Творческий тандем

ТЕАТР
Известный российский хореограф, заслуженный деятель искусств, лауреат Государственной премии России Сергей Грицай в течение двух недель работал в бакинском ТЮЗе над спектаклем «Ричард III» по одноименной пьесе Уильяма Шекспира в постановке народной артистки Азербайджана, режиссера Джаннет Селимовой, что, кстати, является не первым опытом сотрудничества этого творческого тандема.
Несмотря на загруженный график и постоянные репетиции, Сергей согласился ответить на несколько вопросов корреспондента газеты «Каспiй».
- Как началось ваше сотрудничество с бакинским ТЮЗом?
- В жизни все происходит случайно, но в каждой случайности можно усмотреть закономерность. Я уже много лет сотрудничаю с известным режиссером Вениамином Фильштинским, воспитавшим немало известных российских артистов. Мы вместе работали над многими спектаклями в Санкт-Петербурге и Москве. А несколько лет назад он получил приглашение провести мастер-класс в Баку для азербайджанских актеров. Тогда он порекомендовал и меня для работы в качестве хореографа. Так мы приехали в Баку, он работал по своей части, а я - по хореографии. Проводили вместе мастер-классы, в которых принимали участие актеры из многих ведущих театров Баку. Это был мой первый контакт с бакинскими актерами и зрителями. Ну а затем наша дружба и теплые отношения с актерами и Джаннет Селимовой переросли в творческое сотрудничество.
Спустя какое-то время она пригласила принять участие в работе над спектаклем «Ромео и Джульетта» - это моя первая серьезная работа на бакинской сцене. Для меня большим плюсом стало то, что я уже был знаком с актерами этого театра по опыту мастер-классов и, приступая к работе над спектаклем, знал их потенциал и возможности. А самое главное - я располагал их огромным желанием учиться и пробовать себя в новых направлениях.
- И вот вы получаете новое предложение…
- Да, меня приглашают в Баку, и мы опять ставим Шекспира - правда, на этот раз «Ричарда III».
- В новом спектакле вы ставите хореографию и боевые сцены - расскажите об этом подробнее.
- Это не совсем боевые сцены. Тут нет дуэлей и фехтования, все условно. Мы решили применить театральные находки для демонстрации боев. Спектакль решен в жанре трагифарса. Двигателем всего спектакля являются уличные актеры, которые театральным языком называются слугами просцении. Это особенно часто применяют в итальянских театрах. Вот и Джаннет Селимова решила прибегнуть к такому необычному ходу: актеры как бы раскрывают сюжет и в то же время попеременно выступают каждый в своей роли и роли комментатора всего происходящего на сцене, за счет чего спектакль обретает дополнительную динамику и получается весьма интересным.
- В спектакле много хореографических номеров?
- Как таковых не много, но, тем не менее, большинство сцен требует пластического решения.
- Вы часто ставите хореографию в классических произведениях: Лермонтов, Чехов, Шекспир… Это случайность или ваши предпочтения?
- Скорее всего, это связано с политикой театра. Современные пьесы мне не часто удается ставить. Хотя лично мне удобнее работать с тем материалом, который перерабатываю сам. Я редко обращаюсь к пьесе как таковой. Например, я ставил спектакль в театре Калягина по произведению Булата Окуджавы, то есть на основе его сценической версии. С таким материалом легче и интереснее работать. Но любую пьесу мне все равно приходится переделывать под свой замысел.
- К каким танцам вы чаще обращаетесь в своей работе - классическим или современным?
- Я не берусь определять жанр или направление, в котором работаю. Но моя профессия, безусловно, - постановщик классических танцев.
- Вы упомянули о специфике вашего танца, в чем ее особенность?
- Не берусь сказать. Это определяю не я, это вытекает из условий, в которых я оказываюсь, из материала, с которым работаю, решения, которое предлагается…
- Одни хореографы в танец вкладывают философский смысл, другие стараются не акцентировать на нем внимание и не отвлекать зрителя от игры, третьи и вовсе используют танец в качестве фона. Какая из этих позиций вам ближе?
- Не могу сказать, что есть какой-то определенный закон, которому я следую. Все должно быт продиктовано внутренней потребностью. Все бывает по-разному. Иногда - и фоном. Как я сделал с Андреем Сергеевичем Кончаловским в спектакле «Бал-маскарад». Там была большая сцена, рассчитанная на весь любовный дуэт. И моя пластическая сцена должна была протекать на фоне этого дуэта. Конечно, она не могла быть основной и использовалась в качестве фона. Бывает и так, что танец становится продолжением сцены или ее кульминацией, а иногда с помощью его решается психологический конфликт героев.
- Как и когда вы находите свое решение - на репетициях или при знакомстве с пьесой?
- Чаще всего - при совместной работе с режиссером и актерами.
- Спектаклю вы отдаете много сил и времени, а все лавры после премьеры достаются режиссеру… Не обидно?
- Такие мысли у меня были раньше. Но потом я осознал, что у каждого в спектакле свои функции. К примеру, художник важен в любом спектакле, в том числе и для меня, и для режиссера. Это совместная работа всего творческого состава. Думаю, вполне достаточно того, что меня знают режиссеры, и предлагают сотрудничество.
- Как вам работается с нашей труппой?
- Не сказать, что все идет легко и гладко, но все работают с большим желанием. Они охотно идут на контакт и открыты к работе, а самое главное - верят, что у нас все получится.
- Имеют ли актеры право голоса в ваших хореографических задумках?
- Конечно, имеют. И мне очень нравится, когда актеры предлагают что-то свое, порой они дают очень дельные советы, и это очень хорошо. Актер должен приходить на репетицию подготовленным и придумывать вместе со мной. В драматическом театре это очень важно и ценно.
- Бывали ли случаи, когда вам приходилось ставить танцы с актерами, не умеющими двигаться?
- В своей практике такого не припомню, но думаю, что сумел бы и это как-то обыграть.
- В Баку вы уже в третий раз - как вам город, есть ли любимые места в нашей столице?
- В советские времена я в Баку не был, но знал его по фотографиям и рассказам друзей, а также самих бакинцев. Но то, что я увидел тут по приезде, меня просто ошеломило. Это фантастический город, который изменился до неузнаваемости. Ваш город - как потрясающая жемчужина. Где бы я ни был, куда бы ни шел, все радует глаз. Повсюду зелень, прекрасные парки и великолепные фонтаны. Меня тут изумляет все, и я не устаю восторгаться этой красотой.
- Заканчивается ли ваша работа над спектаклем после премьеры, или вы еще можете внести какие-то коррективы?
- Бывает так, что в день премьеры на какие-то вещи начинаешь смотреть по-новому - это нормально. Проблема в другом: так же, как актеры могут нечетко играть мизансцены, комкая их, так же зачастую они разбалтывают на премьерах и хореографию. Вот это для меня важнее. А с течением времени любой спектакль забывается актером, и в их работе происходит нечто подобное. Постепенно приходится что-то вспоминать, и рисунок как бы стирается - вот это большая беда. Но есть и хорошие примеры, я знаю театры, где настолько бережное отношение к материалу, что перед каждым спектаклем они осуществляют прогон. К таким театрам относятся «Молодежный», и, конечно, безупречен в этом плане «Ленком» - у них все отлажено до последней мелочи.
- Интересуют ли вас современные постановки коллег?
- Конечно, все это нужно смотреть, и я по мере возможности стараюсь, но не всегда хватает времени.
- Вы нашли своего режиссера?
- Их у меня несколько - тех, кто мне близок по духу и с кем интересно работать. Это и Фокин, и Захаров, и Кончаловский… А с недавних пор - и Джаннет Селимова, с которой легко и приятно работать.
Виктория ТРЕТЬЯКОВА