Вперед - к политическому исламу

ПОЗИЦИЯ
Когда турецкая Партия справедливости и развития постепенно приходила к власти, все понимали, что за штурвал управления Турции встанут сторонники умеренного ислама. Но никому и в голову не приходило, что 85 лет спустя после того, как собор святой Софии стал музеем росчерком пера самого Мустафы Кемаля Ататюрка, высший административный суд Турции, именуемый Государственным советом, заслушает иск о возврате грандиозного сооружения в пользование верующим мусульманам.
Решение пока не принято, однако само его ожидание наделало в христианском мире столько шума, сколько и не снилось всем военным операциям турецкой армии вместе взятым.
В самой Турции ни у кого, включая инициаторов и противников процесса, не вызывает сомнения, что проблема носит политический характер и решение ее будет соответствующим, и принимать его будет лично президент страны Реджеп Тайип Эрдоган.
Секуляризм - на задворки управления
Исходя из мировоззрения главы братского государства, уже на следующей неделе вполне может состояться первая пятничная молитва за многие десятилетия. Причины этого кроются в его откровенном интервью телеканалу Аль Джазира, где ему, в частности, был задан вопрос, считает ли он себя секуляристом (противником участия клерикалов в государственном управлении), исламистом или же консерватором, на что турецкий лидер ответил: «Я, прежде всего, мусульманин».
Исходя из статуса упомянутого СМИ и его авторитета в арабском мире, можно предположить степень пиетета рядовой верующей «улицы» перед кумиром и защитником. Более того, рассуждая о соотношении религии и демократии, Эрдоган сказал, что мусульманский мир должен переосмыслить и переопределить навязанные (!!!) ему понимания секуляризма и демократии. В этой части он повторил то, о чем говорил уже не раз: светскость может заключаться в праве каждого человека на выбор и возможности сосуществования разных групп, которые должно признавать государство. Но при этом ни отдельный человек, ни общество в целом не должны быть светскими, и религия в их жизни может (если хотите, должна) играть наиболее значительную роль.
О том, какую роль религия играет в его политике, он высказался вполне ясно: «Сунна пророка Мухаммеда (с) - это моя дорожная карта. Придерживаясь ее, я избежал многих ошибок». Он также рассказал о том, что основы его религиозного мировоззрения были заложены уже в раннем возрасте, когда он учился на имама - хатиба. Что касается авторов, которые оказали на него наибольшее впечатление в молодости, он назвал не Дидро с Вольтером и не Робеспьера, предложившего на знамени Франции написать девиз «Свобода, равенство, братство», с которым пытается шагать вперед Европа, а более созерцательных Джалаладина Руми, Мехмета Акифа Эрсоя и Наджиба Фазиля Гысакюрека. Именно по этой причине можно предположить, что в соборе святой Софии спустя 85 лет музейного статуса состоится молебен.
Немного истории
Собор, как известно, был построен по приказу византийского императора Юстиниана I и освящен в 537 году, после чего на протяжении девяти веков храм рос, ветшал и обновлялся вместе с империей, и в его внутреннем убранстве, в мозаиках разных стилей сохранились все эти вехи. После падения Константинополя в 1453 году турецкий султан Мехмед II повелел переделать храм в мечеть, которой Айя-София и оставалась до 1932 года, когда Мустафа Кемаль Ататюрк лично написал и прикрепил записку «закрыто на ремонт», а три года спустя подписал указ о придании мечети статуса музея.
Надо признать, что османские правители и архитекторы ремонтировали и приспосабливали интерьеры бывшего православного собора для нужд мусульман, снаружи добавляли минареты и строили новые здания, но сам изумительный силуэт Софии с ее будто подвешенным куполом, до сих пор поражающий воображение путешественников, оставался неизменным. Тем временем за пределами Турции культовый статус для христиан она потеряла, а туризма как такового не существовало.
Во время революции 1848 года, когда собор в очередной раз потребовалось ремонтировать, султан Абдул-Меджид I пригласил итальянских архитекторов Гаспаре и Джузеппе Фоссати помочь с проектом. Братья Фоссати не только разработали и осуществили план реставрации, но и очистили от штукатурки и побелки участки византийских росписей и мозаик. Братья прекрасно понимали значение раскрытых ими икон и обратились за поддержкой к российскому императору Николаю I. Тот выразил интерес к публикации рисунков и акварелей Фоссати, но из этого ничего не вышло, так как самодержец был занят европейскими революциями.
После крушения Османской империи и основания светской Турецкой республики в 1923 году интерес непосредственно к Святой Софии вспыхнул с новой силой, не в последнюю очередь благодаря американскому исследователю и основателю Византийского института Томасу Уиттемору, человеку редкого упорства, хитрости, везения и личного обаяния.
В 1930 году он добился аудиенции у Мустафы Кемаля, основателя и первого президента республики, и произвел на него такое впечатление, что, как мы уже отметили, привело с течением времени к тому, что собор получил статус музея в 1935 году по личному указу президента.
То есть, правительство светской Турции ставило перед собой две цели: разделить религию и власть, ранее прочно сплавленные в институте султаната, а также обогатить этнических турок за счет подавления сепаратизма среди курдов, греков и армян. Превращение собора святой Софии в музей наглядно решало обе задачи: главная имперская мечеть потеряла культовый статус, а греки лишились даже надежды на возвращение утраченного наследия.
Попытки и не угасали
Так что, образно выражаясь, цветистый и величественный сплав Востока и Запада - такой увидела себя республика Мустафы Кемаля благодаря этому указу. Однако несмотря на личное участие отца-основателя и грандиозный идеологический замысел, религиозно и националистически настроенная общественность внутри Турции с самого начала противилась превращению мечети в светский туристический объект, так что за истекшие 85 лет противостояние никуда не делось, вспыхивая с новой силой каждые несколько лет.
Что касается Эрдогана, - он политик более опытный, тонкий и не следующий строго курсом Ататюрка. В молодости он открыто сочувствовал сторонникам возвращения Айя-Софии верующим, затем по мере восхождения по карьерной лестнице воздерживался от комментариев по этому поводу. Судьба собора-мечети-музея - удобная карта в политике, и в 2019-м, накануне муниципальных выборов в Стамбуле, которые правящая партия проиграла, президент сказал, что сделает Айя-Софию мечетью в ответ на признание Трампом Иерусалима неделимой столицей Израиля.
Вплоть до середины нынешнего лета пандемия, слабеющая экономика и падающая популярность буквально требовали от Эрдогана пользоваться символизмом Айя-Софии. Так, в одном из телевизионных интервью его попросили прокомментировать заявление греческого правительства, обеспокоенного перспективой возвращения музея мусульманам. И президент справедливо спросил: «Как они смеют нам указывать? Кто правит Турцией: они или мы?» Затем он, как пишет газета Hürriyet, предложил провести первые молитвы в Айя-Софии уже 15 июля - в ознаменование четвертой годовщины неудавшегося военного переворота.
Общественность братской страны вовсю предлагает самые разные идеи, в том числе компромиссные - использовать святую Софию во всех ее трех ипостасях: с понедельника по четверг как музей, в пятницу как мечеть, а в воскресенье - как церковь. А православные общины и вовсе забили в колокола, предлагая сплотиться перед лицом опасности. Но это ничего не изменит и ни на что не повлияет - если президент примет решение, так тому и быть, ведь мечеть стала музеем в 1935 году по указу главы государства, значит, такой же указ, только наоборот, росчерком пера сделает музей мечетью…
Фидан САЛМАНЛЫ