Утерянный архив

ПАМЯТЬ
Несколько десятилетий назад в Нахчыване на улице Пушкина в погожие дни можно было увидеть благообразную седую женщину, медленно шагающую к могиле выдающегося азербайджанского поэта и драматурга середины прошлого столетия Гусейна Джавида. Это была Матан ханым Насирбекова, которую знали и искренне уважали многие жители города.
Я познакомился с Матан ханым накануне торжеств, посвященных 100-летию Г.Джавида. В дальнейшем мы часто виделись, тем более что Матан ханым, живо увлекавшаяся литературой, была необыкновенно интересным собеседником. Она окончила всего семь классов русской школы, но хранившиеся у нее ценные исторические документы, фотографии и реликвии свидетельствовали об обширном кругозоре и всесторонних знаниях этой незаурядной женщины.
М.Насирбекова родилась в начале XX века в Нахчыване, в семье местного богача Мешади Гейдара Насирбекова. Родовой дом, в котором она появилась на свет, простоял буквально до самого последнего времени. Нужно подчеркнуть, что матерью Матан ханым была сестра видного азербайджанского просветителя Гурбанали Шарифзаде, который оказал на их семью сильное влияние. Его племянники росли людьми передового образа мыслей, жадными до знаний, добросердечными. Сама Матан ханым была замужем за замечательным азербайджанским просветителем Абдулазимом Рустамовым.
При каждой встрече она непременно заводила речь об истории Нахчыванского ханства, а также об относительно недавних событиях - страшных временах 1920-го и 1937-го годов. Матан ханым обладала феноменальной памятью. Порой она со вздохом замечала:
- Ох, сынок, возвращаться к воспоминаниям и радостно, и грустно. И все-таки на склоне лет это единственное утешение. Как у нашей замечательной поэтессы Нигяр Рафибейли: в осеннюю пору жизни приятные воспоминания согревают нам сердце…
В такие минуты я не задавал вопросов, у Матан ханым воспоминания как бы сами собой выстраивались в цепочку…
Однажды мы встретились поздней осенью. Накрапывал дождь. Мы сидели в гостиной, где на стене висел старинный персидский ковер, а поверх - фотографии видного педагога Мирзы Абдулазима Рустамова, писателя Эйюба Аббасова и профессора Азиза Шарифа. Как обычно, я с увлечением слушал рассказ Матан ханым, которой уже исполнилось 90, но любви к литературе возраст явно не был помехой.
- Сынок, этот дом был дачей моего отца. Мама говорила, что ему лет триста. В подвале есть надпись на этот счет. Я питаю к этому дому необычную привязанность. Пару лет назад сказали, что его будут сносить согласно генплану градостроительства. Я была в полном отчаянии и все молила Всевышнего, чтобы дом снесли после моей смерти. Ведь столько воспоминаний с ним связано! Сколько мастеров слова здесь побывало, голоса их впитались в эти стены. Я каждый день словно слышу их, беседую с ними… В общем, потом сказали, что сносить не будут. Исторические здания в Нахчыване будут реставрировать. От всей души радовалась…
Примечание. В сохранении этого дома немалую помощь оказал работавший в горсовете Сабухи Везиров. Тогда мы, несколько молодых человек, подняли этот вопрос в нахчыванском горсовете. В тот период на ключевых постах было немало армян, усилиями которых в Нахчыване сносились старинные здания, имеющие историческое и архитектурное значение. Но благодаря помощи Сабухи муаллима этот дом удалось отстоять.
- В 1921 году мы с учителем Абдулазимом поженились. Свадьба прошла в этом дворе. Всю жизнь мы хранили верность друг другу. В то время профессия педагога была очень уважаемой. Он очень любил своих учеников, но был чрезвычайно требователен. Его племянника, покойного ныне писателя Эйюба Аббасова, мы выпестовали, дали образование, в его формировании как писателя заслуга Мирзы Абдулазима очень велика.
В нашем доме и при жизни отца, и после него бережно хранились все номера журнала «Молла Насреддин». Когда дом конфисковали, вывезли и всю библиотеку. Это были страшные годы. Бедная мама… Потеряв мужа и сына, она осталась одна с дочерьми на руках и с большим трудом поселилась на этой даче. Немало ценных книг и документов погибло. Я сумела сохранить часть фотографий Мирзы Абдулазима…
Я открыл одну из лежавших на столе папок. В ней были документы и фотоснимки исторической важности, которые представляют интерес и в наши дни. Вспоминаю статью выдающегося азербайджанского литературоведа Фирудина Кечарли в газете «Терегги» (5 октября 1909 г.), где автор с горечью пишет: «Замечая в ком-то заслуги, талант пера, самоотверженность и трудолюбие, со всех сторон ему начинают завидовать и порочить… Бездарности и лентяи занимаются тем, что роют яму и строят козни против способных и усердных».
- До конца жизни Мирза добивался того, чтобы его оправдали, старался вскрыть политический поклеп против него. Кое-чего он достиг, но полного оправдания добиться так и не сумел. Ему лишь разрешили преподавать. Он до конца жизни преподавал русский язык и в 1953 году умер в Нахчыване. Его ученики всегда с любовью вспоминают его.
Примечание. В 1980 году я написал статью «Подвижник просвещения», но ее никто не опубликовал, и статья 10 лет пролежала под сукном. Покойный наш историк Али Алиев дал отзыв, звонил, хлопотал, но все бесполезно. Только в 1990 году Джавад Джавадлы добился публикации в газете «Азербайджан муаллими», пойдя на немалый риск.
Матан ханым открывает еще одну папку.
- Мы с Азизом Шарифом часто вспоминали минувшие дни - детство, отрочество, молодость, когда он приезжал в Нахчыван. Каждый раз он говорил: хвала тебе, Матан, такие гонения вынесла. Очень простой и душевный человек. В письмах он называет меня не иначе как «дорогая моя сестренка, свет очей моих, душа и сердце мое». Возьми и прочти вот это письмо.
Читаю письмо: «Дорогая и любимая сестренка, душа моя, верная подруга моего незабвенного дяди - Матан! От души поздравляю тебя с Новруз байрамы… Не болей. Когда ты болеешь, я тоже как больной. Ты и Зерри - реликвия мне от мамы…»
Открываем третью папку, там сплошь фотографии.
- Вот, сынок, это Маариф Теймуров, самый близкий и верный друг Азиза Шарифа. Азиз очень хвалит его. Видишь, на фотографии он сам держит Маарифа под руку - это знак уважения…
Примечание. В 1976 году мой друг, известный писатель Сулейман Рагимов, предложил сфотографироваться вдвоем на фоне здания Союза писателей - «на всякий случай», как он выразился. Подозвал фотографа и сказал: «Сними-ка меня с этим парнем» - и взял меня под руку. И пояснил: «Сынок, если ты возьмешь меня под руку, то могут подумать, что тебе от меня что-то понадобилось. Но видит Бог, что никакой корысти у тебя ко мне не было. Я взял тебя под руку в знак уважения».
Простота и чистосердечность, присущие этим двум замечательным людям, производят глубокое впечатление и сегодня.
Вспоминаю два случая. На поминках выдающегося поэта Гусейна Джавида и профессора Азиза Шарифа Матан ханым отвели в почетную ложу - знак величайшего уважения. К счастью, сохранились фотографии, запечатлевшие это событие. Матан ханым провела поминки А.Шарифа как подобает. Как же не хватает нам вас, Матан ханым!..
Вспоминаю последнюю нашу встречу. Узнав, что она заболела, я отправился проведать ее. Как всегда, двери были не заперты. Я окликнул, но ответа не последовало. И тогда я увидел через дверь, что она спит на тахте. Уходить, не поздоровавшись, не хотелось, и я присел у сундука с архивом. Вскоре она проснулась:
- Ох, сынок, это ты? Где пропадаешь? Принеси-ка ту подушку… Пару месяцев назад приходил Маариф Теймуров - очень деликатный человек, проведал меня, хотя Азиза Шарифа уж нет в живых. Сфотографировались вместе. Чего ты насупился, и с тобой у нас есть фотография. Ты всегда был мне самым верным другом, и я считаю тебя за сына. Дай слово, что ты сохранишь документы и снимки, находящиеся в этом сундуке. Сдай их в государственный архив. Знаю, при жизни ты не захотел забрать их у меня, знаешь, что я ими дышу. Спасибо, сынок. Не беспокойся, скоро придет Сакина (дочь Матан ханым - Авт.).
Матан ханым скончалась 1 ноября 1998 года. Я находился в поездке и вернулся, когда уже минуло сорок дней.
Теперь нет уже ни того дома, ни ценнейшего архива Матан ханым. Все мои поиски, расспросы ни к чему не привели. Но надежды не теряю. К счастью, сохранились воспоминания, беседы и интервью. Храню на память подаренные Матан ханым фотоснимки.
И сегодня приятные воспоминания согревают нам сердце…
Муса ГУЛИЕВ,
старший научный сотрудник
Института истории, археологии и этнографии
Нахчыванского отделения НАНА,
доктор философии по истории