Максим Галкин: «Я нервный папаша»

Этот популярный артист сейчас с успехом выступает в шоу перевоплощений «Точь-в-точь» на Первом, а еще до конца года на канале «Россия 1» стартует премьера сериала «Все могут короли», в котором Галкин исполняет аж две главные роли. Журналу "Антенна-Телесемь" телеведущий дал большое интервью не только о личном. А еще впервые показал фото их с Аллой Пугачевой подросших детей.
– Максим, год подходит к концу. Каким он выдался для вас?
– Очень удачным. Весь этот год наслаждаюсь общением с детьми, а еще у меня произошли интересные события в телевизионной жизни…
– Вы вернулись на «Первый»?
– Уточню, я пришел на Первый, а не ушел с канала «Россия 1», у меня никогда не было никаких претензий ни к руководству, ни к коллективу этого канала. Благодарен им за то, что за семь лет сделал ряд интересных проектов: и «Десять миллионов», и «Танцы со звездами», и новогодние шоу, и юмористический фестиваль… Просто у меня появилась мысль о другом проекте – еженедельном развлекательном вечернем шоу. Больше о нем говорить пока рано. И я понял, что такой проект легче воплотить с продюсером – единомышленником в этом вопросе Константином Эрнстом. Он верит в возможность выхода шоу, и я тоже. Пришел к Эрнсту и заручился его поддержкой, а по ходу разговора он предложил поучаствовать в «Точь-в-точь». Согласился и не жалею об этом. Страха не было, потому что это абсолютно мое шоу. Разумеется, зрителю судить, насколько мне в нем все удается.
– Но это не совсем привычная вам пародия…
– Конечно, это перевоплощение. Но тут все относительно. Если перевоплощение – рисунок, то пародия – карикатура, шарж. В шарже присутствуют гротеск и ироничное отношение автора к изображаемому. Я точно знаю, что тот, кто умеет лихо перевоплощаться, вряд ли станет хорошим пародистом, а вот хороший пародист может сделать отличное перевоплощение. Многие артисты, работающие над ролью, сначала преувеличивают черты своего персонажа, а потом постепенно приводят его к реальности.
– Что удалось на проекте, а что, может, и не совсем?
– Я, наверное, к себе отношусь некритично (улыбается). Все, что сделал в «Точь-в-точь», мне очень понравилось. И более того, жене тоже. Не могу для красного словца привести какой-то образ, который бы Алла забраковала.
– Скоро премьера 12-серийного фильма «Все могут короли». Именно на съемках этого сериала вы узнали, что стали папой. О чем картина?
– Это добрая сказка о том, как герцог Майкл Каннингем из средневековой Англии и офисный планктон Миша Николаев поменялись местами. Они похожи как две капли воды, поэтому их окружение не заметило никакого подвоха. Работа проходила на Украине и в Москве на красивой натуре: в замках, лесу, на речке… Съемки в этой картине стали настоящим праздником, даже несмотря на сильную загруженность: у меня было около 70 съемочных дней.
– В фильме вас сжигали и даже пытались повесить…
– Да, моего героя ждет много приключений. Было несколько любовных линий. К слову, параллельно с моими съемками Николай Басков играл в другом фильме, и когда он узнал, что у него только одна любовная линия, а у меня целых три (официальная жена и две любовницы в разных временах), Коля пошутил, что испытывает ко мне огромную зависть. Надеюсь, и на экране все будет так же интересно, как происходило на съемках.
– До «Королей» вам предлагали другие роли?
– Присылали много сценариев, но ни разу не было такого, чтобы я сказал: «Это то, что надо!» Но когда канал «Россия 1» придумал интересный проект, я сразу сказал: «Мое!»
– А кого бы еще хотели сыграть?
– Трагикомического персонажа. Показать ту палитру, которая всегда присутствовала в классических фильмах Чарли Чаплина, где можно было бы и всплакнуть, и похохотать над его героем. А если совсем обобщать, то очень бы хотелось сыграть, с одной стороны, маленького человека в предлагаемых обстоятельствах, то есть классического персонажа русской литературы, а с другой – исполнить роль особого человека, уникального, который попадает в какую-то ситуацию и ощущает себя сторонним наблюдателем. Мне близок главный герой ленты Федерико Феллини «Восемь с половиной».
– Коллеги-актеры на съемках «Королей» признавались, что вы были душой киногруппы, шутили, подбадривали всех. Эта черта характера с детства?
– Да, я человек веселый и привык облегчать жизнь людям, которые со мной работают. То же самое происходит и на шоу «Точь-в-точь». Не люблю грузить своими проблемами. Если раньше, лет десять назад, мог вспылить (в принципе я легко выходил из себя), то сейчас стал поспокойнее. Характер мой не изменился, но, видимо, опыт и умение держать себя в профессиональной сфере взяли верх. Если спросите людей, с которыми работаю, они подтвердят.
– Кстати, художница по гриму в шоу «Точь-в-точь» говорила, что многие участники обижаются на то, что у Галкина лучший пластический грим. «Да он просто после накладки грима не ест и не пьет, как другие, в этом и секрет», – объяснила она.
– (Смеется.) Да, действительно не ем. Решил использовать съемки в шоу как один из способов похудеть. Чаще всего мое выступление ставят в финале, я нахожусь в пластическом гриме начиная с шести вечера, а это – время, после которого есть нежелательно. Вот и не ем, за два дня сбрасываю минимум килограмм. Очень удобно.
– Каким был самый сложный грим на шоу «Точь-в-точь»?
– Трудно сказать. Вот к образу Бориса Гребенщикова мне впервые на проекте сделали тяжелые веки, изменили форму глаз. Как правило, на пластический грим уходит четыре часа. На Шарля Азнавура ушло больше времени и сил... Мне повезло с лицом – оно, как говорят актеры, грим любит. Когда накладывают пластику, я абсолютный холст: у меня нет никаких желаний, я не пытаюсь встать, попросить стакан воды…
– Получается, вы дисциплинированный человек?
– Стараюсь быть таким с детства. Ведь я вырос в военной семье. Не совсем аккуратист, хотя порядок люблю, а еще очень дотошный.
– А каким Максим был маленьким?
– Разным (смеется). Кстати, аккуратистом гораздо большим, чем сейчас. По рассказам родителей, когда видел соринку на полу, сразу поднимал ее. Позже, когда лихо начал разговаривать, стал занудным рассказчиком. Не представляю, как это выдерживали наши гости. Посмотрев фильм, стремился поделиться увиденным со всеми – грузил подробным пересказом, вплоть до реплик: «А он сказал, а она ответила…» Еще был юным натуралистом – собирал листочки, коряги, ракушки на море и все тащил в дом.
– Вы играли в школьном театре, прекрасно читали стихи. А почему вдруг после школы пошли в РГГУ на факультет лингвистики?
– Мое актерство я и родители воспринимали как какую-то забаву. Хотя недавно был на праздновании сорокалетия моей уникальной школы (она сейчас стала гимназией № 1543). Там стал вспоминать, кого играл в школьном театре, и понял, что тот послужной список не менее внушителен, даже более красиво звучит, чем то, что я сделал сейчас. Не грех вспомнить, я сыграл Лжедмитрия, царя Соломона, Остапа Бендера… Но при том, что я так блистал на школьной театральной сцене, даже не было мысли о том, что можно поступать в театральный. В семье культивировалось мнение, что журналистика (к ней меня тянуло всегда) и актерство – те профессии, которые можно получить как второе образование. Поэтому сказали: «Давай так, ты получаешь фундаментальное образование, а потом какое хочешь». Диктата, что я должен стать тем-то и тем-то, со стороны родителей не было. Отец всегда говорил, что наша семья достаточно отдала армии. Он сам 42 года прослужил, брат мой – более 20, дед (мамин отец) прошел всю войну, папин отчим (еще один дед) тоже воевал. У нас служили все. Поэтому мне дали возможность делать то, что хочу. Была способность к математике и языкам, поэтому на стыке этих дисциплин мы и пришли к лингвистике.
– Это случай, что после университета вы изменили своей специализации?
– Учился легко, с удовольствием, но не был круглым и занудным отличником. Мне нужно было какое-то развлечение, поэтому попал в Студенческий театр МГУ. И вот так через простое увлечение, приятное времяпрепровождение позже оказался на профессиональной сцене. В первые годы выходил к зрителям с фразой: «Знаете, я мимо проходил, вообще-то я не артист, я лингвист».
– О вас с Аллой пишут разные небылицы… Не будем об этом. Спрошу о том, что видел сам. Несколько лет назад Пугачева приехала на съемки «Фактора А» в явно плохом самочувствии, через минут 30 появились вы, вскоре объявили перерыв, вы подошли к жене, и она сразу преобразилась, стала улыбаться. У вас экстрасенсорные способности?
– Мы просто любим друг друга. Подобных примеров у нас множество. Когда Алла уезжает (сейчас это бывает редко, она в основном дома) или я отправляюсь на гастроли, у оставшегося ощущение, что наш дом уже не тот. Мы стали неотъемлемой частью друг друга, так случилось, что все наши пазлы совпали. У нас ведь практически не было притирки. Нас свела судьба. Много лет назад я пригласил Аллу на танец. С этого все и началось…
– В одном из интервью Алла Борисовна сказала, что вы взяли ее наглостью…
– (Смеется.) Да, ведь это же я ее на танец пригласил. В ту секунду еще не знал, что приглашаю будущую страстную любовь и жену, тогда она для меня была просто кумиром. Но у нас сразу, как только начали танцевать, появилось взаимное притяжение, которое длится до сих пор. Я не делю наши отношения на какие-то периоды, мне не кажется, что эти годы прошли как один день, они все были очень разными. Мы 14 лет вместе, и это замечательно. Главное – что не устаем друг от друга. А пишут о нас многое, и мы смеемся.
– И все же чем вы пленили Аллу?
– Я соответствовал типу мужчины ее мечты. Она любит интеллектуалов в очках, умных, скромных – таких, как я (смеется).
– Песню «Ты моя любовь последняя» Алла посвятила вам?
– Да, она грустная, но светлая. Песня мне нравится, но когда Алла поет непосредственно мне: «Ты моя любовь последняя», то становится грустно.
– Почему? Ведь вы же последняя ее любовь!
– (Смеется.) Понимаю, но когда любимый человек признается, что у него есть что-то последнее… (Пускается в хохот.) Не хочу, чтобы у Аллы было что-то последнее! Хотя мог бы гордиться, что я последний и на мне череда любимых мужчин Аллы закончилась. Я больше люблю слушать песни Аллы, в которых она радуется.
– Вы единственный супруг Пугачевой, которого за глаза не называют мужем Пугачевой. Как думаете, почему?
– Никогда не было комплекса, что моя жена – более значимый человек, чем я. Мы же хоть и в разных жанрах, но все равно в одной профессии пребываем. И преимущество значимости Аллы неоспоримо. Но меня это никогда не смущало, как и успех другого, постороннего для меня человека. Даже когда этот успех происходил рядом с тобой и твое «я» блекло в его лучах. Совершенно искренне восторгаюсь талантливой работой коллег-артистов.
Что касается Аллы, то для меня она в первую очередь любимый человек, а когда получает признание за свои творческие заслуги, то только радуюсь. При этом я абсолютно, как это часто бывает в творческих семьях, не идентифицирую себя с заслугами жены. Люди тоже, наверное, это чувствуют и не называют меня мужем Аллы. А еще я просто внутренне самодостаточный человек; не знаю, может, это какая-то ложная уверенность в своих силах и возможностях. Но пребываю в сладком убеждении, что мне многое под силу, просто не всем есть время заняться (смеется).
– Максим, а вы, наверное, на самом деле сильный человек, поэтому Пугачева впервые за многие годы расслабилась.
– Наверное, да. Расслабляются тогда, когда доверяют.
– Новые традиции в вашей семье после появления детей появились?
– Мы всегда всем семейством встречаем и провожаем друг друга. Когда приезжает Алла, а дети еще не спят, то все стоят у порога. То же со мной. И так же стараемся провожать друг друга, когда дети едут в сад, Алла на работу, я ухожу... Иногда что-то придумываем. Алла предлагает: «Вот папа сейчас приедет, и мы закричим «ура!». Лиза и Гарик с радостью поддерживают ее и часто подтанцовывают. Сейчас им два года три месяца. Гарик и Лиза у нас режимные дети – вовремя ложатся спать. А мой распорядок в выходные дни начинает подчиняться детскому. Я часто недосыпаю, потому что поздно возвращаюсь с работы. Вот пришел со съемок «Точь-в-точь» в начале третьего ночи, тем не менее с утра, в половине девятого, поднимаюсь, чтобы повидаться с детьми и проводить их в детский сад. Когда им будет года четыре, то, наверное, пойдут в школу творчества Аллы.
– Ваши ощущения после появления детей на свет?
– Конечно, я готовился к этому событию и очень волновался. Первые ощущения – радость и облегчение. У нас родились дети – они здоровы, и все у нас хорошо.
– Какую колыбельную им пели или поете?
– Я пел им часто не колыбельную, а песню из мультфильма «Облака, белогривые лошадки». Они еще, когда даже говорить не умели, с большой радостью ее слушали. А сейчас у них любимая песня «Бибика, поехали кататься». Я ее воспроизвести не сумею (смеется).
– Первые слова Гарика и Лизы помните?
– Конечно, «мама, мама», а потом вскоре и «папа, папа».
– А сейчас, наверное, уже болтают?
– Да, смешно бывает, когда они что-то рассказывают. У нас Гарик – настоящий мастеровой. Любимые его игрушки – детские молотки, дрели, отвертки, шурупы... У него несколько наборов таких инструментов, и он абсолютно по-взрослому периодически что-то чинит. Недавно стоял и латал крышу игрушечного домика, чтобы она не протекала. Все свои действия он всегда сопровождает комментариями, правда, не все слова (кроме меня и Аллы) понятны другим. И вот такая картина: Лиза на велосипеде подъезжает к Гарику, долго на него внимательно смотрит и говорит: «Гарик работает, а Лиза красивая!» (Смеется.) Нечасто услышишь такую парадоксальную сентенцию из уст двухлетнего ребенка.
– Какой вы отец?
– Любящий и очень волнующийся за детей. В этом отношении я нервный папаша, меня все время беспокоит, как бы чего не вышло такого, какое нам не нужно. Поэтому я все время на страже.
– Кто в вашей семье более строгий родитель?
– Мы так распределили между собой роли, что Алла построже меня. Она больше бывает с детьми, я чуть меньше, потому что много работаю.
– Чему как отец научились после рождения Гарри и Лизы?
– Различным бытовым вещам – как их одевать, ухаживать, кормить, лечить, когда болеют. Естественно, не я эту работу регулярно выполняю, но бывает так, что и мне приходится, поэтому надо все уметь. А еще научился терпению. У нас дети моторные (смеется), поэтому иногда необходимо самому сохранять спокойствие.
– Что читаете им?
– У нас безумное количество сказок, в которых больше картинок, чем текста. В основном читают няни и мама.
– А во что играете?
– И Гарик, и Лиза быстро подключаются к играм, которые возникают внезапно. Мы с Аллой придумали такую игру – строим из матерчатых кубиков высокую башню. А потом под музыку все вместе разбиваем ее, что вызывает дикую радость у детей. Затем снова строим, и опять под музыку разбиваем… Гарик очень любит песню «Барбарики» Любаши и напевает ее. А еще лепим, рисуем вместе.
– Какие-то таланты в детях уже замечаете?
– Оба музыкальные. Лиза хорошо танцует. Она так похожа на Аллу... Когда родилась, была абсолютно рыжей, а сейчас стала блондинкой, правда, немного темнеет. Гарик – моя копия. У них есть детские рояли, на которых любят изображать игру. А когда Алла выступала на «Новой волне» (я приехал в Сочи позже), мы вместе смотрели ее номер по телевизору. Лиза даже подпевала маме, а в конце все громко аплодировали.
– Какими вы хотели бы видеть Лизу и Гарри, когда они вырастут?
– Прежде всего – добрыми. Главное – чтобы у них было гуманное отношение к другим людям, чтобы они уважали окружающих, но при этом были бы предупреждены и вооружены. Знали сложность мира, принимали его таким, какой он есть, умели за себя постоять, но при этом сохраняли веру в добро: добрых людей на свете ведь все равно больше. Мне лично это помогало и помогает… (В этот момент звонит супруга Галкина, после недолгого общения по мобильному наш разговор продолжается).
– А как часто созваниваетесь?
– Как правило, каждые три часа, ну как без этого.
– На чем стоит ваша семья?
– На любви и интересе друг к другу. Согласитесь, взаимный интерес очень важен, когда есть о чем поговорить и даже о чем помолчать (смеется). Бывают страсть, любовь, огромная палитра чувств, которые возникают между мужчиной и женщиной, но когда не о чем поговорить – это самое страшное. А нам есть о чем поговорить всегда, поэтому не скучно.
– Новый год любите?
– К этому празднику у меня двойственное отношение. Готовишься, готовишься, а потом после боя курантов – ощущение пустоты. Ждешь 12 часов, бросаешь сожженные бумажки с желаниями в бокал шампанского, выпиваешь все это, но ничего не меняется, и ты долго доедаешь свой оливье. В детстве, кстати, так же относился. Но я обожаю предвкушение Нового года – две недели до него гораздо веселее, чем сам праздник и десять дней после него. 31 декабря мы по традиции с Аллой работать не будем, встретим Новый год дома.
– Елку живую нарядите?
– Сейчас нет. Но искусственных у нас много. Дайте посчитаю – четыре… плюс две, а еще на улице огромная живая красавица растет. На нее на днях Гарик с Лизой уже повесили небьющиеся игрушки, сами украсили все и с гордостью показали мне.
– Что попросили ваши дети у Деда Мороза?
– Лиза обожает воздушные шарики, заказала их как можно больше, а Гарик еще пока думает.
– Вы построили даже не дом, а замок, у вас и сын, и дочь... А дерево посадили?
– Много их пересажал. Недавно участвовал в акции в Одинцове вместе с детьми с ограниченными возможностями. И на своем участке – несколько лип, каштанов, яблонь, вишен. За те годы, пока строил дом, и мы в нем живем, посадил немало деревьев.
– Максим, вы выглядите счастливым человеком. Что нужно, чтобы это состояние вас не покидало?
– (Галкин стучит по дереву.) Да, я счастлив. Хочу, чтобы все было не хуже, чем сейчас. Лучше? Куда уж лучше. Банально, но лишний раз повторить не мешает: главное – чтобы все были здоровы. ∙
Wday.ru