Унанян грозится заговорить

НРАВЫ
Дело «1 марта» стало той лакмусовой бумагой, которая выявила полную зависимость нынешней судебной системы от старой и Москвы, считает армянский аналитик Саргис Арцруни, подчеркивая, что было бы наивно полагать, что Грайр Товмасян так упорно удерживает свою должность только при поддержке Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна. У них сегодня нет этих ресурсов, и Товмасян точно получил гарантии и от северных хозяев.
Армянское экспертное сообщество, возмущенное, во-первых, обращением главаря теракта Наири Унаняна с просьбой о его условно-досрочном освобождении, во-вторых, визитом независимого депутата НС Армана Бабаджаняна и 2,5-часовой встречей его с террористом Унаняном, не без основания пророчит, что все это обусловлено тем, что главарь террористов отныне не хочет молчать, но требует за «словоохотливость» определенного «смягчения» своей участи.
Попытка - не пытка
Бывший вице-спикер парламента Карапет Рубинян считает, что Наири Унанян воспользовался своим правом и обратился в УИУ с просьбой освободить его по принципу «попытка - не пытка». При этом он отмечает, что армянское общество не готово принять Унаняна, и власти не пойдут ему навстречу.
Между тем Арман Бабаджанян после встречи с Унаняном, видимо, получил много информации, и это может быть очень важно для того, чтобы вновь открыть дело «27 октября» и добиться истины.
Удивление во всей этой истории вызывает то, что через полтора года после «революции» более компетентные органы не удосужились побеседовать с преступником и выявить истинные причины случившегося. Между тем сам Бабаджанян мог бы передать информацию органам национальной безопасности, из чего власти могли бы сделать соответствующее заключение.
Ведь в своих интервью он прямо сказал, что ему есть что сказать СНБ. В конце концов, появляется возможность вновь открыть дело «27 октября» и посредством качественного следствия добиться всеобъемлющего и полноценного раскрытия преступления.
Председатель Союза добровольцев «Еркрапа» Сасун Микаелян, например, на днях в Ераблуре заявил, что пришло время бывшему военному прокурору Гагику Джангиряну сказать, что произошло, поскольку в 1999 году после теракта 27 октября он расследовал дело Унаняна и должен знать больше всех. С другой стороны, это более многослойное преступление, и не нужно считать, что только разоблачения Джангиряна или желание одного человека могут способствовать раскрытию дела.
Внешнеполитическая версия
Впрочем, в Армении есть политики, к примеру, председатель партии «Республика» Арам Саргсян, которые считают, что время для столь серьезных откровений еще не пришло. То есть, сколь бы нескованными были новые власти Армении в плане раскрытия теракта 27 октября, все же на данном этапе возобновление дела не внушит доверия, поскольку для этого необходимо иметь справедливую судебную систему.
Получается, что сложные судебные процессы наподобие «27 октября» должны проходить в такой период, когда полностью будет сформирована судебно-правовая система, которая будет иметь серьезное общественное доверие, когда государство действительно будет усилено. Словом, никогда.
Чего так опасаются армянские политики и эксперты? Оказывается, реакции России, поскольку именно ее они обвиняют в организации теракта в армянском парламенте. «Когда мы будем сильным государством, тогда сможем проверить внешнеполитическую версию, не думаю, что сегодняшняя Республика Армения может это проверить в том случае, когда президент России приезжает в Армению и хочет встретиться с Робертом Кочаряном. Я считаю, что возобновление дела на данном этапе, проведение судебного процесса возобновлением дела не внушит столько доверия, сколько раньше. Я хочу, чтобы дело было раскрыто только при наличии справедливой судебной системы», - обосновывает свою позицию Арам Саргсян.
Ему вторят и другие политики-аналитики, в подтексте намекая на российский фактор, который «до сих пор является основным препятствием для раскрытия беспрецедентного преступления», и поэтому, мол, задействует все свои ресурсы, в том числе и свое влияние на судебную систему Армении, которое реализуется посредством старой армянской системы.
Иными словами, судебная реформа не только решит вопрос необратимости демократии в Армении, но и существенно ограничит деструктивное влияние Москвы на процессы в Армении. Только в этом случае возможно полное раскрытие «27 октября», если, конечно, власть Никола Пашиняна сможет проявить политическую волю для противостояния давлению Москвы.
Экс-президенты в панике
В этом контексте нелишним будет напомнить, что встреча Бабаджаняна и главаря преступной группы, осуществившей теракт, Унаняна вызвала настоящую панику в окружении экс-президентов Кочаряна и Саргсяна, спичрайтеры и спикеры которых приступили к ожесточенному нападению на депутата, заявляя, что целью этой встречи является получение показаний против Кочаряна, Саргсяна и России.
Демонстрируя таким образом свои страхи, они уже предвидят собственную бесславную перспективу, то есть момент большой сатисфакции.
Они понимают, что Унанян в изменившейся ситуации может заговорить. Роберт Кочарян и Серж Саргсян, а также их окружение почти уверены, что в ходе встречи с Бабаджаняном разговор шел именно о них. Ну, о ком еще должен говорить преступник, если не о тех президентах, которые своей властью и награбленным обязаны стрельбе Унаняна «по их русской траектории»?
Армянское экспертное сообщество уверено, что сторонники Кочаряна и Саргсяна теперь будут согласны, чтобы их шефы были осуждены за теракт 1 марта, лишь бы можно было избежать страшного суда по делу «27 октября», во время которого «их не может спасти даже «бархат» Никола Пашиняна или «добро» русского царя».
Противником этого утверждения неожиданно выступил бывший замминистра национальной безопасности страны Гурген Егиазарян, Так, в эфире телепередачи «Интервью» на Пятом канале он заявил, что, арестовав экс-президента республики Роберта Кочаряна, премьер-министр Армении Никол Пашинян выполнял заказ. Он подчеркнул, что сторонники Пашиняна во власти пытаются «пришить» теракт в парламенте Армении экс-президенту, так как пытаются любым способом удержать его под арестом, и добавил, что в тот день Кочарян не дал совершить самосуд над предполагаемыми организаторами теракта, чтобы те могли дать показания в суде.
Все точки над i может расставить лишь сам Унанян, если только ему позволят говорить как «прежние», так и нынешние. Иначе почему до сих пор его никто не заставил говорить как от «карабахского клана», так и от новых революционных властей?! Стало быть, и у тех, и у других рыльце в пушку.
Марьям ГУЛАМОВА