• пятница, 29 Марта, 15:29
  • Baku Баку 14°C

Момент прозрения

21 января 2014 | 12:17
Момент прозрения

РАМПА
Очень хотелось бы минувший год назвать моментом старта интеллектуального театра в нашей столице, но боюсь, многим это покажется сильным преувеличением. Хотя интерес к этому течению главного режиссера Иреванского государственного драматического театра имени Джафара Джаббарлы, заслуженного деятеля искусств Оруджа Гурбанова невольно наводит на эту мысль.
Казалось бы, еще совсем недавно он представил вниманию столичных театралов спектакль «Стулья» по одноименной пьесе Эжена Ионеско - классика театрального авангарда ХХ столетия, одного из авторов эстетического течения абсурдизм. И через сравнительно небольшой промежуток времени решил вновь возвратиться к театру абсурда и поставить уже на сцене Национального академического драматического театра моноспектакль «Последняя лента Креппа» по пьесе известного ирландского драматурга, лауреата Нобелевской премии Сэмуэля Беккета. В конце минувшей недели он вынес на суд театральной общественности свою новую работу, которая, надо сказать, была воспринята с большим интересом и для многих стала настоящим открытием.
Художник-постановщик спектакля - Самира Гасанова, в главной роли выступил народный артист Азербайджана Нуреддин Мехтиханлы.
Итак, на сцене главного театра страны первый моноспектакль - своего рода дебют, с присутствием изрядной доли риска как для актера, который остается тет-а-тет со зрителем на протяжении всего действия, так и для театра, академизм которого всегда был нацелен на более масштабные работы.
С первого же момента пространство сцены заполняют раскаты грома, шум грозы и тревожный колокольный звон, который очень скоро сменяет звучание азана. Наконец появляется главный и единственный герой спектакля - Крепп. Это облаченный в жалкие лохмотья старик, отдаленно напоминающий одряхлевшего Атланта, который, водрузив на плечи огромный тяжелый ящик, мечется с ним под дождем как неприкаянный. Несложно догадаться, что герой таким образом уже не первый год тащит тяжкое бремя собственной судьбы. Но вот наконец он распаковывает свой багаж, который неожиданно превращается в импровизированную комнатушку с нехитрым скарбом, после чего, достав старый кассетный магнитофон, старик включает запись тридцатилетней давности.
Крепп жадно вслушивается в собственный голос, записанный в день, когда ему исполнилось 39 лет, и вдруг с ужасом обнаруживает, что тридцать лет, минувшие с памятного дня, по сути, стали пропастью, разделившей его жизнь на два периода - «до» и «после» этого важного события. Герой ясно осознает, что практически пережил период страшного безвременья, и начинает вести диалог с неким виртуальным партнером, фактически с самим собой, спустя целых три десятка лет. При этом попытки вспомнить, чем была заполнена дистанция его жизненного пути, ничего путного не возрождают в его памяти, он вспоминает только пьянство, горечь разочарований, разлуку с любимой, унижения и невосполнимую боль утраты близких. Это воспринимается зрителем как момент неожиданного прозрения Креппа, еще более усиливающийся звучанием знаменитой песни My Way («Мой путь») в неповторимом исполнении Фрэнка Синатры, которую сменяет бессмертный азербайджанский мугам «Чахаргях» на таре в исполнении народного артиста Азербайджана Рамиза Гулиева и фортепианные пьесы Шопена.
Использованная режиссером столь насыщенная музыкальная канва невольно настраивает зрителя на понимание собственных ошибок, на ностальгию, желание вернуть прошлое, переписать свою жизнь, начать заново, с чистого листа. Зрителя, но не Креппа, который понимает, что в жестокой игре с судьбой он потерпел полное фиаско, более того, он осознает, что в реальной жизни никакого счастья никогда не было и быть не могло, что само это понятие придумано человечеством и является обычным мифом. В финале спектакля герой облачается в саван и добровольно ложится в могилу.
Концовка, безусловно, впечатляет, как, впрочем, и сам моноспектакль в целом. Главное достоинство этой работы в том, что для Национального академического драматического театра она стала первым шагом навстречу новой театральной эстетике, а талантливому драматическому актеру Н.Мехтиханлы дала прекрасную возможность раскрыть ранее неизвестные грани своего творческого потенциала. Что касается зрительского восприятия, то этот вопрос, возможно, решится не так скоро, как хотелось бы. Наша публика, вкусы которой, увы, слишком искалечены пьесами-однодневками, еще слишком далека от понимания интеллектуального театра. И потому неудивительно, что в день премьеры кто-то из присутствовавших в зале откровенно скучал, иные же и вовсе решили уйти, не дождавшись окончания спектакля. Но среди зрителей было немало и тех, кто с жадностью ловил каждое слово со сцены и даже отдельные моменты спектакля встречал аплодисментами. Думаю, что руководителям театров страны именно на них и следует ориентироваться при составлении репертуара и смело делать ставку на моноспектакли. Этот вопрос мы решили обсудить с О.Гурбановым.
- Вам не кажется, что нашим театрам для привлечения внимания зрителя давно пора переключиться на моноспектакли?
- Полностью согласен с вами, но, к сожалению, у нас в стране этот жанр не получил еще должного развития.
- Что вас привлекает в театре абсурда, к которому вы уже не впервые обращаетесь?
- Прежде всего - то, что это, так сказать, антитеатр, дающий возможность ставить спектакли без всяких кулис, падуги, фабулы, диалогов - всего того, что должно существовать в традиционном театре. Театр абсурда предоставляет режиссеру полную свободу творчества, он имеет право ничем не ограничивать собственную фантазию - и это главное.
- И ваш выбор пал на Беккета, которого вы решили ставить именно на сцене Национального драмтеатра?
- Это был, скорее не выбор, а предложение. Дело в том, что директор Национального академического драматического театра Исрафил Исрафилов получил приглашение принять участие в Международном театральном фестивале моноспектаклей, который в марте этого года пройдет на островах Фиджи. Он и предложил мне поставить спектакль с Н.Мехтиханлы, который мы намерены представить на фестивале. Кстати, этот моноспектакль стал удачным дебютом как для самого актера, так и для театра.
- Но не значит ли это, что зрители столицы уже не смогут посмотреть эту работу?
- Нет, конечно, она уже включена в репертуар, и любой желающий может посмотреть ее на сцене Национального театра.
- В вашем творчестве вычерчивается определенная линия: Ионеско, Беккет… Кто следующий?
- Понимаю. Да, и Беккет, и Ионеско - это всемирно признанные классики, в творчестве которых преобладает тема человеческого отчаяния перед лицом равнодушного к его страданиям мира, это тема одинокой старости, страдания и смерти, оторванности от внешнего мира, то есть именно то, с чем мы все чаще сталкиваемся в современном обществе. Я уверен, что подобные темы необходимо освещать чаще, чтобы люди окончательно не утратили способность к состраданию.
Лала БАГИРЗАДЕ
banner

Советуем почитать