Баку 15°C
«Если Россия захочет наказать Армению, то она спровоцирует войну в Карабахе»
Интервью Azeri.Today с экспертом по вопросам региональной безопасности, научным сотрудником по вопросам восточноевропейской стратегии НАТО отдела разведки, безопасности и стратегических исследований при британском университете Лестера Эдуардом Абрамяном.
- Какую цель, на ваш взгляд, преследует Москва, продавая и Азербайджану, и Армении новейшее вооружение?
- Россия продолжает терять позиции во всех направлениях. По каждому направлению российской стратегии можно изложить печальные факты. После провала попыток вызвать на полноценные переговоры США и другие страны по проблеме Сирии, более пристальное внимание теперь уделяется Южному Кавказу, поскольку Черноморско-Кавказский регион – последняя позиция России в данном направлении. Усиливаются отношения с Турцией, но данные отношения полны противоречий и пока что воспринимаются как экспериментальные. Трудно сказать, как они будут развертываться далее.
Отношения с Ираном находятся в состоянии большого недоверия и иранский скептицизм в отношении России связан не только с урегулированием отношений с США. На этом фоне, контролируемая эскалация армяно-азербайджанского противостояния удобна для России, и она надеется на сохранение этого конфликта на долгие годы. При этом в Москве все же опасаются, что Карабахский конфликт, вышедший из-под контроля, может серьезным образом повлиять и на российский Северный Кавказ.
Азербайджан обладает крупными финансовыми возможностями, и русские пытаются совместить политические и экономические выгоды, одновременно не допустив развития отношения Азербайджана с Западом. Армения же, благодаря деятельности ее политического руководства, оказалась в состоянии международного тупика, и не пытается получить вооружения от стран НАТО, хотя такие возможности имеются и в широком аспекте.
Таким образом, русские поставляют вооружение Армении, причем не бесплатно, тем самым вынуждая Азербайджан покупать у России оружие в еще больших объемах, стимулируя гонку вооружений между оппонентами.
Западное сообщество хорошо изучило эту ситуацию и не собирается отказываться от партнерства с Арменией и Азербайджаном. В последние месяцы США и европейские государства пытаются привнести в отношениях с Арменией новые обстоятельства, прежде всего, по оборонным вопросам и вопросам безопасности. Целью России является упрочить свои позиции на Южном Кавказе, усилив оперативную взаимосвязь военных контингентов в Армении с Северокавказским военным округом. Одновременно, наблюдается растущая растерянность во взаимоотношениях с самой же Арменией. В глобальном контексте, российско-армянские отношения отныне вступают в фазу перманентного кризиса, что, по всей вероятности, в конце концов, закончится заметным ослаблением влияния Москвы на весь Южно-Кавказский регион.
- Удалось ли России, продав Армении вооружение в рамках предоставленного кредита на сумму в 200 млн. долларов, снизить антироссийские настроения в армянском обществе, всплеск которых мы наблюдали весной и летом этого года?
- Антироссийские настроения в Армении возникли не в результате «апрельской войны» 2016 года, хотя данная война привела армянское общество к большему пониманию сущности российской политики, по признакам «нашим – вашим». Антироссийские настроения в Армении возросли и достигли условно 70% тогда, когда два года назад 70% населения предпочитало Россию в качестве ведущего внешнеполитического партнера. Русским не удалось добиться просьб армян о помощи во время апрельских событий, чего явно не ожидала Россия.
Кроме того, недовольство российской политикой в отношении Армении и ближнего зарубежья имеет системный, а не спонтанный характер. У всех есть доступ к информации и нетрудно изучить, к примеру, как строятся американо-израильские союзнические отношения, или же как относятся друг к другу союзники НАТО. Все это сопоставляется с отношениями Россия-Армения и недовольство обретает хорошо обоснованный, мировоззренческий глубокий характер, на которое невозможно повлиять поставкой вооружений.
Та же ситуация с логикой участия страны в ОДКБ. Все, в том числе и Армения, видя политику двойных стандартов России, пытаются лишь что-то урвать от этой организации, как и Беларусь или Казахстан, но ничего не отдавать взамен. Почему? Потому что любая попытка работать с Россией на равных правах союзника приводит к большему подчинению по выполнению ее антизападных «капризов» и десуверенизации. Причина - нынешняя стратегия России, которая строится на единоличном ревизионизме и дипломатии принуждения, что, в свою очередь, исключает законы командной равноправной игры между союзниками.
Таким образом, антироссийские настроения в армянском обществе будут иметь усиливающуюся тенденцию.
- Как в армянском обществе относятся к новому премьер-министру? Некоторые оппозиционные СМИ Армении писали, что Карен Карапетян назначен из Москвы и ему уготовлена роль преемника Сержа Саргсяна. Вы согласны с подобными публикациями?
- В Армении на должности премьер-министра было немало различных людей, и к новому премьеру относятся весьма скептически, во всяком случае, без особых позитивных ожиданий, считая его очередным олигархом, связанным с Россией. Однако насколько Карапетян будет связан с Россией при выполнении своих профессиональных обязанностей в Армении - покажет время. Во всяком случае, он выполняет определенную роль и, видимо, пока доволен этим. Вопрос в том, что в соответствии с новой конституцией, премьером по всей вероятности станет нынешний президент Серж Саргсян. Однако я не исключаю радикальных изменений под влиянием западного сообщества. После президентских выборов в США намечается серьезная активизация Вашингтона на Черноморском и Ближневосточном направлениях, так что резких перемен в Армении можно ожидать.
- Почему, на ваш взгляд, в ходе саммита ОДКБ в Ереване так и не удалось выбрать нового генсека этого военно-политического блока, которым должен был стать представитель Армении?
- Россия понимает, что в дальнесрочной перспективе ей не удержать Армению как союзника и пытается создать иллюзию якобы активного вовлечения армянского элемента в политику полностью управляемых ею организаций. Однако совершенно очевидно, что пост генсека ОДКБ имеет сугубо символический и институциональный характер. Высшие кабинеты в ОДКБ и в Евразийском союзе - это не те посты, которые обладают функциями управления и ведения политики этих организаций. Это не ЕС и уж точно не НАТО. Другое дело, что снятие с повестки дня назначение генсека ОДКБ добавило больше интриг, в очередной раз засвидетельствовав всю несостоятельность этого объединения.
ОДКБ - это нефункционирующая по своему изначальному назначению организация, которая должна была быть создана на базе общих военно-политических интересов ряда государств. На деле, этих общих интересов между Россией, Арменией, Беларусью, Казахстаном и Таджикистаном практически нет, и вряд ли будет в будущем. На Западе это великолепно понимают и не собираются смотреть на ОДКБ как на претендующий на равность с НАТО орган. И уж тем более, как на оппонента НАТО.
ОДКБ на Западе рассматривается сугубо как инструмент российской региональной политики удерживания перифирийных стран как буфер, используя для этого разнообразные факторы напряженности в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии.
- Насколько велика вероятность, что в ходе следующего саммита ОДКБ генсеком станет бывший министр обороны Сейран Оганян?
- Сложно сказать.
- В Армении довольно болезненно восприняли нормализацию отношений между Россией и Турцией. Недавно глава МИД РФ С. Лавров заявил, что Москва поддержит нормализацию армяно-турецких отношений. Как вы считаете, возможно, ли это на данном этапе?
- Заявление Лаврова касательно нормализации армяно-турецких отношений пока что имеет сугубо декларативный характер, однако этот месседж в первую очередь предназначен Турции и США. Москва этим, видимо, пытается показать, что снятие «армянских проблем» с Турции под силу лишь России, а не Вашингтону, поскольку ей кажется, что через прессинг в отношении своего официального союзника на Кавказе можно добиться любых результатов на благо российско-турецких отношений. Реально, в 2008-2009 г.г. Россия, хотя и активно участвовала в процессе нормализации армяно-турецких отношений вокруг Цюрихских протоколов, тем не менее, была заметна явная обеспокоенность в экспертно-политических кругах Москвы. Дело в том, что тогда открытие армяно-турецкой границы означало усиление политической маневренности Армении из-за явного интереса администрации Обамы и тогдашнего госсекретаря Клинтон на усиление взаимоотношений Армения-Турция-США. В частности, в Москве были опасения, что будут созданы благоприятные условия для вывода Армении из-под орбиты России.
Сейчас же, ситуация в корне отличается от того периода. Сегодня Турция и Россия сближаются и пытаются вести синхроннизированную региональную политику на Черном море и на Ближнем Востоке. Более того, в различных экспертно-аналитических кругах Запада Турция уже открыто оценивается как «ненадежный союзник» («unreliable ally»), что особенно часто можно заметить в рапортах и статьях, касающихся внешней политики «постпутчистской» Турции. В этом свете, предложение Лаврова означает лишь одно - опасения, которые были в 2008- 2009 годах, уже минимальны и можно возглавить решение турецко-армянской проблемы.
- Какие последствия для Армении может иметь сближение России и Турции?
- Чрезмерное сближение отношений России и Турции весьма опасно для Армении, ведь одновременно происходит отдаление Турции от НАТО, что показали последние события в части разведывательной деятельности. Тут есть еще один фактор, неприятный для Армении: есть веские основания считать, что у России и Турции есть совместная договоренность сдерживать Армению и Азербайджан от дальнейшей интеграции этих стран с НАТО и его институтами.
Североатлантический Альянс же, в свою очередь, на днях принял Черноморскую концепцию по безопасности в рамках осуществления принятых решений на Варшавском саммите. НАТО усиливает свое присутствие на Черном море и желало бы усилить свои позиции также и на Южном Кавказе. Именно эти факторы приведут к углублению кризиса в российско-армянских отношениях. В Армении во время саммита ОДКБ прозвучало резкое недовольство касательно планов России сопоставить ОДКБ с НАТО. Попытка принятия общих заявлений, осуждающих повышения обороноспособности Североатлантического альянса своих восточных периферий, лишь ускорит официальный распад ОДКБ, поскольку ни Казахстан, ни Армения, ни даже Беларусь не заинтересованы в ухудшении взаимоотношений с самым боеспособным и стойким альянсом мира.
Более того, уже вырисовываются новые правила игры на Ближнем Востоке, где основной страной, на которую будут опираться США и их западные союзники, видимо, будет Иран.
Соответственно, на Южном Кавказе произойдут изменения политических реалий и среды безопасности, связанные со сближением интересов США, их европейских союзников и Ирана, что до последнего времени было маловероятным.
- Вы полагаете, что Россия будет молча смотреть на то, как ее единственный сателлит на Южном Кавказе отдаляется от нее и движется в сторону НАТО?
- Конечно же, Россия не осмелится предпринять грубые действия в отношении Армении, но попытается растянуть эти процессы, надеясь на обратимость событий. В отношении сближения Турции и России, сейчас уже можно сказать, что Турция весьма дорожит отношениями с НАТО и, в особенности с США, и эти игры с русскими преследуют цель продемонстрировать альтернативные возможности, а не реальное радикальное изменение политической и военной ориентации Анкары. Турция - сильное государство, но никогда не было достаточно сильным, чтобы выступать на международной арене вполне самостоятельно. Турция и Россия – страны, находящиеся в данный момент в международной изоляции, и эта изоляция усилится. Все видели, как Эрдоган способен неожиданно менять политический курс, и это характер современной Турции. В США уже сформирована стратегия «двойного сдерживания» в отношении России и Турции, где страны Южного Кавказа могут сыграть определенную роль. В формировании подобных концепций у США есть определенный опыт. В некоторых политических кругах США Россию и Турцию рассматривают как противников, несмотря на то, что Турция на сегодняшний день является членом НАТО. Основной претензией является то, что нынешняя Турция все больше и больше отдаляется от «кемализма» и европейской ориентации, в то время как члены НАТО сплачиваются во имя защиты общих европейских ценностей, интересов, мировоззрения и порядка. Турция все больше и больше становится ревизионистской, чем становится похожей на Россию в глазах западных партнеров. Во всяком случае, НАТО и США продолжают оставаться сдерживающей силой в отношении Турции. Скорее всего, если Россия захочет попытаться наказать Армению, она спровоцирует войну Армении с Азербайджаном.
Азербайджан же, ожидая подобных настроений Москвы, незаметно для себя все больше и больше будет впадать под ее зависимость и в игру, где правила игры диктует Россия и где единственной выигравшей стороной окажется именно она за счет Армении и Азербайджана.
- Как воспринимается на Западе формирование оси Турция-Грузия-Азербайджан в контексте региональной безопасности?
- США и НАТО никогда не одобряли создание военно-политических блоков, даже если их составляли отчасти члены НАТО или страны, ориентирующиеся на союз с США. По мнению политиков западного сообщества, в особенности, по мнению администраторов НАТО, тем самым создается «относительная альтернатива», которая так или иначе намерена проводить не вполне соответствующую НАТО политику. США предпринимали усилия по созданию военно-политических блоков в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но этот регион наибольшим образом расположен довольно далеко от зоны ответственности НАТО. На Ближнем Востоке ни США, ни НАТО не предпринимали таких попыток, хотя, возможно, это было бы целесообразным ввиду новых региональной реалий. На Западе понимали, что «блочная» политика на Ближнем Востоке привела бы, так или иначе, к разногласиям и противоречиям с Североатлантическим Альянсом. В сущности, так оно и получалось и неоднократно, если иметь в виду доминирующие амбиции некоторых региональных макро-держав. В результате, для Ближнего Востока были приняты программы «Средиземноморский диалог» и «Стамбульская инициатива о сотрудничестве», чтобы как-то присутствовать в регионе как военно-политический альянс и в то же время регулировать военно-политические отношения региональных государств.
В Восточной Европе таких проблем практически не возникало. Более того, выяснилось, что попытки Запада создать, например, экономико-политический блок ГУУАМ продемонстрировали то, что данный блок составляли государства, чьи интересы весьма различны, и нет каких-либо согласований по проблемам безопасности.
Интересы Турции, Грузии и Азербайджана, хотя и во многом схожие, но их разделяют значительные противоречия. Турция имеет цель усилить свое влияние на Южном Кавказе в качестве ведущего архитектора безопасности. Интерес Турции в подписании Трабзонской декларации 2011 года, которая стала маяком сближения Анкары, Тбилиси и Баку, заключался в том, чтобы вдохнуть жизнь в идею Эрдогана о «Кавказской платформе безопасности», которую он предложил сразу же после августовских событий 2008 года. Одновременно, Анкара хотела бы признания этой интеграционной инициативы по безопасности со стороны НАТО, представив ее как дополнительный компонент в черноморской стратегии Альянса. Однако эти усилия так и не были оценены Вашингтоном и Брюсселем, что заставило Анкару все чаще присматриваться к интересам России, дабы не ухудшить отношения с Москвой наращиванием оси Анкара-Тбилиси-Баку.
Грузия же в рамках этого процесса хотела бы продемонстрировать России свои отношения с соседями. Тбилиси видит в стратегическом сближении Турции, Грузии и Азербайджана платформу для дальнейшего создания условий по разработке механизмов коллективной обороны. Грузия – аспирант по вступлению в Альянс, а Турция – ближайший член НАТО и в Тбилиси хотели бы продемонстрировать Брюсселю, что есть какая-то альтернатива неполучению Плана Действий по Членству (MAP) созданием предпосылок по формированию трехсторонних обязанностей коллективной обороны. Однако Турция и Азербайджан навряд ли пойдут на это, поскольку такая перспектива однозначно создаст серьезную напряженность с Россией. Кроме того, Турция не пойдет на подписание документа, где будет обязательство о совместных действиях по обороне Грузии или Азербайджана, поскольку это прямо противоречит 8-му пункту Вашингтонского договора. Это очень важный момент. Если член Альянса без одобрения Североатлантического Совета связывает себя обязательствами по безопасности и обороне со страной, не являющейся членом НАТО, то при серьезных последствиях и вовлечении члена НАТО в конфликт в соответствии с этими обязательствами поставит под сомнение автоматическое выполнение 5-го пункта при серьезных для этого члена НАТО последствиях.
Баку же в рамках оси Турция-Грузия-Азербайджан больше склоняется к усилению безопасности энергокоммуникаций, что удовлетворяет Турцию, но явно не обнадеживает Грузию. Азербайджан находится в довольно сложном геополитическом положении, и тесные отношения с Россией вовсе не устраняют реальные угрозы, и даже наоборот – Россия усиливает возможности вмешательства в дела Азербайджана. Урегулирование отношений США – Иран в значительной мере устранило угрозы со стороны Ирана, но настороженность Азербайджана все еще сохраняется. В связи с этим, Азербайджан никогда не забывал о необходимости подержания тесных отношений с Турцией, которая всегда играла роль посредника и «супервайзера» Азербайджана во взаимоотношениях с НАТО. Однако договор с Турцией «О стратегическом партнерстве и взаимной поддержке», подписанный в августе 2010 года, не может гарантировать вовлечение Турции в конфликт на стороне Азербайджана при необходимости, поскольку, как я уже отметил, есть сдерживающий объективный фактор – 8-й пункт Вашингтонского договора. Осознавая это, Азербайджан, также как и Армения, надеется, прежде всего на свои силы и возможности.
Азербайджан часто пытался использовать Грузию для создания условий блокирования Армении. В Баку надеются, что Грузия захочет в большей мере консолидироваться с Азербайджаном в геополитических процессах на Южном Кавказе. Вместе с тем, Грузия опасается оказаться в большой зависимости от Турции и Азербайджана, и, кроме того, видимо, стремится иметь независимые от них коммуникации, соединяющие Грузию с Ираном, в экономических целях. Тем не менее, блок Турция – Грузия – Азербайджан стал во многом вынужденной мерой для его участников, и иметь чрезмерно большие ожидания в контексте усиления безопасности от данного объединения пока что не стоит.
- В Европе, в частности, в Скандинавии, есть пример формирования военно-политического союза на пример "Нордического сотрудничества по обороне" (Nordefco), который объединяет партнеров и членов НАТО, и Альянс им покровительствует и всячески поддерживает. Так почему же НАТО подобным образом не воспринимает такие же усилия по военно-политической интеграции Турции, Грузии и Азербайджана?
- Ну, во-первых, на сегодняшний день любая военно-политическая инициатива Турции по всему периметру ее границ воспринимаются в Альянсе крайне настороженно. Во-вторых, Nordefco имеет конкретные функции, которые почти полностью соответствуют задачам и стратегии НАТО – это сдерживание России в Арктике и на Балтии с помощью Швеции и Финляндии, не являющихся членами Альянса. В то время как ось Турция-Грузия-Азербайджан таких задач не имеет. И, наконец, в-третьих: военно-политическая интеграция Турции, Грузии и Азербайджана означает априори усиление изоляции Армении. В то время как Альянс навряд ли пожелает покровительствовать объединению, которое усилит изоляцию одного из партнеров НАТО. Турки, видимо, поняли этот момент и, если не ошибаюсь, Чавушоглу в прошлом году заявил, что двери объединения также открыты и для Армении, если она решит проблемы с Азербайджаном. Кроме того, в Брюсселе осознают, что усиление изолированности повысит риски для Грузии. В конце концов, Альянс не станет поощрять изоляцию страны, которая в скором времени может оттолкнутся от России и, возможно, стать причиной развала ОДКБ. Именно из-за этих причин в НАТО желали бы углубления индивидуального партнерства по усилению обороноспособности и безопасности.
- Как оценивается нынешнее состояние взаимоотношений НАТО-Азербайджан?
- Азербайджан является одним из важных партнеров Альянса, участвующий в различных программах, в том числе в PfP и IPAP. Несмотря на сотрудничество, в особенности с Турцией и Румынией, направленное на усиление практических и политических связей Азербайджана с НАТО, тенденция развития взаимоотношений заметно снизилась из-за ряда политических причин. Видимо, в руководстве Азербайджана есть политические опасения, связанные с «чрезмерной» интеграцией с НАТО и с Европейским союзом.
В Североатлантическом блоке с интересом рассматривали бы процесс интеграции Азербайджана в НАТО, в частности, в части урегулирования конфликтных ситуаций. Следует отметить и роль России, которая оказывает большое влияние на Азербайджан, хотя в меньшей мере, чем на Армению. Россия поставляет Азербайджану большое количество вооружений, естественно, в обмен на дистанцирование от НАТО и США. Возможно, главным фактором ограничения сотрудничества Азербайджана с НАТО являются его геополитические амбиции и желание вернуть контроль над карабахской провинцией военным путем. Азербайджан понимает, что сближение с НАТО и Европейским союзом ограничивает его возможности предпринять военные действия, и хотел бы сохранить за собой «право» воевать. Однако попытки эскалации поневоле лишь усилят возможности России вмешаться в процесс контроля дестабилизаций, что явно осознают в Брюсселе. В настоящее время, когда выяснилось, что вряд ли Азербайджану удастся решить карабахский вопрос военным путем, возник новый интерес к НАТО, так как в Баку, видимо, стали понимать, что на фоне обострения противостояния России с Западом, он может оказаться в изоляции, прежде всего из-за политики дистанцирования от НАТО и Европейского союза.
Между тем, как Азербайджан, так и Армения хотели бы восприниматься со стороны Североатлантического Альянса как провайдеры региональной безопасности. Это стремление двух соперников на фоне внешних угроз при активном участии НАТО могло бы создать предпосылки как для сближения, так и усиления противоборства уже в рамках сотрудничества с Альянсом. Однако, как говорят в Брюсселе, единственный метод не допустить Москву манипулировать чувствами обоих соперников - это создать возможности для активной кооперации между ними в лице общих угроз.
Азербайджан не входит в ОДКБ как Армения, что является для Еревана серьезным препятствием по интеграции в структуры и программы Североатлантического блока, однако и у Азербайджана есть свои проблемы, препятствующие наращиванию отношений с Альянсом. Наиважнейшей проблемой Баку является определение своей роли и функции страны как партнера НАТО. Грубо говоря, в Баку ждут партнерства с Альянсом и какие услуги Азербайджан может оказать НАТО в контексте трансформируемой стратегии на Черноморско-Кавказском регионе.
Azeri.Today
- Какую цель, на ваш взгляд, преследует Москва, продавая и Азербайджану, и Армении новейшее вооружение?
- Россия продолжает терять позиции во всех направлениях. По каждому направлению российской стратегии можно изложить печальные факты. После провала попыток вызвать на полноценные переговоры США и другие страны по проблеме Сирии, более пристальное внимание теперь уделяется Южному Кавказу, поскольку Черноморско-Кавказский регион – последняя позиция России в данном направлении. Усиливаются отношения с Турцией, но данные отношения полны противоречий и пока что воспринимаются как экспериментальные. Трудно сказать, как они будут развертываться далее.
Отношения с Ираном находятся в состоянии большого недоверия и иранский скептицизм в отношении России связан не только с урегулированием отношений с США. На этом фоне, контролируемая эскалация армяно-азербайджанского противостояния удобна для России, и она надеется на сохранение этого конфликта на долгие годы. При этом в Москве все же опасаются, что Карабахский конфликт, вышедший из-под контроля, может серьезным образом повлиять и на российский Северный Кавказ.
Азербайджан обладает крупными финансовыми возможностями, и русские пытаются совместить политические и экономические выгоды, одновременно не допустив развития отношения Азербайджана с Западом. Армения же, благодаря деятельности ее политического руководства, оказалась в состоянии международного тупика, и не пытается получить вооружения от стран НАТО, хотя такие возможности имеются и в широком аспекте.
Таким образом, русские поставляют вооружение Армении, причем не бесплатно, тем самым вынуждая Азербайджан покупать у России оружие в еще больших объемах, стимулируя гонку вооружений между оппонентами.
Западное сообщество хорошо изучило эту ситуацию и не собирается отказываться от партнерства с Арменией и Азербайджаном. В последние месяцы США и европейские государства пытаются привнести в отношениях с Арменией новые обстоятельства, прежде всего, по оборонным вопросам и вопросам безопасности. Целью России является упрочить свои позиции на Южном Кавказе, усилив оперативную взаимосвязь военных контингентов в Армении с Северокавказским военным округом. Одновременно, наблюдается растущая растерянность во взаимоотношениях с самой же Арменией. В глобальном контексте, российско-армянские отношения отныне вступают в фазу перманентного кризиса, что, по всей вероятности, в конце концов, закончится заметным ослаблением влияния Москвы на весь Южно-Кавказский регион.
- Удалось ли России, продав Армении вооружение в рамках предоставленного кредита на сумму в 200 млн. долларов, снизить антироссийские настроения в армянском обществе, всплеск которых мы наблюдали весной и летом этого года?
- Антироссийские настроения в Армении возникли не в результате «апрельской войны» 2016 года, хотя данная война привела армянское общество к большему пониманию сущности российской политики, по признакам «нашим – вашим». Антироссийские настроения в Армении возросли и достигли условно 70% тогда, когда два года назад 70% населения предпочитало Россию в качестве ведущего внешнеполитического партнера. Русским не удалось добиться просьб армян о помощи во время апрельских событий, чего явно не ожидала Россия.
Кроме того, недовольство российской политикой в отношении Армении и ближнего зарубежья имеет системный, а не спонтанный характер. У всех есть доступ к информации и нетрудно изучить, к примеру, как строятся американо-израильские союзнические отношения, или же как относятся друг к другу союзники НАТО. Все это сопоставляется с отношениями Россия-Армения и недовольство обретает хорошо обоснованный, мировоззренческий глубокий характер, на которое невозможно повлиять поставкой вооружений.
Та же ситуация с логикой участия страны в ОДКБ. Все, в том числе и Армения, видя политику двойных стандартов России, пытаются лишь что-то урвать от этой организации, как и Беларусь или Казахстан, но ничего не отдавать взамен. Почему? Потому что любая попытка работать с Россией на равных правах союзника приводит к большему подчинению по выполнению ее антизападных «капризов» и десуверенизации. Причина - нынешняя стратегия России, которая строится на единоличном ревизионизме и дипломатии принуждения, что, в свою очередь, исключает законы командной равноправной игры между союзниками.
Таким образом, антироссийские настроения в армянском обществе будут иметь усиливающуюся тенденцию.
- Как в армянском обществе относятся к новому премьер-министру? Некоторые оппозиционные СМИ Армении писали, что Карен Карапетян назначен из Москвы и ему уготовлена роль преемника Сержа Саргсяна. Вы согласны с подобными публикациями?
- В Армении на должности премьер-министра было немало различных людей, и к новому премьеру относятся весьма скептически, во всяком случае, без особых позитивных ожиданий, считая его очередным олигархом, связанным с Россией. Однако насколько Карапетян будет связан с Россией при выполнении своих профессиональных обязанностей в Армении - покажет время. Во всяком случае, он выполняет определенную роль и, видимо, пока доволен этим. Вопрос в том, что в соответствии с новой конституцией, премьером по всей вероятности станет нынешний президент Серж Саргсян. Однако я не исключаю радикальных изменений под влиянием западного сообщества. После президентских выборов в США намечается серьезная активизация Вашингтона на Черноморском и Ближневосточном направлениях, так что резких перемен в Армении можно ожидать.
- Почему, на ваш взгляд, в ходе саммита ОДКБ в Ереване так и не удалось выбрать нового генсека этого военно-политического блока, которым должен был стать представитель Армении?
- Россия понимает, что в дальнесрочной перспективе ей не удержать Армению как союзника и пытается создать иллюзию якобы активного вовлечения армянского элемента в политику полностью управляемых ею организаций. Однако совершенно очевидно, что пост генсека ОДКБ имеет сугубо символический и институциональный характер. Высшие кабинеты в ОДКБ и в Евразийском союзе - это не те посты, которые обладают функциями управления и ведения политики этих организаций. Это не ЕС и уж точно не НАТО. Другое дело, что снятие с повестки дня назначение генсека ОДКБ добавило больше интриг, в очередной раз засвидетельствовав всю несостоятельность этого объединения.
ОДКБ - это нефункционирующая по своему изначальному назначению организация, которая должна была быть создана на базе общих военно-политических интересов ряда государств. На деле, этих общих интересов между Россией, Арменией, Беларусью, Казахстаном и Таджикистаном практически нет, и вряд ли будет в будущем. На Западе это великолепно понимают и не собираются смотреть на ОДКБ как на претендующий на равность с НАТО орган. И уж тем более, как на оппонента НАТО.
ОДКБ на Западе рассматривается сугубо как инструмент российской региональной политики удерживания перифирийных стран как буфер, используя для этого разнообразные факторы напряженности в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии.
- Насколько велика вероятность, что в ходе следующего саммита ОДКБ генсеком станет бывший министр обороны Сейран Оганян?
- Сложно сказать.
- В Армении довольно болезненно восприняли нормализацию отношений между Россией и Турцией. Недавно глава МИД РФ С. Лавров заявил, что Москва поддержит нормализацию армяно-турецких отношений. Как вы считаете, возможно, ли это на данном этапе?
- Заявление Лаврова касательно нормализации армяно-турецких отношений пока что имеет сугубо декларативный характер, однако этот месседж в первую очередь предназначен Турции и США. Москва этим, видимо, пытается показать, что снятие «армянских проблем» с Турции под силу лишь России, а не Вашингтону, поскольку ей кажется, что через прессинг в отношении своего официального союзника на Кавказе можно добиться любых результатов на благо российско-турецких отношений. Реально, в 2008-2009 г.г. Россия, хотя и активно участвовала в процессе нормализации армяно-турецких отношений вокруг Цюрихских протоколов, тем не менее, была заметна явная обеспокоенность в экспертно-политических кругах Москвы. Дело в том, что тогда открытие армяно-турецкой границы означало усиление политической маневренности Армении из-за явного интереса администрации Обамы и тогдашнего госсекретаря Клинтон на усиление взаимоотношений Армения-Турция-США. В частности, в Москве были опасения, что будут созданы благоприятные условия для вывода Армении из-под орбиты России.
Сейчас же, ситуация в корне отличается от того периода. Сегодня Турция и Россия сближаются и пытаются вести синхроннизированную региональную политику на Черном море и на Ближнем Востоке. Более того, в различных экспертно-аналитических кругах Запада Турция уже открыто оценивается как «ненадежный союзник» («unreliable ally»), что особенно часто можно заметить в рапортах и статьях, касающихся внешней политики «постпутчистской» Турции. В этом свете, предложение Лаврова означает лишь одно - опасения, которые были в 2008- 2009 годах, уже минимальны и можно возглавить решение турецко-армянской проблемы.
- Какие последствия для Армении может иметь сближение России и Турции?
- Чрезмерное сближение отношений России и Турции весьма опасно для Армении, ведь одновременно происходит отдаление Турции от НАТО, что показали последние события в части разведывательной деятельности. Тут есть еще один фактор, неприятный для Армении: есть веские основания считать, что у России и Турции есть совместная договоренность сдерживать Армению и Азербайджан от дальнейшей интеграции этих стран с НАТО и его институтами.
Североатлантический Альянс же, в свою очередь, на днях принял Черноморскую концепцию по безопасности в рамках осуществления принятых решений на Варшавском саммите. НАТО усиливает свое присутствие на Черном море и желало бы усилить свои позиции также и на Южном Кавказе. Именно эти факторы приведут к углублению кризиса в российско-армянских отношениях. В Армении во время саммита ОДКБ прозвучало резкое недовольство касательно планов России сопоставить ОДКБ с НАТО. Попытка принятия общих заявлений, осуждающих повышения обороноспособности Североатлантического альянса своих восточных периферий, лишь ускорит официальный распад ОДКБ, поскольку ни Казахстан, ни Армения, ни даже Беларусь не заинтересованы в ухудшении взаимоотношений с самым боеспособным и стойким альянсом мира.
Более того, уже вырисовываются новые правила игры на Ближнем Востоке, где основной страной, на которую будут опираться США и их западные союзники, видимо, будет Иран.
Соответственно, на Южном Кавказе произойдут изменения политических реалий и среды безопасности, связанные со сближением интересов США, их европейских союзников и Ирана, что до последнего времени было маловероятным.
- Вы полагаете, что Россия будет молча смотреть на то, как ее единственный сателлит на Южном Кавказе отдаляется от нее и движется в сторону НАТО?
- Конечно же, Россия не осмелится предпринять грубые действия в отношении Армении, но попытается растянуть эти процессы, надеясь на обратимость событий. В отношении сближения Турции и России, сейчас уже можно сказать, что Турция весьма дорожит отношениями с НАТО и, в особенности с США, и эти игры с русскими преследуют цель продемонстрировать альтернативные возможности, а не реальное радикальное изменение политической и военной ориентации Анкары. Турция - сильное государство, но никогда не было достаточно сильным, чтобы выступать на международной арене вполне самостоятельно. Турция и Россия – страны, находящиеся в данный момент в международной изоляции, и эта изоляция усилится. Все видели, как Эрдоган способен неожиданно менять политический курс, и это характер современной Турции. В США уже сформирована стратегия «двойного сдерживания» в отношении России и Турции, где страны Южного Кавказа могут сыграть определенную роль. В формировании подобных концепций у США есть определенный опыт. В некоторых политических кругах США Россию и Турцию рассматривают как противников, несмотря на то, что Турция на сегодняшний день является членом НАТО. Основной претензией является то, что нынешняя Турция все больше и больше отдаляется от «кемализма» и европейской ориентации, в то время как члены НАТО сплачиваются во имя защиты общих европейских ценностей, интересов, мировоззрения и порядка. Турция все больше и больше становится ревизионистской, чем становится похожей на Россию в глазах западных партнеров. Во всяком случае, НАТО и США продолжают оставаться сдерживающей силой в отношении Турции. Скорее всего, если Россия захочет попытаться наказать Армению, она спровоцирует войну Армении с Азербайджаном.
Азербайджан же, ожидая подобных настроений Москвы, незаметно для себя все больше и больше будет впадать под ее зависимость и в игру, где правила игры диктует Россия и где единственной выигравшей стороной окажется именно она за счет Армении и Азербайджана.
- Как воспринимается на Западе формирование оси Турция-Грузия-Азербайджан в контексте региональной безопасности?
- США и НАТО никогда не одобряли создание военно-политических блоков, даже если их составляли отчасти члены НАТО или страны, ориентирующиеся на союз с США. По мнению политиков западного сообщества, в особенности, по мнению администраторов НАТО, тем самым создается «относительная альтернатива», которая так или иначе намерена проводить не вполне соответствующую НАТО политику. США предпринимали усилия по созданию военно-политических блоков в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но этот регион наибольшим образом расположен довольно далеко от зоны ответственности НАТО. На Ближнем Востоке ни США, ни НАТО не предпринимали таких попыток, хотя, возможно, это было бы целесообразным ввиду новых региональной реалий. На Западе понимали, что «блочная» политика на Ближнем Востоке привела бы, так или иначе, к разногласиям и противоречиям с Североатлантическим Альянсом. В сущности, так оно и получалось и неоднократно, если иметь в виду доминирующие амбиции некоторых региональных макро-держав. В результате, для Ближнего Востока были приняты программы «Средиземноморский диалог» и «Стамбульская инициатива о сотрудничестве», чтобы как-то присутствовать в регионе как военно-политический альянс и в то же время регулировать военно-политические отношения региональных государств.
В Восточной Европе таких проблем практически не возникало. Более того, выяснилось, что попытки Запада создать, например, экономико-политический блок ГУУАМ продемонстрировали то, что данный блок составляли государства, чьи интересы весьма различны, и нет каких-либо согласований по проблемам безопасности.
Интересы Турции, Грузии и Азербайджана, хотя и во многом схожие, но их разделяют значительные противоречия. Турция имеет цель усилить свое влияние на Южном Кавказе в качестве ведущего архитектора безопасности. Интерес Турции в подписании Трабзонской декларации 2011 года, которая стала маяком сближения Анкары, Тбилиси и Баку, заключался в том, чтобы вдохнуть жизнь в идею Эрдогана о «Кавказской платформе безопасности», которую он предложил сразу же после августовских событий 2008 года. Одновременно, Анкара хотела бы признания этой интеграционной инициативы по безопасности со стороны НАТО, представив ее как дополнительный компонент в черноморской стратегии Альянса. Однако эти усилия так и не были оценены Вашингтоном и Брюсселем, что заставило Анкару все чаще присматриваться к интересам России, дабы не ухудшить отношения с Москвой наращиванием оси Анкара-Тбилиси-Баку.
Грузия же в рамках этого процесса хотела бы продемонстрировать России свои отношения с соседями. Тбилиси видит в стратегическом сближении Турции, Грузии и Азербайджана платформу для дальнейшего создания условий по разработке механизмов коллективной обороны. Грузия – аспирант по вступлению в Альянс, а Турция – ближайший член НАТО и в Тбилиси хотели бы продемонстрировать Брюсселю, что есть какая-то альтернатива неполучению Плана Действий по Членству (MAP) созданием предпосылок по формированию трехсторонних обязанностей коллективной обороны. Однако Турция и Азербайджан навряд ли пойдут на это, поскольку такая перспектива однозначно создаст серьезную напряженность с Россией. Кроме того, Турция не пойдет на подписание документа, где будет обязательство о совместных действиях по обороне Грузии или Азербайджана, поскольку это прямо противоречит 8-му пункту Вашингтонского договора. Это очень важный момент. Если член Альянса без одобрения Североатлантического Совета связывает себя обязательствами по безопасности и обороне со страной, не являющейся членом НАТО, то при серьезных последствиях и вовлечении члена НАТО в конфликт в соответствии с этими обязательствами поставит под сомнение автоматическое выполнение 5-го пункта при серьезных для этого члена НАТО последствиях.
Баку же в рамках оси Турция-Грузия-Азербайджан больше склоняется к усилению безопасности энергокоммуникаций, что удовлетворяет Турцию, но явно не обнадеживает Грузию. Азербайджан находится в довольно сложном геополитическом положении, и тесные отношения с Россией вовсе не устраняют реальные угрозы, и даже наоборот – Россия усиливает возможности вмешательства в дела Азербайджана. Урегулирование отношений США – Иран в значительной мере устранило угрозы со стороны Ирана, но настороженность Азербайджана все еще сохраняется. В связи с этим, Азербайджан никогда не забывал о необходимости подержания тесных отношений с Турцией, которая всегда играла роль посредника и «супервайзера» Азербайджана во взаимоотношениях с НАТО. Однако договор с Турцией «О стратегическом партнерстве и взаимной поддержке», подписанный в августе 2010 года, не может гарантировать вовлечение Турции в конфликт на стороне Азербайджана при необходимости, поскольку, как я уже отметил, есть сдерживающий объективный фактор – 8-й пункт Вашингтонского договора. Осознавая это, Азербайджан, также как и Армения, надеется, прежде всего на свои силы и возможности.
Азербайджан часто пытался использовать Грузию для создания условий блокирования Армении. В Баку надеются, что Грузия захочет в большей мере консолидироваться с Азербайджаном в геополитических процессах на Южном Кавказе. Вместе с тем, Грузия опасается оказаться в большой зависимости от Турции и Азербайджана, и, кроме того, видимо, стремится иметь независимые от них коммуникации, соединяющие Грузию с Ираном, в экономических целях. Тем не менее, блок Турция – Грузия – Азербайджан стал во многом вынужденной мерой для его участников, и иметь чрезмерно большие ожидания в контексте усиления безопасности от данного объединения пока что не стоит.
- В Европе, в частности, в Скандинавии, есть пример формирования военно-политического союза на пример "Нордического сотрудничества по обороне" (Nordefco), который объединяет партнеров и членов НАТО, и Альянс им покровительствует и всячески поддерживает. Так почему же НАТО подобным образом не воспринимает такие же усилия по военно-политической интеграции Турции, Грузии и Азербайджана?
- Ну, во-первых, на сегодняшний день любая военно-политическая инициатива Турции по всему периметру ее границ воспринимаются в Альянсе крайне настороженно. Во-вторых, Nordefco имеет конкретные функции, которые почти полностью соответствуют задачам и стратегии НАТО – это сдерживание России в Арктике и на Балтии с помощью Швеции и Финляндии, не являющихся членами Альянса. В то время как ось Турция-Грузия-Азербайджан таких задач не имеет. И, наконец, в-третьих: военно-политическая интеграция Турции, Грузии и Азербайджана означает априори усиление изоляции Армении. В то время как Альянс навряд ли пожелает покровительствовать объединению, которое усилит изоляцию одного из партнеров НАТО. Турки, видимо, поняли этот момент и, если не ошибаюсь, Чавушоглу в прошлом году заявил, что двери объединения также открыты и для Армении, если она решит проблемы с Азербайджаном. Кроме того, в Брюсселе осознают, что усиление изолированности повысит риски для Грузии. В конце концов, Альянс не станет поощрять изоляцию страны, которая в скором времени может оттолкнутся от России и, возможно, стать причиной развала ОДКБ. Именно из-за этих причин в НАТО желали бы углубления индивидуального партнерства по усилению обороноспособности и безопасности.
- Как оценивается нынешнее состояние взаимоотношений НАТО-Азербайджан?
- Азербайджан является одним из важных партнеров Альянса, участвующий в различных программах, в том числе в PfP и IPAP. Несмотря на сотрудничество, в особенности с Турцией и Румынией, направленное на усиление практических и политических связей Азербайджана с НАТО, тенденция развития взаимоотношений заметно снизилась из-за ряда политических причин. Видимо, в руководстве Азербайджана есть политические опасения, связанные с «чрезмерной» интеграцией с НАТО и с Европейским союзом.
В Североатлантическом блоке с интересом рассматривали бы процесс интеграции Азербайджана в НАТО, в частности, в части урегулирования конфликтных ситуаций. Следует отметить и роль России, которая оказывает большое влияние на Азербайджан, хотя в меньшей мере, чем на Армению. Россия поставляет Азербайджану большое количество вооружений, естественно, в обмен на дистанцирование от НАТО и США. Возможно, главным фактором ограничения сотрудничества Азербайджана с НАТО являются его геополитические амбиции и желание вернуть контроль над карабахской провинцией военным путем. Азербайджан понимает, что сближение с НАТО и Европейским союзом ограничивает его возможности предпринять военные действия, и хотел бы сохранить за собой «право» воевать. Однако попытки эскалации поневоле лишь усилят возможности России вмешаться в процесс контроля дестабилизаций, что явно осознают в Брюсселе. В настоящее время, когда выяснилось, что вряд ли Азербайджану удастся решить карабахский вопрос военным путем, возник новый интерес к НАТО, так как в Баку, видимо, стали понимать, что на фоне обострения противостояния России с Западом, он может оказаться в изоляции, прежде всего из-за политики дистанцирования от НАТО и Европейского союза.
Между тем, как Азербайджан, так и Армения хотели бы восприниматься со стороны Североатлантического Альянса как провайдеры региональной безопасности. Это стремление двух соперников на фоне внешних угроз при активном участии НАТО могло бы создать предпосылки как для сближения, так и усиления противоборства уже в рамках сотрудничества с Альянсом. Однако, как говорят в Брюсселе, единственный метод не допустить Москву манипулировать чувствами обоих соперников - это создать возможности для активной кооперации между ними в лице общих угроз.
Азербайджан не входит в ОДКБ как Армения, что является для Еревана серьезным препятствием по интеграции в структуры и программы Североатлантического блока, однако и у Азербайджана есть свои проблемы, препятствующие наращиванию отношений с Альянсом. Наиважнейшей проблемой Баку является определение своей роли и функции страны как партнера НАТО. Грубо говоря, в Баку ждут партнерства с Альянсом и какие услуги Азербайджан может оказать НАТО в контексте трансформируемой стратегии на Черноморско-Кавказском регионе.
Azeri.Today
