Русскоязычный азербайджанец

СТАРИННЫЕ ИЗДАНИЯ
Среди немногочисленных газет, издававшихся в Баку в 80-е годы ХIХ века, видную роль в общественной жизни Баку и Закавказья в целом, а в конце ХIХ - начале ХХ столетия - и всего мусульманского населения России играла газета «Каспiй». Вплоть до 1897 года, до приобретения ее известным бакинским нефтепромышленником и меценатом Г.З.Тагиевым, она была типичной представительницей традиционной российской печати, в которой благодаря новым веяниям «в цензуре стала укрепляться серьезная политическая пресса».
Политический отдел с самого начала издания был и у газеты «Каспiй», что свидетельствует о политической «благонадежности» издания и доверительного отношения властей к нему. На протяжении почти 17 лет, в бытность редакторов неазербайджанского происхождения, в газете крайне редко публиковались материалы, касающиеся истории и культуры азербайджанцев, которых в газете именовали либо туземцами, либо татарами. Как пренебрежительное слово «туземцы», так и не характерное для нашего этноса «татары» не могли не коробить национальные чувства представителей интеллигенции коренного населения.
В 1891 году временно подписывавший в ту пору газету «Каспiй» М.А.Шахтахтинский в заглавие своей статьи вынес животрепещущий для азербайджанцев вопрос: «Как называть закавказских мусульман?» - и отвечая на него, пытался втолковать русским правильное именование местного населения: «Желая дать закавказским магометанам имя, за последнее время на Кавказе на русском языке начали называть их «татарами». Нововведение это никак нельзя назвать удачным, ибо большая разница существует между закавказским тюрком и татарином внутренних губерний по языку, виду, обычаю, нравам… Язык, на котором говорят закавказские магометане, относится к тюркской группе, которая делится на главные диалекты: османский, сельджукский, адербеджанский… Закавказские тюрки подавно и не персияне. Народы эти отличаются друг от друга по языку, а тюркский и персидский совершенно различны между собой. Удобнее всего было бы назвать закавказских мусульман - адербеджанцами, а их язык адербеджанским».
В 90-е годы ХIХ века, в пору активизации общедемократических тенденций в России, в Баку значительная часть демократически настроенных писателей-публицистов за неимением прессы на национальном языке объединились вокруг газеты «Каспiй», в редколлегию которой вошли М.Махмудбеков, Н.Нариманов, С.Т.Сидги, М.А.Шахтахтинский. Тесные контакты с редакцией поддерживал Гасан бек Зардаби, изредка печатался здесь известный собиратель национального фольклора Теймур бек Байрамалибеков.
В своих исторических опусах о шахе Аббасе и царе Езды-Чурде Т.Байрамалибеков рассказывал о достоинствах и недостатках правителей Востока, пытался сосредоточить внимание читателей не только на победоносных шествиях бывших правителей, но и на их ошибках, приведших к разорению и разрухе некогда богатых государств: «Твоя великая монархия, царь, благодаря непосильным налогам и взяточничеству окончательно разорена, ограблена и грозит разрушением; несмотря на это ты проводишь время в пирах, имеешь губящий тебя гарем, на содержание которого идут доходы целых городов и провинций; ты вовсе не думаешь о тех бедняках, которые, не находя куска хлеба, терпят голод и холод, проклиная свою судьбу и твое имя».
Однако как Т.Байрамалибеков, так и все вышеупомянутые авторы не систематически выступали на страницах «Каспiя». Вопросы, волнующие их, о которых они хотели бы поведать читателям, не всегда интересовали газету, которая со дня образования вплоть до 1898 года имела свой сформировавшийся круг читателей, со своими установившимися интересами и пристрастиями, подчас далекими от истинно бакинской и тем более азербайджанской действительности, национальной культуры и быта азербайджанцев.
Лишь в 1898 году газета обрела национальный лик, несмотря на то, что выходила на русском языке, и в авторском составе ее было много лиц неазербайджанской национальности.
24 июня 1898 года газета вышла под редакцией известного общественного деятеля Али Мардан бека Топчибашева. Это стало возможным благодаря тому, что газету «Каспiй» и ее типографию приобрел в свою личную собственность известный нефтепромышленник и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев. Поняв, что издать газету на азербайджанском языке удастся не скоро, дальновидный бизнесмен и покровитель просвещения решил выкупить популярную в Баку и в Закавказье газету и направить ее деятельность на служение национальным интересам азербайджанцев.
В бытность Топчибашева редактором самым ярким и плодотворным автором газеты был известный публицист Ахмед бек Агаев (1869-1939). Вернувшись после окончания Парижского университета в родной Карабах, А.Агаев учительствовал в реальной гимназии в Шуше, был преподавателем французского языка. Человек неуемной энергии и глубоких знаний в области теологии, филологии и юриспруденции, он некоторое время печатался в парижских изданиях, был вхож в светские салоны, где познакомился с известными учеными и общественными деятелями Франции. Эрнест Ренан (1823-1892) видел в нем крупного ученого и предлагал ему сотрудничество. В конце 80-х - начале 90-х годов ХIХ столетия в Париже увидели свет его статьи об истории ислама, которые вызвали интерес в научных кругах Запада.
В 1892 году он был приглашен в Лондон на конференцию по вопросам религии, где выступил с докладом об истории возникновения и развития шиитской секты в исламе. Вскоре этот доклад был переведен на европейские языки и благодаря финансовой поддержке Кембриджского университета издан в виде брошюры. Однако внезапная смерть отца в 1894 году заставила А.Агаева вернуться в родной край, где теперь он еще больше ощущал удручающую картину нравственной убогости и беспросветного будущего, которые терзали его душу и вынудили отказаться от перспективы блестящей научной карьеры в Париже. Он решил посвятить себя служению собственному народу, просветительской деятельности, открыл в Шуше читальню, устроился учителем в школу, что было редкой удачей для нехристианина, посылал статьи в редакцию некоторых газет, в том числе и в «Каспiй».
Вскоре после того как Г.З.Тагиев стал владельцем газеты «Каспiй», в октябре 1897 года, А.Агаев был приглашен для сотрудничества в редакцию. В первом же номере, вышедшем под редакцией А.М.Топчибашева, он выступил с острой критикой в адрес имперских властей, обвинив их в индифферентности к своим окраинам и народам, населяющим их: «С установлением более тесного, взаимного духовного проникновения между окраинами и центром образовалась бы та струя общих идей и солидарности, которая неминуемо приведет к устранению отчужденности и обособленности, к установлению того гармонически однородного единого, которое должно составлять предмет вожделения наших государственных людей и нашей русской печати».
Именно в тот период начинается напряженная журналистская деятельность А.Агаева, полная надежд и отчаяния, борьбы за лучшее будущее своего народа, за справедливость, за право быть услышанным. В редакции газеты «Каспiй» он был ответственным за литературный отдел, но фактически являлся ведущим автором издания, выступал на самые разные темы - общественно-политические (чаще всего именно он давал обзоры по общественно-политическим вопросам), литературно-художественные (сотни статей увидели свет о французской, русской, и, конечно же, азербайджанской литературе), о международной жизни (достаточно вспомнить его статьи, посвященные Персии, Англии, Османской империи и т.д.).
Одной из постоянных тем публицистики А.Агаева была религия, вопросы ислама и значение его в восточных странах. В некоторых из этих статей ему приходилось давать достойный ответ авторам столичных газет, подчас не слишком осведомленных об исламе, но берущихся безапелляционно судить о нем, как это делали, по мнению А.Агаева, ярые противники учения Магомета - Дингельштедт и Сегаль. «Рассчитывать же на невежество читателей во всем, что касается вообще Востока, - пишет А. Агаев, - всегда можно; ну, как устоять против такого соблазна, как не сказать своего слова «откровения», особенно если вы носите в себе «дух творчества».
И вот Дингельштедт, который, по собственному же признанию, не знал ни одного туземного языка, не читал ни одной книжки на туземном языке, написал незадолго до своей смерти статью в «Жур. Мин. Юст.», где он и излагал «свои откровения». Он проводил ту мысль, что «все наши бедствия и несчастья, невзгоды и непорядки, начиная от разбоя и кончая лжесвидетельством и лихоимством, происходят от Магомета и Корана, который вменяет в обязанности мусульман вообще и закавказских татар в частности разбойничать, грабить, убивать, показывать ложно на суде, подкупать чиновников и прочее».
А.Агаев взывает к совести горе-публицистов, переносящих пороки людей на их религию. По мнению автора, грабежи и лжесвидетельства исходят не из религиозных убеждений, а от невежества и необразованности, которые являются пороком государства, не способного создать равные условия для образования всем своим подданным: «Еще около ста лет тому назад признано было нормальным, чтобы на каждую тысячу душ приходилась одна народная школа!.. Специально в губерниях с преобладающим мусульманским населением число учебных заведений и учащихся в них куда ничтожнее в сравнении с другими губерниями. Так, из общего числа 836 учебных заведений - средних, низших, частных и начальных, имеющихся во всем Закавказском крае, на долю Елисаветпольской губ. приходится 82, Бакинской губ. - 107 и Эриванской - 77. В этих учебных заведениях из общего числа всех туземцев-учащихся 59 109 (42,3%), учится всего 4619 татар, составляющих 3,3%!».
Другой наболевшей темой газеты «Каспiй» было освобождение женщины, протест против попрания ее прав в мусульманском мире. Трудно найти издание или журналиста той поры, которые не обращались бы к этой теме. Но одним из первых этот вопрос поднял А.Агаев.
Он чаще своих современников писал о тяжелой женской доле в мусульманском мире, рассказывая: «Было время, когда и на Востоке женщина была человеком и женщиной, такой, какой ее создала природа, какой она должна быть по замыслу, а не тем искалеченным, изуродованным и униженным существом, каким она является в наши дни».
Это, по мнению публициста, была эпоха правления Аббасидов, когда женщина в семье и обществе являлась свободной и независимой. Позднее, когда арабы завоевали Персию, в политической и духовной жизни халифата усилился персидский элемент, поскольку в этой стране «женщина издревле была окончательно обезличена; причем это началось с высших классов и, приобретая мало-помалу силу моды, распространялось среди других классов населения…».
По мнению А.Агаева, эти процессы особенно усилились после перенесения столицы халифата сначала в Дамаск, а потом в Багдад. «Новые правила», касающиеся преимущественно женщин, стали усиленно внедряться в арабский мир, оказавшись по душе мужчинам. Как считает публицист, это было началом деградации арабских женщин, поскольку ширмы, отделяющие женское общество от мужского, со временем превратились в «непроглядную Китайскую стену между обоими полами».
Все передовые люди того времени в один голос заявляли, что путь к спасению азербайджанских женщин пролегает через образование и просвещение. Здесь уместно напомнить, сколько сил, труда и нервов вложил известный бакинский меценат Г.З.Тагиев на открытие первой женской мусульманской школы в Баку. После открытия школы в 1901 году бакинские богачи - приверженцы старых традиций не только отказались отдавать своих дочерей в школу, но отговаривали и тех, чьих дочерей на свои средства собирался обучать Тагиев, утверждая, что по шариату не принято просвещать женщину. Зейналабдин Тагиев в связи с этим вынужден был послать в Наджаф - город в Ираке, где сосредоточены основные религиозные учреждения мусульман, письмо с просьбой разъяснить, имеет ли женщина по шариату право получать образование. Об этом факте А.Агаев рассказал в статье «К эмансипации мусульманской женщины».
Как и другие азербайджанские интеллигенты, развернувшие полемику на страницах печати о «золотом веке» ислама и надеявшиеся на решение объявших мусульманский мир проблем путем возвращения к «истинному исламу», золотому периоду религии последнего Пророка, он с волнением наблюдал процессы национального пробуждения и политического подъема среди российских мусульман в годы первой русской революции.
Газета «Каспiй» в те годы особенно активизировалась в политическом направлении и в марте-апреле 1905-го из номера в номер публиковала петиции мусульман, адресованные в Петербург, стараясь объяснить своим читателям, в чем их основная суть: «И вот отсюда небывалое, невиданное зрелище: со всех уголков мусульманского населения России снаряжаются депутации, снаряжаются не для преподнесения дифирамбных адресов тому или другому становому или приставу, не для апофеозной челобитной тому или другому уездному начальнику, под сенью мудрого управления и отеческой заботливости коего им жилось так хорошо! Нет! Они едут, воодушевленные и обнадеженные величайшим рескриптом в Петербург, чтобы в подлежащих учреждениях и сферах говорить о своих нуждах и потребностях, просить для себя права быть русским гражданином, приобщиться к русскому обществу, поделиться с ним всеми горестями и счастьем, правами и обязанностями».
В отношении прав мусульман в России, как писал А.М.Топчибашев, во главу угла ставился исключительно вероисповедный взгляд, которым было проникнуто законодательство, администрация и даже суд: «Этот-то взгляд, получивший у нас роль своего рода крестового похода против мусульман России, был источником всех зол, сыпавшихся на головы мусульман сотни лет».
Все ходатайства мусульман, особенно азербайджанцев, на издание газеты на национальном языке, учреждение благотворительной организации и т.п., в надлежащих правительственных учреждениях отклонялись. Они были лишены даже тех организаций, которые давно уже существовали у других народностей христианского вероисповедания.
Об этом с болью говорилось и в петициях мусульман: «Мусульмане Баку, т.е. города с 75 тыс. мусульманских жителей, возбудили ходатайство о разрешении основать благотворительное общество; через месяц после них возбудило такое же ходатайство грузинское общество, ничтожное по численности в сравнении с мусульманским. Грузинам разрешили, а мусульманам отказали. Что грузинам разрешили - конечно, прекрасно сделали, но почему же то, что дается грузинам, не дается мусульманам?».
В тот период А.М.Топчибашев особенно активно выступает на страницах «Каспiя», рассказывая о наболевших проблемах мусульман, о том, как долго пришлось им ждать начала реформ на Кавказе.
Поднимая вопросы национального языка и литературы, а также общественно-политические проблемы с точки зрения национальных интересов азербайджанцев, газета «Каспiй» в то же время уделяла много внимания пропаганде лучших произведений русских классиков - Пушкина, Горького, Толстого и других, живо интересовалась событиями, происходящими в России, вела полемику со столичными изданиями. Дух русской культуры в этой газете жил с самого начала и сохранялся до конца ее издания в 1919 году. В редакции было много авторов неазербайджанского происхождения (А.Амфитеатров, С.Гусев, Л.Аккершток, И.Сведенцев, Д.Сослани, И.Хонели, Г.Майашвили, А.Олендский, А.Матюешенский - Фантом и др.), которые рука об руку с национальными представителями печати создали единый коллектив «двух культур».
Ценность и значение «Каспiя» в истории азербайджанской печати состояли в том, что, будучи русскоязычной, строго цензурируемой бдительным Кавказским цензурным комитетом с небезызвестными цензорами армянского происхождения Кишмишовым и Карахановым, газета смогла стать пропагандистом всего азербайджанского и защитником национальных интересов Азербайджана.
Лала ГАДЖИЕВА,
доктор философии
по филологии
На фото 3: Типография газеты «Каспiй»
На фото 4: Главный редактор газеты «Каспiй» Алимардан бек Топчибашев
На фото 5: Улица Николаевская. Редакция газеты «Каспiй», сожженная в марте 1918 года