Баку 14°C
Никол Пашинян повторяет ошибки Сержа Саргсяна
Одно из основных обвинений, которое звучало в адрес прежних властей со стороны оппозиционеров, было то, что власть монополизировала политику, что все политические институты на монопольной основе принадлежат власти. Это было справедливым и основополагающим обвинением, поскольку Республиканская партия Армении полностью приватизировала политическое поле и вообще политику. От главы сельской общины маленькой деревушки до высокопоставленных должностных лиц все были республиканцами, эти должностные лица воспроизводились на всех выборах. В результате сформировался замкнутый круг – все принадлежало РПА, все были членами РПА.
Политической конкуренции, как таковой, на самом деле не существовало, то, что происходило в парламенте, в качестве политической дискуссии на самом деле было бутафорией демократии – в функциональном смысле в Армении демократии не было, поскольку все решения принимала власть – РПА. И вполне справедливыми были также те обвинения, что Армения превратилась в партийное государство, государственная система управления почти полностью идентифицировалась с Республиканской партией.
Демократические структуры и институты в годы бывшей власти имели витринное значение и больше служили тому, чтобы показать миру «армянскую демократию». Не исключено, что одной из причин бархатной революции было как раз это явление – политическая монополизация, в результате чего политические процессы из парламента переместились на улицу, и РПА потеряла власть.
В этом плане после бархатной революции, конечно, произошло много изменений. Однако в широком смысле монополия политической системы сохранилась. Теперь она принадлежит партии «Гражданский договор» или блоку «Мой шаг», у которого тотальное большинство в системе государственного управления. Блок «Мой шаг» имеет фракцию, состоящую из 88 депутатов, в Национальном Собрании, верховенствует в Совете старейшин Еревана, все значимые должностные лица государственного управления являются представителями этой фракции или находятся под ее покровительством. Только в системе местного самоуправления «Мой шаг» не имеет тотального контроля. В одной части общин функционируют или члены другой партии, или беспартийные главы общин.
В плане принятия решений «Мой шаг» имеет абсолютную монополию. Какая-либо структура, институт или система не вовлечены в процесс принятия решений. С одной стороны, это естественно, поскольку «Мой шаг» получил большинство в результате выборов и имеет легитимное право в принятии единоличных решений. В формальном плане это так. Однако с точки зрения оздоровления политической системы, обеспечения политической конкуренции в стране в процесс принятия решений должны были вовлекаться также другие политические силы, единицы и члены гражданского общества. Однако этого не происходит и хотя бы до нынешнего момента блок «Мой шаг» сохраняет монополию политической системы, точно так же, как и в свое время, Республиканская партия.
Становление институциональной оппозиции, о чем еще в свое время, когда был оппозиционным депутатом, говорил Никол Пашинян, вытекает из интересов государства. На данный момент это противоречит интересам власти, поскольку институциональная оппозиция может быть единицей, жестко противопоставляющая себя власти. Однако с точки зрения долговременного развития политической системы, удержания политики внутри парламента и исключения перспективы ее перевода на улицу становление институциональной оппозиции не имеет альтернативы. Но до сих пор от власти и Никола Пашиняна не было никакого посыла о том, что они сторонники становления институциональной оппозиции, а наоборот – любую критику и инакомыслие оппозиции принимали в штыки. Никол Пашинян повторяет ошибки Сержа Сарсяна. Те ошибки, из-за которых также Серж Саргсян потерял власть, сдав ее Николу Пашиняну.
1in.am
Политической конкуренции, как таковой, на самом деле не существовало, то, что происходило в парламенте, в качестве политической дискуссии на самом деле было бутафорией демократии – в функциональном смысле в Армении демократии не было, поскольку все решения принимала власть – РПА. И вполне справедливыми были также те обвинения, что Армения превратилась в партийное государство, государственная система управления почти полностью идентифицировалась с Республиканской партией.
Демократические структуры и институты в годы бывшей власти имели витринное значение и больше служили тому, чтобы показать миру «армянскую демократию». Не исключено, что одной из причин бархатной революции было как раз это явление – политическая монополизация, в результате чего политические процессы из парламента переместились на улицу, и РПА потеряла власть.
В этом плане после бархатной революции, конечно, произошло много изменений. Однако в широком смысле монополия политической системы сохранилась. Теперь она принадлежит партии «Гражданский договор» или блоку «Мой шаг», у которого тотальное большинство в системе государственного управления. Блок «Мой шаг» имеет фракцию, состоящую из 88 депутатов, в Национальном Собрании, верховенствует в Совете старейшин Еревана, все значимые должностные лица государственного управления являются представителями этой фракции или находятся под ее покровительством. Только в системе местного самоуправления «Мой шаг» не имеет тотального контроля. В одной части общин функционируют или члены другой партии, или беспартийные главы общин.
В плане принятия решений «Мой шаг» имеет абсолютную монополию. Какая-либо структура, институт или система не вовлечены в процесс принятия решений. С одной стороны, это естественно, поскольку «Мой шаг» получил большинство в результате выборов и имеет легитимное право в принятии единоличных решений. В формальном плане это так. Однако с точки зрения оздоровления политической системы, обеспечения политической конкуренции в стране в процесс принятия решений должны были вовлекаться также другие политические силы, единицы и члены гражданского общества. Однако этого не происходит и хотя бы до нынешнего момента блок «Мой шаг» сохраняет монополию политической системы, точно так же, как и в свое время, Республиканская партия.
Становление институциональной оппозиции, о чем еще в свое время, когда был оппозиционным депутатом, говорил Никол Пашинян, вытекает из интересов государства. На данный момент это противоречит интересам власти, поскольку институциональная оппозиция может быть единицей, жестко противопоставляющая себя власти. Однако с точки зрения долговременного развития политической системы, удержания политики внутри парламента и исключения перспективы ее перевода на улицу становление институциональной оппозиции не имеет альтернативы. Но до сих пор от власти и Никола Пашиняна не было никакого посыла о том, что они сторонники становления институциональной оппозиции, а наоборот – любую критику и инакомыслие оппозиции принимали в штыки. Никол Пашинян повторяет ошибки Сержа Сарсяна. Те ошибки, из-за которых также Серж Саргсян потерял власть, сдав ее Николу Пашиняну.
1in.am
