Зеркало души общества

СТАРИННЫЕ ИЗДАНИЯ
Газета «Каспiй» со дня образования ее в 1881 году вплоть до 1898-го имела свой сформировавшийся круг читателей, с установившимися интересами и пристрастиями, подчас далекими от истинно бакинской и тем более азербайджанской действительности. Лишь в 1898-м газета обрела национальный лик - благодаря тому, что стала выходить под редакцией известного общественного деятеля Али Мардан бека Топчибашева.
Назначение главным редактором газеты «Каспiй» А.М.Топчибашева не было случайным. К тому времени он заслужил репутацию честного адвоката и исполнительного присяжного поверенного. Он сотрудничал в газете «Кавказ», был грамотным журналистом и беспристрастным юристом. А в годы формирования и становления Государственной думы А.М.Топчибашев стал одним из самых известных общественных деятелей среди всех мусульман России. В эти годы мусульмане России - от Кавказа до Поволжья - именовали его не иначе как «наш Топчибашев». Даже не будучи депутатом Государственной думы (например, 3-го созыва) он возглавлял особое бюро, насчитывающее восемь человек из мусульман-депутатов, и принимал самое непосредственное участие в деятельности мусульманской фракции этой Думы, в подготовке законопроектов и т.д.
В программной статье, опубликованной 24 июня 1898 года под рубрикой «От редактора», А.М.Топчибашев излагает цели и задачи прессы в обществе. «И чем общество более развито в культурном отношении, - пишет он, - тем сильнее влияние прессы, которая совершенно справедливо называется зеркалом души общества, отражая в себе общественную жизнь в ее реальном виде, со всеми радостями и печалями, со всеми проявлениями буржуазной жизни всех классов данного общества и в то же время являясь выразительницей общественного мнения, носительницей идей и идеалов, которые, имея для всякого общества значение элемента прогрессивного, вдохновляют общество и способствуют его дальнейшему развитию, совершенствованию».
В тот период Али Мардан бек Топчибашев особенно активно выступает на страницах «Каспiя», рассказывая о наболевших проблемах мусульман, о том, как долго пришлось им ждать начала реформ на Кавказе, где впервые со времени присоединения к России вступивший в должность наместника на Кавказе Ил.Ив. Воронцов-Дашков в своем обращении призвал «все общественные силы края, без различия религий и национальностей» к общему сотрудничеству «на пользу общей родины».
Привыкшие к ограничению своих прав во всех государственных институтах, представители азербайджанской общественности с небывалой радостью восприняли введение такого рода новшеств, пусть даже на словах, а не в существующем законодательстве находящих свое отражение. На деле все было иначе: законодатель возвещал о реформе, призывающей к деятельности местные общественные силы, и в то же время существующим законодательством ограничивал их право быть представленным в городском самоуправлении.
По этому поводу А.М.Топчибашев отмечает, что по Городскому положению от 11 июня 1892 года, число гласных из нехристиан не могло превышать одной пятой части общего числа гласных в городском самоуправлении. Это было особенно абсурдным там, где население сплошь состояло из мусульман, как, например, в Крыму, в некоторых городах Кавказа и Поволжья. Причем, как показывала практика, ограничения эти из всех нехристиан коснулись исключительно мусульман.
А.М.Топчибашев пишет, что первые же шаги применения на Кавказе Городского положения показали, что благодаря недопущению коренного мусульманского элемента к полноправному участию в городских самоуправлениях хозяйства городских поселений перешли «в руки пришлых людей, лишь временно и, следовательно, случайно заинтересованных в судьбах городов. Иначе и не могло быть, если при общем числе гласных, например в 60 человек, лишь 12 могли быть из мусульман».
По мнению автора, отмена этого ограничения, равно как и введение хотя бы начального образования на родном языке и возвращение азербайджанскому крестьянству земель, отобранных для армян-переселенцев, могли бы вселить веру в «справедливое отношение к мусульманам и послужить могучим рычагом в деле духовно-нравственного и экономического развития мусульманских масс».
Действующие ограничения привели миллионы мусульманских масс в России к жалкому существованию, к тому, что каждый из них на собственной земле чувствовал себя инородцем. И не только чувствовал, а таковым и являлся, поскольку даже столичная пресса, рассказывая, например, о природных богатствах Абшеронского полуострова, сетовала на нерасторопность русских в нефтяном бизнесе и с презрением отзывалась о местных нефтепромышленниках, считая их инородцами, воспользовавшимися богатствами российского государства.
«Можно только сожалеть, - пишет петербургский журнал «Наблюдатель», - что все эти несметные миллионы, даваемые нефтяной промышленностью, распределяются по нерусским карманам; лишаясь естественных богатств своих, эксплуатируемых иностранцами и инородцами, Россия и русский народ не только не извлекают отсюда какой-либо существенной выгоды, но, напротив, принуждены еще платиться за то своим карманом, бесцеремонно и произвольно опустошаемым алчными нефтяными крезами».
Считая Баку своей вотчиной, автор недоумевает по поводу обозначения официальных названий учреждений на двух и на трех языках - русском, азербайджанском и армянском: «Создалось новое трехъязычное «государство», - иронизирует автор, - «государство в государстве», подобно Финляндии!».
Ну а желание азербайджанцев построить мечеть в центре города и издавать газету на родном языке вызвало в нем вопиющее негодование: «Мечеть здесь должна была явиться крикливым напоминанием, что Баку - не русский город. Любопытно отметить, что губернская администрация утвердила это постановление Думы, и оно отменено только благодаря вмешательству главноначальствующего. Теперь идет усиленная агитация в пользу издания в Баку газеты на персидском (азербайджанском - Авт.) языке. Единственная русская газета в Баку - «Каспiй» - уже перешла в руки туземной клики и превратилась в армяно-персидский орган. Но этого, оказывается, еще мало, и тот же «Каспiй» ратует уже за «необходимость газеты на татарско-азербайджанском языке». Задумают, очевидно, и народные массы пристегнуть к «интеллигентной» фронде», - заключает он.
Ко времени опубликования этой статьи, т.е. в 1901 году, в Баку на русском языке, кроме газеты «Каспiй», издавались еженедельно «Бакинские губернские ведомости» и «Труды Бакинского отделения Императорского русского технического общества». Но это были скорее специализированные издания, особенно второй, нежели ежедневной прессой. На национальном же языке не было ни одного периодического издания. Вот почему «Каспiй» в 1900 году в статье «О необходимости газеты на татарско-азербайджанском языке» поднимает злободневную для края тему создания национальной прессы, в целом национальной периодической печати. Эта статья была своего рода продолжением темы о развитии прессы в Азербайджане и на Востоке, которую в конце 1899 года поднял на страницах «Каспiя» Ахмед бек Агаев.
В цикле статей под общим названием «Обзор журналистики на Востоке», автор рассказывает о стремительном развитии периодической прессы в восточных странах в течение последних двух-трех десятилетий XIX века. Обычно чуждые европейской цивилизации и предпочитающие идти по собственному пути развития, ведущие восточные страны - Египет, Османская империя, Персия, по мнению автора, смогли оценить значение периодической прессы и добиться определенных успехов в этой области, что было отрадно для мусульманского общества, далекого от суеты и темпов жизни любого западного государства.
«Как известно, периодическая пресса, и особенно ежедневная журналистика, - пишет публицист, - требует живости и быстроты в исполнении, точности и аккуратности в работе - что, конечно, прямо не гармонирует с сонливой натурой Востока. Здесь английская поговорка «times is money» непонятна; для жителя Востока как будто «время всегда терпит», он пока не понимает лихорадочной деятельности жителя Запада…».
Но не только в сонливой натуре, по мнению автора, кроются причины медленного развития прессы на Востоке. В странах, где долгое время свирепствовали деспотизм и беззаконие, где воля властителя определяла судьбу народа, говорить о периодической прессе как таковой вообще не приходилось. Здесь пресса могла быть, по мнению публициста, либо реакционной, либо примитивной.
По мнению А.Агаева, отцом и создателем восточной прессы по праву должен считаться известный общественный деятель Востока Джемаль Эддин Афгани, родом из восточного Афганистана. Отметим, что традиционное мусульманское образование Афгани получил в Кабуле, светское - в Индии. Он в совершенстве владел персидским, арабским и французским языками, одинаково легко писал на всех трех. Активная политическая и религиозная деятельность его пришлась на последнюю треть XIX столетия, когда шло плодотворное развитие просвещения во многих восточных странах, что способствовало их политическому пробуждению накануне нового, ХХ века.
Идеи, проповедуемые Афгани, об объединении мусульман, развитии просвещения, проведении реформ в традиционной религии мусульман, нашли живой отклик в сердцах образованных и интеллигентных азербайджанцев, получивших образование в России и за границей. Периодическая пресса, служащая интересам общества и являющаяся зеркалом его, была одной из идей, пропагандируемых этим движением, считающим печать необходимым элементом любого современного общества, будь то в Европе или на Востоке. Как отмечает публицист, и до Джемаль Эддина Афгани в восточных странах издавались газеты, но «большею частью эти попытки или заканчивались фиаско или же приводили к образцам той эфемерной, ничего не значащей, скорее ухудшающей, чем улучшающей журналистики».
Об этом говорил и Мирза Фатали Ахундзаде в 1866 году в письме «Редактору газеты Высокого Ирана «Миллет». Он открыто критиковал газету, отводящую все страницы номера творчеству какого-нибудь поэта, его автобиографии и прочее. Говоря о назначении и цели газеты «Миллет», он советовал ее редактору прежде всего учитывать ее название, что в переводе на русский язык означает «Нация». Газета, по мнению М.Ф.Ахундзаде, с таким названием несет на себе большую ответственность и не может являться органом печати для отдельно взятого круга людей, как это имеет место в данном случае: «Прочитав газету, я заметил, что две страницы, даже больше, посвящены родословной и биографии некоего поэта, носящего псевдоним Суруш и имеющего прозвище Шамс-аш-шуара. Там же помещены его касыды и газель».
По мнению М.Ф.Ахундзаде, внешне газета должна стать отражением своего названия и назначения. Изображение мечети на титульном листе издания он считает неуместным для газеты с таким названием, поскольку мечеть является символикой не только иранского народа, а всех народов, исповедующих ислам: «…необходимо своей газете изобразить иную эмблему, например, что-нибудь вроде двенадцатигранной короны Сефевидов».
Что касается формата и назначения газеты, Мирза Фатали Ахундзаде предлагает проект ежедневного издания, призванного освещать вопросы внешней и внутренней политики, в данном случае - мероприятия иранских государственных деятелей, «касающиеся порядка и дисциплины в стране», а также «вопросы внутреннего порядка и события местного значения». Он призывает издателя отводить место в своей газете критическим статьям и проблемным материалам, в которых нужно «разоблачать всех, кто в трудные для страны минуты думал лишь о благополучии своей личной особы, бичевать их за то, что, получая громадное жалованье, они оставили без призора подданных государства».
В тот период газета своеобразно отражала на своих страницах меняющийся облик азербайджанской общественно-литературной мысли, привлекая к сотрудничеству всю передовую интеллигенцию страны.
В 1904-05 гг. молодой Узеир Гаджибейли начал сотрудничать с газетой «Каспiй» в качестве собственного корреспондента по Джабраильскому и Шушинскому уездам. Это были заметки начинающего спецкора, которые со временем обрели перо профессионального журналиста.
В эти же годы на страницах «Каспiя» появилась подпись Алибека Гусейнзаде, иногда выступавшего под псевдонимом «Табиб», что в переводе с азербайджанского означает «Исцелитель».
Врач по образованию, А.Гусейнзаде поместил ряд статей о холере, являвшейся в рассматриваемый период настоящей бедой для населения. Здесь же увидели свет его статьи на общественно-политические темы. Он знакомил читателей с новыми политическими веяниями в родственной Османской империи - с течением младотурок, «этих единственных представителей науки, знания, ума, таланта, идеала и нравственной силы внутри страны», которых, как он писал, преследуют всевозможными способами и мерами, «между которыми тюрьма, ссылка и даже пытка играют главную роль».
В Османской империи преследовалось «младотуречество», а в Российской - «панисламизм», «угрожавший якобы цивилизованному миру опасностью полумесяца», у которого, как отмечал А.Гусейнзаде, в самих мусульманских странах не было ни политической партии, ни одного органа печати с программой панисламизма, в этом объединении не было и надобности, поскольку сам ислам позаботился об этом еще в начале своего возникновения в лице черного камня Каабы, что в Мекке.
Нельзя не упомянуть имя неустанного пропагандиста азербайджанской литературы и языка Фиридуна Кочарлинского, опубликовавшего в период редакторства Топчибашева ряд статей, наиболее значительные из которых были посвящены исследованию истории азербайджанской литературы, творчеству азербайджанского поэта Вагифа и др. Ф.Кочарлинский фактически впервые после известного кавказоведа-ориенталиста Адольфа Берже, издавшего в Германии сборник азербайджанской поэзии, исследовал историю развития национальной литературы со времен Низами до Вагифа, Сеид Азима Ширвани, Закира и других.
А.М.Топчибашев редактировал «Каспiй» с 24 июня 1898 года по 20 октября 1907-го. Из-за подписания Выборгского воззвания он вынужден был оставить должность редактора газеты «Каспiй».
Лала ГАДЖИЕВА,
доктор философии по филологии
На фото: А.М. Топчибашев
На фото: Мирза Фатали Ахундзаде
На фото: Фиридун Кочарлинский
На фото: Алибек Гусейнзаде