Между смертью и бессмертием

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВДОХНОВЕНИЯ
В своей автобиографии португальский писатель и поэт, драматург и переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1998) и основатель Национального фронта защиты культуры Жозе Сарамаго, родившийся в крестьянской семье и добившийся признания только к 60-ти годам, писал: «Я был хорошим учеником в начальной школе: во втором классе писал без единой ошибки, третий и четвертый классы были пройдены за один год. Затем я перешел в среднюю школу, где отучился два года с превосходными оценками за первый год и не такими хорошими за второй, но был горячо любим одноклассниками и учителями. Между тем мои родители пришли к выводу, что из-за отсутствия средств они не смогут обеспечивать мое обучение в средней школе… Работая слесарем-механиком по ремонту машин, я был частым посетителем Общественной библиотеки Лиссабона, и именно там, без иной помощи или руководства, кроме собственного любопытства и желания знать, развивался и очищался мой вкус к чтению…»
После визита в Израиль в 2002 году писатель заявил, что политика, проводимая на палестинских территориях, «напомнила ему поведение гитлеровцев в отношении евреев в концлагере Освенцим». После резких заявлений МИД Израиля и не менее резкой отповеди самого Сарамаго его романы исчезли с прилавков книжных магазинов страны - писателю фактически был объявлен негласный бойкот. Несмотря на его последовательные коммунистические воззрения, никто, кроме Ватикана, не оспорил его права войти в список лучших писателей ХХ столетия.
Творчество Сарамаго принято относить к магическому реализму, его часто сравнивают с известными латиноамериканскими писателями - Борхесом, Кортасаром, Маркесом, хотя от этих аналогий Сарамаго предпочитает отказываться, утверждая, что лично его куда больше впечатляют Сервантес и Гоголь. Ж.Сарамаго - автор 16 романов, трех поэм, сказок и книг для детей, путевых заметок, дневников и воспоминаний, произведений малой прозы, пяти пьес, несколько его романов экранизированы.
Жемчужиной позднего творчества Ж.Сарамаго стал фантастический роман-притча «Перебои в смерти», который начинается и завершается одной и той же фразой - «На следующий день никто не умер».
В соответствии с названием автор рисует совершенно невозможную в современном мире ситуацию, когда в стране перестают умирать люди. Его стиль не спутаешь ни с кем другим: поток очень длинных предложений, отсутствие привычной пунктуации в диалогах, а иногда - полный отказ от имен героев.
Автор рубрики «Литературные вдохновения» - заведующая кафедрой истории и теории мировой литературы Бакинского славянского университета доктор филологии, профессор Наида Мамедханова, рассматривая творчество одного из самых крупных и оригинальных писателей Португалии ХХ века Ж.Сарамаго, заметила, что лауреат Нобелевской премии по литературе являет собой прекрасный пример настоящего мастерства и неординарности мышления:
- Мы знаем, что литература изначально, по сути своей, находится в двусмысленном положении - с одной стороны, она отстаивает свою автономность как вымысла, а с другой - постоянно вынуждена доказывать свою правдивость. Но эта раздвоенность к его художественному восприятию не имеет никакого отношения.
- Динамика развития и изменения политических и религиозных взглядов писателя, а также его отношение к литературному творчеству вызывали неоднозначный интерес, равно как и каждое его новое произведение, как читателей, так и церкви и властей, а, по сути, становились вызовом обществу, не так ли?
- У Сарамаго более высокие цели, поскольку он вступал в противоборство с высшими силами, вседержателями мира. Первый роман будущего Нобелевского лауреата «Поднявшийся с земли» (1980) и есть его первое значительное произведение, которое вышло в свет, когда автору было 58 лет. Затем роман «Воспоминания о монастыре», в котором антиклерикальный настрой вызвал осуждение Ватикана, но следом вышел аллегорический роман «Каменный плот» (1986), где описывается, как Иберийский полуостров оторвался от континентальной Европы и начал дрейфовать в сторону Южной Америки. Однако самая нашумевшая его книга «Евангелие от Иисуса» (1991), и отталкивается она от предположения, что все земные поступки Христа были продиктованы комплексом вины за устроенное Иродом избиение младенцев. В католической Португалии «Евангелие...» стало предметом грандиозного скандала: под давлением церкви роман был даже исключен из числа соискателей литературной премии Европейского союза. Правда, крамольное произведение быстро восстановили в конкурсе…
- Альтернативная версия описанных в Библии событий не устроила римско-католическую церковь, которая ополчилась на писателя, назвав его книгу оскорбительной для католиков. В результате писатель в знак протеста покинул родину и поселился отшельником на испанском острове Лансароте…
- Совершенно верно. Однако ни средиземноморский воздух, ни полученная в 1998 году Нобелевская премия, ни даже почтенный возраст не остановили Сарамаго. Наоборот: кажется, что, перешагнув 80-летний рубеж, писатель избавился от последних табу и написал новый роман, который считается вершиной позднего творчества Сарамаго, и им стал роман-притча «Перебои в смерти» (2005). Здесь почтенный писатель издевается над самой смертью, шутить с которой побаивались даже самые отъявленные атеисты и материалисты, к числу которых Сарамаго с гордостью относил себя.
Роман «Перебои в смерти» состоит из двух самостоятельных частей. Первая посвящена «забастовке смерти». Вторая - ее «погоне» за скрипачом. В первой половине книги автору удается значительно подогреть интерес читателей тем событием, что люди перестали умирать. Да, в одной небольшой западно-европейской стране под Новый год случилось небывалое событие, и, казалось бы, свершилась вселенская мечта: никто не умирает, живи себе вечно и наслаждайся каждым днем. Но Сарамаго не был бы собой, если бы и здесь не включил свою излюбленную тему критики современного строя, а потому весь последующий сюжет сводится к банальному описанию последствий остановки смерти...
- Самых непредсказуемых и, скорее всего, неожидаемых и нежеланных…
- Сарамаго щедро раздает оплеухи государству и церкви, успевает пройтись и по современным масс-медиа. Для всех институтов власти отсутствие смертности - это настоящее бедствие, угроза банкротства нависает над всей финансовой системой. Институт церкви просто утопает в пучине кризиса, ведь вся ее основа - загробная жизнь - теперь ничто, тлен, ритуальные организации остались без работы и т.д. Отныне все живут вечно, а если нет смерти, то нет и воскресения, а что за христианство без воскресения? Первоначально новость о прекращении работы смертельного конвейера была воспринята с немалой долей восторга, однако теперь это событие угрожает буквально каждому сектору жизни. И если человечество опять не начнет умирать, у него не будет будущего.
У читателя складывается такое ощущение, как будто первая часть лишена логического объяснения тому, почему смерть решила взять отпуск, но во второй мы находим ответы. Со дня «смертельной забастовки» мир буквально изнемогает в муках нестабильности. Семьи уносят больных родственников заграницу, чтобы убить их, правительство запрещает подобное самоволие. Градус накала событий постоянно вскипает, и в итоге семи месяцев со дня начала забастовки в офис телевизионной компании приходит письмо, подписанное смертью. В нем говорится, что сегодня ночью смерть вновь примется убивать, а временный мораторий был обусловлен проведением некоего эксперимента, который, впрочем, провалился. Однако отныне будет небольшое нововведение: перед тем как забрать человека, смерть пришлет ему письмо с оповещением ровно за неделю до события. Правительство, да и вся страна в целом вздыхают с облегчением, откупориваются бутылки, шампанское течет рекой.
- Очень ироничное отношение к тому событию, которое совсем недавно рисовалось в мечтах не самыми радужными красками?!
- Да. Единственное, что гложет Смерть, этого мрачного жнеца, - 50-летний скрипач, который спит в полосатой пижаме со своей собакой. Человек, который чудесным образом избежал получения этого письма. Единственным выходом остается вручить ему письмо лично, но Смерть не может этого сделать. Она такое же одинокое существо, как и многие из нас в этом мире. Мы не можем существовать вне общества, вне компании, вне узкого доверенного круга нам подобных людей, все остальное - лишь исключение, побочный эффект. Так и смерть в книге - это всего лишь метафора, словесная форма человеческого одиночества. Она влюбляется в скрипача, а слушая его музыку, вновь чувствует тепло внутри себя, тысячелетия подряд остававшегося в плену холода.
- Существует ли во второй части книги более глубинный смысл, когда скромный музыкант подчиняет своей воле саму смерть?
- Возможно, тем самым Сарамаго хотел подчеркнуть всепоглощающую силу искусства, а, может, это просто необычная история любви? Сарамаго не дает ответа. Именно поэтому после прочтения романа остается ощущение недосказанности. «Смерть и Бог - это орел и решка, - писал 83-летний патриарх. - Ему виднее, он не боится подкидывать монетку».
За Жозе Сарамаго такое водится, и уже довольно давно: он всегда брал в качестве первоначального импульса совершенно невероятную ситуацию, и затем наблюдал, - что из этого выйдет. Вот и здесь вызов брошен самой смертью. И что поразительно, - общепринятый концепт «жизнь бесценна» у Жозе Сарамаго не работает. Ценность жизни ни разу не преподнесена серьезно, все мы высмеяны в своей беготне и суете, в попытках зацепиться жизнью тела, стабильным дыханием и пищеварением. Здесь смерть ценнее жизни.
Не знаю, каким удивительным образом, но в итоге роман «Перебои в смерти» - это несколько грубое произведение, не жалеющее тонкой психики простых смертных, - одно из лучших в современной литературе.
- Знаменитый критик Г.Блум, осудивший выступление Сарамаго, так сказал о его литературном таланте: «Гений Сарамаго был необычайно разносторонним - он был одновременно великим шутником и писателем, способным на шокирующую искренность и сардоническую язвительность!» И с этим трудно не согласиться!
Афет ИСЛАМ