Видный общественный деятель

С болью в сердце и сгорая от стыда за некоторых ученых-исследователей, специалистов в области азербайджанской истории, литературы, журналистики конца ХIХ - начала ХХ века, а также некоторых авторов куцых статей в Азербайджанской советской энциклопедии (АСЭ), пишущих в советские годы вплоть до 80-х годов о «мелкобуржуазных» общественных деятелях и интеллигенции начала века, с благодарностью обращаю взоры к трудам С.А.Мовлаевой, Д.Б.Сеидзаде, Э.Б.Мурадалиевой.
Здесь сделаны смелые шаги по созданию истинного, реального портрета незаслуженно оговоренных, если не сказать оболганных, сынов Азербайджана.
В IХ томе АСЭ, на странице 316, в анонимной статье размером меньше 1/6 части страницы дается скудная «информация» об А.Топчибашеве, где не указаны ни отчество, ни дни и месяцы его рождения и кончины. Всего 20 строк отведено жизни этого, как верно отмечает Д.Б.Сеидзаде, «видного азербайджанского общественного деятеля». Со статьей об А.Топчибашеве соседствуют статьи о сложноцветных растениях, о топонимике, о русском химике Топчиеве, выходце из села Михайловка Волгоградской губернии, гораздо большего размера...
Между тем, одна только страница жизни А.Топчибашева, связанная с его общественно-политической и публицистической деятельностью в Государственной думе России в 1905-1907 годах достойна десяти фолиантов летописи... Грустно признаваться в том, что нет пророков в своем отечестве. В то время как правительство Ирана предлагало Алимардан беку «важный пост в Министерстве юстиции», известная в России газета «Тарджуман» приветствовала его отказ от этой почетной должности: «...Топчибашев принесет на новом посту большую пользу, но таких людей мусульмане России считают единицами и сами нуждаются в их опыте, энергии и знаниях» (курсив наш - М.К.). Газета «Тарджуман» была абсолютно права, ибо деятельность А.Топчибашева не ограничивалась его активной ролью в пределах группы азербайджанских депутатов, а охватывала широкий круг организаций, групп, фракций, комитетов, комиссий, связанных с деятельностью всех четырех Государственных дум. Лидеры мусульманского движения в России именно ему поручали составление программы и Устава Всероссийского мусульманского союза «Иттифаги муслимин». Лишенный права парламентской деятельности по причине участия в Выборгском деле, А.Топчибашев неоднократно приглашался в Петербург для участия в мусульманской фракции Государственной думы всех созывов во время принятия решений по важным законопроектам, обсуждаемым в Думе. «Почти все петиции, обращения и прошения составлялись, представлялись при непосредственном участии этого видного азербайджанского общественного деятеля... Он обладал способностью высокопрофессионально и глубоко компетентно составлять программные документы», - с большим уважением пишет об А.Топчибашеве Д.Б.Сеидзаде.
Помимо профессионального мастерства юриста в те годы в деятельности и личности А.Топчибашева было еще что-то существенное, чему нельзя научиться ни в одном учебном заведении, для чего нужно только родиться таковым: личное бесстрашие, самоотверженность и гражданское мужество. Хотя в печати говорилось об осторожности редактора «Каспiя», о его стремлении обходить острые углы, об отказе публиковать слишком острые материалы на страницах газеты. Нетрудно догадаться, что все это имело место неспроста. Он стремился сохранить газету, не дразнить власти, ищущие причины для закрытия органа, находящегося в руках двух авторитетных, влиятельных «татар-иноверцев», мусульман.
Даже при беглом рассмотрении списка учреждений, комитетов, министерств, различных правительственных органов, высокопоставленных лиц чиновного Петербурга, разных городов империи, Кавказа, Тифлиса и Баку, поражаешься умению, выдержке, культуре, смелости А.Топчибашева. Ведь зачастую мы робеем перед самым незначительным чиновником в присутственных местах при изложении своих частных, личных проблем! Каково же было А.Топчибашеву - мусульманину, иноверцу - перед царской администрацией, канцелярией, перед министрами, наместниками, губернаторами, преисполненными великодержавного превосходства, фарисейства, самомнения, спеси, с его ходатайствами не личного характера. Материалы, документы всех четырех Государственных дум России, мусульманской фракции при Думе, всероссийских съездов мусульман ясно демонстрируют многогранную работу этого замечательного интеллигента, пользующегося огромным авторитетом и уважением мусульман России. Он боролся за права всех мусульман, рассеянных по территории огромной империи - от Кавказа, Крыма, Урала, Башкирии, далекой холодной Сибири до бескрайних степей Средней Азии. Как удавалось ему пробить бюрократическую броню, защищая интересы этих регионов?
В этом контексте вспоминается притча о слепцах, которые характеризовали слона по той его части, до которой могли дотронуться: одни утверждали, что слон - труба, ибо касались хобота, другие, трогая ноги, говорили, что это - столб. Далекие от объективности, истины, зашоренные идеологическими выкладками, ослепленные классовой борьбой с «буржуазным национализмом», «послушные деятели» науки и искусства вешали готовые ярлыки на верных сынов народа без беспристрастного всестороннего изучения всей совокупности их многотрудной деятельности.
С чувством глубокого уважения и благодарности вспоминая всех редакторов газеты «Каспiй», все же отметим, что топчибашевский период был наиболее ярким, принципиальным, политически действенным. Даже после ухода с поста редактора газеты А.М.Топчибашев продолжал свою публицистическую деятельность, писал принципиальные статьи. В этот период «Каспiй» внимательно следил за событиями в Петербурге, откликался на важные вопросы, освещал интересные факты культурной жизни Азербайджана, Кавказа и империи в целом.
Депутаты I Государственной думы России, представители Азербайджана в 1905 году впервые за сто лет после вхождения в состав империи получили возможность выступать с высокой правительственной трибуны. Жестокое политическое бесправие, ущемление всех человеческих прав в результате колониальной политики государства способствовали объединению представителей всего мусульманского населения окраинных «российских земель» для совместной борьбы за равноправие с основным населением империи. Азербайджанские депутаты, питающие надежды добиться уравнивания в правах, введения земского самоуправления, принятия закона о неприкосновенности личности и имущества, о землевладении и пр., в деятельности всех четырех Дум не добились ничего. Ни один вопрос, поднятый ими, не был рассмотрен, ни одно обращение лично к царю и его администрации не дало никакого результата. Все попытки депутатов и даже кавказской царской администрации, которой уже было трудно управлять краем старыми методами, сталкивались с непробиваемой стеной царского упрямства: «никаких прав, никаких привилегий инородцам». Результатом этой политики стало еще большее ограничение мусульман в политических правах, начались трудности в общественно-политической, культурно-просветительской жизни народа.
Растущее революционное движение заставило самодержавие сменить внешнюю форму правления, для чего министром внутренних дел А.Г.Булыгиным был составлен и опубликован 18 февраля 1905 года рескрипт царя и Указ правительствующему Сенату о привлечении выборных депутатов к законодательству. Этот акт вызвал в обществе восторг, надежду на обновление. Представители азербайджанской буржуазии положительно отнеслись к манифесту и рескрипту, ожидая распространения положений этих документов и на окраины, в том числе и Азербайджан. Газета «Каспiй» опубликовала в трех номерах от 19, 20, 22 февраля 1905 г. текст манифеста, рескрипта, обращения Булыгина. Со статьей о созыве совещаний Кавказского наместничества, на котором решалась проблема участия мусульман в работе Государственной думы, на которую возлагал большие надежды, как на важное условие обновления жизни края, 3 марта выступил и А.Топчибашев на страницах «Каспiя» (№63). Для этой цели было необходимо участие в Особом совещании, обещанном рескриптом. Депутация в составе бакинской городской головы К.Ирецкого, гласных А.Топчибашева, П.Гукасова срочно выехала в Петербург и была принята министром А.Г.Булыгиным 2 апреля 1905 года. За 15 минут, отведенных встрече, депутация сумела изложить свои пожелания: а) приобщить Кавказ к общим реформам, намеченным для центральной России; б) избрать от всех народностей Кавказа представителей на Особое совещание. Несмотря на решительный отказ министра по вопросу о членах Особого совещания, которые будут назначены лично царем, депутация и азербайджанская буржуазия не теряли надежды, продолжала верить в ничего не значащие общие заверения министра обязательно учитывать особое положение, местные особенности края. Неудивительно, что все обещания и манифеста, и рескрипта царя, все заверения Булыгина остались на бумаге, а надежды на них, исчезли «как сон, как утренний туман»...
Высокомерное отношение царской администрации к азербайджанской буржуазии, ущемление ее прав, двойные стандарты при решении многих вопросов и проблем русской и национальной буржуазии - и это в то время как львиная доля прибыли государству шла от природных богатств края - вызывало справедливое недовольство со стороны местной буржуазии. С активизацией революционного движения весной и летом 1905 г. азербайджанской буржуазией было решено использовать мирные, легальные формы воздействия на власти - подачу петиций, посещение высокопоставленных представителей царской администрации, выступление в печати. В апреле 1905 г. А.Топчибашев составляет петицию - первый исторический программный документ, представленный от Азербайджана царским властям от всего мусульманского населения Закавказья. В дальнейшем она явится основным фундаментом обращения в различные инстанции, отдельные пункты петиции дополнялись новым содержанием в зависимости от конкретных целей и задач. Она затрагивала следующие важные проблемы: ограничение мусульман в общественной и хозяйственной жизни - меньшая половина гласных-мусульман в органах городского самоуправления края; недоступность высших должностей во всех учреждениях гражданского и военного ведомства. Мусульмане со средним и высшим образованием не имели права занимать посты в государственных учреждениях, вынуждены были ограничиваться свободными профессиями; не допускались к педагогической деятельности; студенты-мусульмане не имели права пользоваться казенными стипендиями, их не принимали в ряд высших учебных заведений; мусульмане были лишены сословных прав русских дворян и купцов; в некоторых местностях они не имели права проживать, приобретать недвижимость, заниматься торговлей.
Петиция включала в себя такие смелые вопросы, которые и сегодня удивляют своей категоричностью и вместе с тем мастерской формой подачи: представительство мусульман «во всех законосовещательных, законодательных и других учреждениях представительного характера, которые будут образованы в империи», обеспечение права занятия ими без ограничений должностей на государственной службе и общественном поприще считалось обязательным.
Петиция поднимала важнейшие вопросы относительно введения на Кавказе земских учреждений на началах полного самоуправления, без вмешательства административной власти, участия мусульман в земстве и городском самоуправлении без каких бы то ни было ограничений. Составитель петиции, выдвигая задачи перед администрацией государства, подсказывал пути и средства их осуществления. Так, для осуществления на Кавказе, как и во внутренних губерниях России, полного самоуправления предлагалась отмена всех ограничительных законов, установление и обеспечение нормальной организации гражданского управления, гарантия законности в управлении. Петиция поднимала вопрос о суде присяжных заседателей, ибо существующий институт не удовлетворял требованиям: судьи не знали языка, быта, обычаев, специфики жизни местного населения; о выборных мировых судьях, о фабричном законодательстве, о распространении на рабочих-мусульман мероприятий по улучшению их быта.
Петиция обратила особое внимание на положение крестьян, составляющих большую половину населения края. Поднимались вопросы об обязательном выкупе крестьянских наделов, предоставлении малоземельным и безземельным крестьянам земли, установлении налогов с учетом местных условий. Документ этот, как видно по содержанию, демонстрировал высокую культуру, компетентность, смелость сорокалетнего автора-составителя, который ни в чем не уступал чиновникам высшей царской администрации... Помимо вышесказанного петиция включала в себя ряд демократических требований: 1. распространение на мусульман свободы совести, слова, печати на азербайджанском и русском языках, собраний и союзов; 2. неприкосновенность личности и жилища; 3. введение всеобщего обязательного и бесплатного образования на родном языке. Все эти требования носили демократический характер и были направлены против национального угнетения, в защиту человеческих прав.
Как уже было отмечено, петиция стала основой всех дальнейших документов, адресованных в государственные учреждения, с добавлением частных, местных проблем.
Несмотря на то, что высочайший указ царя от 17 апреля 1905 года начисто уничтожил все иллюзии относительно осуществления требований петиции, обращения в высшие инстанции государственной власти со стороны мусульманского населения продолжались: в Комитет министров, наместнику Кавказа были отправлены петиции мусульман Елизаветпольской губернии, Загатальского округа, Джеватского уезда, Сальян, Нухи.
Для изъявления наболевших вопросов азербайджанская буржуазия пользовалась возможностью посещения представителей царской администрации. В июне 1905 года 12 именитых граждан Баку, представители интеллигенции и высшей аристократии, посетили царского сенатора А.М.Кузьминского, прибывшего в Баку для ревизии города и Бакинской губернии. Во «...всеподданнейшем отчете о произведенной в 1905 г. по высочайшему повелению ревизии», написанном в 1906 году, царский сенатор доносил о посещении азербайджанцев для выражения пожелания, чтобы «мусульманам, подобно другим населяющим империю народностям, были бы даны одинаковые права - политические, гражданские, религиозные».
Азербайджанские депутаты отправлялись также к наместнику Кавказа в Тифлис. В номере от 19 июня 1905 г. «Каспiй» информировал своих читателей о том, как депутаты от мусульман Кавказа, принадлежащие к помещичьему классу и интеллигенции, 10 июня 1905 г. встретились с наместником и представили ему петицию, составленную А.Топчибашевым. Во время визита Алимардан бек дал наместнику разъяснения по всем пунктам петиции. Наместник признал справедливыми пожелания депутатов, обещал обратить особое внимание на открытие национальных школ, женского и мусульманского духовного учебного заведения. Было обещано содействие изданию газет, журналов, книг на родном языке, а также отмена некоторых «стеснительных условий» цензуры. Газета не преминула отметить, что все обещания наместника, как и следовало ожидать, носили условный характер, решение вопросов ставились им в зависимость от «законодательных порядков», от установления в крае «спокойствия». Некоторые, минимальные требования депутатов все же были выполнены, А.Топчибашеву было разрешено издание в Баку ежедневной газеты «Гаят» («Həyat» - М.К.) на татарском языке, которая финансировалась Г.З.Тагиевым. Ответственными редакторами были назначены Ахмед бек Агаев и Али бек Гусейнзаде, к участию в газете приглашались «все лучшие мусульманские силы из числа пишущих мусульман Кавказа, Казани, Крыма, Уфы и пр.». Так сообщала своим читателям газета «Каспiй» 30 июня 1905 года.
Ограничения для бакинских мусульман, составляющих основную массу местного населения, при выборе в Бакинскую городскую думу, вызвало их справедливое недовольство. Летом, 30 июля 1905 г., «Каспiй» писал на своих страницах об этом факте, где сообщал о представлении ходатайства наместнику Кавказа об отмене ограничений для мусульман при выборе Бакинской городской думы и о приостановке выборов ее нового состава на 1905-1909 гг. Газета писала также, что одновременно направлено наместнику прошение об утверждении уставов Мусульманского благотворительного общества и Общества распространения грамотности среди «мусульманского населения наместничества Кавказского». Разрешение на открытие благотворительного общества и общества грамотности было получено в конце 1905 - начале 1906 года.
«Высочайшее» разрешение на открытие этих обществ, являющихся частным делом самих организаторов, которое ничем не утруждало власти ни по части их финансирования, ни по иным видам организации и поддержки, было дано с целью смягчить отказ на просьбу об отмене как ограничения при выборах мусульман в городскую думу, так и вообще всех правоограничений для иноверцев империи.
В богатом событиями 1905 году одним из положительных моментов была так называемая «петиционная кампания». Правда, эта идея тоже была спущена сверху с целью успокоения народного гнева, и на многие из них администрация отвечала молчанием, но все же это был путь выражения чаяний народа, его насущных требований. Одним из таких требований, выдвинутых в ходе этой кампании, было требование о введении земства. Многие важные вопросы, требующие безотлагательного решения, из-за централизованной власти претерпевали явный ущерб. В телеграмме главноначальствующему гражданской частью на Кавказе Я.Д.Маламе наместник Кавказа отметил целесообразность и возможность введения на Кавказе положения о земских учреждениях. В основу сферы деятельности земства предполагалось взять «Положение» 1864 года, строго ограничивающее ее узким кругом чисто хозяйственных вопросов. Положение было переведено А.Агаевым и при содействии Г.З.Тагиева было опубликовано 3 августа 1905 года в газете «Каспiй».
Кстати заметим, что ни в одном документе, представленном советскими республиками с 1917 по 1990 год в верховные учреждения советской администрации, нет ни тени мастерства, смелости и аргументированности - особенностей, характерных для петиций, составленных А.Топчибашевым.
Активная работа азербайджанской буржуазии по введению земства на Кавказе и в крае в 1905 году, как и в будущем, в 1909-м, несмотря на все старания на протяжении четырех лет, ни к чему не привели, хотя на него возлагались большие надежды. Введение земства рассматривалось как первый этап к самоуправлению края, ликвидации политического и национального неравенства. Но кроме ряда объективных и субъективных причин, приведших к неудаче, следует остановиться на следующем моменте. Идея об использовании Положения 1864 года - закона середины ХIХ века, документа 40-летней давности, рассчитанного на совершенно иную эпоху и иные общественные, социальные условия, - в условиях роста освободительного движения народных масс в начале ХХ века, в 1905 и 1909 годах, заведомо была обречена на провал.
Ожидания народа на перемены, ликвидацию политического, национального и религиозного неравенства после провала движения земства на Кавказе были обращены на учреждение Государственной думы. Газета «Каспiй» 5 августа в своей передовой статье называла проект А.Г.Булыгина «историческим актом», содержание которого устранит все сомнения, послужит «великому делу обновления нашего государственного строя». Газета сообщала также о том, что копия проекта Булыгина послана на заключение наместнику Кавказа. Радость газеты объяснялась тем, что все еще надеялись на приглашение наместником местных сил для обсуждения проекта. Увы, надеждам, как всегда, не было суждено сбыться. «Великое дело обновления государственного строя» началось с телеграфного сообщения от 6 августа 1905 года об «Учреждении Государственной думы» и ознакомления с Положением о выборах делегатов-гласных в Думу. Уже изначально роль Думы была ограничена предварительной разработкой и обсуждением законодательных предположений и рассмотрением росписи государственных доходов и расходов. Сегодня любой, даже малолетний ребенок, понял бы, что низведение роли Думы до «переливания из пустого в порожнее» «законодательных предположений», а также к бухгалтерской деятельности учета «доходов и расходов государства» - словно не существовало Министерства финансов с его огромным штатом служащих - с самого начало было сигналом о бесплодности этого нового начинания. Но современники событий возлагали большие надежды на Думу и с полным доверием относились к заверениям царя, характеризующего ее как «первый шаг в области коренных реформ». Полная надежд и ожиданий, газета «Каспiй» от 9 августа с восторгом писала, что «великая внутренняя реформа уже начата, архаический строй постепенно отодвигается в область истории, и русское общество накануне светлой, свободной жизни, строгого правопорядка, разумного труда и широкого контроля». Даже откровенное утверждение в «Положении о выборах в Государственную думу» о том, что в Думу не могут быть избраны «лица, не знающие русского языка», что население с национальных окраин России будет избрано на основе особых правил, которые еще не разработаны, то есть не будут избраны вообще, не омрачало надежд азербайджанской буржуазии, и 27 августа газета «Каспiй» выражала уверенность в том, что азербайджанская делегация будет представлена в Думе и найдет в ней соответствующее место, поднимет вопросы о необходимости предоставления свободы слова, печати, об отмене цензуры.
Все эти важнейшие проблемы, касающиеся положения мусульманского населения империи, в том числе и Азербайджана, поднятые во всех официальных документах азербайджанскими деятелями на протяжении долгой истории, конца ХIХ и начала ХХ века, с удивительным постоянством оставались без ответа со стороны царской администрации.