Окно в иную реальность

В конце минувшей недели национальную культуру постигла тяжелая утрата - в Париже на 83-м году жизни навсегда простился с миром один из величайших представителей азербайджанской школы изобразительного искусства, народный художник, лауреат Государственных премий СССР и Азербайджанской Республики, кавалер орденов «Истиглал» и «Шараф», президентский стипендиат Тогрул Нариманбеков. Творчество этого великого мастера кисти долгие годы было неким связующим звеном между культурой Востока и Запада, что, кстати, нисколько не мешало ему до конца своих дней оставаться преданным сыном своего отечества, неповторимую красоту которого он всегда воспевал в своих полотнах.

Родился Тогрул Фарман оглу Нариманбеков 7 августа 1930 года в Баку. В 1950 году окончил Азербайджанское государственное художественное училище имени Азима Азимзаде, а в 1955 году - Государственный художественный институт в Вильнюсе, и с тех пор началась активная творческая деятельность молодого художника, чья слава в короткий срок разнеслась далеко за пределы Азербайджана. Пейзаж, портрет, монументальная театральная живопись, иллюстрация - работы Т.Нариманбекова, созданные в каждом из этих жанров своим эстетическим совершенством всегда привлекали внимание поклонников изобразительного искусства.
…Вспоминаю последнюю встречу с Мэтром в его уютной мастерской, расположенной в центре столицы. Мы беседовали долго и о многом, но в основном, конечно, о Баку и Париже, точнее, о неповторимости культурного пространства двух древних городов. И в тот день ни один из нас и подумать не мог о том, что наша встреча действительно окажется последней. Но, увы! Отныне единственным утешением в постигшей всю нашу страну тяжелой утрате могут служить только бесценные картины художника, каждая из которых открывает путь в иную реальность, в тот богатый мир, где все духовные ценности, безвозвратно потерянные нами в погоне за обновлениями, сохранились в своей первозданной красоте. Хочется верить, что о них напомнит и беседа с Тогрулом Нариманбековым, которую мы сегодня предоставляем вниманию читателей газеты Kaspi.
- Тогрул муаллим, вы уехали из Баку на самом исходе ХХ века, а вернулись в этот город уже в ХХI столетии. Как вас встретила столица, уютно ли вам сегодня здесь?
- Безусловно, в Баку мне всегда было уютно. К тому же, я ведь изредка наведывался домой и потому в отличие от других могу с уверенностью сказать, что метаморфозы, которые произошли в моем родном городе в последние десятилетия, лично для меня не явились сенсацией. И встретила меня столица как родного сына, поверьте. Хотя, в общем-то, мне часто приходится слышать недовольства своих друзей, коллег о том, что Баку меняясь на глазах, теряет свою неповторимую ауру.
- С которыми вы, надо полагать, не согласны?
- Не могу сказать, что подобные опасения сильно преувеличены, но в то же время считаю, что нет и особого повода бить в набат. Баку меняется на глазах, потому что не может не меняться, наш город не имеет права оставаться в стороне от общего процесса глобализации, и если мы в настоящее время рассматриваем столицу как крупный мегаполис, то, по крайней мере, должны соответственно относиться и к нынешним реформам в общем процессе градостроительства. Через это прошли все крупнейшие города мира, и тревожиться сегодня по поводу нарастающего в Баку строительного бума бессмысленно. Пора нам всем наконец понять, что это бизнес, без которого едва ли был бы возможен прогресс в нашей стране, и противостоять ему не в силах ничто. Единственное, что необходимо, на мой взгляд, контролировать в этой ситуации, - чтобы он не захлестнул в своем стремительном порыве архитектурные шедевры - лицо нашей столицы, и я очень надеюсь, что этого не произойдет.
- Ну, тогда у меня к вам другой вопрос: уютно ли вы себя чувствовали все эти годы в Париже?
- Да, не менее уютно, чем в Баку. Должен вам сказать, что Париж - это родина богемы, истинная Мекка людей творческой профессии, где каждый прирожденный артист чувствует себя как дома. К тому же этот город известен в истории как колыбель интернационализма.
- А французы?..
- О, это удивительная нация, и прежде всего в своем умении не останавливаться на достигнутом. Эти люди находятся в постоянном развитии и совершенно равнодушны к изжившим себя традициям, стереотипам мышления, что прекрасно, на мой взгляд.
- И, наверное, вам, как художнику, было весьма непросто отказать себе в желании пожить в этой атмосфере вечной новизны?

- Безусловно, как же можно было не воспользоваться возможностью вдохнуть полной грудью творческую свободу, которая нам представилась в начале 90-х годов прошлого столетия! Но в глубине души я всегда был привязан к своей родине. Красоту Абшерона, суровую, скупую на краски красоту, постичь которую возможно только через чувство огромной любви к этой земле, я не смогу променять ни на что.
- Кстати, как вы относитесь к тому, что многие из наших деятелей искусств, уехав из страны по разным причинам, отнюдь не спешат возвращаться на родину?
- Трудно однозначно ответить на этот вопрос, но лично мне хотелось бы рассмотреть в этом явлении определенный позитив. В советскую эпоху, как известно, наш народ ни в одной стране мира не имел своей диаспоры, сегодня она есть во всех странах мира и сформировалась практически за счет тех людей, которые в разное время по той или иной причине уехали из Азербайджана. Разве это плохо?
- Но при этом, наверное, важно, чтобы в этих людях сохранился дух истинного азербайджанца?
- Да, разумеется, и думаю, что он сохранился, даже если проявляется не во всем. К примеру, наши за рубежом совершенно по-иному справляют свадьбы - без необходимых национальных ритуалов, но отношение к празднику Новруз у всех азербайджанцев, можно сказать, святое, этот праздник они во всем мире - независимо от географии проживания - отмечают одинаково, довольно стабильно также их отношение к нашей национальной кулинарии.
- Может сегодня художник вашего уровня, признанный во всем мире мастер жить в Париже безбедно?
- Только в том случае, если кто-то займется его «раскруткой», выражаясь современным языком. Арт-бизнес в Париже имеет прочные основы и далеко не всем доступен.
- Часто ли вы сравниваете свои работы разных лет?
- Периодически мне приходится это делать, и должен сказать, что при этом я каждый раз замечаю, насколько мои полотна, написанные в разные годы, отличаются. Но в то же время, глядя на них, я могу сказать, что точно так же написал бы их сегодня, скорее всего потому, что не изменилось мое отношение к предмету изображения, скажем, к Девичьей башне или Дворцу Ширваншахов. Видимо, важную роль в этом играет также бессмертность духа этих шедевров древнего зодчества, он неизменен и ему никоим образом не страшна девальвация. Влияние этих строений на нас будет продолжаться вечно, во всяком случае - до момента их исчезновения из окружающего нас пространства. Это вечный аромат старины заряжает нас определенной долей позитива, разрушение которого чревато для человечества неприятными последствиями.
- В вашем творчестве особое место занимает тема азербайджанского мугама. Видимо, вы являетесь большим поклонником этого вида искусства?
- Мое отношение к мугаму трудно выразить словами, особенно тот богатый колорит мироощущений, который вызывает у меня исполнение мугама маленькими жителями районов Азербайджана. Это какое-то необъяснимое чудо природы! Мугаму, я считаю, научиться невозможно, просто эти маленькие ханенде впитали его в себя вместе с молоком матери, он твердо заложен в генетической памяти этих детей, не имеющих не только музыкального образования, но даже представления о нем - другое объяснение этому феномену мне трудно дать. Мугам - это лучшее, чем одарил наш народ Всевышний, и я чрезвычайно рад, что сегодня благодаря первой леди нашей страны Мехрибан Алиевой он занял свое достойное место на пьедестале шедевров мирового культурного наследия.
- Как вы считаете, почему сегодня искусство в высоком понимании этого слова так мало востребовано?
- Но, тем не менее, востребовано, пусть даже в определенной среде, пусть только в узком кругу истинных ценителей. Конечно, когда деятель искусства борется за собственное выживание в окружающем его мире, о высоких материях речи быть не может. Вспомните, раньше в каждой азербайджанской семье обязательно был какой-нибудь музыкальный инструмент. Сегодня ситуация совершенно иная. Сегодня даже в Париже не будут в доме держать, скажем, фортепиано, если в семье нет пианистов. Французы отдают предпочтение только тому, что приносит доход, как, впрочем, и другие народы в капиталистических странах.
- Что бы вам хотелось сегодня возродить из советского прошлого?

- Прежде всего - систему образования, в которой при полном отсутствии понятия коммерции доминировал вопрос духовного формирования подрастающего поколения. Педагоги советского периода готовы были сколько угодно заниматься с учеником без всякой платы, лишь бы добиться нужного результата. Это была эпоха высочайшей культуры, и потому неудивительно, что русские вокалисты всегда высоко котировались на мировой арене. Сегодня стать хорошим вокалистом, художником, композитором или ученым - слишком дорогое удовольствие, а раньше эта возможность предоставлялась бесплатно.
- Над чем вы работаете в настоящее время?
- Сегодня я работаю над картиной «Страна огней», которая будет состоять из четырех полотен: «Девичья башня», «Деде Горгуд», «Старый Баку» и «Огнепоклонники». Все четыре темы наиболее четко выражают мой внутренний мир, как художника и гражданина своей страны, и потому спешу поделиться им со зрителями. В какой-то мере это будет взгляд человека со стороны, но в то же время влюбленного в духовное богатство своего народа, которое всем нам довелось увидеть на стыке двух тысячелетий. Поверьте, это очень важный, ответственный этап между прошлым и будущим, когда нам необходимо осознать возложенную на нас ответственность за все лучшее, чем вправе гордиться азербайджанский народ, осознать, чтобы сберечь это для будущих поколений.
Лала БАГИРЗАДЕ