообщали о том, что вертолеты с закрашенными опознавательными знаками доставляют из Армении военную технику, включая ракеты, зенитные установки, пулеметы, автоматы, гранаты, самодельные взрывные устройства и многое другое, когда совершалось нападение на жителей - азербайджанцев НКАО и их убийство… Когда жители Степанакерта делали, что хотели, не слушая и не внемля ни одному указу Президиума Верховного Совета СССР, подписанного М.С.Горбачевым?!
Почему не ввели войска в НКАО, когда в аэропорту Степанакерта Нишанов и Гиренко не могли выйти из самолета? А ведь они были полномочными представителями верховной власти СССР! Но Центр промолчал, не выказав никакой реакции.
Мы считаем, что необходимо создать специальную комиссию, состоящую из компетентных представителей 14 республик (без Армении) для расследования трагических событий в нашей республике; причин ввода войск и объявления чрезвычайного положения (впервые) почему-то не в Армении, а в Баку; применения запрещенных видов вооружения; выяснения целей фотографирования убитых жителей города с автоматом…
Вопросов много, и все они требуют ответа».
Под обращением свои подписи поставили 156 работников больницы и кафедр института.
***
Обращение в январе 1990 года было предназначено для публикации в редакции газет «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета». Но, увы, ни одно центральное издание так и не опубликовало его.
17 января 1990 года по распоряжению Бакздравотдела группа врачей Клинической больницы Скорой медицинской помощи Баку - хирурги, травматологи, анестезиологи и др. были отправлены на 5-6 машинах Службы скорой помощи в Зангеланский район Азербайджана для оказания медпомощи. По прибытии в Зангелан нас встретил главврач районной больницы (фамилию, к сожалению, запамятовал) и распределил наши группы по местам работы.
18 января наша группа попала в село Нуведи, что на границе с Арменией. Оно находилось в долине, окруженной горами. Нас встретил председатель сельсовета, добродушный и очень отзывчивый человек. Электрического света в селе не было. Нас пригласили поужинать. Мы поднялись на второй этаж дома, три стены которого были стеклянными. Вечерело, были зажжены керосиновые лампы. Я сидел у стены, а надо мной висела керосиновая лампа с отражателем. Председатель сельсовета рассказал нам о жизни в деревне. Вокруг армяне, а в горах сидят их снайперы, и если видят где-то свет, стреляют. Я сказал, что как раз сижу под светом. Он всполошился, вняв моим словам: «Действительно, пересядьте». «Нет, - ответил я, - добавив наше традиционное «qismətdir»…
К счастью, ничего не случилось. Легли спать. Утром 20 января один из жителей по радио услышал, что в Баку произошло то ли восстание, то ли перестрелка. Я поинтересовался у председателя сельсовета, но он ответил, что ничего не знает, света нет, телефонной связи тоже. Тогда я спросил, есть ли раненые и нужна ли кому-нибудь медицинская помощь. «Нет», - ответил он. «Тогда мы уезжаем, - сказал я, - заодно по дороге все и узнаем».
Мы выехали из села, по дороге расспрашивали водителей встречных машин о событиях в Баку - никто ничего не знал. Доехали до Шихово, и вдруг из-за кустов вышел небритый солдат с автоматом в руках и приказал остановить машину, а нам велел вскинуть руки за голову и повернуться лицом к машине. Мы впятером вышли и последовали приказу. Я повернул голову к солдату, а их уже стало пятеро, и сказал: «Слушай, успокойся и позови командира». Появился командир - капитан, тщательно выбритый, похожий на белогвардейца.
- Кто вы? - спросил он.
- Мы врачи из Баку, откомандированные в районы для оказания медицинской помощи, и теперь возвращаемся домой, вот наши документы.
- Посмотрите, во что превратился ваш прекрасный город Баку, - не без иронии сказал он.
- И кто же это сделал? - спросил я.
- Два грузинских прапорщика! - последовал ответ.
- Всего два прапорщика совершили все это?
- Езжайте, вы все увидите… - многозначительно добавил он.
Мы доехали до Баку, было около одиннадцати вечера 20 января 1990-го. Город был мрачен и безлюден, редко где горел свет. Мы ехали в сторону нашей больницы, на стенах некоторых домов виднелись следы от пуль, некоторые квартиры на верхних этажах покрыты копотью, как после пожара, на некоторых улицах стояли обезображенные остовы обожженных машин. Доехали до больницы, и вдруг увидели выезжающий из раскрытых ворот танк! Если до того я думал попрощаться с товарищами, чтобы все разъехались по домам, то после этого сказал: «Ребята, мы же ничего не знаем, лучше в больницу...»
Зашли в больницу и увидели, что все врачи, медперсонал находятся на рабочем месте. Главврач Джахангир Алиевич рассказал нам обо всем и сказал, что всем надлежит быть на рабочем месте. И мы остались, не уходя домой еще четыре дня…