Жизнь во имя нации-История дипломатии

Бехбуд Шахтахтинский - личность, информация о жизни и политической деятельности которой вплоть до недавнего времени была скудной и противоречивой. И только после специального распоряжения председателя Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Республики Васифа Талыбова от 21 февраля 2011 года об исследовании биографии и политической деятельности этого выдающегося нашего соотечественника удалось установить и конкретизировать его истинное место в истории Азербайджана.
В ходе научных поисков мое внимание привлекло несколько обстоятельств. Пожалуй, самое примечательное - Бехбуд Шахтахтинский, родившийся в 1881 году в селе Шахтахты Шарурского уезда в родовитой семье, пользовался высоким авторитетом и уважением среди так называемого простонародья - крестьян и рабочих. По сведениям азербайджанского историка, доктора философии по истории Мусы Гулиева, в 1859 году комиссия по камеральной переписи населения российского правительства в своем постановлении указала: «Согласно переписи 1859 года они указаны как беки. Члены комиссии единогласно подтвердили, что еще их прадеды были из дворян. Они отметили принадлежность Шахтахтинских к племени газахлар и что их прадеды были потомками Агаджир ага. До сих пор никто из этого рода не лишался бекства». Видимо, врожденное глубинное чувство патриотизма и любви к своему народу, неделение его по социальному признаку помогло Б.Шахтахтинскому сохранить авторитет даже в условиях политического режима, ставившего целью ликвидацию «эксплуататорских классов».
Присущие всем представителям рода Шахтахтинских-Кенгерли лидерские качества и глубокая интеллигентность позволили Бехбуду ага уже в раннем возрасте, когда ему исполнилось лишь 24 года, принять участие в создании организации конторских служащих, а уже в 36 лет стать членом исполкома Бакинского совета и Чрезвычайной комиссии Бакинского совета народных комиссаров, председателем центрального совета партии «Гуммет».
После советизации Азербайджана в 1920 году Бехбуд ага Шахтахтинский исполнял обязанности наркома юстиции и одновременно был Чрезвычайным представителем АзССР в РСФСР. Сообщая о дипломатической деятельности Б.Шахтахтинского, азербайджанский ученый, академик Исмаил Гаджиев заметил, что у него не было не только дипломатического, но даже обычного среднего образования, и тем не менее благодаря врожденному дарованию и жизненному опыту он добивался большего, чем многие образованные люди того времени.
При изучении биографии Бехбуд ага Шахтахтинского выясняется, что в его формировании как дипломата главную роль сыграли три фактора - врожденные способности, среда и потребность, то есть сама жизнь.
Давно известно, что нередко жизнь учит человека тому, чему не могут научить книги и педагоги. Необходимые для успешного дипломата качества - дальновидность, аналитический дар и упорство в достижении цели достались ему по наследству от славных предков. Среда научила его глубоко вникать в политические события и использовать их на благо своего народа. Собственно говоря, способность превращать проблемы в возможности явствует из его подробного отчета В.И.Ленину об Азербайджане, о ситуации на Кавказе, в Иране и Турции, составленного в июле-сентябре 1920 года. Эти качества и способности Б.Шахтахтинского отчетливо видны на примере подписания договора о военном и экономическом союзе между Азербайджанской ССР и РСФСР, а также итоговых документов Московских и Карсских переговоров 1921 года. Что касается фактора потребности, благодаря которой Б.Шахтахтинский стал видным азербайджанским дипломатом, то здесь необходимо указать на судьбоносное для Азербайджана значение вопроса о Нахчыване на переговорах между РСФСР и Турецкой Республикой. С другой стороны, сам факт наличия широкого кругозора и обширных знаний, а также патриотизма, вопреки искренним большевистским убеждениям, также послужил императивом для того, чтобы Б.Шахтахтинский стал одним из видных азербайджанских дипломатов.
При подписании 16 марта 1921 года Московского договора между РСФСР и Турцией защита интересов Азербайджана и в том числе Нахчыванского края на самом высоком уровне, без сомнения, является заслугой в первую очередь Бехбуда Шахтахтинского. Показательно, что важнейшими положениями этого документа стали вторая и третья статьи, посвященные вопросам о Батуми и Нахчыване. Именно благодаря напряженным усилиям Б.Шахтахтинского в третьей статье договора и приложении 1 (в) оговорены статус и приблизительные границы Нахчыванской области. В письме, адресованном Бехбуд ага Нариманом Наримановым, читаем: «Спасибо за Нахчыван! Видишь, ты уже вошел в эту работу и ведешь дело правильно. Это меня радует». Нарком иностранных дел Азербайджанской ССР Мирза Давуд Гусейнов также телеграфировал Б.Шахтахтинскому, отметив важность Московского договора.
Дальновидность Б.Шахтахтинского как дипломата ярко проявилась также при подписании Карсского договора. Многие исследователи критикуют позицию Б.Шахтахтинского, который на переговорах в Карсе выступал против подписания отдельных договоров между Турцией и республиками Кавказа. На этом, в частности, в ходе 18-дневных переговоров настаивала турецкая сторона, но РСФСР, выступая в роли посредника, противилась этому. Таким образом, Б.Шахтахтинский фактически поддерживал российскую позицию. Однако если бы не принципиальная позиция азербайджанского дипломата, Карсский договор, скорее всего, не вышел бы за границы простого двустороннего документа и не приобрел бы того регионального значения, какое он имеет. Благодаря целенаправленной дипломатической работе Б.Шахтахтинского и приведенной им аргументации Карсский договор был заключен между Турецкой Республикой - с одной стороны, Азербайджанской, Грузинской и Армянской ССР - с другой. Таким образом, этот договор стал полноценным международным правовым документом регионального значения. Этот дальновидный шаг принес плоды, которыми в конце XX века мастерски воспользовался в интересах Азербайджана общенациональный лидер нашего народа Гейдар Алиев.
Пожалуй, наиболее спорным и неясным эпизодом насыщенной биографии Бехбуда Шахтахтинского можно назвать его таинственную смерть.
Долгое время в исторической науке господствовала точка зрения о его самоубийстве, которое многие приписывали неудачной личной жизни. При этом большинство исследователей ссылается на материал о смерти Б.Шахтахтинского в номере газеты «Əərqin sabahı» («Утро Востока») от 31 мая 1924 года. В частности газета сообщала: «Вчера в 3 часа дня Б.Шахтахтинский застрелился из огнестрельного оружия у себя на квартире в доме 25 в Кирпичном переулке. Тов. Шахтахтинский пришел домой пополудни и заперся у себя в комнате, а в 3 часа соседи услышали четыре выстрела. Открыв двери, они увидели его в комнате на кровати, с наганом в руке, полуголым. Вся постель была в крови. Несмотря на четыре выстрела в голову, он был все еще жив. Б.Шахтахтинский был немедленно доставлен в центральную больницу и спустя некоторое время скончался».
При внимательном анализе этого сообщения выявляются некоторые несоответствия. Очевидно, что человек физически не может выстрелить в себя четырежды, к тому же в голову. На это обратил внимание академик Иса Габиббейли в речи на конференции, посвященной 130-летию Б.Шахтахтинского и 90-летию Карсского договора. Если учесть к тому же, что выстрелы были произведены из нагана, который не относится к автоматическому оружию и для стрельбы из которого требуется с силой спускать курок, то версия о самоубийстве представляется еще более сомнительной. К тому же наган стреляет навылет. При стрельбе в голову двух выстрелов более чем достаточно, чтобы мозг утратил значительную часть своих функций и человек потерял сознание. Наконец, маловероятным представляется сам тезис о самоубийстве такого сильного и волевого человека, как Бехбуд ага Шахтахтинский. Таким образом, есть все основания для рассмотрения версии о терроре - излюбленном методе борьбы со своими противниками как большевиков, так и большевизировавшихся армянских дашнаков, которые, скорее всего, не могли простить Б.Шахтахтинскому его деятельности, лишившей их шансов захватить Нахчыванский край.
Эльнур КЕЛЬБИЗАДЕ,
научный сотрудник Института истории,
археологии и этнографии
Нахчыванского отделения НАНА