В рамках «оси зла»

РЕГИОН
На помощь мятежному командующему так называемой «Ливийской национальной армией» Халифе Хафтару отправились иранские боевики - заголовками с подобными абсурдными обвинениями запестрели ведущие газеты Турции. Причем, по этим данным, в боях на стороне самопровозглашенного фельдмаршала участвуют не только наемники сирийского происхождения, но и граждане Ирана, которые, как утверждается, отправлены туда российским военным командованием.
Речь идет о бригадах «Фатимиюн» и «Зайнабиюн», а также силах специального подразделения «Кудс» Корпуса стражей исламской революции. Такая ситуация практически ставит Тегеран по одну сторону фронта с Израилем, который также обвиняли в помощи Хафтару. С еврейским государством все понятно - его не устраивает исламский фундамент любой страны, а вот с позицией наших южных соседей несколько сложнее. А потому давайте разберемся.
Истоки «дружбы»
В самую глубь истории вдаваться не будем, потому как реальная дружба между Ираном и Ливией началась после того, как они стали «изгоями» по воле Вашингтона, когда в 1977 году была провозглашена Джамахирия, а полтора года спустя произошла исламская революция. Правда, к Муамару Каддафи у американцев не было такой антипатии, как к имаму Хомейни, поскольку он часто навещал Рим, Париж и прочие европейские столицы. Но между этими представителями «оси зла» не могло быть истинной дружбы, так как речь идет о многовековом противостоянии суннитов и шиитов. Тем не менее налаживание взаимодействия Триполи и Тегерана началось под флагом общей исламской борьбы против Израиля.
Самим же лидерам, как Каддафи, так и Хомейни, это было необходимо для преодоления дипломатической изоляции, а кроме того, в 1988 году произошли две сблизившие их авиакатастрофы (позже выяснилось, что и в небе над шотландским городком Локерби, и в катастрофе с А-300 над Персидским заливом постарались спецслужбы США). Тем не менее подвижки в экономическом сотрудничестве были не ахти какие, а потери компенсировал антисемитизм.
И вот 17 января 2002 года в аэропорту Бейрута сел ливийский самолет, на борту которого находилась представительная правительственная ливийская делегация из 100 человек во главе с Мохаммедом аль-Азхара Мадани. Она прибыла для участия в «арабском и международном форумах в поддержку антиизраильского сопротивления», организованных совместно ХАМАС и «Хезболлой» (шиитскими вооруженными структурами). Примечательно, что ливийская делегация появилась в Ливане буквально через день после визита в Ливию тогдашнего главы МИД Ирана Манучехра Моттаки. Этим и воспользовался Каддафи, начавший с нашими южными соседями активное сближение, которое на практике едва не привело к появлению у него иранских ракет «Шахаб», радиус действия которых на тот момент составлял 1300 км. Этого было достаточно для того, чтобы поразить часть территории южной Европы (речь шла о ненавистной ему Турции).
В период с июня по сентябрь 2003 года количество встреч на высшем уровне между представителями руководства двух стран наглядно говорило о переходе их отношений в качественно иную плоскость. Каддафи лично был заинтересован в покупке такого оружия, которое бы заставило коллективный Запад отнестись к нему более уважительно, и с этой целью он параллельно вел переговоры не только с Тегераном, но и с Пхеньяном, и даже пытался найти подходы к Пекину и Москве.
Однако в сентябре 2003 года эти переговоры были приостановлены по инициативе Триполи. Каддафи, по его мнению, добился поставленных целей и без покупки ракет. Запад в лице США, Великобритании и Франции начал с ним консультации на предмет снятия санкций, и это предопределило последующий разворот ливийского лидера по отношению к Ирану на 180 градусов.
Возможно, что сведения о скором получении Ливией иранских или северокорейских баллистических ракет, способных поразить цели в Европе, были сознательно распространены по указке самого полковника, который реально мог и не ставить себе задачи в приобретении подобного оружия.
Но в любом случае «ракетные устремления» Каддафи были слишком правдоподобны, чтобы в них не верить. Дело в том, что изменение в позиции западных стран было, в том числе, обусловлено серьезностью намерений ливийского лидера, подписавшего в середине июня 2003 года соглашение с Ираном о совместном производстве твердого топлива для баллистических ракет и последующей передаче соответствующих технологий. Называлось даже место, где Каддафи решил строить такой завод - один из пригородов Триполи.
Когда покупатель - один
С Иранской экономикой все ясно - развитый экспорт ковров, ширпотреба, продуктов питания, пряностей, овощей и фруктов, а раньше еще и нефти. У Ливии основной позицией был и остается газ, который надо было продать ближнему потребителю - то есть Евросоюзу, а это предполагало последующий ливийский разворот в сторону Запада, что и обусловило крах развивавшегося ирано-ливийского сотрудничества.
В беседе с корреспондентом газеты «Каспiй» глава Центра политологических исследований «Атлас» Эльхан Шахиноглу напомнил, что в 2008 году Ливия даже проголосовала в Совбезе ООН за введение санкций против Ирана:
- Каддафи лично тогда заявил, что если Тегеран не свернет свою ядерную программу, то рискует повторить судьбу Багдада, поскольку она не в состоянии противостоять технологиям Запада. Злая ирония состоит в том, что подобное поведение не спасло своенравного полковника вместе с его походной палаткой, тогда как Иран пока продолжает достаточно успешно сопротивляться международному давлению.
Не случайно, что иранское руководство в ответ приветствовало свержение режима Каддафи, хотя выступало против иностранного военного вмешательства в ливийские события. Свержение Каддафи породило надежды в Иране на усиление его влияния в этой стране.
Тем более что в первые месяцы после прихода к власти ряд представителей переходного национального совета Ливии высказывались положительно относительно развития ирано-ливийских отношений.
Между тем, как показывает ливийский пример, Тегеран в условиях введенных против него международных санкций даже не стремится закрепиться в странах, где «арабская весна» создала более благоприятную, чем раньше, обстановку для усиления там своего влияния. И Ливия, на которую Иран с начала 1980-х гг. затратил внушительные средства, лишь одна из целого ряда вызывающих у Тегерана интерес стран.
Потому на фоне противоречивой истории не удивительно, что шиитские боевики едут воевать на север Африки. Во-первых, за участие в боевых действиях в Ливии наемникам из Сирии платят от $1 до $1,5 тыс. в месяц, чего на родине они даже при желании не заработают за год. Во-вторых, среди них есть и некоторые из «перевоспитанных» боевиков группировки т.н. «Исламского государства», которым и вовсе каждый прожитый день кажется манной небесной, а в кого стрелять - им без разницы.
Салех БАЯТ