Баку 23°C
Азербайджанский гений современной медицины: «Мы работаем над проектом нобелевского масштаба»
Гасан Бабазаде родился в 1984 году в Баку. Отец у него – математик, а мать работает экономистом в нефтяной компании. В 2000-2010 гг. он обучался на факультете фармацевтики в Азербайджанском медицинском университете.
В 2011-2014 гг. в Киотском университете (Япония) он получил вторую докторскую степень в таких областях как бионанотехнологии, бионанотехнологическая нейропсихология, генная инженерия, наносистемы прицельной доставки лекарств, иммунобиоинженерия, инженерия по созданию искусственных тканей и органов, фармакогенетика.
С 2014-го года молодой ученый Г.Бабазаде работает в институте «Integrated Cell-Material Sciences», который находится в Киотском университете. Основная цель работы этого института заключается в создании научно-технической платформы для реализации совместных проектов ведущих ученых мира и Японии.
С апреля 2016-го года Г.Бабазаде проживает в США и работает ассистентом профессора отдела анестезиологии и реанимации Пенсильванского университета.
В Киотском университете молодой ученый предложил новый метод лечения такого хронического воспалительного заболевания как аутоиммунный ревматоидный артрит.
- В чем суть предложенного Вами нового метода?
- Знаете, что от этого заболевания, от которого пока нет эффективного лечения, на протяжении всей своей жизни страдают до 5% населения мира. Я был первым ученым в мире, который синтезировал типичную наносистему-антагониста Толл-рецепторов иммунной системы человека. Вообще, в направлении модулирования иммунной системы человека с помощью наноструктур и биоматериалов работают несколько исследовательских лабораторий, расположенных в трех ведущих университетах мира. Это очень дорогие, инновационные, сложные в реализации передовые области науки и технологии.
Используя наносистему в экспериментах над животными, нам удалось добиться излечения артрита на преклинической стадии. Сейчас эта наносистема проходит производственные испытания в одной из фармкомпаний Японии. Если испытания пройдут удачно, то это означает, что, наконец, найдено исцеление для около 370 миллионов людей по всему миру.
Для того, чтобы донести это научное открытие до широких масс, о нем было опубликовано в совместно учрежденном академическими обществами США и Японии - Controlled Release и Drug Delivery System – в самом престижном в мире в этой сфере журнале «Journal of Controlled Release».
Зимой 2015 года меня пригласили участвовать в одном большом проекте в Пенсильванский университет (США). Тогда, увы, по некоторым причинам мне пришлось отказаться от этого предложения, но через год они снова пригласили меня, и на этот раз я согласился участвовать в проекте.
Как известно, в 2016 году Пенсильванский университет, наряду с Гарвардским и Стэнфордским, вошел в тройку мирового рейтинга вузов в области медицины. В некоторых источниках даже указывается, что медицинский факультет этого университета, основанного Бенджамином Франклином, положил начало эре современной медицины. Работа в такой среде дает не только бесценный опыт, но и возможность использовать в работе большие ресурсы.
- Ваша научная деятельность разнонаправленная. Расскажите о некоторых из ее направлений…
- Я сотрудничаю с несколькими научными центрами мира. По итогам своей работы в фармацевтических проектах в Японии я несколько раз выступал с научными докладами в Обществе фармацевтов Японии (The Pharmaceutical Society of Japan, Yokohama 2012), на международной конференции по исследованию ксенобиотиков, лекарственного метаболизма и фармакокинетики (Japanese Society for the Study of Xenobiotics, Tokio 2011), а также на Всемирном конгрессе фармацевтов, который каждые четыре года организует Международная фармацевтическая федерация (International Pharmaceutical Federation – FIP) (World Congress of Pharmeceutical Scientists, Avstraliya 2013).
В Японии, помимо проектов по лечению аутоиммунных заболеваний, я также работал над проектами по диагностированию и терапии некоторых видов рака с помощью нанотехнологий. Над этими проектами я работал совместно со специалистами Токийского университета.
В США я работаю в совершенно другом направлении. Здесь я веду исследования в сфере бионанотехнологической нейропсихологии, анестезиологии, внедрением управления болью на пред- и пост-операционном этапах, изучаю механизмы лекарственной и наркотической зависимости, а также лечение этих патологий нанотехнологичными методами.
- Расскажите о Ваших проектах поподробнее. С чем они связаны и как их встречают в мире?
- В настоящее время мы успешно работаем над большим проектом в педиатрической больнице Гарвардского университета. Этот проект связан с обнаружением механизма влияния на молекулярном уровне анестетиков на организмы бактерий. Как известно, за свою практику каждый врач сталкивается со случаями, когда пациент, лежащий в реанимации (под действием анестезии), заражается тем или иным инфекционным заболеванием. В таких случаях врачи сразу же начинают антибактериальную терапию. Однако мало кто из врачей связывает процесс заражения инфекцией именно с эффектом анестезии. И это происходит вовсе не потому, что врачи об этом не знают, а потому, что механизм этого процесса еще недостаточно изучен. Теперь выведенная нами новая концепция станет серьезным месседжем для врачей, которые в будущем будут сталкиваться с подобными ситуациями.
Итоги этого исследования сейчас проходят стадию экспертизы в самом влиятельном научном журнале мира «PlosOne» и в ближайшем будущем будут опубликованы. Этот проект за несколько лет получил грант в 2 миллиона долларов.
Другой проект был связан с изучением новых молекулярных методов по избавлению от лекарственной зависимости. Это проект реализуется в Пенсильванском университете совместно с Шанхайским университетом Jiao tong и Сычуаньской академией медицинских наук КНР. Эта работа уже представлена мировой общественности (для ознакомления перейдите по ССЫЛКЕ)
Также я работаю над пре-клиническими исследованиями по созданию новых препаратов против морфиновой зависимости. Результаты исследований будут опубликованы в журнале «Nature Neuroscience».
Я хотел бы отметить один момент: чтобы донести результаты каких-либо научных исследований до мировой общественности с тем, чтобы определить, насколько они востребованы, важно публиковать их в престижных научных журналах с высоким импакт-фактором (численный показатель важности научного журнала – ред.). В настоящее время эти журналы выполняют функции по экспертизе научного открытия и являются своего рода «мостиком» между академической средой и производством. Эта очень важно для того, чтобы научная работа была коммерциализирована и вышла на мировой рынок. Мы, например, оба этих процесса ведем параллельно. Вышеназванные научно-практические журналы для публикации в каждом своем выпуске выбирают из представленных 10-15 тысяч научных трудов только 10-15.
- Расскажите о Ваших студентах. Сильно ли отличаются системы образования в Азербайджане и за рубежом?
- В Японии Киотский университет получил на исследования в сфере, которой я занимаюсь, годовой грант в размере 5 миллионов долларов. Это дает возможность моим японским студентам продолжать работу в этом направлении. Несколько моих студентов, когда я защищал свою докторскую диссертацию, получили степень магистра и выступили на международных конференциях. Нескольким из них предстоит защищать свои докторские диссертации в марте 2017 года. В настоящее время я занимаюсь тем, что редактирую их статьи.
Один из моих студентов модифицировал структуру синтезированных мной наносистем и успешно протестировал их против аллергии на никель на модели мелких грызунов. Другой – применил их на моделях с сепсисом печени. По этой причине мне приходится часто приезжать в Японию.
В течение дня я занимаюсь большим объемом работы: разными проектами, академической деятельностью, работой над проектами патентов, делами компании, студентами и др. Помимо этого я готовлюсь к совместному сотрудничеству с профессором Массачусетского технологического института, который считается основоположником биотехнологической науки – доктором Робертом Лангером.
С профессором Лангером я познакомился в 2014 году в Киото на церемонии вручения премии Киото Прайз (Kyoto Prize), которая считается Нобелевской премией Востока. Группа их исследователей работает с используемыми мной биоматериалами. В этом формате в настоящее время мы готовим долгосрочную программу. Думаю, что в связи с этим весной следующего года мне придется часто посещать Массачусетский технологический институт. По итогам этой программы у меня есть задумки по представлению на мировом рынке нескольких готовых фармацевтических продуктов.
Мои студенты участвуют во всех моих работах. Это очень важный вопрос, потому что в результате они набираются опыта, готовят себя к работе с производством конечного продукта своих исследований, обеспечивают себе успешное будущее. Очень важно правильно направить студентов. Главной целью при этом должно быть научить их размышлять критически и аналитически, развить в них оригинальный и творческий подход к решению поставленных перед ними задач, приучить их находить решение всех сопутствующих проблем. Если все это они будут уметь, то они смогут реализовать себя в любой сфере.
В период обучения на аспирантуре в Азербайджанском медицинском университете я около двух лет вел практические занятия и читал лекции на факультете фармацевтики. Системы образования в Азербайджане, Японии и США различаются по своей структуре и об этом можно долго говорить. Но, пожалуй, фундаментальное отличие между ними, имеющее очень важное значение, заключается в ответственном отношении студентов к учебе.
В Японии, например, библиотеки открываются в 08:00 утра, но очереди перед их входами выстраиваются уже начиная с 6:30, и это несмотря на то, что мест в читальных залах хватит всем.
Если взять в целом, то среди населения Азербайджана процент одаренной молодежи, имеющей огромный потенциал, может быть и высок, но в японской системе образования есть отработанные механизмы, которые помогают этой перспективной молодежи раскрыть свой потенциал, заявить о себе.
В американских вузах студентам предлагается широкий выбор специальностей, но, независимо от того, какую специальность выбирает себе студент, от него на протяжении всей учебы требуется умение мыслить критически и аналитически. Поэтому приблизительно половина из поступивших в эти вузы не могут окончить университет.
Например, в таких ведущих университетах мира, как Гарвардском, Стэнфордском или Пенсильванском кандидата оценивают не только по его знаниям: на специальность врача принимают только тех студентов, в которых видят потенциал, в которых уверены, что они станут действительно лучшими врачами. Для этого организуют очень сложный процесс отбора. Для этой системы студенты должны готовить себя еще со школы.
В американских школах, в отличие от школ в Азербайджане, Японии или школах других стран Востока, ученики в любой момент могут, обсуждая учебный материал, вступить в дебаты с учителем и вести с ним открытые дискуссии.
- Как можно развить изучаемую Вами сферу медицинских нанотехнологий в Азербайджане?
- Нанотехнологии сосредоточены на самых мелких масштабах, но с точки их внедрения нанотехнологии требуют огромных масштабов производства. Эта сфера прикладной науки получила серьезное развитие в очень немногих странах, имеющих достаточно развитый технический уровень. Одна из основных причин этого кроется в том, что нанопромышленность требует огромный вложений, измеряемых триллионами долларов. С другой стороны - в развивающихся странах кадровый потенциал, специализирующийся в этой сфере, ничтожно мал, либо напрочь отсутствует.
Сегодня, можно сказать, во всех областях прикладных и естественных наук «царствуют» наномасштабы. Медицина и фармацевтика являются одними из таких областей науки, где внедряются нанотехнологии. Я считаю, что в этом направлении медицина и фармацевтика, словно звенья цепи, тесно связаны с другими областями науки и они не могут развиваться отдельно друг от друга, поэтому в этом нужен комплексный подход.
Говоря о комплексном подходе, я имею в виду работу врачей и фармацевтов над разнонаправленными проектами совместно с инженерами, физиками, математиками, химиками и другими специалистами.
Например, я работаю над созданием нанороботов, которые способны проводить репаративную терапию внутри клетки, но, ясное дело, что один я этого сделать не смогу. Безусловно, для этого нужно инкорпорировать эту сферу науки с образованием, вырастить кадры, привлечь средства для финансирования этих дорогостоящих проектов. К сожалению, для этой работы недостаточно будет лишь одного кабинета с новейшим современным оборудованием. Это обеспечит лишь 1% успеха.
- В 2012 году ученый, с которым Вы вместе работали, был удостоен Нобелевской премии. Вы ждете, что тоже станете нобелевским лауреатом?
- Ни один из ученых или представителей других профессий, удостоенных Нобелевской премии, не ждал этой премии. Они тратили свое время не на ожидание премии, а на свою работу. То, над чем мы в настоящее время работаем, а именно – поиски механизма возникновения и действия лекарственной зависимости – можно считать работой нобелевского масштаба, как минимум потому, что эта область до сих пор не была изучена и потому, что она затрагивает миллионы людей.
- Как по-Вашему, почему азербайджанская молодежь, обучающаяся за рубежом, не возвращается затем на родину? Вы сами думаете вернуться на Родину?
- Знаете, учится за рубежом и набираться там практики в своем деле - это нелегкий труд и бессонные ночи. По-моему, люди, которые прошли через это, хотят увидеть достойные плоды своего труда. Студенты, обучающиеся за рубежом, видят, что в тех обществах их труд сразу же оценивают по достоинству, и еще до завершения учебы перед ними открываются заманчивые, с точки зрения карьеры и повышения уровня жизни, перспективы. Им делают конкретные предложения по эффективному использованию имеющегося у них потенциала. И тем самым развиваются и те, кому предлагают эти перспективы, и те, кто их предлагает.
Быстрая глобализация делает саморазвитие людей более легкодостижимым. По этой причине большинство студентов, получающих образование за рубежом, обращается к солидным компаниям, чтобы добиться большего развития в своей профессиональной деятельности и построить успешную карьеру.
Я постоянно работаю с Азербайджаном. Мои совместные работы с профессорским коллективом факультета фармацевтики Азербайджанского медицинского университета публикуются в журнале НАНА и самого вуза. Например, статьи о бионанотехнологиях, автором которых являюсь я, можно найти в журналах НАНА и Азербайджанского медицинского университета за 2014-2015 гг.
- Каковы Ваши планы на будущее?
- У меня много планов на будущее и я работаю над их реализацией. Мы готовим проекты, относящиеся к области медицины и фармацевтики, особенно это касается бионанотехнологий, терапии на клеточном и генном уровне, иммунотерапии, синтеза новым фармацевтических препаратов.
Мы привлекаем крупные гранты на финансирование всех этих проектов. Цель всех этих планов сводится к одному – повысить качество жизни и здоровья людей во всем мире. В этой работе, безусловно, как говорят, «один в поле не воин»: над этим работают специалисты, имеющие богатые знания и опыт, настоящие профессионалы.
Хочу отметить, что несмотря на то, что в нашей работе строго соблюдаются правила по охране патентов бизнес-структур и прочих авторских прав, нашим приоритетом всегда остается донести до глобального общества созданные нами технологии и теоретические материалы проведенных нами исследований.
- Чем Вы занимаетесь в свободное время?
- К сожалению, свободного времени у меня бывает не так уж много. И когда оно у меня появляется, я люблю заниматься спортом. Я с детства играю в теннис. Для меня это уже стало образом жизни.
- Скажите, нравятся ли Вам те человеческие ценности, которые чтят в США и Японии?
- Человеческие ценности во всем мире одинаковы. Конечно, люди отличаются друг от друга: они могут по-разному относиться к культуре, истории, религии, они могут расходится в своих подходах к решению тех или иных специфических вопросов, но моральные, человеческие ценности, на мой взгляд, у всех – одни и те же. И именно благодаря эти общим для всех людей человеческим ценностям мы можем лучше понимать друг друга и достигать мира.
Vzglyad.az
В 2011-2014 гг. в Киотском университете (Япония) он получил вторую докторскую степень в таких областях как бионанотехнологии, бионанотехнологическая нейропсихология, генная инженерия, наносистемы прицельной доставки лекарств, иммунобиоинженерия, инженерия по созданию искусственных тканей и органов, фармакогенетика.
С 2014-го года молодой ученый Г.Бабазаде работает в институте «Integrated Cell-Material Sciences», который находится в Киотском университете. Основная цель работы этого института заключается в создании научно-технической платформы для реализации совместных проектов ведущих ученых мира и Японии.
С апреля 2016-го года Г.Бабазаде проживает в США и работает ассистентом профессора отдела анестезиологии и реанимации Пенсильванского университета.
В Киотском университете молодой ученый предложил новый метод лечения такого хронического воспалительного заболевания как аутоиммунный ревматоидный артрит.
- В чем суть предложенного Вами нового метода?
- Знаете, что от этого заболевания, от которого пока нет эффективного лечения, на протяжении всей своей жизни страдают до 5% населения мира. Я был первым ученым в мире, который синтезировал типичную наносистему-антагониста Толл-рецепторов иммунной системы человека. Вообще, в направлении модулирования иммунной системы человека с помощью наноструктур и биоматериалов работают несколько исследовательских лабораторий, расположенных в трех ведущих университетах мира. Это очень дорогие, инновационные, сложные в реализации передовые области науки и технологии.
Используя наносистему в экспериментах над животными, нам удалось добиться излечения артрита на преклинической стадии. Сейчас эта наносистема проходит производственные испытания в одной из фармкомпаний Японии. Если испытания пройдут удачно, то это означает, что, наконец, найдено исцеление для около 370 миллионов людей по всему миру.
Для того, чтобы донести это научное открытие до широких масс, о нем было опубликовано в совместно учрежденном академическими обществами США и Японии - Controlled Release и Drug Delivery System – в самом престижном в мире в этой сфере журнале «Journal of Controlled Release».
Зимой 2015 года меня пригласили участвовать в одном большом проекте в Пенсильванский университет (США). Тогда, увы, по некоторым причинам мне пришлось отказаться от этого предложения, но через год они снова пригласили меня, и на этот раз я согласился участвовать в проекте.
Как известно, в 2016 году Пенсильванский университет, наряду с Гарвардским и Стэнфордским, вошел в тройку мирового рейтинга вузов в области медицины. В некоторых источниках даже указывается, что медицинский факультет этого университета, основанного Бенджамином Франклином, положил начало эре современной медицины. Работа в такой среде дает не только бесценный опыт, но и возможность использовать в работе большие ресурсы.
- Ваша научная деятельность разнонаправленная. Расскажите о некоторых из ее направлений…
- Я сотрудничаю с несколькими научными центрами мира. По итогам своей работы в фармацевтических проектах в Японии я несколько раз выступал с научными докладами в Обществе фармацевтов Японии (The Pharmaceutical Society of Japan, Yokohama 2012), на международной конференции по исследованию ксенобиотиков, лекарственного метаболизма и фармакокинетики (Japanese Society for the Study of Xenobiotics, Tokio 2011), а также на Всемирном конгрессе фармацевтов, который каждые четыре года организует Международная фармацевтическая федерация (International Pharmaceutical Federation – FIP) (World Congress of Pharmeceutical Scientists, Avstraliya 2013).
В Японии, помимо проектов по лечению аутоиммунных заболеваний, я также работал над проектами по диагностированию и терапии некоторых видов рака с помощью нанотехнологий. Над этими проектами я работал совместно со специалистами Токийского университета.
В США я работаю в совершенно другом направлении. Здесь я веду исследования в сфере бионанотехнологической нейропсихологии, анестезиологии, внедрением управления болью на пред- и пост-операционном этапах, изучаю механизмы лекарственной и наркотической зависимости, а также лечение этих патологий нанотехнологичными методами.
- Расскажите о Ваших проектах поподробнее. С чем они связаны и как их встречают в мире?
- В настоящее время мы успешно работаем над большим проектом в педиатрической больнице Гарвардского университета. Этот проект связан с обнаружением механизма влияния на молекулярном уровне анестетиков на организмы бактерий. Как известно, за свою практику каждый врач сталкивается со случаями, когда пациент, лежащий в реанимации (под действием анестезии), заражается тем или иным инфекционным заболеванием. В таких случаях врачи сразу же начинают антибактериальную терапию. Однако мало кто из врачей связывает процесс заражения инфекцией именно с эффектом анестезии. И это происходит вовсе не потому, что врачи об этом не знают, а потому, что механизм этого процесса еще недостаточно изучен. Теперь выведенная нами новая концепция станет серьезным месседжем для врачей, которые в будущем будут сталкиваться с подобными ситуациями.
Итоги этого исследования сейчас проходят стадию экспертизы в самом влиятельном научном журнале мира «PlosOne» и в ближайшем будущем будут опубликованы. Этот проект за несколько лет получил грант в 2 миллиона долларов.
Другой проект был связан с изучением новых молекулярных методов по избавлению от лекарственной зависимости. Это проект реализуется в Пенсильванском университете совместно с Шанхайским университетом Jiao tong и Сычуаньской академией медицинских наук КНР. Эта работа уже представлена мировой общественности (для ознакомления перейдите по ССЫЛКЕ)
Также я работаю над пре-клиническими исследованиями по созданию новых препаратов против морфиновой зависимости. Результаты исследований будут опубликованы в журнале «Nature Neuroscience».
Я хотел бы отметить один момент: чтобы донести результаты каких-либо научных исследований до мировой общественности с тем, чтобы определить, насколько они востребованы, важно публиковать их в престижных научных журналах с высоким импакт-фактором (численный показатель важности научного журнала – ред.). В настоящее время эти журналы выполняют функции по экспертизе научного открытия и являются своего рода «мостиком» между академической средой и производством. Эта очень важно для того, чтобы научная работа была коммерциализирована и вышла на мировой рынок. Мы, например, оба этих процесса ведем параллельно. Вышеназванные научно-практические журналы для публикации в каждом своем выпуске выбирают из представленных 10-15 тысяч научных трудов только 10-15.
- Расскажите о Ваших студентах. Сильно ли отличаются системы образования в Азербайджане и за рубежом?
- В Японии Киотский университет получил на исследования в сфере, которой я занимаюсь, годовой грант в размере 5 миллионов долларов. Это дает возможность моим японским студентам продолжать работу в этом направлении. Несколько моих студентов, когда я защищал свою докторскую диссертацию, получили степень магистра и выступили на международных конференциях. Нескольким из них предстоит защищать свои докторские диссертации в марте 2017 года. В настоящее время я занимаюсь тем, что редактирую их статьи.
Один из моих студентов модифицировал структуру синтезированных мной наносистем и успешно протестировал их против аллергии на никель на модели мелких грызунов. Другой – применил их на моделях с сепсисом печени. По этой причине мне приходится часто приезжать в Японию.
В течение дня я занимаюсь большим объемом работы: разными проектами, академической деятельностью, работой над проектами патентов, делами компании, студентами и др. Помимо этого я готовлюсь к совместному сотрудничеству с профессором Массачусетского технологического института, который считается основоположником биотехнологической науки – доктором Робертом Лангером.
С профессором Лангером я познакомился в 2014 году в Киото на церемонии вручения премии Киото Прайз (Kyoto Prize), которая считается Нобелевской премией Востока. Группа их исследователей работает с используемыми мной биоматериалами. В этом формате в настоящее время мы готовим долгосрочную программу. Думаю, что в связи с этим весной следующего года мне придется часто посещать Массачусетский технологический институт. По итогам этой программы у меня есть задумки по представлению на мировом рынке нескольких готовых фармацевтических продуктов.
Мои студенты участвуют во всех моих работах. Это очень важный вопрос, потому что в результате они набираются опыта, готовят себя к работе с производством конечного продукта своих исследований, обеспечивают себе успешное будущее. Очень важно правильно направить студентов. Главной целью при этом должно быть научить их размышлять критически и аналитически, развить в них оригинальный и творческий подход к решению поставленных перед ними задач, приучить их находить решение всех сопутствующих проблем. Если все это они будут уметь, то они смогут реализовать себя в любой сфере.
В период обучения на аспирантуре в Азербайджанском медицинском университете я около двух лет вел практические занятия и читал лекции на факультете фармацевтики. Системы образования в Азербайджане, Японии и США различаются по своей структуре и об этом можно долго говорить. Но, пожалуй, фундаментальное отличие между ними, имеющее очень важное значение, заключается в ответственном отношении студентов к учебе.
В Японии, например, библиотеки открываются в 08:00 утра, но очереди перед их входами выстраиваются уже начиная с 6:30, и это несмотря на то, что мест в читальных залах хватит всем.
Если взять в целом, то среди населения Азербайджана процент одаренной молодежи, имеющей огромный потенциал, может быть и высок, но в японской системе образования есть отработанные механизмы, которые помогают этой перспективной молодежи раскрыть свой потенциал, заявить о себе.
В американских вузах студентам предлагается широкий выбор специальностей, но, независимо от того, какую специальность выбирает себе студент, от него на протяжении всей учебы требуется умение мыслить критически и аналитически. Поэтому приблизительно половина из поступивших в эти вузы не могут окончить университет.
Например, в таких ведущих университетах мира, как Гарвардском, Стэнфордском или Пенсильванском кандидата оценивают не только по его знаниям: на специальность врача принимают только тех студентов, в которых видят потенциал, в которых уверены, что они станут действительно лучшими врачами. Для этого организуют очень сложный процесс отбора. Для этой системы студенты должны готовить себя еще со школы.
В американских школах, в отличие от школ в Азербайджане, Японии или школах других стран Востока, ученики в любой момент могут, обсуждая учебный материал, вступить в дебаты с учителем и вести с ним открытые дискуссии.
- Как можно развить изучаемую Вами сферу медицинских нанотехнологий в Азербайджане?
- Нанотехнологии сосредоточены на самых мелких масштабах, но с точки их внедрения нанотехнологии требуют огромных масштабов производства. Эта сфера прикладной науки получила серьезное развитие в очень немногих странах, имеющих достаточно развитый технический уровень. Одна из основных причин этого кроется в том, что нанопромышленность требует огромный вложений, измеряемых триллионами долларов. С другой стороны - в развивающихся странах кадровый потенциал, специализирующийся в этой сфере, ничтожно мал, либо напрочь отсутствует.
Сегодня, можно сказать, во всех областях прикладных и естественных наук «царствуют» наномасштабы. Медицина и фармацевтика являются одними из таких областей науки, где внедряются нанотехнологии. Я считаю, что в этом направлении медицина и фармацевтика, словно звенья цепи, тесно связаны с другими областями науки и они не могут развиваться отдельно друг от друга, поэтому в этом нужен комплексный подход.
Говоря о комплексном подходе, я имею в виду работу врачей и фармацевтов над разнонаправленными проектами совместно с инженерами, физиками, математиками, химиками и другими специалистами.
Например, я работаю над созданием нанороботов, которые способны проводить репаративную терапию внутри клетки, но, ясное дело, что один я этого сделать не смогу. Безусловно, для этого нужно инкорпорировать эту сферу науки с образованием, вырастить кадры, привлечь средства для финансирования этих дорогостоящих проектов. К сожалению, для этой работы недостаточно будет лишь одного кабинета с новейшим современным оборудованием. Это обеспечит лишь 1% успеха.
- В 2012 году ученый, с которым Вы вместе работали, был удостоен Нобелевской премии. Вы ждете, что тоже станете нобелевским лауреатом?
- Ни один из ученых или представителей других профессий, удостоенных Нобелевской премии, не ждал этой премии. Они тратили свое время не на ожидание премии, а на свою работу. То, над чем мы в настоящее время работаем, а именно – поиски механизма возникновения и действия лекарственной зависимости – можно считать работой нобелевского масштаба, как минимум потому, что эта область до сих пор не была изучена и потому, что она затрагивает миллионы людей.
- Как по-Вашему, почему азербайджанская молодежь, обучающаяся за рубежом, не возвращается затем на родину? Вы сами думаете вернуться на Родину?
- Знаете, учится за рубежом и набираться там практики в своем деле - это нелегкий труд и бессонные ночи. По-моему, люди, которые прошли через это, хотят увидеть достойные плоды своего труда. Студенты, обучающиеся за рубежом, видят, что в тех обществах их труд сразу же оценивают по достоинству, и еще до завершения учебы перед ними открываются заманчивые, с точки зрения карьеры и повышения уровня жизни, перспективы. Им делают конкретные предложения по эффективному использованию имеющегося у них потенциала. И тем самым развиваются и те, кому предлагают эти перспективы, и те, кто их предлагает.
Быстрая глобализация делает саморазвитие людей более легкодостижимым. По этой причине большинство студентов, получающих образование за рубежом, обращается к солидным компаниям, чтобы добиться большего развития в своей профессиональной деятельности и построить успешную карьеру.
Я постоянно работаю с Азербайджаном. Мои совместные работы с профессорским коллективом факультета фармацевтики Азербайджанского медицинского университета публикуются в журнале НАНА и самого вуза. Например, статьи о бионанотехнологиях, автором которых являюсь я, можно найти в журналах НАНА и Азербайджанского медицинского университета за 2014-2015 гг.
- Каковы Ваши планы на будущее?
- У меня много планов на будущее и я работаю над их реализацией. Мы готовим проекты, относящиеся к области медицины и фармацевтики, особенно это касается бионанотехнологий, терапии на клеточном и генном уровне, иммунотерапии, синтеза новым фармацевтических препаратов.
Мы привлекаем крупные гранты на финансирование всех этих проектов. Цель всех этих планов сводится к одному – повысить качество жизни и здоровья людей во всем мире. В этой работе, безусловно, как говорят, «один в поле не воин»: над этим работают специалисты, имеющие богатые знания и опыт, настоящие профессионалы.
Хочу отметить, что несмотря на то, что в нашей работе строго соблюдаются правила по охране патентов бизнес-структур и прочих авторских прав, нашим приоритетом всегда остается донести до глобального общества созданные нами технологии и теоретические материалы проведенных нами исследований.
- Чем Вы занимаетесь в свободное время?
- К сожалению, свободного времени у меня бывает не так уж много. И когда оно у меня появляется, я люблю заниматься спортом. Я с детства играю в теннис. Для меня это уже стало образом жизни.
- Скажите, нравятся ли Вам те человеческие ценности, которые чтят в США и Японии?
- Человеческие ценности во всем мире одинаковы. Конечно, люди отличаются друг от друга: они могут по-разному относиться к культуре, истории, религии, они могут расходится в своих подходах к решению тех или иных специфических вопросов, но моральные, человеческие ценности, на мой взгляд, у всех – одни и те же. И именно благодаря эти общим для всех людей человеческим ценностям мы можем лучше понимать друг друга и достигать мира.
Vzglyad.az
