• пятница, 29 Марта, 09:40
  • Baku Баку 5°C

Магия театра

23 ноября 2014 | 12:00
Магия театра

РАЗМЫШЛЕНИЕ
Когда я прохожу мимо здания нашего Русского драматического театра, на меня будто наплывает теплая волна воспоминаний. Нет, прямого отношения ни к этому театру, ни к драматическому искусству я не имею: так уж случилось, что сценической площадкой для меня в жизни стала газетная полоса, а не театральные подмостки. Впрочем, когда я 13-летней школьницей впервые переступила порог этого театра, естественно, в качестве зрителя, у меня, можно сказать, уже имелся некоторый «актерский» опыт…
Дело в том, что, когда мне было семь лет, мой дядя, известный актер Аздрамы Исмаил Дагестанлы, кстати, кажется, первый создатель образа Ленина на азербайджанской сцене, порекомендовал меня в качестве исполнительницы роли маленькой девочки в посвященной вождю постановке. В ожидании мамы, убиравшей его кабинет, девочка, сидя за приставным столиком, должна была рисовать, а когда Ленин появится в кабинете, ей надо было подойти к нему и со словами «Бах, Ленин-баба…» протянуть ему свой рисунок.
Помню, меня похвалили за «вдохновение», с которым я играла эту сцену. Вот тогда и состоялся мой, можно сказать, «театральный дебют». Затем, в годы Великой Отечественной войны, будучи ученицей четвертого-пятого классов, я с волнением выступала перед ранеными в бакинских госпиталях со стихами Константина Симонова, Самеда Вургуна, Абрама Плавника, чувствуя себя настоящей артисткой.
Однако всерьез увлечение театром вошло в мою жизнь, конечно же, позже: последние несколько лет учебы в школе, до самого ее окончания, я самозабвенно занималась в драмкружке, действовавшем сначала в Доме пионеров, а позже, когда члены кружка вышли из пионерского возраста, - в так называемом клубе «Заготзерно», расположенном тогда на противоположной от Дома пионеров стороне сада 26 . Руководил кружком популярный в Баку артист Театра юного зрителя Алексей Тимофеевич Лежнев, любимец бакинской детворы. Помню, на наши занятия часто приходил и режиссер этого театра Александр Семенович Варшавский. Ему, по-моему, нравилось смотреть, с каким упоением каждый из нас работал над доверенной ему ролью.
Вот в те послевоенные годы мы - я и мои одноклассницы Софа Гусман и Инна Гершова – и пристрастились к настоящему театру. Время-то было трудное, денег на билеты нам дома не давали, приходилось экономить те, что предназначались для завтрака. И мы умудрялись не пропустить ни одной премьеры, а некоторые полюбившиеся нам спектакли смотрели даже по нескольку раз.
Определились уже, конечно же, и любимые артисты. Во второй половине 40-х годов в РДТ блистали В.Шарлахов, К.Мякишев, Б.Чинкин, А.Отрадинский, А.Сувирова, К.Бабичева, К.Ирмич, В.Ширье, Р.Гинзбург, А.Фалькович, К.Адамов, С.Якушев, Г.Колтунова, Л.Грубер… Это те, кого я помню отчетливо.
Мы были счастливы, познакомившись с Константином Михайловичем Мякишевым: он приметил нас, всегда с откровенной радостью и уже не раз даривших ему цветы. А нам, восторженным девчонкам, казалось, что нельзя сыграть главных героев, скажем, в пьесе Шиллера «Коварство и любовь», лучше, чем это делали Мякишев и обаятельная Рахиль Гинзбург, актриса, несомненно, оставившая яркий след в истории нашего театра.
Господи, разве думала я тогда о том, каким эмоциональным зарядом одаривают нас со сцены наши кумиры, как расширяют они наш душевный опыт?! Конечно же, нет. Эти высокие материи были еще недоступны подросткам. А вот когда года три назад, беседуя по просьбе издаваемого в то время в Баку журнала «Палитра» с главным режиссером театра Александром Шаровским, я услышала его слова о том, что впечатления об искусстве копятся в нас и способствуют формированию в человеке какого-то, если можно так сказать, глубинного зрения, потому и считается, что театр служит выработке чувств, развитию восприимчивости, тому, чтобы ощутимее была сила отдачи, а значит, и счастье от этой отдачи, вот тогда и подумала: а что, разве это не так?!
Да, теперь-то, в конце пути, набравшись знаний, жизненного опыта, многое переосмысливаешь. В том числе роль любого вида искусства, а прежде всего театра, и именно драматического. Так мне, во всяком случае, кажется. Может, ошибаюсь…
Однако уже и тогда, в далекой юности, наш интерес к театру вовсе не был дилетантским или, как говорят, сиюминутным. Мы позволяли себе с юной запальчивостью высказывать критические замечания в адрес того или иного исполнителя, обсуждали репертуар театра.
Смешно, конечно! Но, бывало, все это происходило даже в присутствии профессионалов. Мне запомнилась встреча с Борисом Чинкиным, артистом Русской драмы, в доме у моей уже упомянутой школьной подруги Инны Гершовой. Ее мама, Мария Михайловна Раскина, очень известный в Баку врач-онколог, зная о нашей общей влюбленности в этого молодого, но уже завоевавшего имя актера и всегда по-доброму посмеивающаяся над нами в связи с этим, однажды позволила нам пригласить его к ним - благо жила Инна рядом с театром - и даже испекла по этому поводу пирог. Вот тогда-то, помню, мы и высказали свое отношение к тому или иному спектаклю, чуть ли не перебивая друг друга, давали какие-то оценки и страшно радовались поддержке со стороны гостя. Естественно, нам была интересна история любимого театра. Мы гордились тем, что созданный сразу после прихода Советов в Азербайджан русский театр «Сатир-агит» стал неотъемлемой частью культурной жизни бакинцев, оказавшихся, кстати, страстными театралами. Что в этом театре в середине 20-х годов служили такие гиганты искусства, как полюбившиеся зрителям Михаил Жаров, Фаина Раневская и целый ряд других деятелей советского театра и кино. Известно, что в разные периоды театр и назывался по-разному. Бакинский рабочий революционный театр - БРТ.
Так, бакинские театралы, рассказывают, называли его даже после того как в 30-х годах он был переименован в Азербайджанский государственный краснознаменный театр русской драмы. И только в 1956-м он стал Азербайджанским государственным русским драматическим театром имени Самеда Вургуна, тем очагом большой культуры, куда мы, зрители-ветераны, по сей день входим, ощущая душевный подъем.
Естественно, годы, время вносили ощутимые перемены и в актерский, и в режиссерский состав труппы театра, постоянно обновлялся, обогащаясь новыми именами талантливых драматургов, его репертуар. Мне всегда было приятно осознавать, что наш, бакинский, русский театр не уступает подчас даже самым знаменитым московским. У меня, к счастью, была возможность не раз убедиться в этом: и в период пятилетней учебы в МГУ имени М.В.Ломоносова, и в годы работы собкором газеты «Известия» по Азербайджану, когда мне приходилось довольно часто бывать в Москве, где меня всегда ждали приготовленные моими московскими друзьями билеты в театры - на Таганке, имени Маяковского, в «Современник», да и в другие. Ведь я и в те времена, видимо, раз и навсегда оказавшись во власти Магии Театра, в самом высоком понимании этого слова, старалась по возможности не пропустить ни одной премьеры, быть в курсе театральной жизни всей нашей большой тогда страны. Но в первую очередь, конечно же, мне было интересно все то, чем жили бакинские театры, главным из которых для меня всегда оставался Азербайджанский русский драматический.
Бакинцы с гордостью говорят о том, что наш любимый театр всегда был глубоко интернациональным. И действительно, вспомним его репертуар в разные периоды. Его афиши наряду с именами классиков азербайджанской драматургии Джафаром Джаббарлы, Самедом Вургуном, Ильясом Эфендиевым и более поздними ее представителями, такими как Имран Касумов, Максуд и Рустам Ибрагимбековы, Анар, Эльчин, всегда украшали Шекспир, Шиллер, Гюго, а из более современных западных авторов - Т.Уильямс, Дж.Маррелла… Особое место в репертуаре театра занимали и занимают поныне произведения А.Островского, Ф.Достоевского, А.Корнейчука, Б.Лавренева, Л.Леонова, К.Симонова, а также нынешних русских писателей.
Впрочем, я не задавалась целью вникать в своих заметках в историю становления нашего театра. С этой задачей вполне успешно справлялись те, кто готовил книги, буклеты и прочий материал к различным его юбилеям. Мне же хотелось просто назвать лишь некоторые постановки, над которыми в разное время с одинаковой любовью и профессионализмом работали актеры и режиссеры и которые запомнились мне. Это лермонтовский «Маскарад» и «Иркутская история» Арбузова. Не помню, кто их ставил, знаю только, что зрители высоко оценили эти постановки, получившие также одобрение на страницах республиканской печати. С удовольствием вспоминаю уже более поздние спектакли - «Сирано де Бержерак» и «Шаги командора», в которых режиссерское мастерство ярко продемонстрировала Г.Гюльахмедова-Мартынова, а актерское - Константин Адамов.
Несколько слов о режиссерской школе Азербайджанского русского драматического театра. Думается, по большому счету с режиссерами нашему театру в основном везло. Актеры теперь уже старшего поколения с благодарностью вспоминают в частности Магеррама Кязимовича Ашумова, блестящего, по свидетельству его ставших ведущими артистами учеников, режиссера, ряд лет возглавлявшего театр. Уже была упомянута мною Гюльахмедова-Мартынова, чьи, несомненно, талантливые постановки в определенный период украшали театральный репертуар. Примерно в тот же отрезок времени в театре появилась Джаннет Селимова, выпускница Ленинградского (ныне Санкт-Петербургского) института театра, музыки и кино. Первые же ее режиссерские работы стали свидетельством неординарности личности этого режиссера. У нее, как у многих других деятелей театра - «шестидесятников», как их называли, был свой, не похожий ни на чей другой творческий почерк. Помню, что, подчеркивая в своих постановках некую театральность происходящего действа, режиссер Селимова стремилась создать также условия для самостоятельности зрительского мышления, умело и тонко провоцируя это. И всегда получала признание истинных ценителей искусства.
Наконец, теперь, и уже целый ряд лет, главным режиссером театра имени Самеда Вургуна служит влюбленный, как мне кажется, в театральное искусство, в свой театр и во всех тех, кто разделяет с ним эту любовь, Александр Шаровский, поначалу выступавший здесь в качестве актера. Александр Яковлевич - не просто главный режиссер, он - активно действующий режиссер-постановщик, человек, как видно, проникнутый мыслью о том, что театр, как утверждал Герцен, - это высшая инстанция для решения жизненных вопросов. А потому ставить и играть тот или иной спектакль можно, только веря, что проблемы, волнующие автора пьесы, - это живые проблемы, что они действительно занимают и волнуют людей, образуют центр духовной жизни современников.
Надо заметить, что именно на такое отношение к избранному для постановки материалу главный ориентирует, видимо, и своих коллег по режиссуре, что, думаю, и становится нередко залогом их успеха. Тут мне хотелось бы отдать должное успешно работающей на режиссерском поприще Иране Таги-заде.
…На моих глазах - как ни страшно признаваться в этом - сменилось также уже не одно поколение актеров. Помнится, как пополнялось постепенно творческое ядро труппы: в театр в разное время пришли Гаджи Мурад Ягизаров, Александр Шаровский, Людмила Духовная, Ирина Перлова, Евгения Невмержицкая, Александра Никушина, Юрий Балиев, Рита Амирбекова, Наталья Тагиева, Сафа Мирзагасанов, Фуад Поладов и другие, преданные своей совсем не легкой профессии люди, полные готовности самоотверженно служить искусству. Значительно обогатился актерский состав в 90-е годы, появились новые и очень скоро запомнившиеся всем нам имена: Мабуд Магеррамов, Фуад Османов, Аян Мир-Касимова, Наталья Ашумова, Фирдовси Атакишиев, Саида Велибекова, Салман Байрамов, Мелек Абас-заде… Каждый из них, сравнительно молодых, хотя и с солидным уже для большинства стажем работы, видится мне в каком-то одном талантливо созданном ими образе. Наталья Ашумова для меня прежде всего - прекрасная Федра Расина, а Мабуд Магеррамов - профессор из спектакля «Мой любимый сумасшедший». Аян Мир-Касимова запомнилась Фенисой из «Хитроумной влюбленной», а Салман Байрамов - в роли Жоржа в постановке «Красавец-мужчина». Всех их я успела полюбить и проникнуться к ним огромным уважением за их любовь к тому, что стало делом их жизни и что занимает немалое место и в моем сердце. Может, это звучит несколько сентиментально (но, думаю, мне, человеку достаточно древнему, это простят), я с трепетом отношусь к искусству театра и ко всем тем, кто это искусство делает.
Наверное, именно потому мне было чуточку грустно на двух состоявшихся в театре совсем недавно юбилейных вечерах, посвященных моим любимым актерам - всегда излучающей свет, талантливой и красивой Людмиле Духовной и ее такому же одаренному талантом свыше сценическому партнеру Гаджи Мураду Ягизарову, человеку, умеющему, по его собственному признанию, быть счастливым и дарить счастье другим.
Собственно, эти два юбилея и подвигли меня на мое сегодняшнее признание в любви к театру и к тем, кто ему служит.
«Вы любите театр?!..» - так начинался, помнится, монолог великой русской драматической актрисы Гоголевой, произносимый ею в одном из замечательных послевоенных советских фильмов, где она играла саму себя. И произнося эти слова, она не ждала ответа. Она знала, каким он будет. Потому что любое искусство - фильм, песня, спектакль, картина, стих - помогает нам прежде всего понять себя и, увидев мир в себе, не испугаться его громадности, а осознав себя в этом мире, не испугаться своей малости.
Знать, видеть, понимать! Любить, помнить и мечтать! Этому учит нас искусство, и в первую очередь - театр!
Эльмира АЛИЕВА,
заслуженный журналист
banner

Советуем почитать