Баку 12°C
Сегодня – день начала Великой Отечественной войны (Хронология)
22 июня немецкие войска начали бомбить советские города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Спустя 74 года «Газета.Ru» восстанавливает трагические события 1941 года в исторической онлайн-трансляции.
9.00
К этому времени сложилась следующая ситуация: штабы фронтов и командующие не могли получить от штабов армий и корпусов конкретные данные о противнике. Они просто не знали, где и какими силами наступают немецкие части, где противник наносит главные, а где второстепенные удары, где действуют его бронетанковые и механизированные соединения.
8.45
Кроме того, Жуков писал, что народный комиссар обороны СССР «С.К. Тимошенко позвонил И.В. Сталину и просил разрешения приехать в Кремль, чтобы доложить проект указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного командования, а также ряд других вопросов»: «И.В. Сталин ответил, что он занят на заседании Политбюро и может принять его только в 9 часов».
8.30
В то же время на участке Ленинградского военного округа пока было спокойно, противник ничем себя не проявлял.
8.15
Маршал Жуков также вспоминал, что «завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы». При этом на многих участках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной армии, а «поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленные позиции».
8.00
По воспоминаниям маршала Жукова, «к 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов… многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике».
7.30
Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии Йозеф Геббельс зачитал по радио обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу: «Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир... От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску. Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех. Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!»
7.25
«Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке… В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера. Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное командование и Генеральный штаб в затруднительное положение», — рассказывал Жуков.
7.20
По воспоминаниям маршала Жукова, «в 7 часов 15 минут 22 июня директива №2 наркома обороны была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь. Вернувшись с С.К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров. Радиосредствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по воздушно-проволочным средствам связи».
7.15
По итогам донесений из регионов опубликована директива №2 за подписью Тимошенко, Маленкова и Жукова.
«В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км».
7.00
42-я и 6-я стрелковые дивизии покидают Брестскую крепость и город Брест.
7.00
Рейхсминистр Риббентроп начал пресс-конференцию, на которой заявил о начале боевых действий против СССР. Слово «война» при этом он так и не употребил, но заявил: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»
6.40
«Мы повернулись и направились к выходу. И тут произошло неожиданное. Риббентроп, семеня, поспешил за нами. Он стал скороговоркой, шепотком уверять, будто лично он был против этого решения фюрера. Он даже якобы отговаривал Гитлера от нападения на Советский Союз. Лично он, Риббентроп, считает это безумием. Но он ничего не мог поделать. Гитлер принял это решение, он никого не хотел слушать...
— Передайте в Москве, что я был против нападения, — услышали мы последние слова рейхсминистра, когда уже выходили в коридор...»
6.20
«Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле. После свершившегося разбойничьего нападения война была объявлена официально... Тут уже нельзя было ничего изменить. Прежде чем уйти, советский посол сказал:
— Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь...»
6.00
По воспоминаниям Валентина Бережкова, который являлся переводчиком Сталина, «внезапно в 3 часа ночи, или в 5 часов утра по московскому времени, — это было уже воскресенье, 22 июня, — раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Риббентроп заявил, будто советские военнослужащие нарушали германскую границу и вторгались на германскую территорию, хотя таких фактов в действительности не было. Затем Риббентроп принялся уверять, что эти действия Германии являются не агрессией, а лишь оборонительными мероприятиями».
5.50
«Трудно было понять И.В. Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех стратегических направлениях. Говорят, что в первую неделю войны И.В. Сталин якобы так растерялся, что не мог даже выступить по радио с речью и поручил свое выступление В.М. Молотову. Это суждение не соответствует действительности. Конечно, в первые часы И.В. Сталин был растерян. Но вскоре он вошел в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния», — вспоминал маршал Жуков.
5.40
Маршал Жуков так рассказывал о происшедшем после встречи с послом: «Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов:
— Германское правительство объявило нам войну.
И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная, тягостная пауза.
Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.
— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С.К. Тимошенко.
— Давайте директиву, — сказал И.В. Сталин. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу».
5.30
«Присутствовавший в Кремле в момент передачи Шуленбургом советскому правительству официального объявления войны переводчик и руководящий сотрудник Народного комиссариата иностранных дел Павлов рассказывал, что Шуленбург сделал это заявление со слезами на глазах. Этот старый дипломат добавил от себя, что считает решение Гитлера безумием».
5.20
«Посол ответил, что ему нечего добавить к тому, что он только что сообщил по указанию своего правительства. Он просит лишь о том, чтобы советское правительство в соответствии с международным правом обеспечило незамедлительный свободный выезд из Советского Союза сотрудников посольства. Молотов коротко ответил, что к германскому посольству будет применен принцип взаимности. После этого мы молча распрощались с Молотовым, обменявшись, однако, обычным рукопожатием».
5.15
«Потом он дал волю своему негодованию, заявив, что Германия напала на страну, с которой имела пакт о ненападении. Это не имеет в истории прецедентов. Названная германской стороной причина является пустым предлогом. О каком-то сосредоточении советских войск на границе не может быть и речи. Нахождение советских войск в приграничных районах обусловлено лишь летними учениями, которые проводятся в этих районах. Если у имперского правительства имеются на этот счет какие-либо возражения, ему следовало бы сообщить о них советскому правительству, которое позаботилось бы об урегулировании вопроса. Но вместо этого Германия развязывает войну со всеми вытекающими отсюда последствиями». Свою гневную речь Молотов заключил словами: «Мы не дали для этого никаких оснований».
5.10
Посла сопровождал немецкий дипломат Густаф Хильгер, который так описывает встречу: «Вскоре после 4 часов утра мы в последний раз прибыли в Кремль. Нас сразу же принял Молотов. Он выглядел усталым. После того как посол сделал свое сообщение, наступила тишина. Молотов явно стремился подавить охватившее его сильное внутреннее волнение. Затем он, несколько повысив голос, сказал, что сообщение посла означает, разумеется, не что иное, как объявление войны, ведь войска Германии перешли советскую границу, ее самолеты вот уже в течение полутора часов бомбят Одессу, Киев и Минск»...
5.00
Министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов провел встречу с немецким послом в Москве Фридрихом фон Шуленбургом. По словам немецкого коммуниста-интернационалиста Герхарда Кегеля, «Шуленбург имел указание не вдаваться в обсуждение каких-либо вопросов с Молотовым».
4.55
Немцы заняли почти половину Брестской крепости. Один из ее защитников Павел Красильников вспоминал: «…под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали… Мы помогали раненым, носили им боеприпасы, еду, воду. Через западное крыло ночью пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно».
4.30
Рассказывает маршал Жуков: «В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. И.В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация… — ответил С.К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И.В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к В.М. Молотову».
4.23
45-я пехотная дивизия в составе трех батальонов (около 1,5 тыс. человек) начинает наступление на Брестскую крепость. Штурмовой отряд немцев, наступавший через Тереспольское укрепление, первоначально не встретил серьезного сопротивления и вышел на Кобринское укрепление. Однако оказавшиеся в тылу немцев части гарнизона перешли в контратаку, расчленив и частично уничтожив атакующих.
4.20
Согласно воспоминаниям маршала Василевского, «в 4 часа с минутами нам стало известно от оперативных органов окружных штабов о бомбардировке немецкой авиацией наших аэродромов и городов»: «Одновременно или несколько ранее эти данные стали известны руководству Наркомата обороны и почти тут же советскому правительству. Отборные фашистские орды, обладавшие двухлетним опытом ведения современной войны, обрушились на наши пограничные войска и войска прикрытия. Так началась Великая Отечественная война. На всем протяжении границы от Баренцева до Черного морей завязалась ожесточенная и кровопролитная борьба».
4.15
Немцы открывают ураганный артиллерийский огонь по Брестской крепости, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, нарушена связь, гарнизон получил большой урон.
4.10
По словам маршала Жукова, «в 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов».
4.05
«В четыре часа я приказал объявить боевую тревогу, командирам дивизий... Вся подготовка шла в быстром темпе, но спокойно и планомерно. Каждый знал свое место и точно выполнял свое дело. Затруднения были только с материальным обеспечением. Ничтожное число автомашин. Недостаток горючего. Ограниченное количество боеприпасов. Ждать, пока сверху укажут, что и где получить, было некогда. Неподалеку находились центральные склады с боеприпасами и гарнизонный парк автомобилей. Приказал склады вскрыть. Сопротивление интендантов пришлось преодолевать соответствующим внушением и расписками. Кажется, никогда не писал столько расписок, как в тот день», — вспоминал маршал Рокоссовский.
4.02
Маршал Рокоссовский «около четырех часов утра 22 июня» по получении телефонограммы из штаба вынужден был «вскрыть особый секретный оперативный пакет». По его словам, полученная «директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель».
4.00
Маршал Жуков так говорил о том, что произошло в 4.00 мск: «В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:
— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения».
3.58
Стоит отметить одну интересную подробность. Еще 14 июня 1941 года ТАСС был уполномочен заявить, что «СССР соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными… проводимые сейчас летние сборы запасных Красной армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо».
3.56
По словам победоносного маршала, «примерно в 24 часа 21 июня… появился еще один немецкий солдат... который переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление... Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе Об этом мы доложили в 0.30 минут ночи И.В. Сталину… После смерти И.В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности».
3.55
Маршал Жуков также рассказал интересные подробности: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность».
3.53
Рокоссовский собирался на рыбалку, но вместо улова его ждали тревожные известия: «Закончив дела, пригласил командиров дивизий в выходной на рассвете отправиться на рыбалку. Но вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из Познани, и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз. Выезд на рыбалку я решил отменить. Позвонил по телефону командирам дивизий, поделился с ними полученным с границы сообщением. Поговорили мы и у себя в штабе корпуса. Решили все держать наготове...»
3.50
В полночь маршал Рокоссовский, который на тот момент являлся командующим 9-м Механизированным корпусом в Новоград-Волынске в Киевском особом военном округе, проводил разбор командно-штабного ночного корпусного учения.
3.45
Маршал Жуков позвонил Сталину и сообщил, что началась война. «Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальник управления охраны):
— Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война.
Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:
— Подождите.
Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.
— Вы меня поняли?
Опять молчание.
— Будут ли указания? — настаиваю я.
Наконец, как будто очнувшись, И.В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро».
3.40
Командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города, в частности на Ригу, Виндаву, Либаву, Шауляй, Вильнюс.
3.33
Начальник штаба Киевского округа генерал М.А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины, в частности на Киев и Житомир.
3.30
Начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии — Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Баранович, Бобруйск, Волковыск и другие.
3.07
Маршалу СССР Георгию Жукову, находившемуся в служебном кабинете у наркома обороны С.К. Тимошенко, позвонил командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский и сообщил о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов.
9.00
К этому времени сложилась следующая ситуация: штабы фронтов и командующие не могли получить от штабов армий и корпусов конкретные данные о противнике. Они просто не знали, где и какими силами наступают немецкие части, где противник наносит главные, а где второстепенные удары, где действуют его бронетанковые и механизированные соединения.
8.45
Кроме того, Жуков писал, что народный комиссар обороны СССР «С.К. Тимошенко позвонил И.В. Сталину и просил разрешения приехать в Кремль, чтобы доложить проект указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного командования, а также ряд других вопросов»: «И.В. Сталин ответил, что он занят на заседании Политбюро и может принять его только в 9 часов».
8.30
В то же время на участке Ленинградского военного округа пока было спокойно, противник ничем себя не проявлял.
8.15
Маршал Жуков также вспоминал, что «завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы». При этом на многих участках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной армии, а «поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленные позиции».
8.00
По воспоминаниям маршала Жукова, «к 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов… многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике».
7.30
Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии Йозеф Геббельс зачитал по радио обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу: «Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир... От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску. Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех. Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!»
7.25
«Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке… В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера. Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное командование и Генеральный штаб в затруднительное положение», — рассказывал Жуков.
7.20
По воспоминаниям маршала Жукова, «в 7 часов 15 минут 22 июня директива №2 наркома обороны была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь. Вернувшись с С.К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров. Радиосредствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по воздушно-проволочным средствам связи».
7.15
По итогам донесений из регионов опубликована директива №2 за подписью Тимошенко, Маленкова и Жукова.
«В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км».
7.00
42-я и 6-я стрелковые дивизии покидают Брестскую крепость и город Брест.
7.00
Рейхсминистр Риббентроп начал пресс-конференцию, на которой заявил о начале боевых действий против СССР. Слово «война» при этом он так и не употребил, но заявил: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»
6.40
«Мы повернулись и направились к выходу. И тут произошло неожиданное. Риббентроп, семеня, поспешил за нами. Он стал скороговоркой, шепотком уверять, будто лично он был против этого решения фюрера. Он даже якобы отговаривал Гитлера от нападения на Советский Союз. Лично он, Риббентроп, считает это безумием. Но он ничего не мог поделать. Гитлер принял это решение, он никого не хотел слушать...
— Передайте в Москве, что я был против нападения, — услышали мы последние слова рейхсминистра, когда уже выходили в коридор...»
6.20
«Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле. После свершившегося разбойничьего нападения война была объявлена официально... Тут уже нельзя было ничего изменить. Прежде чем уйти, советский посол сказал:
— Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь...»
6.00
По воспоминаниям Валентина Бережкова, который являлся переводчиком Сталина, «внезапно в 3 часа ночи, или в 5 часов утра по московскому времени, — это было уже воскресенье, 22 июня, — раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Риббентроп заявил, будто советские военнослужащие нарушали германскую границу и вторгались на германскую территорию, хотя таких фактов в действительности не было. Затем Риббентроп принялся уверять, что эти действия Германии являются не агрессией, а лишь оборонительными мероприятиями».
5.50
«Трудно было понять И.В. Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех стратегических направлениях. Говорят, что в первую неделю войны И.В. Сталин якобы так растерялся, что не мог даже выступить по радио с речью и поручил свое выступление В.М. Молотову. Это суждение не соответствует действительности. Конечно, в первые часы И.В. Сталин был растерян. Но вскоре он вошел в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния», — вспоминал маршал Жуков.
5.40
Маршал Жуков так рассказывал о происшедшем после встречи с послом: «Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов:
— Германское правительство объявило нам войну.
И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная, тягостная пауза.
Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.
— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С.К. Тимошенко.
— Давайте директиву, — сказал И.В. Сталин. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу».
5.30
«Присутствовавший в Кремле в момент передачи Шуленбургом советскому правительству официального объявления войны переводчик и руководящий сотрудник Народного комиссариата иностранных дел Павлов рассказывал, что Шуленбург сделал это заявление со слезами на глазах. Этот старый дипломат добавил от себя, что считает решение Гитлера безумием».
5.20
«Посол ответил, что ему нечего добавить к тому, что он только что сообщил по указанию своего правительства. Он просит лишь о том, чтобы советское правительство в соответствии с международным правом обеспечило незамедлительный свободный выезд из Советского Союза сотрудников посольства. Молотов коротко ответил, что к германскому посольству будет применен принцип взаимности. После этого мы молча распрощались с Молотовым, обменявшись, однако, обычным рукопожатием».
5.15
«Потом он дал волю своему негодованию, заявив, что Германия напала на страну, с которой имела пакт о ненападении. Это не имеет в истории прецедентов. Названная германской стороной причина является пустым предлогом. О каком-то сосредоточении советских войск на границе не может быть и речи. Нахождение советских войск в приграничных районах обусловлено лишь летними учениями, которые проводятся в этих районах. Если у имперского правительства имеются на этот счет какие-либо возражения, ему следовало бы сообщить о них советскому правительству, которое позаботилось бы об урегулировании вопроса. Но вместо этого Германия развязывает войну со всеми вытекающими отсюда последствиями». Свою гневную речь Молотов заключил словами: «Мы не дали для этого никаких оснований».
5.10
Посла сопровождал немецкий дипломат Густаф Хильгер, который так описывает встречу: «Вскоре после 4 часов утра мы в последний раз прибыли в Кремль. Нас сразу же принял Молотов. Он выглядел усталым. После того как посол сделал свое сообщение, наступила тишина. Молотов явно стремился подавить охватившее его сильное внутреннее волнение. Затем он, несколько повысив голос, сказал, что сообщение посла означает, разумеется, не что иное, как объявление войны, ведь войска Германии перешли советскую границу, ее самолеты вот уже в течение полутора часов бомбят Одессу, Киев и Минск»...
5.00
Министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов провел встречу с немецким послом в Москве Фридрихом фон Шуленбургом. По словам немецкого коммуниста-интернационалиста Герхарда Кегеля, «Шуленбург имел указание не вдаваться в обсуждение каких-либо вопросов с Молотовым».
4.55
Немцы заняли почти половину Брестской крепости. Один из ее защитников Павел Красильников вспоминал: «…под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали… Мы помогали раненым, носили им боеприпасы, еду, воду. Через западное крыло ночью пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно».
4.30
Рассказывает маршал Жуков: «В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. И.В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация… — ответил С.К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И.В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к В.М. Молотову».
4.23
45-я пехотная дивизия в составе трех батальонов (около 1,5 тыс. человек) начинает наступление на Брестскую крепость. Штурмовой отряд немцев, наступавший через Тереспольское укрепление, первоначально не встретил серьезного сопротивления и вышел на Кобринское укрепление. Однако оказавшиеся в тылу немцев части гарнизона перешли в контратаку, расчленив и частично уничтожив атакующих.
4.20
Согласно воспоминаниям маршала Василевского, «в 4 часа с минутами нам стало известно от оперативных органов окружных штабов о бомбардировке немецкой авиацией наших аэродромов и городов»: «Одновременно или несколько ранее эти данные стали известны руководству Наркомата обороны и почти тут же советскому правительству. Отборные фашистские орды, обладавшие двухлетним опытом ведения современной войны, обрушились на наши пограничные войска и войска прикрытия. Так началась Великая Отечественная война. На всем протяжении границы от Баренцева до Черного морей завязалась ожесточенная и кровопролитная борьба».
4.15
Немцы открывают ураганный артиллерийский огонь по Брестской крепости, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, нарушена связь, гарнизон получил большой урон.
4.10
По словам маршала Жукова, «в 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов».
4.05
«В четыре часа я приказал объявить боевую тревогу, командирам дивизий... Вся подготовка шла в быстром темпе, но спокойно и планомерно. Каждый знал свое место и точно выполнял свое дело. Затруднения были только с материальным обеспечением. Ничтожное число автомашин. Недостаток горючего. Ограниченное количество боеприпасов. Ждать, пока сверху укажут, что и где получить, было некогда. Неподалеку находились центральные склады с боеприпасами и гарнизонный парк автомобилей. Приказал склады вскрыть. Сопротивление интендантов пришлось преодолевать соответствующим внушением и расписками. Кажется, никогда не писал столько расписок, как в тот день», — вспоминал маршал Рокоссовский.
4.02
Маршал Рокоссовский «около четырех часов утра 22 июня» по получении телефонограммы из штаба вынужден был «вскрыть особый секретный оперативный пакет». По его словам, полученная «директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель».
4.00
Маршал Жуков так говорил о том, что произошло в 4.00 мск: «В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:
— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения».
3.58
Стоит отметить одну интересную подробность. Еще 14 июня 1941 года ТАСС был уполномочен заявить, что «СССР соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными… проводимые сейчас летние сборы запасных Красной армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо».
3.56
По словам победоносного маршала, «примерно в 24 часа 21 июня… появился еще один немецкий солдат... который переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление... Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе Об этом мы доложили в 0.30 минут ночи И.В. Сталину… После смерти И.В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности».
3.55
Маршал Жуков также рассказал интересные подробности: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность».
3.53
Рокоссовский собирался на рыбалку, но вместо улова его ждали тревожные известия: «Закончив дела, пригласил командиров дивизий в выходной на рассвете отправиться на рыбалку. Но вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из Познани, и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз. Выезд на рыбалку я решил отменить. Позвонил по телефону командирам дивизий, поделился с ними полученным с границы сообщением. Поговорили мы и у себя в штабе корпуса. Решили все держать наготове...»
3.50
В полночь маршал Рокоссовский, который на тот момент являлся командующим 9-м Механизированным корпусом в Новоград-Волынске в Киевском особом военном округе, проводил разбор командно-штабного ночного корпусного учения.
3.45
Маршал Жуков позвонил Сталину и сообщил, что началась война. «Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальник управления охраны):
— Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война.
Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:
— Подождите.
Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.
— Вы меня поняли?
Опять молчание.
— Будут ли указания? — настаиваю я.
Наконец, как будто очнувшись, И.В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро».
3.40
Командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города, в частности на Ригу, Виндаву, Либаву, Шауляй, Вильнюс.
3.33
Начальник штаба Киевского округа генерал М.А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины, в частности на Киев и Житомир.
3.30
Начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии — Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Баранович, Бобруйск, Волковыск и другие.
3.07
Маршалу СССР Георгию Жукову, находившемуся в служебном кабинете у наркома обороны С.К. Тимошенко, позвонил командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский и сообщил о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов.
