Баку 12°C
Художник вне рамок
ТВОРЧЕСТВО
В самом центре столицы расположилась уютная мастерская молодого художника-экспрессиониста Эмина Гахраманова. Именно тут он создает свои работы, а в свободное время обучает искусству живописи всех желающих. Картины Эмина - это яркие, живые, сочные, наполненные философским смыслом полотна.
О своей манере их написания, проблемах молодых художников и планах на будущее Эмин Гахраманов рассказал газете «Каспiй».
- Как произошло ваше знакомство с миром искусства?
- Тут постаралась моя мама. Еще маленьким, не помню, сколько мне было лет, она вдохновляла меня на рисование. До сих пор ни одна муза не может сделать этого так, как она. Дедушка покупал краски, все, что моя душа пожелает, только б я рисовал. Они постоянно подпитывали, направляли и поддерживали меня. А первые масляные краски мне подарил Дед Мороз. Это было в воинской части в Тбилиси, где служил мой отец, и в роли Деда Мороза выступал солдат. Мне тогда было шесть лет…
- А кто-то из родных профессионально занимался рисованием?
- Нет. Мама когда-то работала в Лянкяранском театре, а затем в тбилисской газете, но вообще она писатель-драматург. Мой дед и мама были отличными рассказчиками, а это очень важно для развития воображения.
- Они нашли вам увлечение, и вы погрузились в него с головой, а что было дальше?
- Все мое детство - это рисование, рисование, и еще раз рисование. А любимой моей темой тогда были журавли. Причем я рисовал на всем - на картоне, на бумаге, на стенах, в общем, везде и всегда. А когда уже учился в пятом классе тбилисской школы, меня попросили нарисовать в одном кабинете на стене картину на сюжет из истории Грузии, и все - с того момента, как говорится, понеслось. Я на каждом уроке рисовал для учителей, одноклассников, или же разукрашивал стены кабинетов географии, математики, анатомии, других классов. В общем, я окончил школу с хорошими оценками, хотя вместо обучения на уроках в основном рисовал.
- Куда вы поступили после школы?
- В Тбилисский художественный лицей имени Тоидзе. То были тяжелые времена для Грузии. Иногда я ходил на занятия под артобстрелами Дома правительства, поскольку лицей находился рядом. Однажды у учителя случился шок, когда он увидел, что я пришел на уроки в тот момент, когда вокруг творился ужас, в стране менялась власть…
- И сомнений в выборе профессии не возникало, родители сразу согласились на то, чтобы вы стали художником?
- Выбор был за мной, в этом плане меня никто никогда не принуждал и не отговаривал. Но, правда, некоторые родственники считали, что занятие художеством «iş deyil» («это не дело»). Непонятно, однако, с чего они взяли, что я вижу в этом именно работу. Я же искал нечто другое, сам не понимая чего. Я искал, ищу, и буду, наверное, искать как каждый художник. Что? До сих пор не знаю. Художник находится в постоянном поиске, и попробуйте-ка объяснить вот это все обычному человеку.
- После окончания художественного лицея в Тбилиси вы продолжили обучение или стали работать по профессии?
- Я учился у всех, любой художник был моим учителем. Не поступал никуда больше, поскольку понял, что академии или институты просто воспитывают в рамках классики, а в основе своей - это правила и обычаи. Я, конечно, не думаю, что это не нужно, скорее наоборот, но чаще вспоминаю слова одного своего педагога, который сказал:«Не надо делать копии Шишкина, делай то, что делаешь». На тот момент, рисуя, я допускал уйму ошибок, но сам творческий процесс, то есть, придумать, сфантазировать, переделать, у меня всегда был на уровне. Это и стало самым значимым уроком для меня за все время учебы в лицее. В остальном же, все было как у всех, натюрморты, обнаженка, и скука.
- Как вы нашли свой стиль, и почему остановились именно на авангардизме?
- У меня авангард вперемежку с фовизмом и с чем-то еще. Знаете, когда подчеркиваешь какое-то направление в своем творчестве, ты автоматически загоняешь себя в рамки. Я стараюсь освободиться от свода правил и делать все абсолютно свободно. Я пришел к выводу, что настоящая живопись та, которая создается без какого-либо напряжения. Моя цель - вернуться в детство, освободившись от всего. Думаю, некоторые художники тут меня поймут, а некоторые - напротив. О стилях вообще не думаю, ведь будучи ребенком, я не знал о них, просто смотрел, вдохновлялся и рисовал, а как это происходило, даже не задумывался. Вот к этому, к простому, я и стремлюсь. Наши мозги настолько заполонены ненужным мусором, что делать выбор - что оставить, а что выбросить, стало так же трудно, как убираться в старом шкафу. Вроде бы, легко, но не так легко, как кажется поначалу.
- Вы не рисуете классические портреты или пейзажи, писать в авангардном стиле вам проще?
- Классика - супер, но там много рамок и правил. А в живописи я хочу быть бандитом, разумеется, в хорошем смысле этого слова. Авангардизм - это свобода во всем, делай, что хочешь и как хочешь.
- Ваши работы - это абстракция с бурлящей фантазией, а мир вы видите так же?
- Мир я вижу прекрасным. Мы все можем закрыть окно в мир - кто работой прикроет это окошко, кто друзьями, ну а я ухожу в живопись. Мир большой, а я маленький. Объять необъятное невозможно.
- Многие художники утверждают, что смысл в свои работы они не вкладывают, мол, зритель должен сам понять и увидеть в них что-то свое. А вы тоже рассчитываете только на восприятие зрителя при создании картины?
- Думаю, любая работа должна носить смысловой оттенок. Просто некоторым художникам тяжело всякий раз объяснять его, да и, кроме того, когда рассказываешь об этом, то, как бы подчеркиваешь основное направление, а это нежелательно. Иногда лучше, чтобы зритель сам додумался. Правда, лично я люблю картины с сюжетом, это всегда интересно. Люблю темы… Вот недавно проходила выставка «Цвет кофе», она ведь тоже с идеей. Меня пригласила Лиана Везирова, рассказала про задачу мероприятия. Я очень вдохновился, так как люблю, когда тема оригинальна, и написал две картины. Получилось неплохо.
- С «Цветом кофе» понятно - вам задали конкретную тему, и вы включили фантазию, а как с другими картинами, откуда приходит вдохновение, из чего рождаются идеи?
- У меня с этим проблема. Вдохновение приходит из ниоткуда, из всего, и всегда в катастрофическом избытке. Я из-за этого не успеваю даже закончить одну работу, как тут же начинаю другую, перехожу на третью, пишу четвертую, думаю о пятой… Люблю поэмы Низами Гянджеви, вдохновляют Анри Матисс, Пикассо… В последнее время я вообще сделал для себя открытие - это наши выдающиеся азербайджанские художники, такие как Тофиг Джавад, Расим Бабаев, Саттар Бахлулзаде, Геннадий Брижатюк.
- Пользуются ли спросом ваши работы, и как вы их реализуете?
- Пользуются, раз покупают. А где я их реализую? Ну, ко мне в студию приходят люди и на месте покупают, с выставок берут, а еще помогает мой брат Ниджат, который занимается продажей моих работ. Он мой арт-дилер.
- Помните, как вы продали свою первую картину?
- Первую работу я продал своему деду. А вторую картину - на Пассаже, за $5. Это были первые кровные заработанные мною деньги. Но, отмечу, все-таки деньги к искусству привязывать не нужно, разве что только поверхностно.
- То есть, для вас это не способ заработать?
- Нет, пишу я исключительно для себя, про деньги вообще не думаю. Для заработка у меня есть EmArt Studio. Ее посещают более 100 человек, а преподают там хорошие учителя. Доход от студии и обеспечивает мое свободное плавание в живописи. Поэтому я могу создавать, что хочу и как хочу. Есть еще один момент, если раньше люди платили просто за красивые работы, то теперь они хотят нечто выполненное со вкусом, творчески и оригинально. А когда ты свободен, ты так и пишешь. Поэтому мои работы хорошо продаются.
- А как появилась ваша студия?
- Лет 7-8 тому назад я имел дело с иностранцами, и они предложили мне в одном из офисов, где преподавался английский, открыть небольшой кружок рисования. С расчетом на то, что его будут посещать как раз гости из-за рубежа. Я согласился. Вначале у меня было 9 иностранных студентов, а через год их число увеличилось до ста, причем уже не только иностранцев.
Как и в любой работе, тут все упирается в качество, которое и дает свои результаты. Мы преподаем рисунок, скульптуру, живопись, учим работать маслом, акварелью, и так далее. При студии действуют курсы для детей от 4 до 10 лет, и для взрослых - от 10 и выше. Трудятся у меня 7 педагогов, это художники, специалисты, работающие разносторонне, в разной технике. Мою студию посещают как любители, так и художники уже пишущие, кто для развития техники, а кто для вдохновения.
- Всегда ли вам удается воплощать свои идеи в жизнь?
- Нет. Все зависит от обстоятельств, в том числе от настроения, вдохновения и прочих моментов.
Виктория ТРЕТЬЯКОВА
В самом центре столицы расположилась уютная мастерская молодого художника-экспрессиониста Эмина Гахраманова. Именно тут он создает свои работы, а в свободное время обучает искусству живописи всех желающих. Картины Эмина - это яркие, живые, сочные, наполненные философским смыслом полотна.
О своей манере их написания, проблемах молодых художников и планах на будущее Эмин Гахраманов рассказал газете «Каспiй».
- Как произошло ваше знакомство с миром искусства?
- Тут постаралась моя мама. Еще маленьким, не помню, сколько мне было лет, она вдохновляла меня на рисование. До сих пор ни одна муза не может сделать этого так, как она. Дедушка покупал краски, все, что моя душа пожелает, только б я рисовал. Они постоянно подпитывали, направляли и поддерживали меня. А первые масляные краски мне подарил Дед Мороз. Это было в воинской части в Тбилиси, где служил мой отец, и в роли Деда Мороза выступал солдат. Мне тогда было шесть лет…
- А кто-то из родных профессионально занимался рисованием?
- Нет. Мама когда-то работала в Лянкяранском театре, а затем в тбилисской газете, но вообще она писатель-драматург. Мой дед и мама были отличными рассказчиками, а это очень важно для развития воображения.
- Они нашли вам увлечение, и вы погрузились в него с головой, а что было дальше?
- Все мое детство - это рисование, рисование, и еще раз рисование. А любимой моей темой тогда были журавли. Причем я рисовал на всем - на картоне, на бумаге, на стенах, в общем, везде и всегда. А когда уже учился в пятом классе тбилисской школы, меня попросили нарисовать в одном кабинете на стене картину на сюжет из истории Грузии, и все - с того момента, как говорится, понеслось. Я на каждом уроке рисовал для учителей, одноклассников, или же разукрашивал стены кабинетов географии, математики, анатомии, других классов. В общем, я окончил школу с хорошими оценками, хотя вместо обучения на уроках в основном рисовал.
- Куда вы поступили после школы?
- В Тбилисский художественный лицей имени Тоидзе. То были тяжелые времена для Грузии. Иногда я ходил на занятия под артобстрелами Дома правительства, поскольку лицей находился рядом. Однажды у учителя случился шок, когда он увидел, что я пришел на уроки в тот момент, когда вокруг творился ужас, в стране менялась власть…
- И сомнений в выборе профессии не возникало, родители сразу согласились на то, чтобы вы стали художником?
- Выбор был за мной, в этом плане меня никто никогда не принуждал и не отговаривал. Но, правда, некоторые родственники считали, что занятие художеством «iş deyil» («это не дело»). Непонятно, однако, с чего они взяли, что я вижу в этом именно работу. Я же искал нечто другое, сам не понимая чего. Я искал, ищу, и буду, наверное, искать как каждый художник. Что? До сих пор не знаю. Художник находится в постоянном поиске, и попробуйте-ка объяснить вот это все обычному человеку.
- После окончания художественного лицея в Тбилиси вы продолжили обучение или стали работать по профессии?
- Я учился у всех, любой художник был моим учителем. Не поступал никуда больше, поскольку понял, что академии или институты просто воспитывают в рамках классики, а в основе своей - это правила и обычаи. Я, конечно, не думаю, что это не нужно, скорее наоборот, но чаще вспоминаю слова одного своего педагога, который сказал:«Не надо делать копии Шишкина, делай то, что делаешь». На тот момент, рисуя, я допускал уйму ошибок, но сам творческий процесс, то есть, придумать, сфантазировать, переделать, у меня всегда был на уровне. Это и стало самым значимым уроком для меня за все время учебы в лицее. В остальном же, все было как у всех, натюрморты, обнаженка, и скука.
- Как вы нашли свой стиль, и почему остановились именно на авангардизме?
- У меня авангард вперемежку с фовизмом и с чем-то еще. Знаете, когда подчеркиваешь какое-то направление в своем творчестве, ты автоматически загоняешь себя в рамки. Я стараюсь освободиться от свода правил и делать все абсолютно свободно. Я пришел к выводу, что настоящая живопись та, которая создается без какого-либо напряжения. Моя цель - вернуться в детство, освободившись от всего. Думаю, некоторые художники тут меня поймут, а некоторые - напротив. О стилях вообще не думаю, ведь будучи ребенком, я не знал о них, просто смотрел, вдохновлялся и рисовал, а как это происходило, даже не задумывался. Вот к этому, к простому, я и стремлюсь. Наши мозги настолько заполонены ненужным мусором, что делать выбор - что оставить, а что выбросить, стало так же трудно, как убираться в старом шкафу. Вроде бы, легко, но не так легко, как кажется поначалу.
- Вы не рисуете классические портреты или пейзажи, писать в авангардном стиле вам проще?
- Классика - супер, но там много рамок и правил. А в живописи я хочу быть бандитом, разумеется, в хорошем смысле этого слова. Авангардизм - это свобода во всем, делай, что хочешь и как хочешь.
- Ваши работы - это абстракция с бурлящей фантазией, а мир вы видите так же?
- Мир я вижу прекрасным. Мы все можем закрыть окно в мир - кто работой прикроет это окошко, кто друзьями, ну а я ухожу в живопись. Мир большой, а я маленький. Объять необъятное невозможно.
- Многие художники утверждают, что смысл в свои работы они не вкладывают, мол, зритель должен сам понять и увидеть в них что-то свое. А вы тоже рассчитываете только на восприятие зрителя при создании картины?
- Думаю, любая работа должна носить смысловой оттенок. Просто некоторым художникам тяжело всякий раз объяснять его, да и, кроме того, когда рассказываешь об этом, то, как бы подчеркиваешь основное направление, а это нежелательно. Иногда лучше, чтобы зритель сам додумался. Правда, лично я люблю картины с сюжетом, это всегда интересно. Люблю темы… Вот недавно проходила выставка «Цвет кофе», она ведь тоже с идеей. Меня пригласила Лиана Везирова, рассказала про задачу мероприятия. Я очень вдохновился, так как люблю, когда тема оригинальна, и написал две картины. Получилось неплохо.
- С «Цветом кофе» понятно - вам задали конкретную тему, и вы включили фантазию, а как с другими картинами, откуда приходит вдохновение, из чего рождаются идеи?
- У меня с этим проблема. Вдохновение приходит из ниоткуда, из всего, и всегда в катастрофическом избытке. Я из-за этого не успеваю даже закончить одну работу, как тут же начинаю другую, перехожу на третью, пишу четвертую, думаю о пятой… Люблю поэмы Низами Гянджеви, вдохновляют Анри Матисс, Пикассо… В последнее время я вообще сделал для себя открытие - это наши выдающиеся азербайджанские художники, такие как Тофиг Джавад, Расим Бабаев, Саттар Бахлулзаде, Геннадий Брижатюк.
- Пользуются ли спросом ваши работы, и как вы их реализуете?
- Пользуются, раз покупают. А где я их реализую? Ну, ко мне в студию приходят люди и на месте покупают, с выставок берут, а еще помогает мой брат Ниджат, который занимается продажей моих работ. Он мой арт-дилер.
- Помните, как вы продали свою первую картину?
- Первую работу я продал своему деду. А вторую картину - на Пассаже, за $5. Это были первые кровные заработанные мною деньги. Но, отмечу, все-таки деньги к искусству привязывать не нужно, разве что только поверхностно.
- То есть, для вас это не способ заработать?
- Нет, пишу я исключительно для себя, про деньги вообще не думаю. Для заработка у меня есть EmArt Studio. Ее посещают более 100 человек, а преподают там хорошие учителя. Доход от студии и обеспечивает мое свободное плавание в живописи. Поэтому я могу создавать, что хочу и как хочу. Есть еще один момент, если раньше люди платили просто за красивые работы, то теперь они хотят нечто выполненное со вкусом, творчески и оригинально. А когда ты свободен, ты так и пишешь. Поэтому мои работы хорошо продаются.
- А как появилась ваша студия?
- Лет 7-8 тому назад я имел дело с иностранцами, и они предложили мне в одном из офисов, где преподавался английский, открыть небольшой кружок рисования. С расчетом на то, что его будут посещать как раз гости из-за рубежа. Я согласился. Вначале у меня было 9 иностранных студентов, а через год их число увеличилось до ста, причем уже не только иностранцев.
Как и в любой работе, тут все упирается в качество, которое и дает свои результаты. Мы преподаем рисунок, скульптуру, живопись, учим работать маслом, акварелью, и так далее. При студии действуют курсы для детей от 4 до 10 лет, и для взрослых - от 10 и выше. Трудятся у меня 7 педагогов, это художники, специалисты, работающие разносторонне, в разной технике. Мою студию посещают как любители, так и художники уже пишущие, кто для развития техники, а кто для вдохновения.
- Всегда ли вам удается воплощать свои идеи в жизнь?
- Нет. Все зависит от обстоятельств, в том числе от настроения, вдохновения и прочих моментов.
Виктория ТРЕТЬЯКОВА
