Бакинские эсеры

Ровно 95 лет назад, 1-9 декабря 1922 года, в Баку прошел суд над членами Закавказской организации Партии социалистов-революционеров (ПСР).
Первый кружок ПСР в Баку из шести человек был создан еще летом 1903-го. В том же году они обзавелись собственной типографией, в 1904-м уже были среди организаторов знаменитой декабрьской стачки. В 1905 г. был создан Бакинский комитет (БК) ПСР, а при нем - боевая дружина, проведшая несколько терактов. В 1907-м в Баку было уже около 2000 эсеров, и их деятельность не пресек даже разгром в 1908 году.
В феврале 1905-го Бакинский, Тифлисский, Кутаисский и Батумский комитеты эсеров объединились в Кавказский Союз ПСР. Это позволяло согласовывать действия во время забастовок и терактов.
Если в России эсеры в основном делали ставку на крестьян, то в Азербайджане их социальной базой стали русскоязычные бакинские рабочие и каспийские моряки. Небольшие группы азербайджанских эсеров («Иттифаг», «Экинчи» и т.п.) так и не стали заметной силой.
В декабре 1917-го эсеры получили в Бакинском совете рабочих и солдатских депутатов 66 мест из 190. В 1918-м левые эсеры вошли в коалицию с большевиками в «Бакинской коммуне». Затем их правые коллеги свергли большевиков и создали столь же недолговечную «Диктатуру Центрокаспия». При Азербайджанской Демократической Республике эсеры стали парламентской партией. «Мусульманский социалистический блок» с их участием получил 8 из 96 мест (8%) и портфели министров путей сообщения, почты и телеграфа и государственного контролера.
После советизации Азербайджана БК ПСР 16 июня 1920 года признал советскую форму диктатуры рабочих и крестьян «единственно реально осуществимой и целесообразной организацией государственной власти». Лояльность к советской власти не исключала для бакинских эсеров критику ее политики, но усложняла большевикам расправу с ними.
Однако в июне-августе 1922-го в Москве прошел судебный процесс против активных членов ПСР, которым припомнили старые грехи. Из 34 подсудимых 15 были приговорены к расстрелу. Впоследствии осужденные были амнистированы.
Суд над закавказскими эсерами начали готовить еще в ходе московского процесса. В качестве криминала против них выбрали серию пожаров бездействующих нефтяных вышек на Сураханских нефтепромыслах близ Баку, которые произошли 1, 7, 9, 10 и 16 апреля 1922 года. По подозрению в поджоге арестовали беспартийного рабочего Михаила Голомазова, который общался с эсером Федором Плетневым. Так в деле появился «эсеровский след»…
Тут следует отметить, что сама идея обвинить в пожарах эсеров не была такой уж абсурдной (хотя некоторые современные исследователи склонны списывать их на самовозгорание). В ходе стачки 1905 года поджогами нефтяных промыслов эсеры шантажировали капиталистов. По версии АзЧК, организатором поджогов 1922 года была член центрального бюро ПСР и оргбюро БК ПСР Ольга Степановна Сухорукова (она же Самородова, Спектор, Полянская). Она якобы предупредила о предстоящих арестах эсера Михаила Зайцева и передала ему директиву БК ПСР организовать поджог. Тот передал директиву Ф.Плетневу, который убедил сделать это Голомазова. При обыске нашли фото Сухоруковой на фоне горящей нефтяной вышки. Обвинение считало, что преступница с геростратовым комплексом запечатлела себя на фоне поджога. Но если она передала приказ через третьи руки, то как можно было так засветиться с фото? Ее вообще могли арестовать на месте пожара.
7 апреля Плетнева и многих других эсеров действительно арестовали. А 9 апреля Голомазов якобы и поджег бездействующую буровую в Раманы и был арестован. На суде он «признал свою вину полностью», Плетнев и Зайцев - «частично», остальные заявляли о невиновности.
Версия чекистов, какой бы убедительной она ни казалась ее авторам, оставляла слишком много вопросов. Если эсеры мстили за аресты, то без заявления об этом терялся весь смысл акции. Если они хотели добиться освобождения товарищей и прекратить аресты, то пошли бы на переговоры с властями. Да и уничтожение бездействующих вышек нивелировало эффект.
Голомазова арестовали 9 апреля после третьего пожара. А кто тогда устроил первые два? Если он же, то кто поджег вышки после его ареста - 10 и 16 апреля? Уже после ареста всех организаторов, 13 ноября сгорела водопроводная станция Насосная - основной источник водоснабжения всего Баку. Было бы вполне уместно предположить, что арестовали не всех или вообще не тех.
Сухорукову обвинили в «моральной ответственности за поджог» и в участии в совещании закавказских эсеров в феврале 1922 года. Она держалась с исключительным мужеством и достоинством. Хотя в тот период еще не били, но содержались эсеры в экстремальных условиях, и в апреле-мае объявляли голодовки протеста.
Историк-эмигрант С.Мельгунов писал, что беременную Самородову держали около мeсяца «буквально в склепe, в глубоком подвалe, без окон, в абсолютной темнотe день и ночь». В таких же «зловонных подвалах, без окон, без свeта» в период слeдствия сидeли и другие обвиняемые (и рабочие, и интеллигенты) по бакинскому социал-революционному процессу. 16-лeтний гимназист на сутки поставлен был в подвал с мазутом на битое стекло и гвозди».
В другом источнике утверждается, что отрицавших вину эсеров «посадили в подвал ЧК, в который пустили воду. Впустив воды настолько, что заключенным приходилось оставаться в стоячем положении, надзиратели подходили к ним через каждые 10 минут с вопросом: сознаетесь? Отвечая неизменно «нет», пытаемые оставались в подвале до тех пор, пока не впадали в обморочное состояние, и их выносили с распухшими ногами».
Но даже 6 июля С.М.Киров сообщал телеграммой в ЦК РКП(б) Назаретяну, что на тот момент дело еще «задерживалось необходимостью добиться сознания членов Бакинской организации в поджоге нефтяных промыслов. Сейчас сознались в этом два члена партии эсеров».
Всего под суд пошли 32 человека из Азербайджана и Грузии, имена которых, к сожалению, известны не полностью: «поджигатель» Голомазов, председатель БК ПСР Михаил Осинцев, бывшие члены БК ПСР Плетнев, Зайцев и Сухорукова, эсеры Николай Аношин, Авраамий Фонштейн, Иван Тер-Оганян, Сундукьянц, член областного комитета Николай Тарханов, советский служащий Клешапов, бывший замначальника Главмилиции Карашарлы, белогвардеец Иванов, бывший председатель Батумской городской думы Антон Булгаков и др.
В Баку был командирован зампред Совнаркома А.Рыков, который выступал с речами на нефтепромыслах и горячо осуждал вредителей-эсеров. Через 16 лет он будет расстрелян как «враг народа», в том числе и за связь с эсерами.
Начавшийся в Верховном ревтрибунале АзССР 1 декабря 1922 года судебный процесс сделали фактически закрытым. Недостаток открытости суда с лихвой компенсировался погромными статьями в бакинских и тифлисских газетах. Трудящиеся Закавказья требовали казни для подсудимых.
По отзыву А.Аркавиной, «сам «процесс» напоминал театрализованное зрелище. Заключенных везли по городу под устрашающим конвоем казаков с саблями наголо. Усиленная охрана окружала и скамью подсудимых. Попытки дать объяснения по сути обвинения тут же прерывались окриками». Тем не менее, подсудимые заявили об оказанном на них давлении и фабрикации доказательств со стороны Лаврентия Берии.
Суд был под постоянным контролем Москвы. Посреди процесса, 4 декабря, Киров дал телеграмму Ленину, с копией Сталину, о пожаре на водопроводной станции Насосная, который на деле случился еще 13 ноября. В следующей телеграмме Кирова в Политбюро, от 7 декабря, этот пожар уже фигурировал как некий аргумент для того, чтобы обязательно дать расстрел подсудимым, «особенно в силу последних событий: пожар станции Насосная, главных мастерских, крушение поездов». Ни в чем этом эсеров официально не обвиняли. Тем не менее Сталин, Молотов, Троцкий и Ленин проголосовали за смертный приговор.
После этого вынесение приговора 9 декабря было уже пустой формальностью, хотя ввиду умелой защиты и стойкого поведения подсудимых он все же оказался мягче. В частности вину трех «морально ответственных в принятии решения о поджоге промысла», включая Сухорукову, признали недоказанной и вместо расстрела им дали тюремное заключение. В итоге из 32 обвиняемых пятеро были приговорены к расстрелу, восемь человек освобождены от наказания, один оправдан.
Если в Москве эсеров обвиняли в основном в реальной борьбе с большевиками в гражданскую войну, то в Баку главным обвинением сделали фактически не доказанную уголовщину - поджог нефтепромыслов и даже сотрудничество с англичанами при казни 26 бакинских комиссаров, к чему они точно не имели никакого отношения. Был создан удобный шаблон для фабрикации уголовных дел на политических оппонентов, хотя власти избегали показательных судов вплоть до «Шахтинского дела» 1928 года.
Суд послужил трамплином в карьере Л.Берии. За «блестяще выполненное в государственном масштабе дело по ликвидации Закавказской организации партии эсеров» глава АзЧК Мирджафар Багиров наградил его золотыми часами с монограммой и премией в размере 500 млн рублей, а Ф.Дзержинский - именным пистолетом.
…После судебного процесса в Баку состоялась конференция рядовых эсеров, капитулировавших перед большевиками. В марте 1923 года Всесоюзный съезд объявил о самороспуске ПСР. Однако часть ее лидеров продолжала действовать в эмиграции.
Некоторых подсудимых по «бакинскому процессу» встречали потом в тюрьмах и политизоляторах. Так, Сухорукова три года провела в Бутырской тюрьме, после освобождения жила в Ленинграде. Но после 1925-27 гг. их следы теряются…
Сталин, сталкивавшийся с эсерами во время своей подпольной работы в Баку, 17 января 1938 года сообщил наркому внутренних дел Н.Ежову, что «в свое время эсеры были очень сильны… на бакинских электростанциях, где они и теперь сидят и вредят нефтепромышленности». Менее чем через месяц, 10 февраля, Нарком рапортует об аресте 25 218 эсеров по всему СССР. В Азербайджане их нашли всего 15.
...Последним, уже в июле 1941 года, был расстрелян диспетчер Петр Сагаев - бывший эсер-максималист и член совета «Диктатуры Центрокаспия»…
Эльдар ЗЕЙНАЛОВ
На снимках:
Шифрограмма С.М.Кирова с требованием смертной казни эсерам
Лаврентий Берия в 1920-е, когда он вел дело закавказских эсеров
Рза Карашарлы - один из подсудимых на процессе
Подожженные нефтяные вышки, 1905 г.