Баку 13°C
Анна Жданова: «В Карабахе азербайджанцы через минные поля дороги прокладывают, и при этом не сетуют, а гордятся своим успехом»
Интервью Caliber.Az c молдавской журналисткой Анной Ждановой.
- Анна, почему вы начали писать об армяно-азербайджанском конфликте? Что вас к этому подтолкнуло?
- Когда кто-то произносит расхожую фразу «Ничего личного – только бизнес», всегда удивляюсь живучести этого парадокса. Ведь так не бывает. Любое дело начинается с личной инициативы. Что-то пробуждает наш интерес, и мы его реализуем в той или иной форме.
О жизни в Азербайджане мне рассказали выходцы из этой страны, живущие в Молдове. А еще – представители посольства. Причем рассказали очень красочно, с огромной любовью к своей Родине. И с такой же огромной болью то и дело всплывало в их рассказах упоминание о Карабахе.
Кроме того, в Молдове есть и своя боль – Приднестровье, это тоже де-юре замороженный конфликт, длящийся более 30 лет. Конечно, волей-неволей делаешь попытки сравнивать, понимать природу происходящего. Однако в Приднестровье были и есть коренные отличия от Карабаха. Это, конечно, тема большая, и раскрыть ее в одном интервью невозможно. Не говоря о географическом положении и прочих аспектах, отмечу главное – здесь всегда превалировала политическая составляющая, иными словами, несогласие Тирасполя с внешним и внутренним курсом Кишинева.
Военные действия в Приднестровье продлились, к счастью, очень недолго и завершились, будем говорить, 30 лет назад. И все же каждый день люди на обоих берегах Днестра понимают, что, казалось бы, присыпанные пеплом угли могут вспыхнуть в любой момент, и никто не знает, чем это обернется. Поэтому осознание подобной ситуации в такой же стране, как та, в которой ты живешь, не может не тронуть, не может не побудить задавать себе вопросы и искать ответы.
Меня особо поразило развитие событий после 10 ноября 2020 года. То, что сумели сделать власти Азербайджана за столь короткий промежуток времени, просто невероятно! Мне бесконечно импонирует позиция «Делай сейчас!», когда не ждут непонятно чего, не ведут бесконечных дискуссий о том, как надо и как не надо, используя всякие ничего не значащие сложно произносимые слова, а просто делают дело. И на месте руин возникают города, хорошеет природа, появляется новое поле для человеческой деятельности.
Теперь, когда я слышу, как где-то говорят «ах, как, мол, сложно отремонтировать разбитую дорогу», так и хочется сказать в ответ: «Дыры залатать сложно? Или покрытие перестелить? Да азербайджанцы через минные поля дороги прокладывают! И еще параллельно эти мины ликвидируют – со всеми вытекающими»… Даже вслух страшно говорить, с какими. И при этом не сетуют, не жалуются. Просто работают и с полным правом гордятся своим успехом.
- Ваше отношение к тотальной фальсификации армянами истории Карабаха и фактов? Что ими движет?
- Относительно истории тоже есть не лишенное оснований высказывание: «Историю творят властители, пишут подхалимы, а изучают лохи». Сейчас тема фальсификации истории актуальна во всем мире, как никогда.
Мы видим, например, как вдруг кто-то пытается обратить в безделицу или хуже того – в тяжкий проступок – подвиги героев Великой Отечественной войны. Как манипулируют фактами, как опускают что-то важное, чтобы потом преподнести в искаженном виде и с нужным акцентом чью-то версию.
Скажите: «Первым астронавтом был гражданин США Джон Гленн, полетевший в космос в 1962 году». Просто не упоминайте Юрия Гагарина и 12 апреля 1961 года. И все! Каждый прочитавший это решит, что первым человеком в космосе был Гленн…
И чем глубже в историю, тем легче переиначить события, вымарать личности и конкретные факты. Так появляются невиданные этнонимы вроде «арийцев». Памятно, не правда ли? Кстати, поначалу образованные немцы от души потешались над этой затеей гитлеровской пропаганды, а потом – ничего, привыкли, даже понравилось. А затем и уверовали вместе с менее подкованными соотечественниками. И что особенно дико – в наши дни есть те, кто тоже верит этой байке. И подобное фэнтези сплошь и рядом люди профессорского вида (а порой и с профессорскими регалиями) выдают за научные факты.
Зачем? Конкретные «профессора» - понятно, ради денег или славы, в любой форме. Но изначально подобные вещи нужны в качестве оправдания, и мир – реальный мир и реальная история – знает это на протяжении многих тысячелетий. Так пытаются доказать превосходство одного народа над другим, права одного государства устанавливать свои порядки в другом, идти войной, убивать.
- Наверняка вы знаете, что они сотворили на оккупированных территориях. Какие цели они преследовали?
- И снова мировая история. Вопрос «зачем?» у меня возникал неоднократно. Зачем древние эллины во главе с Александром Македонским сожгли величественный и прекрасный Персеполис? Зачем века спустя сожгли Александрийскую библиотеку? Зачем бомбили исторические окрестности Ленинграда, сказочную Прагу, а позже Дрезден?
Что это? Личная ненависть? Месть? Злоба? Примитивный вандализм? В моем сознании логика таких преступлений не укладывается ни в какую стройную цепочку рассуждений и, уж тем более, обоснований. Вероятно, есть такие ситуации, связанные с ощущением своего «права», когда мерзость человеческой природы выплывает на поверхность, и впоследствии историки рассказывают нам о таких чудовищных вещах, что мороз пробегает по коже.
- Что вы, как профессиональный журналист, можете сказать о т.н. «геноциде армян»?
- Любое преступление, тем более тяжкое преступление, должно быть доказано в соответствующей юридической инстанции. Как профессиональный журналист я знаю, что в судебном очерке нельзя написать слово «убийца», «вор» или даже «преступник» до тех пор, пока в отношении подозреваемого не вынесен приговор суда. Назвав человека убийцей бездоказательно, ты становишься клеветником.
В мире известны военные преступления и преступники, которые оказались на скамье подсудимых, прошли все этапы разбирательства и, в конце концов, были осуждены либо оправданы. По факту приговора суда в дальнейшем употребляется термин «геноцид», если его факт был доказан.
С гражданской точки зрения, какие-то сугубо юридические термины то и дело попадают в обиход, звучат из уст общественных деятелей, политиков, пользователей соцсетей. И возникает некое «общественное мнение», которым легко подменить доказанные факты. Опять же можем вернуться к вопросу фальсификации истории. И вот мы получаем мейнстрим, а к нему некое общее отношение и дальнейшие последствия. И тут уже прав тот, кто громче кричит.
Меня, как исследователя, потому что аналитик и публицист проводит исследование, а не сочиняет сказки, интересует фактологический подтвержденный материал. И его должно быть достаточно для того, чтобы делать конкретные выводы, если всерьез заняться изучением данного вопроса.
- Оказывалось ли на вас давление со стороны армянcкой диаспоры?
- В Молдове мне не приходилось ощущать по отношению к себе никакого давления. Если мы говорим о журналистской работе. И со стороны армян, живущих в этой стране, не испытывала ничего подобного. Могу рассказать единственный эпизод, в котором ощущался некоторый негатив.
В качестве журналиста я присутствовала на разбирательстве в Комиссии по недескриминации. Есть такая в Молдове. Она рассматривала жалобу против экс-омбудсмена Аурелии Григориу относительно ряда высказываний об армянах, которые армянская сторона сочла дискриминирующими и, если я верно помню, оскорбительными.
В начале разбирательства мой коллега-журналист с армянской фамилией, представлявший сторону заявителей, высказал протест против моего присутствия при разбирательстве, поскольку мне случалось писать материалы для азербайджанских СМИ. Протест комиссия отклонила.
- Как вы думаете, смогут ли азербайджанцы и армяне забыть о 33-летнем конфликте?
- Я глубоко убеждена, что рано или поздно должен воцариться мир на Кавказе. В этих краях иначе быть просто не должно и не может. Считайте, если угодно, это моей мечтой, равносильной молитве.
Да, безусловно, страшные вещи объединяют прошлое азербайджанского и армянского народов. И эти страшные вещи непробиваемой стеной стоят между двумя народами. Но, перефразируя русскую пословицу, скажем: даже самый плохонький мир лучше самой замечательной ссоры. И никакие амбиции, никакая вера в свою исключительность и особые права не могут служить оправданием насилию. Конечно, необходимо покаяние и взаимное прощение, если таковое возможно.
В военной агрессии всегда имеется подоплека, связанная с жаждой наживы – одной из воюющих сторон либо третьей стороны. И сейчас я говорю об этом, имея в виду и ситуацию Приднестровья. Пресловутый геополитический фактор, выражаясь политкорректным языком, вносит свои коррективы во все процессы урегулирования конфликтов. Кому-то выгодно, чтобы сохранялся очаг напряженности…
Думаю, что политический профессионализм и умелая дипломатия позволят властям Азербайджана обойти эти подводные камни и добиться мира в регионе. Особенно, если встречные шаги Еревана будут содержать сходный посыл.
- Вы посещали Азербайджан?
- Пока не довелось, но я всегда мечтала посетить Бакинскую оперу – музыкальные таланты азербайджанцев вошли в историю, как и гостеприимство, и сказочное великодушие. И с огромной радостью побывала бы на джазовом концерте именно бакинских джазменов. Наверное, никудышным была бы я туристом, если бы не захотела побывать в старой части города, обладающего столь древней и славной историей.
Да и современная часть города возбуждает немалое любопытство, поскольку современная архитектура и яркая красота новых построек, запечатленная на фото и видео, тоже заставляет восторгаться обликом азербайджанской столицы.
Думаю, в Азербайджане ценят политическую стабильность, которой нет во множестве других стран, и то положительное, что несет в жизнь людей деятельность руководителей страны. Поэтому мне хотелось бы пожелать азербайджанскому народу и его лидеру Ильхаму Алиеву мира и дальнейшего процветания в самом прямом смысле этих слов.
- Анна, почему вы начали писать об армяно-азербайджанском конфликте? Что вас к этому подтолкнуло?
- Когда кто-то произносит расхожую фразу «Ничего личного – только бизнес», всегда удивляюсь живучести этого парадокса. Ведь так не бывает. Любое дело начинается с личной инициативы. Что-то пробуждает наш интерес, и мы его реализуем в той или иной форме.
О жизни в Азербайджане мне рассказали выходцы из этой страны, живущие в Молдове. А еще – представители посольства. Причем рассказали очень красочно, с огромной любовью к своей Родине. И с такой же огромной болью то и дело всплывало в их рассказах упоминание о Карабахе.
Кроме того, в Молдове есть и своя боль – Приднестровье, это тоже де-юре замороженный конфликт, длящийся более 30 лет. Конечно, волей-неволей делаешь попытки сравнивать, понимать природу происходящего. Однако в Приднестровье были и есть коренные отличия от Карабаха. Это, конечно, тема большая, и раскрыть ее в одном интервью невозможно. Не говоря о географическом положении и прочих аспектах, отмечу главное – здесь всегда превалировала политическая составляющая, иными словами, несогласие Тирасполя с внешним и внутренним курсом Кишинева.
Военные действия в Приднестровье продлились, к счастью, очень недолго и завершились, будем говорить, 30 лет назад. И все же каждый день люди на обоих берегах Днестра понимают, что, казалось бы, присыпанные пеплом угли могут вспыхнуть в любой момент, и никто не знает, чем это обернется. Поэтому осознание подобной ситуации в такой же стране, как та, в которой ты живешь, не может не тронуть, не может не побудить задавать себе вопросы и искать ответы.
Меня особо поразило развитие событий после 10 ноября 2020 года. То, что сумели сделать власти Азербайджана за столь короткий промежуток времени, просто невероятно! Мне бесконечно импонирует позиция «Делай сейчас!», когда не ждут непонятно чего, не ведут бесконечных дискуссий о том, как надо и как не надо, используя всякие ничего не значащие сложно произносимые слова, а просто делают дело. И на месте руин возникают города, хорошеет природа, появляется новое поле для человеческой деятельности.
Теперь, когда я слышу, как где-то говорят «ах, как, мол, сложно отремонтировать разбитую дорогу», так и хочется сказать в ответ: «Дыры залатать сложно? Или покрытие перестелить? Да азербайджанцы через минные поля дороги прокладывают! И еще параллельно эти мины ликвидируют – со всеми вытекающими»… Даже вслух страшно говорить, с какими. И при этом не сетуют, не жалуются. Просто работают и с полным правом гордятся своим успехом.
- Ваше отношение к тотальной фальсификации армянами истории Карабаха и фактов? Что ими движет?
- Относительно истории тоже есть не лишенное оснований высказывание: «Историю творят властители, пишут подхалимы, а изучают лохи». Сейчас тема фальсификации истории актуальна во всем мире, как никогда.
Мы видим, например, как вдруг кто-то пытается обратить в безделицу или хуже того – в тяжкий проступок – подвиги героев Великой Отечественной войны. Как манипулируют фактами, как опускают что-то важное, чтобы потом преподнести в искаженном виде и с нужным акцентом чью-то версию.
Скажите: «Первым астронавтом был гражданин США Джон Гленн, полетевший в космос в 1962 году». Просто не упоминайте Юрия Гагарина и 12 апреля 1961 года. И все! Каждый прочитавший это решит, что первым человеком в космосе был Гленн…
И чем глубже в историю, тем легче переиначить события, вымарать личности и конкретные факты. Так появляются невиданные этнонимы вроде «арийцев». Памятно, не правда ли? Кстати, поначалу образованные немцы от души потешались над этой затеей гитлеровской пропаганды, а потом – ничего, привыкли, даже понравилось. А затем и уверовали вместе с менее подкованными соотечественниками. И что особенно дико – в наши дни есть те, кто тоже верит этой байке. И подобное фэнтези сплошь и рядом люди профессорского вида (а порой и с профессорскими регалиями) выдают за научные факты.
Зачем? Конкретные «профессора» - понятно, ради денег или славы, в любой форме. Но изначально подобные вещи нужны в качестве оправдания, и мир – реальный мир и реальная история – знает это на протяжении многих тысячелетий. Так пытаются доказать превосходство одного народа над другим, права одного государства устанавливать свои порядки в другом, идти войной, убивать.
- Наверняка вы знаете, что они сотворили на оккупированных территориях. Какие цели они преследовали?
- И снова мировая история. Вопрос «зачем?» у меня возникал неоднократно. Зачем древние эллины во главе с Александром Македонским сожгли величественный и прекрасный Персеполис? Зачем века спустя сожгли Александрийскую библиотеку? Зачем бомбили исторические окрестности Ленинграда, сказочную Прагу, а позже Дрезден?
Что это? Личная ненависть? Месть? Злоба? Примитивный вандализм? В моем сознании логика таких преступлений не укладывается ни в какую стройную цепочку рассуждений и, уж тем более, обоснований. Вероятно, есть такие ситуации, связанные с ощущением своего «права», когда мерзость человеческой природы выплывает на поверхность, и впоследствии историки рассказывают нам о таких чудовищных вещах, что мороз пробегает по коже.
- Что вы, как профессиональный журналист, можете сказать о т.н. «геноциде армян»?
- Любое преступление, тем более тяжкое преступление, должно быть доказано в соответствующей юридической инстанции. Как профессиональный журналист я знаю, что в судебном очерке нельзя написать слово «убийца», «вор» или даже «преступник» до тех пор, пока в отношении подозреваемого не вынесен приговор суда. Назвав человека убийцей бездоказательно, ты становишься клеветником.
В мире известны военные преступления и преступники, которые оказались на скамье подсудимых, прошли все этапы разбирательства и, в конце концов, были осуждены либо оправданы. По факту приговора суда в дальнейшем употребляется термин «геноцид», если его факт был доказан.
С гражданской точки зрения, какие-то сугубо юридические термины то и дело попадают в обиход, звучат из уст общественных деятелей, политиков, пользователей соцсетей. И возникает некое «общественное мнение», которым легко подменить доказанные факты. Опять же можем вернуться к вопросу фальсификации истории. И вот мы получаем мейнстрим, а к нему некое общее отношение и дальнейшие последствия. И тут уже прав тот, кто громче кричит.
Меня, как исследователя, потому что аналитик и публицист проводит исследование, а не сочиняет сказки, интересует фактологический подтвержденный материал. И его должно быть достаточно для того, чтобы делать конкретные выводы, если всерьез заняться изучением данного вопроса.
- Оказывалось ли на вас давление со стороны армянcкой диаспоры?
- В Молдове мне не приходилось ощущать по отношению к себе никакого давления. Если мы говорим о журналистской работе. И со стороны армян, живущих в этой стране, не испытывала ничего подобного. Могу рассказать единственный эпизод, в котором ощущался некоторый негатив.
В качестве журналиста я присутствовала на разбирательстве в Комиссии по недескриминации. Есть такая в Молдове. Она рассматривала жалобу против экс-омбудсмена Аурелии Григориу относительно ряда высказываний об армянах, которые армянская сторона сочла дискриминирующими и, если я верно помню, оскорбительными.
В начале разбирательства мой коллега-журналист с армянской фамилией, представлявший сторону заявителей, высказал протест против моего присутствия при разбирательстве, поскольку мне случалось писать материалы для азербайджанских СМИ. Протест комиссия отклонила.
- Как вы думаете, смогут ли азербайджанцы и армяне забыть о 33-летнем конфликте?
- Я глубоко убеждена, что рано или поздно должен воцариться мир на Кавказе. В этих краях иначе быть просто не должно и не может. Считайте, если угодно, это моей мечтой, равносильной молитве.
Да, безусловно, страшные вещи объединяют прошлое азербайджанского и армянского народов. И эти страшные вещи непробиваемой стеной стоят между двумя народами. Но, перефразируя русскую пословицу, скажем: даже самый плохонький мир лучше самой замечательной ссоры. И никакие амбиции, никакая вера в свою исключительность и особые права не могут служить оправданием насилию. Конечно, необходимо покаяние и взаимное прощение, если таковое возможно.
В военной агрессии всегда имеется подоплека, связанная с жаждой наживы – одной из воюющих сторон либо третьей стороны. И сейчас я говорю об этом, имея в виду и ситуацию Приднестровья. Пресловутый геополитический фактор, выражаясь политкорректным языком, вносит свои коррективы во все процессы урегулирования конфликтов. Кому-то выгодно, чтобы сохранялся очаг напряженности…
Думаю, что политический профессионализм и умелая дипломатия позволят властям Азербайджана обойти эти подводные камни и добиться мира в регионе. Особенно, если встречные шаги Еревана будут содержать сходный посыл.
- Вы посещали Азербайджан?
- Пока не довелось, но я всегда мечтала посетить Бакинскую оперу – музыкальные таланты азербайджанцев вошли в историю, как и гостеприимство, и сказочное великодушие. И с огромной радостью побывала бы на джазовом концерте именно бакинских джазменов. Наверное, никудышным была бы я туристом, если бы не захотела побывать в старой части города, обладающего столь древней и славной историей.
Да и современная часть города возбуждает немалое любопытство, поскольку современная архитектура и яркая красота новых построек, запечатленная на фото и видео, тоже заставляет восторгаться обликом азербайджанской столицы.
Думаю, в Азербайджане ценят политическую стабильность, которой нет во множестве других стран, и то положительное, что несет в жизнь людей деятельность руководителей страны. Поэтому мне хотелось бы пожелать азербайджанскому народу и его лидеру Ильхаму Алиеву мира и дальнейшего процветания в самом прямом смысле этих слов.
