Ментальный конфликт

Глава МИД Армении Зограб Мнацаканян в противовес утверждениям армянского премьер-министра заявил, что разногласия между Арменией и Нагорным Карабахом не так глубоки, но при этом сделал уточнение, подтверждающее сказанное Пашиняном. А именно то, что стратегические подходы по вопросу Нагорного Карабаха весьма и весьма разнятся.
При этом, беседуя с журналистами по случаю «празднования независимости» в Степанакерте (Ханкенди. - Ред.), он подчеркнул, что визиты в Нагорный Карабах являются хорошей возможностью для продолжения диалога между Ереваном и Степанакертом, обсуждения вопросов двусторонней повестки, в том числе и «определения, на каком этапе находимся, каковы рамки приоритетов». То есть для сближения позиций. Он также с пафосом проинформировал, что его встреча с азербайджанским коллегой состоится в обозримом будущем, работа в этом направлении ведется и с посредниками, и с Баку.
Баласанян «окопался» против Пашиняна
Однако высказывания Мнацаканяна на публику не могли скрыть от внимания дотошных журналистов того факта, что Нагорный Карабах давно отмежевался от Армении, а устами Виталия Баласаняна вполне четко объявил войну властям Еревана.
На самом деле красная линия была проложена еще в июле 2018 года, когда Пашинян первым объявил карабахских армян вне закона. Именно тогда Баласанян сложил свои полномочия, чтобы с открытым забралом выступить против новых армянских властей. Это позволило ему позиционироваться и «окопаться» против правительства Армении. И выбить его из этих окопов может разве что смерть.
Теперь он неуправляем и непредсказуем, поскольку нет такого инструмента, посредством которого можно будет призвать к порядку ослепленного «любовью» к Кочаряну непокорного генерала. Ни для кого не секрет, что Баласанян является тяжелой артиллерией Кочаряна, и в случае необходимости готов сравнять с землей режим Пашиняна и постреволюционную действительность в стране-агрессоре.
Это, конечно, серьезнейший вызов для Армении, особенно если учитывать, что Баласанян такой же полевой командир, то есть, по сути, беспредельщик и террорист, обладающий чрезвычайно влиятельными ресурсами, и способный сплотить определенные человеческие группы и повести за собой, как и другой отщепенец Кочарян. Под человеческими группами следует подразумевать круг карабахских армян, враждебно настроенных по отношению к властям Армении и ощущающих вполне обоснованные страхи со стороны Еревана.
Такой расклад подготовил благодатную почву для еще большего обострения и без того обостренных взаимоотношений между Ереваном и карабахскими сепаратистами. При этом речь идет не просто о напряжении взаимоотношений, а о длительном конфликте, в который уже вовлечены «аястанцы» и «карабахцы». А миссию развязывания конфликта между ними взял на себя Баласанян, который делает все, чтобы служить Кочаряну верой и правдой и сравнять власти Армении с землей.
Глубокая пропасть
Между тем здесь имеет место чрезвычайно глубокая пропасть между двумя армянскими общинами. Как считает армянское экспертное сообщество, это не просто внутриармянская грызня, а процесс, охватывающий гораздо более широкое и большое пространство, позволяющий открыть свои двери перед Москвой и другими геополитическими акторами.
Сейчас происходит открытое противостояние, и это уже выразилось в призыве лидеров карабахских сепаратистов освободить Роберта Кочаряна. То есть, как считает армянский аналитик Саргис Арцруни, «аястанцы» и «карабахцы» говорят на разных языках, и это крайне опасная ситуация. По его мнению, между Ереваном и сепаратистами возникает стена недопонимания.
Начиналось все с самого Пашиняна, усмотревшего в Нагорном Карабахе очаг контрреволюции. А детонатором стал оппозиционный армянский деятель в Карабахе Айк Ханумян, который обвинил Сержа Саргсяна в том, что тот объединил элитарных карабахских преступников и продолжает влиять на «правящую элиту» Карабаха. Это было своеобразной провокацией, вызвавшей гнев карабахских армян и способствующей тому, чтобы из оккупированного Карабаха звучало как можно больше критики в адрес нынешней власти в Ереване, таким образом направив «карабахский» клан против «ереванского».
И если раньше противоречия носили латентный характер, ограничивались острыми репликами чиновников второго и третьего эшелонов, то сейчас к полемике подключились верхние ступени властной иерархии.
Масла в бушующий огонь нешуточных страстей добавило также решение армянского премьера отстранить ярых сторонников Саргсяна от руководящих позиций в оккупированном Нагорном Карабахе.
Два непримиримых лагеря
Впрочем, ереванские армяне карабахских соплеменников всегда считали армянами второго сорта, глядя на них свысока. Даже в советские времена их презрительно называли «шуртвац» («перевертыши»), вкладывая в это понятие вполне определенный смысл, имеющий далеко уходящие корни. О пропасти между «карабахцами» и «ереванцами» свидетельствует и заявление ереванского аналитика Тевоса Аршакяна, который назвал Карабах «хвостом», который хочет вертеть «собакой» - Арменией. Этот непозволительно покровительственный тон, свидетельствующий о снисходительном отношении хаев к карабахским армянам, являющимся по большей части потомками арменизированного албанского населения, способствовало тому, что карабахские сепаратисты не приняли революционных изменений в Армении и в самом деле превратились в очаг контрреволюции. Разлом в отношениях между собственно армянами и «карабахцами» стал носить ярко выраженный ментальный характер со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Пашинян попытался было помириться с лидерами сепаратистского режима, но безуспешно - 9 мая в оккупированной Шуше он был окружен ореолом одиночества, так как сепаратисты сторонились его как чумы, а вот представитель олигархически-криминального «карабахского клана» Серж Саргсян удостоился гораздо более теплого приема со стороны лидера сепаратистов Бако Саакяна, Аркадия Гукасяна и Виталия Баласаняна, тем самым окончательно разделив армянских лидеров на два непримиримых лагеря.
Марьям ГУЛАМОВА